Дверь открылась, вошел Ниасх, принеся с собой летнюю жару.
— Приветствую, господин, — Ра-ши коснулся лбом пола, — добро пожаловать домой.
— И я тебя приветствую, — усмехнулся полосатый кот, застегивая на шее у Ра-ши ошейник.
***Ниасх
Ниасх смял белое пушистое ухо, прислушиваясь как оно трепещет под его ладонью. Ра-ши тихонько заскулил, елозя в своих веревках, в неудобной вывернутой позе. Он погладил подрагивающий живот, провел пальцем по красному избитому анусу… Все тело белого кота было красиво расчерчено следами ударов, в некоторых местах кожа стала ярко бордового цвета, с выступающими алыми капельками крови. На попе, например. Ниасх принялся слизывать эти капельки, и Ра-ши снова жалобно заскулил.
Ему было мало, Ниасх видел. Каждый раз он заходил все дальше и дальше, прежде чем в глазах Ра-ши появлялось блаженное удовлетворение. И в транс тот больше не входил, словно не мог себя отпустить. Единственное, что себе позволял его белый котик — это с пугающей страстью отдаваться боли и унижению. Чего стоили хотя бы их встречи после работы. Ниасха неимоверно заводили эти сцены, он возвращался домой, сгорая от желания… Желания и какого-то запредельного ужаса. Потому что это был уже почти лайф-стайл, то, что никогда не должно было случиться в его жизни, но неумолимо в нее проникало. Он чувствовал, что настанет время — и вся их жизнь превратится в непрерывную сцену. Он уже и сейчас не может контролировать себя настолько, чтобы отказаться от предлагаемой ему покорности Ра-ши, его жажде страдания…
“Нет”, — подумал он, — “нет, я знаю же, что на самом деле ему надо. Я ведь уже ночью понял это”. Он лизнул пах Ра-ши по всей длине — начиная от припухшей дырочки и заканчивая налитой головкой, все было так удобно распахнуто перед ним.
— Расскажи, что тебе снится по ночам.
На лице Ра-ши отразился ужас:
— Нет… нет, господин…
— Нет? — Ниасх прищурился и перевязал ему основание члена. — Я не позволю тебе кончить, пока ты не исполнишь приказ.
— Нет! — Ра-ши задергался. — Отпусти меня!
Ниасх взял тонкий прут и десять раз со свистом опустил его на многострадальную нежную кожу промежности. Веревки не позволяли Ра-ши свести ноги, и тот самозабвенно плакал.
— Исполняй приказ.
— Н-н-нет… — белого кота всего трясло, от побоев ли, от сведенных членов или от нервов…
— Давай же Ра-ши, расскажи мне, с чего они начинаются?
— Я… — он всхлипнул, — в болотах…
— Молодец, хороший кот. Ты там был один?
— Нет… они…
Ниасх всегда подозревал, что змеи, их давние эволюционные соперники и антагонисты на этой планете, что они вовсе не были неразумными враждебными тварями. Они были разумными враждебными, просто некам повезло обогнать их в развитии. И рассказ Ра-ши, над которым проклятые змеи явно ставили опыты, то многократно насилуя и накачивая ядами, то излечивая, только подтверждал теории их разумности. А правительство, как всегда, скрывает.
Ниасх снова и снова вытягивал подробности кошмаров — до тех пор, пока тон Ра-ши не стал ровно безразличным, как будто тот был уже не здесь. Тогда Ниасх развязал его, оставив только ошейник.
— Смотри на меня, кот.
Взгляд Ра-ши был бесконечно усталым, словно из него выпотрошили душу. Так, наверно, и было. Ниасх осторожно расстегнул ошейник, заканчивая сессию, и отвел безучастного кота в купальни. Там ему пришлось немало потрудиться, лаская его и вылизывая, прежде чем в глаза Ра-ши снова вернулась жизнь. Наверно, подумал Ниасх, эти воспоминания следует проговорить еще много раз, прежде чем они перестанут мучить любимого.
— Ты умница, Ра-ши, я люблю тебя, — сказал он, обнимая такое большое и сильное тело.
Ра-ши извернулся, по-медвежьи сграбастав его, и прошептал куда-то в макушку:
— Я тебя тоже, Ниасх.
Эпилог.
