Журнал «Если», 2003 № 05 - Дяченко Марина и Сергей 20 стр.


— Ба! Да звезд больше…

— Мы не можем жить на звездах, сэр. Как по-вашему, сколько всего действительно обитаемых планет во всей галактике? Человеческие особи слишком хрупкие существа, доктор, нам необходима весьма специфическая среда. Конечно, на то, чтобы погубить тот или иной мир могут уйти века, но если постараться…

— Вы считаете этот мир обитаемым?

— Но я все еще жива, не так ли?

— Не могу представить, каким именно образом.

— Больше никаких дебатов. Времени нет. Правда, мне не дает покоя одна вещь.

Кулаки Парсона судорожно сжались.

— Почему я не захотел регенерировать два недостающих пальца?

— Нет, это я сообразила. Лекарство заживляет раны так стремительно, что рубцовая ткань препятствует регенерации. Вы не можете достаточно быстро удалить омертвевшие ткани… Я хотела спросить, что случилось с вашей женой, Барбарой.

Его затрясло.

— Дро'гиковая змея, — прошептал он, и я впервые ощутила некую духовную связь с этим человеком. Он выбрал для пароля ее прозвище…

Я вернулась к базе данных.

— Айлиза, сколько людей сейчас на станции?

— Восемнадцать, профессор Артаб.

— Хорошие новости, Парсон, — объявила я, поворачиваясь. — У меня еще один вопрос. Куда девались остальные?

Лицо затвердело знакомым высокомерием.

— Вот уже много лет мы не нуждаемся в большом штате сотрудников: одна лаборатория снабжает нас достаточным количеством денег. Мы отпустили остальных. Видите ли, я иногда читаю лекции на других звездах и сумел кое с кем подружиться.

— То есть завели влиятельных знакомых? И при этом весьма молодо выглядящих?

— Многие из них. И, кстати, большинство моих людей вернулись в различные миры весьма обеспеченными людьми.

— Предлагаете мне взятку?

— Долгую жизнь и вечную молодость. И шанс на лучшее будущее.

— Действительно, похоже на подкуп. И как же мне все это заработать?

— Сохраните наши секреты. И улетайте или оставайтесь, если хотите.

— Вот вам мое контрпредложение: у вас будет достаточно времени для ваших прогрессивных биологических исследований. В тюрьме.

Парсон нервно дернулся, но, похоже, у него в рукаве еще было припасено несколько козырей.

— Не находите, что это просто глупо, профессор?

— Знаете, почему людей вроде меня официально называют гибридиумами, а не просто… гибридами?

— Какая разница?

— Чтобы выразить уважение. Это слово напоминает забытую латынь и неуловимо связано с херувимами и серафимами. Высшие ангельские чины. Мы принесли в жертву многое, чтобы стать тем, кем стали, тренировались куда упорнее и усерднее, чем вы себе можете представить, и наши тела продолжают постоянно меняться, что означает новую боль и новые тренировки. Похоже, людьми мы больше никогда не станем.

— Так почему…

— Преданность делу, доктор, преданность делу. И дисциплина. Кто пройдет через такой ад без истинной веры?

Парсон выпрямился, спеша выложить последнюю карту.

— Увы, профессор, ваши благородные жертвы ни к чему. Да, Экомиссия имеет вес в Межмировом Совете. Но мы крайне тщательно распределяли… наше лекарство. Честно говоря, немало ваших драгоценных экомиссионеров у меня в кармане. Гарантирую, что ваш доклад ляжет на полку.

— До чего вы откровенны! У меня были Подозрения, что вы подкупили чиновников Экомиссии. Но вас, должно быть, невольно ввели в заблуждение какие-то мои высказывания. Я не работаю на Экомиссию. Во всяком случае, непосредственно. Моя служба имеет несколько другое название.

Я изобразила очередную акулью улыбочку.

— Экосервис?

— Совершенно верно.

— Думаю, ваши боссы заинтересуются проблемой долголетия больше, чем вы.

— Именно непосредственного начальника это, несомненно, волнует. Похоже, он отправил меня сюда, не уведомив вышестоящие органы.

Парсон неожиданно стал выглядеть на свой возраст.

— Так вы один из людей полковника Блаффа? Дьявол, меня предупреждали!

