— Хорошо, — сказал Сейбл. Брезгливо покопавшись в куче тряпья, он выудил ручку с блокнотом и вернулся к Джерико. — Но даже если это и сработает, мы будем выглядеть подозрительно, когда сюда явится Бромберг и увидит только нас двоих.
— В этой комнате сотни людей, — заметил Джерико. — Ему понадобится несколько минут, прежде чем он сообразит, что лишь двое из них еще живы.
Сейбл составил необходимый текст. Джерико включил рацию, подобрал микрофон и принялся передавать сообщение дискантом Бланда, имитируя с такой точностью, что Сейбл встревожился. В то же время инспектор ощущал некое благоговение. И дело было не в том, что Джерико совершил невозможное, а в том, что проделывал он это легко, почти небрежно.
Мгновением позже в одну из дверей постучался Бромберг. Сейбл пропустил его и тут же запер дверь. Бромберг не успел сделать и десяти шагов, когда Джерико уложил его наповал лазером.
— Теперь надо пошевеливаться, — бросил Джерико Сейблу, кидая лазер и нож через комнату и начиная раздевать начальника охраны. Инспектор помог, и мгновение спустя они добавили новый труп к остальным, а мундир спрятали в куче.
Джерико кинул Сейблу наручники, которые вытащил из кителя Бромберга.
— Наденьте на меня, — проинструктировал он инспектора. — Все должно выглядеть натурально. Потом отопрете двери, возьмете пистолет у меня из кобуры и будете держать меня под прицелом.
Сейбл повиновался. Не прошло и пары секунд, как вошел взвод сопровождения.
— Где же господин мой Бланд? — осведомился старший, стоя под раскачивающимся трупом Бланда.
— Здесь его нет, — сказал Сейбл. — Кризис миновал.
Старший подозрительно осмотрел аудиторию и снова взглянул на Сейбла.
— Господин мой Бланд упомянул о сопроводительном документе. Разрешите взглянуть?
Сейбл вручил составленный им документ. Старший внимательно прочел бумагу и вернул ее инспектору. Его настороженность прошла.
— Понятно, — произнес он. — Следуйте за мной.
Джерико послушно направился за солдатом, а Сейбл, все еще ожидая, что весь мир вот-вот обрушится на него, последовал за ними. Они молча пробрались между трупов, вышли на улицу и принялись обходить множество сожженных остовов танков и машин возле церкви.
С полчаса они неслись на легковушке по тихим, мертвым улицам Тиферета, пока наконец машина не затормозила у частной взлетной полосы Бланда, на северной окраине города. Не спуская пистолета со спины Джерико, Сейбл поднялся по трапу, каждую секунду ожидая, что гнетущая тишина взорвется криками, ревом сирен и выстрелами.
Но ничего не произошло, и как только двери за ними закрылись, самолет выехал на взлетную полосу, прибавил скорость и стал медленно подниматься в голубое небо. Едва набрав высоту, он круто развернулся и полетел на юг, к Амаймону.
Сейбл посмотрел в иллюминатор, когда они пролетали над Тиферетом. Сверху он ничем не отличался от других городов, разве что на улицах не было видно движения. Посторонний наблюдатель никогда не сумел бы догадаться о том, что происходит внизу. Ничто не говорило о знаменательном событии: суперпалач уничтожил суперсадиста.
Глава 26
Проявлять сочувствие убийце — значит оскорблять его жертвы!
Джерико
Помиловать убийцу — значит оскорбить память его жертв.
Джон Сейбл Кабина самолета была покрыта пушистым белым ковром из шкур какого-то арктического животного. Здесь стояли два стула и кушетка из резного дерева, столик возле кушетки был снабжен баром.
— Вот теперь можете снять с меня наручники, — сказал Джерико, поудобнее устраиваясь на стуле и протягивая руки Сейблу через стол.
— Нет, я не могу это сделать. — Сейбл качнул головой, усаживаясь на кушетку. Он все еще держал Джерико на прицеле и, похоже, не хотел опускать пистолет. Когда самолет накренился в крутом развороте, Сейблу пришлось ухватиться за кушетку левой рукой, чтобы не свалиться.
— Почему? — ничуть не удивился Джерико.
— Да потому, что первым делом вы убьете меня, — ответил Сейбл. — Теперь, когда мы выбрались из Тиферета, я вам больше не нужен, а уж ваши взгляды на свидетеля я хорошо знаю.