*** Ра-ши. Год спустя
В этот раз миссия выдалась короткой. Каких-то три дня. Но все равно пришлось просидеть еще шесть в карантине. Парни трахались напропалую, празднуя удачное завершение и чествуя жизнь.
Ра-ши и О-шу, как примерные семейные коты, сидели у стеночки и старались не смотреть на это безобразие. По очереди они срывались в уборную, не в силах вынести выброса гормонов, который всегда случался в карантине, и там яростно дрочили.
Один раз разгоряченные парни попытались привлечь Ра-ши к их оргиям по старой памяти, но пара хороших ударов по мордам быстро привели их в чувство. Ра-ши и сам удивлялся себе. Прежде он обожал это время. Возможность подставить задницу, чтобы её растрахали до боли манила его, едва ли не больше азарта вылазки на территорию змей. Ниасх изменил его. Теперь миссии превратились в хоть и любимую, но работу, а сердце стремилось домой, к обожаемому возлюбленному.
Гормоны снова ударили в нос, заставив все тело затрепетать, а член встать строго вертикально полу. Ра-ши рванул в уборную. Нескольких движений ладони хватило, чтобы сперма выплеснулась в специальную выемку.
— Вы решили перевыполнить норму по сдаче анализов, — пошутил главный врач карантина, — поверьте, Ра-ши, нам уже достаточно и больше не надо.
— Идите нафиг, док, — отшутился тот, — вдруг пригодится? Говорят, для лица полезно…
Командир О-шу хмыкнул, услышав их пикировку, и с невозмутимым выражением лица отправился в туалет, сдавать свой “анализ”.
— Ладно, не кипятитесь, — фыркнул врач, — со следующей миссии вам будут предоставлять отдельные боксы при желании. Нам, конечно, сложнее будет отслеживать ваши реакции на обратную акклиматизацию, но…
Ра-ши пожал плечами.
— Давно пора, док.
Он прислонился к стене и прикрыл глаза. Еще полтора дня терпеть этот бедлам. А ведь это уже двадцать шестой раз. Ниасх будет крайне недоволен. И Ра-ши придется понести заслуженное наказание за каждый свой оргазм, полученный без разрешения господина. При мысли о том, как господин будет наказывать его, Ра-ши опять испытал волну возбуждения и спешно кинулся дрочить, едва не сбив командира с ног.
Наконец карантин оказался позади. Они шли по полю в сторону выхода, у стеклянной стены их выглядывали родные и близкие.
— О-шу, твой котик, видать, опять из корпуса слинял, вон, вдоль ограждения носится, — крикнул Ирис, указывая рукой на серебристого нека, подпрыгивающего в нетерпении на месте.
— Выпорю засранца, — сквозь зубы еле слышно пробормотал О-шу, но губы его так и расплывались в довольной улыбке.
— Ра-ши, а твоего пижона, что нет? — Шиповник смешно вытягивал шею стремясь разглядеть Ниасха.
— Может, в суде, — пожал тот плечами, старательно делая вид, что все в порядке.
Все, в общем-то, и было в порядке. Пусть не сейчас, но сегодня они точно с Ниасхом увидятся. Просто хотелось прямо сейчас. Прижаться мордой к его шее, вдохнуть знакомый запах, ощутить вкус, сплестись хвостами.
…Если бы не Ниасх, ничего бы не было, он бы так и прятался от своих кошмаров, постепенно превращаясь в бесполезного трусливого кота. Но господин с жестоким упорством раз за разом вытаскивал его из уютного кокона вялых мыслей и страхов. Запрещал скрывать хоть что-то, требовал рассказывать обо всем, что произошло на той миссии, каждую мелочь, каждый морок. В какой-то момент он и вовсе отказался от сессий, потому что понял, что Ра-ши требует от него жестокости, чтобы забыться. Это был сложный период для них обоих, но они справились…
Наконец они дошли до неспешно разъехавшихся перед ними полупрозрачных ворот. Первым из толпы метнулся Ши-ан, с разбегу запрыгнул на О-шу, едва не свалив здоровенного кота с ног, оплел его руками и ногами и принялся яростно покрывать лицо поцелуями.
— Я соскучился, — мяукал он, — так соскучился, старший.
— Что ты со мной творишь, — смутился О-шу, но крепко прижал к себе мелкого, едва публично не замурлыкав от счастья.
