Кара Небесная!
Наверное, я мало ей плачу, учитывая ее репутацию и все такое… Впрочем, цену она назначила сама.
Но двенадцать солдат, два чародея и рыцарь способны создать проблему даже для нее.
– Как вы оцениваете наши шансы, когда дойдет до драки с Ралло и его людьми? – поинтересовался я.
– Средне, – честно призналась Карин. – Все зависит от того, насколько хороший ты чародей. Сможешь вырубить заклинанием ребят во дворе?
– Если бы там не было чародея, смог бы точно, – сказал я. – Но он там есть и ждет подвоха. Так что я не стал бы на это рассчитывать.
– Понятно, – сказала она. – Этот сэр Ралло, который обо мне слышал, а я о нем – нет, насколько он хорош в бою?
– Не знаю, – сказал я. – Я же сказал, мы с ним просто знаем друг друга в лицо. Здоровались при встречах, пару раз выпивали в одной компании…
– Значит, он – неизвестная величина, – сказала Карин. – Плюс двенадцать солдат. Думаю, что вооруженных крестьян твой граф Осмонд на такое дело бы не отправил, значит, нам придется иметь дело с ветеранами. Красавчик, ты хоть драться-то умеешь? В смысле, я знаю, что умеешь. Но сможешь ли?
– Учитывая, что находится на кону, смогу.
– Я в этом не уверена, – сказала Карин. – Убивать в первый раз всегда тяжело. После этого начинаешь по-другому относиться к жизни. И вообще, у тебя даже меча нет. Или есть? Вы, маги, славитесь своими способностями незаметно таскать с собой все свое имущество.
– Меча у меня нет, – сказал я. – Может быть, мне действительно лучше сдаться и положиться на милость Гарлеона? Сэр Ралло был прав, альтернатива мне не нравится.
– Забудь об этом, красавчик, – сказала Карин. – Я обязалась доставить тебя в Бартадос, и не намерена отказываться от своих обязательств. Раз уж меня не остановила перспектива иметь дело с драконом, то и дюжина этих клоунов меня не напугает.
Зато меня до чертиков пугала дюжина этих клоунов. Дракон был далеко, а ребята сэра Ралло ждали внизу. И ждать им осталось всего два часа.
– Я не хочу умирать, – сказал я. – Но я и не хочу, чтобы вы умерли вместе со мной.
– Сейчас об этом уже поздно думать, красавчик.
Теперь, когда я знал, что от наемной убийцы в ней гораздо больше, чем от телохранителя, ее принципиальность казалась мне все более странной.
Хорошо, что не перевелись еще в Вестланде люди с принципами. Пусть даже и убийцы.
Лично я считаю, что принципиальный убийца лучше, чем двуличный и бесхребетный королевский чиновник. И еще я не считаю всех убийц преступниками. Если бы наше общество не нуждалось в услугах этих людей, таковых бы попросту не было.
Штормовой Предел, крепость, которая выдержала немало осад и считалась несокрушимой, была захвачена благодаря предательству во время бракосочетания дочери местного лорда. Банда состояла из людей, орков и даже эльфов, которые обычно в континентальные разборки не ввязываются. Бандиты проникли в крепость под видом гостей праздника и взяли в заложники самого лорда, его семью, и несколько десятков высокопоставленных гостей. Они требовали кругленькую сумму золотом и быстроходный корабль, а в противном случае пообещали убить всех пленников.
Атаковать крепость казалось делом невозможным, и король готов был выплатить выкуп за своих подданных, когда группа наемников обратилась к одному из его советников и предложила свои услуги. Группой предводительствовала женщина. Теперь я знал, как ее звали.
Нынешний король Вестланда Людовик Четвертый решил, что услуги наемников обойдутся ему куда дешевле выкупа, а вслух заявил, что не собирается вести с преступниками никаких переговоров. До того, как эта новость долетела до удерживающих замок бандитов, до них долетели наемники на дельтапланах.
Резня в Штормовом Пределе – это факт из новейшей истории.
К сожалению, в нынешнем положении этот факт нам никак не поможет.