— Я работаю на Чарли. Но вы постоянно делаете одну и ту же ошибку. Вот что: я стану вашим наставником и просвещу вас, после того как закончу кое-какие дела в джунглях. Не возражаете, если я перед отъездом сменю код входа в БВВ?

Сейчас мы на полпути к Марсу. Я вынуждена наслаждаться запахом дезинфекции в медицинском отсеке еще неделю. Зато я дышу. Пока этого достаточно.

Мои сиделки, благослови их Господь, утверждают, что я плачу во сне, и советуют потребовать более сильного болеутоляющего, но я знаю причину. Это все кошмары…

Я никому не рассказала о том, что пережила на планете Парсона, и никогда не расскажу. Какой смысл зря пугать людей?

Но когда я, дрожа, просыпаюсь в темноте, единственное, что может успокоить меня — это воспоминание о последней встрече с Грегом Парсоном.

…На станции оказался шаттл класса «гамма», достаточно большой, чтобы поднять двадцать сайдхантеров. Накачавшись до отказа анальгетиками, я попросила Джорджа Фрискела вывезти меня из моего лагеря в джунглях. С его помощью и используя пузырь в качестве рук, я смогла переправить наших красавцев в шаттл.

Удивительно, но все прошло как по маслу.

Вернувшись на станцию, я передала Парсону частичный контроль над дверями. Не хотела, чтобы обитатели голодали, до того как прибудут корабли Экосервяса и им будет предложен транспорт до ближайшего зала суда одной из недалеких планет. Но позволить Парсону получить доступ к огневой мощи станции не собиралась.

Собрав и уничтожив все переносное оружие, я отправилась в лабораторию и кое-что исправила в базе данных. Парсон и его компаньоны тоже собрались там. Никто из них не был особенно рад видеть меня снова.

— Я покидаю вас, — мило сообщила я. — Но перед этим мне хотелось бы кое-что сообщить вам, доктор.

— Интересно, что? — кисло пробурчал он.

— Свое имя. Я специальный агент Сьюзен Дайана Артаб. Разумеется, я здоровая, мускулистая, злобная сукина дочь, но в следующий раз, исследуя чью-то развертку, послушайтесь моего совета: поинтересуйтесь наличием яичников. Поэтому не стоит думать обо мне как об одном из людей Чарли Блаффа. Думайте обо мне, как о леди.

Видели бы вы его физиономию!

Сергей Лукьяненко

СТРОЙКА ВЕКА

— Есть заказ! — закричал Петрович, врываясь в кабинет директора.

В общем-то, врываться было не в его манере. Петрович был невысоким, коренастым и неспешным — как любой человек, родившийся и выросший в условиях высокой гравитации. Но новость стоила того, чтобы изменить правилам. Львович, директор строительной фирмы «Откосы и отвесы», вот уже битый час наблюдавший в иллюминатор за швартовкой буксира, перестал грызть ноготь и с надеждой посмотрел на прораба.

— Сам на меня вышел! — возбужденно сказал Петрович. — Говорит, большой заказ. Говорит, оплата сдельная.

— Сдельная — это плохо, — мудро заметил Львович. — Откуда клиент?

— Процион-2, — морща лоб, сказал Петрович. — Слыхал?

Львович подошел к старенькому компьютеру, вставил диск энциклопедии «Планеты и народы». Диск был пиратский, взломанный, ряд функций в энциклопедии не работал, данные по планетам были неполные и не отличались новизной — на ворованные энциклопедии обновления через галактическую сеть не поступали.

— Процион-2… — пробормотал Львович. — Урановые и молибденовые шахты… никель и золото… серебро и титан… огромные запасы слюды…

— Слюда — ценная? — заинтересовался Петрович.

Директор лишь пожал плечами.

Последние пять лет дела у них шли неважно. Особенно с тех пор, как у «Откосов и отвесов» отобрали лицензию на право работы в Солнечной системе. Компаньоны перебивались случайными заработками на периферии Империи и едва сводили концы с концами. Единственное, что все-таки обеспечивало им приток клиентов — удачное расположение офиса на геостационарной орбите. Пускай между складами «Кока-колы» и заводом по переработке ядерных отходов — но все-таки у самой Земли!