Прочие тоже спешили к вернувшимся воинам, обнимали, целовали. С тех пор как произошло несчастье с Ра-ши, общая тревожность среди родственников и друзей спецназовцев возросла. Раньше их никто не встречал с миссий. Психологи утверждали, что феномен проходящий, но парни были уверены, что теперь так будет всегда, и недовольных этим не было.
Когда толпа рассосалась немного, О-шу подошел к Ра-ши, все так же удерживая висящего на нем Ши-ана под попку.
— Подвезти тебя, Лилия?
— Зачем, — удивился Ши-ан, — его же Ниасх встречает. Ты почему к нему не идешь? Он ведь ждет.
— Где? — Ра-ши завертелся и наконец увидел стоящий метрах в двухста от них спортивный кар и Ниасха, небрежно прислонившегося к корпусу.
Счастье затопило его, и он бросился к любимому.
— Что-то ты не спешил ко мне, — Ниасх старался говорить строго, но Ра-ши видел, что он тоже рад их встрече.
— Прости, господин, — улыбнулся он и потупился, покаянно опуская уши и старательно имитируя искреннее раскаяние.
— Одним прости ты не отделаешься, — фыркнул Ниасх и извлек из кармана ошейник, — на колени, кот.
Все тело свело от нервной боли и восторга, и Ра-ши послушно опустился на колени, подставляя шею под ошейник. По еще не успевшей разойтись толпе пронесся изумленный вздох.
— А теперь целуй меня в живот, — приказал Ниасх и с деланным безразличием окинул всех взглядом.
Ра-ши чуть подрагивающими от предвкушения пальцами вытащил рубашку господина из брюк, расстегнул несколько нижних пуговиц и прижался губами к теплой коже совсем рядом с пупком. Он самозабвенно целовал хозяина, ласкал языком, чуть царапал зубами.
— Твою мать, Ра-ши, как ты позволяешь этому…
Ра-ши губами почувствовал утробный рык хозяина, от которого его живот слегка завибрировал. Он поднял глаза, и увидел, что Ниасх пренагло улыбался, уставившись на Шиповника.
— Заткнись и завидуй молча, Шиповник, — голос О-шу прозвучал чуть хрипло, — разойтись, нечего тут глазеть.
— Хватит, — Ниасх положил ладонь на голову Ра-ши, — идем в кар.
— Домой, — скомандовал он, выставляя автоматическую программу и тут же принялся целовать Ра-ши.
— Господин…
Но как же было тесно в этом низком, узком каре. Он точно не был приспособлен под двухметрового Ра-ши.
— Хочу тебя, сейчас, — пробормотал Ниасх, и это прозвучало настоящим приказом.
Ра-ши даже застонал при мысли, как им будет сейчас неудобно, но и не вздумал возражать. Слово господина — закон.
— Затемнить, — Ниасх озаботился соблюдением хоть каких-то рамок приличия. Окна в машине стали непрозрачны для окружающих.
Ра-ши расстегнул заклепки на брюках и приспустил их до колен, прикидывая, как бы получше извернуться в тесном пространстве, чтобы они с Ниасхом ничего себе не поломали. Ниасх тоже выпутывался из штанин, не забывая при этом тянуться к Ра-ши и срывать с его губ короткие, яркие поцелуи.
— Смазка, — простонал Ра-ши, которому в общем-то было уже наплевать на все, но ведь без смазки господин мог навредить и себе.
— Я подготовился, — рявкнул Ниасх и опять потянулся к Ра-ши, три ручки системы управления, расположенные между креслами, здорово мешали им сблизиться окончательно.
— Господин? — Ра-ши в шоке распахнул глаза.
Ниасх ни разу за все время знакомства ни словом ни делом не показывал ему, что желает смены ролей в постели. Ра-ши это почти устраивало, он редко вспоминал те дни, когда трахал кого-то сам. Но сейчас в эту самую секунду, когда Ниасх сказал… в нем проснулось что-то звериное.
— Не медли, — Ниасх ловко извернулся на сиденье и оказался спиной к Ра-ши. Выставив хвост вверх, он открыл полный доступ к своему анусу, из которого приветливо выглядывал кончик анальной пробки. — Вытащи.