– Ты не хочешь поесть, красавчик? – поинтересовалась Карин.
– Пожалуй, нет, – сказал я.
– Правильно. Перед первым в жизни боем лучше не есть, а то потом все выблюешь.
– Э… наверное.
– Можешь мне поверить, я это знаю, – сказала Карин, делая себе еще один бутерброд.
Интересно, сколько ей было лет, когда она записала на свой счет первую отнятую у человека жизнь? А если хорошенько подумать, то не так уж и интересно.
– Этот сэр Ралло – неплохой парень, как я посмотрю, – сказала Карин. – Конечно, у него обязательства перед своим графом и все такое, но он хотя бы дал нам время закончить ужин. Я тронута. Постараюсь подарить ему быструю и милосердную смерть.
– Как мало надо, чтобы вас тронуть, – пробормотал я. – И как безмерна ваша благодарность…
– Пытаешься острить, красавчик? – спросила она.
Я пожал плечами.
– Нас ведь убьют?
– Скорее всего, – сказала Карин. – Соотношение сил явно не в нашу пользу, да и я далека от пика своей физической формы, – она помахала правой рукой. – Я не смогу долго драться обоими клинками. Левой я владею также хорошо, как и правой, но… Внизу нас все-таки ждет целая дюжина солдат.
А также рыцарь и два чародея. Отряд общим числом пятнадцать рыл.
Само собой разумелось, что Карин в первую очередь должна взять на себя стражников, а я – чародеев. Ну, а потом уж как получится.
Профессия мага подразумевает учебный процесс длинною в жизнь. Чем больше ты совершенствуешься, тем могущественнее становишься ты сам, а вместе с тобой и твои заклинания.
Со временем ты можешь накапливать в своем теле больше магической энергии, пользоваться большим числом заклинаний и тратить на каждое заклинание меньше маны, что существенно расширяет твой арсенал.
Для своего возраста я был магом выше среднего уровня. Исидро говорил, что у меня хороший потенциал, и единственное, что может помешать мне со временем превратиться в могущественного волшебника – это моя лень.
Конечно, у кого-то могло создаться впечатление, что я недотепа, и я не стал бы с ним спорить, но относительно других волшебников возрастом до семидесяти лет я был довольно крут.
Единственным штатным чародеем графа Осмонда, с которым я не мог бы управиться в поединке один на один, был Трелони Цветная Мантия, который не покидал основной резиденции графа по причине своего преклонного возраста. Шансы, что он окажется одним из двух чародеев, сопровождающих сэра Ралло, стремились к нулю.
Это означало, что теоретически в честном магическом поединке я смогу одолеть любого из двух имеющихся здесь магов. Но не обоих сразу.
Я никогда не убивал людей с помощью магии, но пару раз пользовался снотворным или парализующим заклятием. Хватит ли этого?
Должен существовать другой способ улучшить расклад сил на этот вечер.
Плох тот чародей, у которого нет в рукаве запасного туза. Увы, в моем собственном рукаве тузы не присутствовали.
Там был джокер.
Это было средство настолько опасное, что я не был уверен, решусь ли использовать его хоть когда-нибудь. Применять его против отряда сэра Ралло все равно, что использовать дракона для борьбы с обитающими на кухне тараканами. Тараканов не останется. Так же, как кухни, всего дома и, возможно, самого хозяина.
Я знал, что после использования этого средства все для меня станет еще хуже. Гораздо хуже.
Поэтому стоило изобрести что-то другое. Мне показалось, что я что-то изобрел…
– Красавчик, ты чего это полез в трусы? – поинтересовалась Карин. – Ты, конечно, парнишка симпатичный, и мы, конечно, скорее всего этой ночью умрем, но я не помню, чтобы изъявляла желание потрахаться перед смертью.
– Э… – я покраснел. – У меня и в мыслях не было…
– Ну, извини, если я тебя смущаю. Но со стороны это смотрится именно так…
Я достал из потайного магического кармана десять золотых – половину того, что у меня оставалось.
– Что ты собираешься делать с этими деньгами, красавчик?
– Еще точно не знаю, – сказал я, сложив монеты в стопку.