— Президентская форма правления… климат от тропического до арктического… — продолжал читать Львович. — Так… деловая репутация… отличаются верностью данному слову, совершенно нетерпимы к нарушениям договорных обязательств. Офис компании, поставившей на Процион-2 некачественные горные сверла, сгорел при неизвестных обстоятельствах… посредническая фирма, продавшая планете муку, зараженную долгоносиком, была разорена, а все сотрудники за долги проданы расе халфлингов…

Львович сглотнул и посмотрел на Петровича.

— За офис платить надо… — жалобно сказал прораб.

— Хочешь быть домашним любимцем халфлингов? — спросил Львович.

— Ну так… постараемся все сделать качественно! — искренне предложил Петрович. — В первый раз, что ли?

Львович вздохнул.

— Зарплаты два месяца не видели… — напомнил Петрович.

— А кто клиент?

— Генерал какой-то. Говорит, что представляет самого президента…

Львович ощутимо повеселел:

— Это меняет дело. Вояки — народ понимающий. С ними всегда можно договориться.

— Так и я о чем! — поддержал его Петрович. — А заказ крупный…

— Ну? — все еще не отрывая взгляд от экрана, спросил Львович.

— Строительство санаториев на сто тысяч человек!

— У них населения-то всего миллион! — поразился Львович. — С жиру бесятся… Ладно.

Он выключил компьютер, поинтересовался:

— Твоя старушка на ходу?

Петрович погрустнел, но признался:

— На ходу. Горючего только мало.

— У меня вообще пустой бак, на честном слове летаю, — укорил его Львович. — Давай посчитаем курс и двинемся…

Генерал компаньонам сразу понравился. Был он солидный, обстоятельный и ничего не смыслящий в строительстве — когда Львович для пробы сказал, что полимеро-бетонные стены будут покрыты цветной декоративной пленкой, проглотил эту новость без возмущения. Ну и лох! Кто же покрывает пленкой гладкий полимер, и без того способный принять любую окраску!

Совсем уж развеселившись, Львович объяснил, что для прочного сцепления пленки с бетоном между ними придется проложить слой специальной строительной пены. Генерал и этому поверил, даже одобрил — пусть в корпусах будет хорошая звуко-теплоизоляция…

— А почему здесь строить решили? — поинтересовался Петрович, прохаживаясь вдоль скалистого берега. Дул холодный, пронизывающий ветер. Небо заволакивали снежные тучи. Голая промороженная равнина простиралась до самого горизонта. — Мы над экватором пролетали, такие замечательные пляжи…

Генерал фыркнул:

— Мы — народ неизбалованный, господа. Отдыхать привыкли в местах трудных для жизни, в спартанских, можно так сказать, условиях.

— Это правильно, правильно, — поддержал его Львович, с тоской вспоминая тропические леса, пляжи с белым и черным песком, чистейшую, прозрачнейшую воду — заходя на посадку корабль прошел над тропиками. Все вояки — идиоты! Но нельзя же ссориться с клиентом, не подписав договор…

— Поэтому никаких особых изысков нам не нужно, — продолжал генерал. — Крепкие стены веселенькой окраски. Хорошая, высокая ограда — с колючей проволокой под высоким напряжением.

— Звери? — насторожился Львович. Будучи коренным землянином, он панически боялся инопланетных хищников.

— Звери, можно так сказать, — согласился генерал. — Жилые комнаты должны быть просторными — на сорок — пятьдесят человек каждая. Мы народ очень компанейский. И без изысков в отделке — это чуждо нашей культуре. Никаких мягких ковров, подогреваемых полов, интеллектуальных унитазов. Можно так сказать — назад, к природе!

— Замечательно, — вздохнул Львович. Эх, сколько возможностей таится для строителя в отделочных работах! Сколько замечательных возможностей, постичь которые человек иной профессии не способен! И на тебе — спартанская обстановка…

— Вот двери должны быть надежными, — заметил генерал. — С хорошими замками. Мы, можно так сказать, народ замкнутый, склонный к уединению… Да! Сортиры надо строить общие. Без унитазов, как я уже говорил. Длинный ров в бетонном полу, система автоматического смыва. И такие же столовые — длинный прочный стол, прикрученные к полу скамейки. В этих вопросах мы очень компанейские, любим, чтобы все было на виду, в обществе товарищей.