Ра-ши резко дернул за пробку и сразу извлек её, заставив Ниасха зашипеть и прогнуться. Его дырка выглядела чуть воспаленной, а края медленно смыкались.
Взяв в руку член, Ра-ши приставил его ко входу и принялся понемногу вводить вовнутрь. Он поверить не мог в происходящее. Они стояли в пробке на главном шоссе города, и он трахал своего господина в задницу. Рычаг управления больно впился в бок, не давая усомниться в том, что это реальность. Локтем он въехал в приборную панель, головой ударился о крышу. Но ничто из этого не могло хоть на чуть-чуть снизить уровень его возбуждения. Задница Ниасха была тугой, член входил в нее медленно и плотно.
Ниасх застонал и дернул хвостом, задев Ра-ши по морде.
— Блядь, он у тебя мутировал что ли?
— Еще две трети осталось господин, — напряженно ответил Ра-ши.
— Член-переросток, — мявкнул тот и еще сильнее прогнулся в спине, — засаживай давай.
Ра-ши послушался и парой резких движений вошел по самые яйца. Ниасх зашипел и, кажется, даже выпустил когти.
— Чтоб тебя…
— Мне прекратить, господин? — Ра-ши, обеспокоенный реакцией Ниасха, нежно погладил его по спине и загривку.
Кар тем временем выбрался из пробки и, набирая скорость, летел к дому.
— Вот еще, — Ниасх сжал ягодицы, а потом расслабил, — двигайся давай, половой гигант.
Ра-ши, естественно, не посмел ослушаться. Яйца просто ломило от желания. Он просунул руку Ниасху под живот, принялся пальцами ласкать вялый член господина, целовать его напряженную спину и плечи. Ниасх не сразу, но расслабился, и Ра-ши позволил себе мягкие неглубокие толчки внутрь, хотя на самом деле хотелось засадить и долбить не переставая. Но он прекрасно понимал, если этот опыт окажется неудачным, Ниасх больше ему никогда не даст, а попка у господина была такая нежная, такая тугая, надо было постараться ради следующих разов.
— Господин, ты прекрасен. Такой горячий там, шелковистый…
Ра-ши чувствовал, что несет какой-то бред, но не мог остановиться. К счастью, этот бред, похоже, возбудил Ниасха, чей член начал наливаться в руке Ра-ши.
Кар подскочил в какой-то воздушной яме, потом еще раз. Они оба застонали, не сдерживаясь. Ра-ши наконец почувствовал, что нашел правильный угол и увеличил скорость и амплитуду движений. Очень скоро он кончил, снова больно стукнувшись головой и коленкой. Ниасха до разрядки пришлось доводить уже рукой.
Тяжело дыша, они полулежали на креслах, прикрыв глаза. Кар остановился перед гаражом, Ниасх, не глядя, пиликнул сигнализацией и механизм втянул их внутрь. Зажглось освещение.
— Ты не хочешь надеть штаны, господин? — уточнил Ра-ши, касаясь бедра Ниасха.
— Хочу, — буркнул тот, — и ты мне в этом поможешь.
Ра-ши улыбнулся и вылез из кара. Оказавшись снаружи, он потянулся во все стороны, тело отдалось тянущей ленивой болью и хрустом. Потом он извлек из кара Ниасха, и, не взирая на его протесты, подробно изучил нежное и припухшее местечко под хвостом, а потом вылизал.
— С чего это вдруг, господин? — спросил он, опускаясь на колени и помогая Ниасху одеться.
— Это мой подарок тебе на день рождения, дубина, — Ниасх дернул его за ухо, не больно, но ощутимо, — так что не рассчитывай, что я буду так тебя встречать после каждой миссии.
— У меня день рождения? — изумился Ра-ши. — А я и забыл.
— Главное, что я не забыл, — Ниасх заставил его встать на ноги и повел в дом.
Едва они открыли дверь, как зажегся свет и раздались крики: “Сюрприз!!!” Только рука господина в ладони не дала Ра-ши встать в боевую стойку и наброситься на потенциальную угрозу. А потом он рассмеялся. Здесь были все, О-шу с мелким Ши-аном, парни из команды с семьями, врачи из карантина, с которыми он был дружен. Его семья. Не та, о которой он уже и думать забыл, вспоминая изредка, как страшный сон, а настоящая, с которой он был связан узами любви и дружбы.