Хотя уже примерно представлял.
Исход сражения зависит от грамотного планирования.
Конечно, фраза о том, что еще ни одна битва не прошла согласно заготовленному сценарию, уже успела набить всем оскомину. Во время боевого столкновение очень важную роль играют всякого рода случайности.
Мигель утверждает, что хороший стратег может любую случайность обратить себе на пользу.
Я – плохой стратег. Я не умею планировать дальше двух шагов вперед.
Но сэр Ралло оказался еще худшим стратегом. Он спланировал только свой следующий ход и не ждал вообще никаких случайностей.
Как я уже упомянул, мы остановились на постоялом дворе, облюбованном не слишком богатыми путешественниками, среди которых присутствовало немало личностей, склонных к криминальному образу жизни. Ближе к полуночи их концентрация в общем зале достигла максимума, все уже были изрядно навеселе, и люди сэра Ралло казались островком спокойствия в бушующем море порока.
Сэр Ралло не стал одевать полную броню, ограничившись кольчужной рубашкой. Зато теперь на его поясе висел длинный рыцарский меч.
Увидев, как я спускаюсь по лестнице с пустыми руками, он расплылся в довольной улыбке. Видимо, перспектива драки с последующим усекновением моих конечностей его тоже не очень вдохновляла.
Улыбка померкла, когда он увидел за моей спиной Кару Небесную с обнаженным клинком в каждой руке. Сэр Ралло отдал короткие распоряжения своим людям, и они начали прокладывать себе дорогу к лестнице.
– Золото! – гаркнул я во всю мощь своей глотки.
Мой вопль на мгновение перекрыл царящий в зале гул голосов и привлек внимание слушателей. Разговоры затихли, взгляды всех присутствующих обратились ко мне. Даже солдаты на миг прекратили свое продвижение к нашим с Карин персонам.
– Где? – поинтересовался кто-то из зала.
– Вот, – сказал я и швырнул десять золотых в толпу.
Кому-то может показаться, что десять золотых – не такие уж большие деньги, но это не так. Швыряться подобными суммами могут только богатые дворяне, купцы или попавшие в смертельно опасный переплет чародеи.
Тот же сэр Ралло получает жалованье около двенадцати золотых в месяц. Выполняя свои служебные обязанности, он может проигнорировать подобную сумму.
Но крестьянин не зарабатывает столько и за год. Искусный ремесленник – зарабатывает, но только в том случае, если ему повезет с заказами.
Большая же часть гостей постоялого двора могла видеть десять золотых разом только однажды в своей жизни.
Сейчас.
Естественно, они бросились подбирать деньги. Естественно, десять золотых очень сложно разделить на пятьдесят человек, а именно столько народу набилось в общий зал постоялого двора.
Естественно, началась классическая трактирная потасовка, где каждый сам за себя, а опасность угрожает со всех сторон.
В таких драках бьют всех. Посторонних свидетелей в них просто не бывает.
Троих солдат, которые оказались ближе всех к тому месту, куда упали деньги, попросту затоптали в толпе. Еще один получил кулаком по голове и выбыл из дальнейших событий.
Остальные обнажили мечи.
Это была ошибка.
Народ не знал, что солдатам нужен только я. В отравленных алкоголем мозгах свербела только одна мысль – мысль о золоте, и любое препятствие, возникающее на пути к золоту, сметалось нещадно и без предупреждения.
Несомненно, если бы дело происходило несколькими часами раньше, народ оказался бы более трезвым, и наверняка задумался, с чего это субъект, остановившийся на самом дешевом постоялом дворе, будет разбрасываться такими суммами. Но сэр Ралло сам выбрал время, когда народ уже настолько пьян, что не способен соображать, но все же не настолько, чтобы вообще не держаться на ногах.
Пробраться к выходу через бушующую толпу было немыслимо, и мы с Карин устремились наверх. Расчет строился на том, что охранявшие окно солдаты должны прибежать в общий зал на шум потасовки. Если не прибегут, значит, им не повезло. Трое солдат и чародей – это не тринадцать солдат и два чародея. С этими мы бы справились запросто.
