Билетный бизнес Калмыкова достиг пика процветания. Счастливые обладатели билетов наконец поверили, что это всерьез, и ждать своей очереди на сталкерской бирже не придется несколько лет. Эта вера передалась и тем, у кого билетов пока не было, так что торговля шла превосходно.
Какие-то компьютерщики написали для Калмыкова программу, которая позволяла нумеровать билеты прямо в процессе распечатки. Билеты больше не штамповали печатью «Большой медведицы». Калмыкова уже не волновали фальшивки, хотя именно теперь они стали появляться в большом количестве.
Причин, по которым люди продолжали рваться в Зазеркалье, было несколько.
Во-первых, золотая лихорадка. По городу, стране и миру то и дело разносились слухи, что золото все-таки можно как-то протащить через медузу на Землю. Ведь Калмыков каким-то образом протаскивает на земную сторону своих кроликов.
О том, что Калмыков всех обманывает, знали только некоторые посвященные из свиты короля Яна, научной общественности Зазеркалья и съемочной группы НТВ. Все они имели в этом деле свою выгоду, так что держали язык за зубами. И даже больше – сами распускали слухи, подстегивающие золотую лихорадку.
Профессор Старцев методично опровергал эти слухи, но нарочно делал это так, что никто из обывателей ему не верил. Он просто злоупотреблял научными и наукообразными терминами, чересчур заумными для простого русского уха. В результате ученым было не в чем его упрекнуть, а обыватели отмахивались от профессора, как от назойливой мухи.
Старцев прекрасно понимал, что государство финансировать его исследования не станет. А если и станет, то профессор и вся его ученая команда лишатся изрядной доли независимости и самостоятельности.
А казна короля Яна к этому времени разрослась до такой степени, что уже не помещалась в кармане. И король уже выделил ученым первый грант. Так что Старцев был прямо заинтересован в благополучии королевской казны.
При этом Старцев ни в интервью, ни в научных публикациях ни говорил ни одного слова неправды. Он просто облекал свои сообщения в такую форму, которая была понятна другим ученым, но недоступна трудящимся массам.
И трудящиеся массы, так и не поняв из телерепортажей, можно вынести из Зазеркалья золото или нельзя, ориентировались на слухи и сплетни, которые были на редкость оптимистичны.
В результате золотая лихорадка не утихала ни на минуту.
– Где тут у вас золото? – первым делом спрашивали у старожилов Зазеркалья почти все новоприбывшие.
– А везде, – отвечали старожилы.
Действительно, каменистые отложения часто встречались у подножия холмов, и в них постоянно попадались прожилки разных металлов и руд. Нашли, например, самородную медь и малахит.
Но всех волновало золото – и оно тоже встречалось нередко, вместе с медью и серебром.
Золотоискатели один за другим терпели фиаско при попытке вынести самородки из Зазеркалья. Медуза делла Терра не выпускала золото на Землю.
Однако золото всегда остается золотом. Довольно скоро оно стало выполнять в Зазеркалье свою естественную функцию. Фрукты и овощи росли тут повсеместно и свободно, и каждый мог собирать их сам – а вот с мясом дела обстояли сложнее.
Мясо Калмыков завозил с Земли. Кроме того, он купил на Птичьем рынке и доставил в Зазеркалье живых цыплят и подумывал также о коровах, козах, свиньях и прочей живности. И, конечно, о разведении пресловутых кроликов, для которых у ученых не хватало клеток.
Еще Калмыков завозил в Зазеркалье спиртное, которого требовалось все больше, поскольку больше становилось людей – и особенно мужиков, валивших валом на волне золотой лихорадки.
Сначала торговля шла только на рубли и валюту, но очень быстро оказалось, что золото тоже имеет собственную ценность – даже в Зазеркалье, откуда его нельзя вынести на Землю.
Во-первых, золотоискатели наловчились продавать самородки новичкам, назначая цену в зависимости от степени лоханутости последних.
Во-вторых, некоторые зазеркальцы и гости планеты стали брать золото в уплату за работу или товары – например, те же фрукты. Полученное в результате таких транзакций золото сначала опять-таки впаривали лохам, а потом начали использовать в товарно-денежных операциях.
