— Я верю вам, ваше высочество, но после столетий противостояния, даже этого может оказаться недостаточно.
— Мы будем делать, что должны и надеяться на лучшее. Молитесь, чтобы Ка"Руут помогала нам. В конце концов, нашими действиями мы вдыхаем силу в ее алтари.
— Это так, — прелат задумчиво отстал, погрузившись то ли в свои мысли, то ли в молитву своей богине.
* * *
Они вышли к гари через час. Последняя сотня шагов оказалась самой тяжелой, Денису уже казалось, что телеги придется бросить, последнюю часть пути их приходилось волочь чуть ли не на руках.
— Быстро разгружайте телеги и разворачивайтесь, — скомандовал принц. — Я хочу, чтобы через полчаса вы были на обратном пути.
Крестьян не нужно было уговаривать, они справились даже быстрее.
— Друзья, следуйте за телегами. Вы здесь не поможете.
— Но мой принц, мы не можем оставить вас без охраны, — заволновался капитан. — Король снимет нам головы, если с вами что-нибудь случиться.
— Не волнуйтесь, капитан. Не думаю, что мне что-нибудь угрожает. Если же я ошибаюсь, вот вам мой письменный приказ. Покажете его королю, если я не вернусь.
Капитан неуверенно потоптался на месте, глядя то на принца, то на врученный ему свиток. Наконец он резко развернулся, и, махнув рукой солдатам, приказал им следовать за собой.
— Ну что же, пора начинать, ваше преподобие.
— Да помогут нам боги.
Принц взял лопату и ведро, наполнив его водой из привезенной бочки. Прелат откинул материю, скрывающую их груз.
Первое дерево они посадили через полчаса, но потом вошли в ритм, и через еще полтора часа дюжина маленьких деревьев сиротливо ютились рядом со своими могучими родственниками.
Денис полил только что вкопанный в землю росток, разогнулся, разминая затекшую спину, и застыл на месте. На дубе-двухлетке, который он так старательно сажал, сидел маленький человечек верхом на огромной стрекозе. Несколько мгновений принц мог только с изумлением таращиться на необыкновенного гостя. Первым молчание нарушил наездник:
— Ш-ш-то ты делаешь, человек?
Сзади послышался тихий возглас прелата:
— Фэйри, это же фэйри. Глазам не верю. Легенды оживают.
Принц, не оборачиваясь, дернул плечом, прося напарника замолчать.
— Я думаю, ты знаешь ответ на этот вопрос, житель леса.
— Ты прав, я з-задал глупый вопрос. Давай я спрош-шу иначе — зачем ты сажаешь эти деревья?
— Я сажаю их в знак мира, который я пришел предложить лесному народу.
Фэйри взлетел с ветки от охватившего его возбуждения и, кружась вокруг Дениса, заговорил быстро и почти несвязно:
— Мир? О каком мире ты говориш-шь? О каком? Вы жжете наш лес, вы губите наш-ш-ших братьев, вы рубите деревья, да! З-з-з. З-з-зачем нам нужен мир с убийцами?
— Я принц королевства людей. И король приказал мне явиться сюда, чтобы обсуждать мир с вами. Ты знаешь, что сейчас никто причиняет вред вашему лесу, и это может так и остаться, если мы сумеем договориться.
— Немыслимо! Вы предадите! Мы не поверим вам, да! Люди коварны.
Денис пожал плечами, взял лопату и начал копать следующую яму.
— Ш-ш-што ты делаешь, человек?
— Для такого волшебного существа, ты задаешь на удивление много ненужных вопросов. — Принц даже не остановился. — Но я отвечу: я копаю яму. И отвечу сразу, что я копаю яму для того, чтобы посадить здесь еще одно дерево. И я буду сажать их до тех пор, пока ты не будешь готов говорить.
— Мне нуш-шно многое обсудить с моими братьями.
Принц снова пожал плечами:
— Я не спешу, работы здесь много.
Фэйри возмущенно фыркнул и скрылся из виду.