Я видел, как сэр Ралло прокладывает себе путь во всеобщей свалке, раздавая удары мечом направо и налево. Впрочем, мечом он орудовал плашмя, понимая, что драчуны не заслужили смерти, встав на пути графского правосудия исключительно из жадности и по незнанию. Карин права, хороший он парень.
Здорово, что мне не пришлось его убивать.
Во дворе никого не было. Прыжок со второго этажа никогда не был для меня проблемой, а особенно в ситуации, когда от такого прыжка зависела моя собственная жизнь. Карин тоже справилась с этим без особых трудностей. Странно было бы ожидать чего-то иного от Кары Небесной.
Мы побежали в конюшню. Седлать лошадей времени не было, как, впрочем, и времени на то, чтобы искать в темноте наших собственных лошадей. Мы взяли пару, которая стояла ближе других к выходу, и уже мгновением спустя мчались в ночи, прижимаясь к шеям наших скакунов.
Два арбалетных болта, пущенные людьми сэра Ралло наудачу, пролетели мимо с неприятным для моих ушей свистом.
Знаменитый разбойник Эдвард Рыжая Борода был приговорен к публичной казни на главной площади Бартадоса. Посмотреть на сие эпохальное событие собралось много народу – столько, сколько могла вместить сама площадь и прилегающие к ней улочки.
Когда открытая повозка с плененным разбойником въехала на площадь, Эдвард обратился к народу и пообещал тысячу золотых тому, кто избавит его от прогулки на эшафот.
Сразу же за этим заявлением последовали народные волнения, к которым стражники Бартадоса оказались решительно не готовы. Правда, Эдвард Рыжая Борода не смог пожать плоды своего обращения, ибо капитан стражи, отвечавший за его охрану, зарубил его своим мечом при первом же намеке на беспорядки. Но одного разбойник добился – до эшафота его все-таки не довезли.
Так что идея с золотом в качестве отвлекающего маневра принадлежала не мне. Каюсь, сначала я даже решил пойти по пути Эдварда и предложить денег тем, кто задержит отряд сэра Ралло на постоялом дворе, но потом счел этот план слишком вычурным.
Надо сказать, что в общем и целом получилось все-таки неплохо.
В отличие от Рыжей Бороды мы с Карин не были скованы цепями и не находились в окружении стражников.
Безумная скачка по горам на лошадях без седел и упряжи, да еще и в темноте, никак не могла закончиться ничем хорошим, и ничем хорошим она не закончилась. Скакун Карин угодил передней ногой в невидимую выбоину и полетел через голову. К счастью, Карин успела вовремя слететь со спины животного и не оказаться подмятой под свою лошадь.
Я остановился в нескольких метрах впереди. Чертыхаясь, Карин поднялась на ноги. Ее лошадь хрипела, но не предпринимала никаких попыток встать, из чего я сделал вывод, что лошадь у нас осталось только одна.
Я спешился. Боливару не вынести двоих.
Существует такая древняя легенда. Двое друзей уходили верхом от погони, и гнедая одного друга сломала ногу. Потерявший лошадь всадник хотел было поехать вдвоем с другом на скакуне по имени Боливар, но его друг заявил, что Боливар не вынесет двоих. После чего уступил Боливара безлошадному, а сам остался, чтобы задержать погоню и дать другу шанс спастись. В общем, это красивая легенда о дружбе и самопожертвовании.
– Ты – законченный идиот, красавчик, – заявила мне Карин. – Какого черта ты бросил в эту толпу половину наших денег?
Пораженный чудовищностью обвинения, я не нашел, что сказать. Достойного ответа у меня не было, и я не собирался сотрясать воздух глупыми оправданиями.
– Жаль коняшку, – заметила Карин. – По-хорошему, следовало бы перерезать ей глотку, но пусть этим займется тот, кто обнаружит ее здесь утром. Может быть, он проявит милосердие и отведет лошадь вниз.
– А может быть, он поведет ее наверх, – сказал я. – Не зря же этот перевал называют Перевалом Трехногой Лошади.
– Нам это никак не поможет, – сказала Карин.