— И все отдыхающие настолько компанейские? — поразился Петрович.

Львович бросил на прораба испепеляющий взгляд, но генерал не обиделся. Подумал и сказал:

— Нет, не все. Должно быть некоторое количество хорошо изолированных, желательно подземных комнат. Для любителей уединенной медитации. Маленькие, бетонные, с прочными стальными дверями.

— Двери — это область, в которой наша фирма наиболее сильна! — сказал Львович, уловив общее направление мысли заказчика.

— Хорошо, — кивнул генерал. — А вот для обслуживающего персонала комнаты должны быть вынесены в отдельные корпуса. И чтобы между этими корпусами и бара… — он запнулся, но тут же воодушевленно продолжил: — И барами, которые наверняка будут организованы в санатории, была хорошо просматриваемая бетонная полоса. Надо бороться с пьянством обслуживающего персонала!

— Значит, строим еще и бары? — обрадовался Львович. — Строили мы как-то ресторан…

— Бары мы построим сами. Потом, — огорчил его генерал. — Вы стройте санатории.

— А какие-нибудь лечебные учреждения? — спросил Львович с робкой надеждой. — Для физиопроцедур…

— Наш народ… — начал генерал. Задумался, кивнул: — Вы правы. Вот что значит профессионал! Да, нужны будут помещения для физиопроцедур. Для массажа — с крепкими лежанками. Для закаливания — ванны с ледяной водой. Для электротерапии — надежные стулья, и чтобы можно было напряжение варьировать в любых пределах.

— Да хоть до десяти тысяч вольт, — гордо сказал Петрович.

— Десять тысяч вольт вполне устроит, — кивнул генерал.

— Но разве такое напряжение… — растерялся Петрович.

— Для надежности! — отрезал генерал. — Всегда полезно иметь резерв мощности. Верно?

— Провода возьмем медные, — поддержал его Львович. — Даже не провода — медные шины! А, чего уж тут… серебряные шины! Дорого, конечно, выйдет…

Генерал улыбнулся:

— Ничего. Дело здоровья народа, можно так сказать, нам дороже всего.

— Что ж, — Львович радостно обвел взглядом заснеженную тундру, где вскоре предстояло разместить корпуса на сто тысяч отдыхающих. — Тогда… мы подготовим вам смету…

— Приблизительная стоимость? — сухо спросил генерал. — И сроки! Сроки очень важны, здоровье граждан расшатано за последний год.

— Ну… — Львович набрал воздуха побольше и выпалил: — Семьсот — восемьсот миллионов.

Генерал кивнул.

— Может дойти и до девятисот… — скорбно закончил Львович. — Это уже надо калькулировать…

— Сроки?

— Три месяца, — пожал плечами Львович. — Верно, Петрович?

— Да, может, и за два успеем… — пробормотал прораб. — Пока точно не скажу, надо грунт рыть, полимеробетон к вашим условиям адаптировать…

Генерал вновь кивнул. И поинтересовался:

— Скажите, а кто у вас работает? Люди?

Львович всплеснул руками:

— Да что вы! Разве люди могут работать так быстро и хорошо?

— Цзыгу? — удивился генерал.

— Да вы знаете, сколько бы с вас содрали цзыгу? — возмутился Львович. — Совести у них нет…

— Роботы? — скривился генерал. — Видал я их работу…

— Андроиды, — вкрадчиво сказал Львович.

Первый раз за все время разговора в глазах генерала появилось искреннее восхищение.

— Андроиды? — повторил он. — А разве на Земле разрешено использование искусственных людей? Все эти дурацкие законы… о свободе мысли, о недопустимости, можно так сказать, рабства…

— У нас особенные андроиды, — гордо сказал Львович. — Разума у них нет вообще. Одни строительные инстинкты, как у пчел. Интеллекта нет, воли нет… в свободное от работы время лежат вповалку, временами утоляя голод.

— Интересное решение… — пробормотал генерал. — А как же они работают, если у них воли нет?

— Они все эмпаты, — пояснил Львович. — Когда я или Петрович присутствуем на строительной площадке, они чувствуют наше желание строить и начинают работать. Так что достаточно одного человека на всю зону работ.

Назад Дальше