— Вы только подумайте, мы с вами видели живого фэйри. А как вам его стрекоза? Она волшебная или это просто такая порода, как думаете, принц? — Ка"Гордон не мог сдержать свое возбуждение и говорил не переставая, — я должен немедленно это записать. Жаль, что я плохо рисую, надо бы накидать на бумаге внешний вид. Принц, а как у вас с рисованием, может, вы могли бы…
* * *
Солнце ушло из зенита и понемногу сползало к горизонту. Денис понемногу втянулся в непривычную для него работу и даже перестал думать о цели их мероприятия. Поэтому низкий голос, раздавшийся за спиной, оказался для него полной неожиданностью.
— Человек, я здесь, чтобы говорить с тобой.
Денис обернулся. Фэйри был удивительным существом, но все-таки с его видом можно было хоть как-то свыкнуться. Но день чудес не закончился. Денис не сразу сообразил, из чьих уст исходит речь, тем более ничего похожего на рот у собеседника не оказалось.
Между маленьких веточек только что посаженного дерева колыхалось темно-серое, почти черное облако, похожее на пыль и золу, взметнувшуюся от только что затушенного костра. Внутри облака с трудом угадывались какие-то очертания, больше всего похожие на только что выкорчеванный пень с развесистыми корнями. А может быть, это было причудливое волшебное искривление того, что находилось за облаком.
Принц собрался с мыслями, выбрал место и уселся прямо на землю.
— Позволь мне для начала представиться, я Денис, сын короля людей, живущих вокруг вас. Со мной здесь уважаемый Ка"Гордон, прелат монастыря Ка"Руут, богини гармонии. Как мне называть тебя?
Облако заструилось вверх по деревцу и окутало его вершину.
— У меня нет имени, как ты его понимаешь, Денис, сын короля. А то, что заменяет мне имя, ты не сможешь произнести. Зови меня старший, это будет верно.
— Уважаемый Старший, готов ли ты разговаривать о мире на границе леса?
— Почему ты думаешь, Денис сын короля, что нам это интересно?
— По многим причинам. Все хроники говорят, что вы мирный народ и никогда не нападаете сами. Вы не убиваете тех, кто не входит в ваш лес. Народу леса нечего делить с людьми. Я могу назвать очень много причин.
— Только это описание нельзя применить к людям. Вы убиваете просто из забавы. Вас гложет жадность и ненависть. И люди всегда хотят что-то отнять у народа леса.
— Я знаю, что наше соседство было кровавым. Но считай, что мы поумнели. Я пришел завершить нашу вражду, пришел разрушить ненависть друг к другу.
— Ненависть, воспитанную веками нельзя разрушить разговорами.
— Тогда давай начнем с перемирия. Лучше так, чем погубленные люди и сожженные деревья. Мы многое можем получить друг от друга, если не будем воевать. И если необходимы столетия, чтобы ненависть ушла, то значит, мои правнуки все-таки дождутся.
— Ты мудр для человека.
— Пришло время для мудрых решений.
* * *
— Мы пойдем в лес прямо на рассвете. Какие бы бумаги не написал принц, король не простит, если на моей земле пропадет его сын. — Барон нервно прохаживался вдоль границы леса, пытаясь рассмотреть хоть какое-нибудь движение среди деревьев, несмотря на опустившуюся ночь. Кавалеристы барона и охрана принца спешилась и разожгла костры, пытаясь разогнать окружающую их темень.
— Как мы могли отпустить принца одного, — в который раз повторил барон ходящему за ним по пятам капитану охраны.
— Принц уже большой мальчик, и может ходить один, — раздался голос из-за деревьев. Два силуэта вышли из-за деревьев, и свет костра осветил усталое, но улыбающееся лицо Дениса.
— Границы леса остаются неизменными. Лес не выходит за эти границы, люди и домашние животные не заходят в лес и не трогают деревья.
— Люди не строят плотины на реке выше по течению. Люди строят плотину ниже по течению сразу за границей леса. В засушливые сезоны люди перекрывают плотину, чтобы лесу хватало воды. В обмен лес сплавляет по воде отборную строевую древесину.
— Лес оставляет на границе лекарственные травы и коренья от разных хворей, список у прелата. Люди ищут и привозят к границе новые растения, которые лес еще не знает. Растения должны быть пригодны для посадки.