Тут оказалось, что запасы золота в радиусе километра от медузы не безграничны. Всего нескольких дней лихорадки хватило, чтобы ближайшие месторождения иссякли. Теперь золото уже не валялось под ногами – его приходилось искать. И объемы добычи стали меньше. А в результате золото начало дорожать день ото дня.
Конечно, цены на золото в Зазеркалье оставались смешными по сравнению с Землей, но это не помешало благородному металлу превратиться в средство платежа и накопления.
– Похоже, у нас складывается своя денежная система, – заметил король Ян, впервые расплатившись золотом за мясо к королевскому столу.
Золотая лихорадка продолжалась, а на земной стороне уже разворачивался новый бум. Народ узнал о чудесном выздоровлении больных в Зазеркалье. И началось паломничество к сталкерской бирже калек, инвалидов, безнадежно больных, просто нездоровых, а также ипохондриков.
Особую группу, благодаря специфической славе Зазеркалья вообще и короля Яна в частности, составляли мужчины-импотенты, фригидные женщины и бесплодные граждане обоего пола.
Та же слава влекла в Зазеркалье нудистов, натуристов, адамитов, хиппи, детей Бога и прочую веселую молодежь.
Еще в Зазеркалье продолжали рваться уфологи и сектанты. Первые понятно почему, а вторые – по той простой причине, что многие секты решили, будто новые планеты ниспосланы каждой из них персонально в качестве земли обетованной.
Признать, что земля обетованная дана Господом всем сразу, сектанты не хотели – поэтому возникали конфликты.
Сектанты агрессивно требовали для себя особых привилегий, а старые зазеркальцы, напротив, совсем не хотели видеть их на своей планете – но Калмыков решил однозначно: все, включая больных и сумасшедших, проходят через сталкерскую биржу на общих основаниях.
Однако автобусная эпопея в сочетании с золотой лихоманкой породила новую проблему. Среди новоприбывших и продолжающих прибывать мужчин было заметно больше, чем женщин.
Это крайне не понравилось королю Яну, и он поставил Калмыкову условие:
– Женщин должно быть больше, чем мужчин. Иначе это может плохо кончиться. С сегодняшнего дня пусть будет соотношения два к одному. Две молодых красивых женщины на одного мужчину. Старые и некрасивые приравниваются к мужчинам.
– Что у тебя за манера вечно портить мне бизнес? – отреагировал Калмыков. – У твоих молодых и красивых никогда нет денег, а на их голые сиськи я нагляделся по гроб жизни.
– А что у тебя за манера вечно думать только о деньгах? Ты, конечно, хорошо придумал – притащить сюда толпу мужиков и с выгодой споить им море водки. Но ты подумал, что будет завтра?
– Завтра я спою им море пива, – ответил Калмыков, но Ян не оценил шутки.
Дело кончилось курултаем. Автобус как раз привез море водки под охраной пары дезертиров с автоматами, и у медузы делла Терра собралась внушительная толпа потребителей. Король выступил перед ними с речью, и дело сладилось в пять минут.
Предложение короля об изобилии женщин было принято на ура. За него единодушно проголосовали и мужики, и девушки. Последних тоже беспокоила половая диспропорция с преобладанием мужчин. Особенно не в кайф было тем дамам, которые в полной мере следовали тропической моде. Новоприбывшие молодые люди проявляли к ним весьма подозрительный интерес.
А идея короля Яна снимала проблему. Если девчонок будет вдвое больше, чем мужиков, они как-нибудь сумеют постоять за себя при поддержке старожилов и благоразумных мужчин.
Поэтому Калмыков остался в абсолютном меньшинстве и смог добиться только письменного предписания, чтобы объяснять мужчинам на сталкерской бирже, почему перекраивается очередь и изменен порядок предоставления сталкерских услуг.
Ему написали предписание «именем короля и курултая» – но Калмыков еще примерно сутки был недоволен и бурчал: «Развели тут демократию с диктатурой», – не делая большого различия между этими двумя понятиями.
А через сутки коммерсант утешился, увидев, что водочный бизнес в Зазеркалье не имеет больших перспектив.
Клиенты не успевали напиться до дебоша и мордобоя. Их рубило на стадии умеренного опьянения. Похоже, как и в случае с героином, микроорганизмы Зазеркалья стояли на страже здоровья людей.
Зато на следующий день ни у кого не было будунов. И нажираться больше не хотелось. Разве что чуть-чуть.
Те, кто снова принимали больше, чем чуть-чуть, опять отрубались на полувздохе, и после сна начинали испытывать к алкоголю даже легкое отвращение. Потом оно проходило, но желание непременно запить снова (которое так мучает анонимных и безымянных алкоголиков, когда кончается зашивка) еще долго не возвращалось.
Атмосфера Зазеркалья нисколько не считалась с особенностями русского национального характера.
Так что опасения короля Яна не оправдались. Мужики, налетевшие в Зазеркалье на волне золотой лихорадки, не превратились в неуправляемую пьяную толпу.
Воображение Яна рисовало что-то вроде армии батьки Махно или Дикого Запада эпохи ковбоев – но все оказалось гораздо спокойнее.
Вместо водки Калмыков стал возить пиво. От пива всем становилось весело.
И в самый разгар веселья в Зазеркалье под рев дизельных двигателей вошел штаб особой смешанной войсковой группировки под командованием генерал-майора Потапова в сопровождении комендантского взвода и роты разведки.
41
Пикантность ситуации заключалась в том, что сталкерский «пазик», совершавший очередной рейс, каким-то образом затесался в армейскую колонну из трех джипов, одного автобуса и двадцати грузовиков.
Он вклинился позади «Урала», который тянул за собой полевую кухню. Естественно, пришлось приноравливаться к скорости колонны, и сталкеры, которые сопровождали автобус пешим ходом, отстали. Остался только Неизвестный Солдат, который сидел в автобусе рядом с шофером.
Но это не помешало «пазику» спокойно проехать мимо всех постов. Только потом, когда вся колонна ушла в медузу, на КПП сообразили, что число машин не сходится – но такие странности в этом чертовом кольце случались по десять раз на дню.
В колонне поняли, что автобус чужой, еще позже – когда из питерской ночи окунулись в зазеркальский день.
Лес, в который попала колонна, выехав из медузы, выглядел довольно своеобразно. Зрелые деревья стояли уже метров через двадцать друг от друга, а подрост – через десять и меньше, но никто не назвал бы это джунглями. Промежутки между серьезными деревьями – высотой от метра и выше – составляли никак не меньше десяти шагов, и биологи во главе с Сосновским и Малеем уже выяснили, почему.
Каждое зрелое дерево – это не меньше десяти кубометров биомассы. А быстрый рост возможен только в том случае, если вся эта биомасса образуется из снежка. Значит, нужно не меньше десяти кубометров снежка на каждое дерево – а пожалуй, что и больше.
Десять кубометров снежка – это как раз пятьдесят квадратных метров грунта, квадрат семь на семь.
Но экосистема Зазеркалья старается тратить снежок экономно. И лес у медузы делла Терра по количеству биомассы – это где-то в десять раз меньше теоретически возможного. Или в пять-семь раз, если добавить траву, кусты и хитросплетения нитей-генопроводов и ложных корней, образующих под травой сплошную упругую подушку, по которой удивительно приятно ходить босиком.
Девушка, которая первой попалась на на глаза солдатам и офицерам в кабинах армейских машин, была босиком, в тертых джинсах с бахромой понизу и с крестиком на шее. Крестик выглядел не вполне адекватно, поскольку вид девушки грубо противоречил нормам христианской морали. Ведь кроме всего вышеперечисленного на ней из одежды была только соломенная шляпа с живыми розами.
Груди, большие, но не слишком – в самый раз, роскошные груди, слегка тронутые загаром, с крупными розовыми сосками, как у Памелы Андерсон, были наги, как в день творения. Они трогательно покачивались при каждом движении, и доблестные воины мгновенно забыли о боевой задаче.