— В-общем, полный список договоренностей у прелата. И, наконец, — принц разулыбался еще больше, — люди имеют возможность плыть по Страте в обе стороны без права выхода на берег. За это они платят лесу пошлину… — улыбка принца не могла быть шире, — каждый караван должен посадить дерево на границе леса.
— Так что значит, мир? — неуверенно спросил барон.
— Пока скорее перемирие. Но я надеюсь еще встретиться со Старшим и договориться еще о многом. — Денис обернулся к своему спутнику, — Кстати, ты так и не сказал, что за существо это было?
— Это был баньши. А я не умею рисовать, представляете?
Мечи и свитки
— Весь взвод убит, — громоподобный крик второго сержанта заставил Рема вскочить с лежанки. Вокруг была полная темень, и он не понимал, где находится. Попытавшись двинуться вперед, он наткнулся на что-то твердое. Окончательно потеряв голову, Рем рванул вперед и наконец-то, ценой полностью разрушенной палатки, оказался на открытом пространстве. Вокруг него, в слабом свете костров, метался весь его новый взвод.
В лагере царил хаос. Рем был не единственным, кто вырвал из земли палатку. Кто-то попал в костер, и сейчас метался, пытаясь сбить с себя пламя. Ближайший от него воин вытащил меч и растерянно оглядывался по сторонам.
— Выходи строиться, — окрик сержанта начал приводить взвод в чувство.
— Итак, сонные мухи. А теперь посмотрите на себя. И каждый, кто увидит красный цвет — считайте, что это ваша кровь. — Глядя на окружающих, Рем провел рукой по горлу и посмотрел на ладонь — она была измазана красным.
— Если я не ошибаюсь, все пять десятков тихо умерли во сне? И знаете, что меня больше всего огорчает? Меня огорчает то, что для того чтобы отправить к праотцам весь мой славный взвод, понадобилась не армия и даже не ублюдочный орочий шаман, а всего лишь два криворуких сержанта, которым почему-то не спалось этой ночью.
— Надеюсь, урок не пропадет даром. Вы думали, что находитесь в центре королевства, в укрепленном лагере, в котором ни один караульный не спит на посту? Вы так думали и теперь вы мертвы. Вы умерли во сне и не смогли забрать с собой ни одного врага. Боюсь, ваши предки на том берегу встретят вас с недовольством. А чтобы этот урок лучше запомнился, надо его закрепить. Давайте-ка возьмем вот эти мешки, и наполним его вон теми камнями. Я хочу, чтобы вы сбегали и аккуратно сложили эти камни у большого дуба на повороте. Мы с помощником долго трудились, измазывая вас краской, легче было бы взять ножи. Поэтому сейчас мы пойдем спать, а утром проверим, насколько велика куча камней у дуба.
Рем застонал. Злополучный дуб рос в миле от их нового лагеря.
* * *
Виктор и придворный маг медленно прогуливались по тропинке, пробивающей себе дорогу сквозь чащу.
— Учитель, мне кажется, что заклинания огня для меня неподвластны. Последний раз при попытке зажечь свечу я валялся без сознания больше часа. Свеча, кстати, так и не зажглась.
— К сожалению, изучение заклинаний почти всегда связано с болью. Это одна из причин, почему так мало учеников завершают обучение. Понимаешь ли ты, в чем ты ошибаешься при выполнении заклинания?
— Я делаю все правильно, учитель. В точности, как вы показывали. Я даже использовал ваши свитки для концентрации мыслей. Извините меня учитель, но я не совершил ни одной ошибки. Но по-прежнему стою на месте.
— Я расскажу тебе маленькую историю. Давай присядем, мои ноги уже не те, что раньше, — З"Вентус уселся на поваленный ствол и приглашающе похлопал по месту рядом с собой.
— Так вот, в далекие-далекие времена я тоже был учеником мага. Тебе, наверное, сложно будет это представить, но это так. Мой учитель еще жив и сейчас, быть может, но мы давно потеряли друг друга, и где он сейчас, мне неведомо. У магов свои пути, и они редко рассказывают о них, даже своим ученикам. Итак, я был учеником у мага. Учили тогда не так, как учат сейчас. Знаний о волшебстве заклинаний почти не было и обучение скорее походило на гномий обряд совершеннолетия. Знаешь о таком? Очень интересный обряд, но я расскажу тебе о нем в другой раз.