У другой девушки, которая вышла из-за деревьев следом за первой, груди были маленькие и тугие, словно у каменной статуи. Они держались на теле, как влитые и двигались только вместе со всем корпусом. И по цвету они не отличались от остального тела – такой же ровный коричневый загар, очень эффектно контрастирующий с белоснежной юбкой, длинной и широко, задевающей за траву, но не способной скрыть, что эта девушка тоже босиком.
Третьей в поле зрения появилась совсем обнаженная девушка, очень юная и загорелая до черноты. У нее в волосах был венок из одуванчиков с примесью других цветов, и по этой детали знатоки зазеркальской культуры легко узнали бы в ней «инопланетянку». Нудистки, натуристки, адамитки и нимфоманки обычно не носили венков.
Генерал Потапов был теоретически готов к этому – он читал и слушал доклады разведчиков ГРУ, видел фотографии и видеозаписи. Но глаза у него разбежались все равно – особенно когда весть о военной колонне разнеслась по всему Зазеркалью, и народ стал сбегаться к медузе делла Терра в большом количестве.
Заметив, как горят глаза у сержанта – водителя генеральского джипа марки «УАЗ», Потапов решил, что пора действовать.
– Боевая тревога! – негромко сказал он. – Занять оборону у машин.
Один из офицеров тут же продублировал этот приказ по рации, а другой выскочил из машины, чтобы лично довести его до сведения бойцов и командиров.
Генерал Потапов тем временем лихорадочно думал, как вверенные ему штаб, рота и взвод будут защищаться, не имея боеприпасов.
Разведка опять подвела. Про автобус штирлицы на Литейный доложили, но вот про то, что здесь будет столько народу, не обмолвились ни словом. Потапов ориентировался на старые данные – порядка 200 человек, большинство из которых – женщины.
И вдруг армейскую колонну окружило немногим меньше тысячи человек. И через это сборище не без труда протиснулся Неизвестный Солдат с генеральскими звездами на погонах. Его сопровождали двое автоматчиков.
– Командир отдельной моторизованной бригады сталкеров его величества имени первого курултая генерал Неизвестный, – представился он тоном гаишника, остановившего нарушителя на дороге.
Потапов, который за секунду до этого вышел из машины, как-то растерянно отдал честь.
– Командующий особой смешанной войсковой группировки в аномальной зоне генерал-майор Потапов, – назвался он. – Интересно было бы узнать, кто произвел вас в генералы?
– Его величество король Зазеркалья Ян Борецкий, – ответил Призрак так серьезно и с таким достоинством, что Потапов понял: найти общий язык будет очень непросто.
Разведданные наводили на мысль, что в Зазеркалье собралась скучающая молодежь, которая от нечего делать играет в свое государство, но сломается сразу, стоит только немного припугнуть. Вот генерал-майор Потапов и прибыл с задачей намекнуть зазеркальцам: мол, кто уйдет сейчас, тому ничего не будет. А остальными займутся войска, которых с каждым днем будет все больше.
В Объединенном Штабе в последнее время уверовали в новую теорию Старцева – о том, что психотронное воздействие медузы в Зазеркалье, как и на Земле, уменьшается по мере удаления от нее. Отсюда вывод – если не удастся выдворить штатских добром или силой в непосредственном контакте, то можно будет вывезти подальше в белую пустыню пару мобильных ракетных установок и засадить по логову короля Яна издали ракетами среднего радиуса действия.
В Штабе надеялись, что делать этого не придется – достаточно будет пригрозить. И Потапов, как добросовестный служака, приступил к этому делу сразу же.
– Вы все находитесь здесь незаконно, – объявил он. – Эта территория переходит под контроль вооруженных сил Российской Федерации. Все гражданские лица должны в 24 часа покинуть аномальную зону. В противном случае мы будем вынуждены применить силу.
– Правда? – заинтересованно произнес Неизвестный Солдат. – Так ведь это уже пробовали. Ваши ребята посылали спецназ арестовать короля Яна – и где теперь этот спецназ?