— Я был единственным учеником, учитель взял меня после того, как погиб его предыдущий ученик. Кстати, ученик погиб, пытаясь создать огненный шар. Он его создал, но смог им управлять, и шар сжег его в одно мгновение. Я тогда прислуживал в доме мага. Готовился стать учеником лет на десять позже. Но эти события ускорили начало моего обучения. Учили тогда просто — тебе давали задание, и если оно у тебя не получалось, маг приказывал выпороть ученика. Книг тоже почти не было, мне приходилось каждый раз экспериментировать. А ты же знаешь, как опасны наши эксперименты. Вот так и проходило обучение — то ли подохнешь от неправильно выполненного заклинания, то ли будешь валяться неделю с кровавыми полосами плетей на спине.
— Не думай, учитель был очень хорошим человеком, просто времена были другие, порядки тоже. Никто и не знал, как можно иначе сделать мага. Нынче обучение стало более мягким, и выживают после него почти все. Но магами становятся не больше учеником, чем раньше. Может даже меньше.
— Ну вот, начал я вспоминать и говорю совершенно не о том. Магия огня. Чтобы заставить меня овладеть магией огня, учитель запер меня в своей башне на год, не позволяя ни с кем видеться, даже еду мне проталкивали в щель под дверью. Он сказал, что я могу выйти оттуда раньше, если он увидит огненный шар над башней. А если он не увидит за год шар, то будет искать нового ученика, потому что я бесполезен. Мой учитель увидел шар через четыре месяца. Я тогда запускал их один за другим, насколько хватало маны, но учитель был занят и заметил мой успех только на вторую неделю. Но я опять не о том.
— Когда учитель запирал меня в башне, он дал мне только один совет. Зато какой — эти слова я бы ставил в заголовок любой книги о магии. Знаешь, что он сказал? Он сказал: «не пытайся изучить заклинания и руны огня, — изучай сам огонь». Мне кажется, что мой учитель один из первых понял одну очевидную вещь. Магия — это ремесло, пусть и странное, но ремесло. Мастер по дереву не размышляет над проблемами мироздания и не занимается самосозерцанием. Зато он знает все породы дерева, с которыми работает и знает в точности, где применить свои инструменты.
— Я могу только повторить слова моего учителя, — изучай субъект и объект своего волшебства, изучай досконально. Это относится ко всему. Давай-ка разожжем костер, что-то я продрог.
Виктор быстро собрал хворост и вновь присел рядом с учителем.
— Только вы совсем околеете, учитель, дожидаясь успешного заклинания.
— Нет-нет, Виктор. Я не хочу сейчас проверять твои способности. У тебя же найдется, чем разжечь огонь?
Через несколько минут учитель протянул руки к маленькому костерку и сказал:
— Хорошо погреть старые кости. Посмотри на огонь и скажи мне, какие самые простые наблюдение ты можешь сделать? Простые вещи зачастую являются самыми важными.
— Ну, огонь греет, даже обжигает, если быть к нему слишком близко.
— Да это верно. Еще что?
— Температура пламени неравномерна, Горячее всего вот здесь, на вершине пламени, хотя это и кажется странным.
— Замечательно. Как ты об этом узнал?
— Я просто вижу это. Вы же знаете, учитель, у меня всегда были неплохие способности в магическом зрении.
— Да, это тебе поможет когда-нибудь. Чтобы понять, что пламя неравномерно, мне понадобились годы. Но я спрашиваю об еще более простых вещах, изначальных.
— Боюсь, эти вещи слишком простые, чтобы я увидел их, учитель.
— Я задам тебе другой вопрос. Если мы уберем дрова, будет ли этот костер гореть?
— Конечно нет, это же не магический огонь.
— Забудь о том, что существует какой-то магический огонь. Есть просто огонь и ничего больше. Самый обычный огонь. Можно, конечно, сказать наоборот, — любой огонь это своего рода магия.