— Ну, если вам так спокойней, оставьте наручники на мне, — пожал плечами Джерико. — Надеюсь, когда мы приземлимся в Амаймоне, вы все же их снимете.
— Я еще не решил, — сказал Сейбл.
— Разрешите заметить, что я спас вашу жизнь в Тиферете, мистер Сейбл.
— Знаю.
— Так в чем же дело? Сейбл глубоко вздохнул:
— Я не похож на вас, вы думаете на ходу, принимаете решения мгновенно и, похоже, никогда не испытываете сомнений. Я же устроен иначе. Я все делаю тщательно и медленно. Когда ко мне попадает дело, я проверяю каждое доказательство, раскладываю все по полочкам и лишь тогда принимаю решение.
— И над каким же делом вы теперь работаете? — сухо поинтересовался Джерико.
— Над вашим, — отозвался Сейбл. Он выглядел обеспокоенным.
— По какому праву вы судите меня, мистер Сейбл?
— Я видел вас рядом с Конрадом Бландом, — сказал Сейбл. — И ни у кого нет такого права, как у меня, чтобы судить о вас.
— Да вы, похоже, расстроены?
— Да, — признал Сейбл. — Вы убили Бланда, и это требовалось сделать, вы спасли мою жизнь, и я вам благодарен. Но не знаю, можно ли позволить вам остаться в живых.
— Надеюсь, вы не сравниваете меня с Бландом? — улыбнулся Джерико в ответ.
— Нет, нет, вы гораздо более опасны, чем он.
— Не глупите, мистер Сейбл.
— Я пытаюсь быть честным, — признался инспектор. — Если бы ситуация сложилась иначе, сумел бы Бланд убить вас?
— Понятия не имею, — пожал плечами Джерико.
— Не притворяйтесь! — вспылил Сейбл. — Мы тут в бирюльки играем, что ли?
— Ладно, мистер Сейбл, — сказал Джерико, старательно взвешивая слова. — Ни при каких обстоятельствах Конрад Бланк не смог бы убить меня.
— Я это знаю.
— И все-таки нет причин сравнивать нас, — возразил Джерико.
— Ошибаетесь, есть, — ответил Сейбл — Вы оба убивали походя, всех подряд.
— Но ведь по разным причинам.
— Он убивал, повинуясь импульсу. Вы убиваете из расчета. До посадки в Амаймоне мне нужно решить, что несет в себе большее зло.
— Не согласись я убить Бланда, он бы уничтожил всю планету.
— У него не было выбора, — заметил Сейбл. — Для него не существовало альтернативы. А скольких убили вы на пути к Тиферету?
— Двадцать одного.
— Зачем?
— Так было необходимо.
— А почему вы убили Ибо Убусуку?
— Он подозревал о моей миссии, а если еще не подозревал, то вскоре бы заподозрил. — В голосе Джерико не прозвучало ни сожаления, ни участия.
— Ну и что? — спросил Сейбл. — Он же работал на Республику. Он же был на вашей стороне.
— На моей стороне только я один.
— А вы всерьез думали над его предложениями или просто собирались оставить его в живых?
— Конечно, — отозвался Джерико. — Как вы сами указали, я не действую из импульсивных побуждений.
— Но вы же все равно его убили, — Так было необходимо.
— А Гастон Леру?
— Еще одно звено.
— Но он же вас видел в гриме, он же не знал ни вашего имени, ни как вас отыскать.
— Его жизнь была ничтожна по сравнению с моей целью.
— А что бы произошло, оставь вы его в живых? — настаивал Сейбл.
— Пожалуй, ничего, — признал Джерико.
— Так почему же вы его убили?
— Я предпочитаю не рисковать, мистер Сейбл.
— Но он же мыслящее существо.
— Бланд изничтожил десятки тысяч мыслящих существ, — возразил Джерико.
— Знаю. А вы испытывали к ним какие-нибудь чувства?
— К кому? — озадаченно спросил Джерико.
— К жертвам Бланда.
— А какая разница? Я все-таки вовремя его остановил.
— Нет, разница есть! Почему вы убили Бланда?
— Не понял вопроса.
— Вы же слышали: почему вы убили Конрада Бланда?
— Это моя работа, мне заплатили.
Сейбл снова вздохнул и отвернулся к иллюминатору. Глядя невидящими глазами на пустынные нагромождения облаков, он несколько минут размышлял над тем, что увидел и услышал за последние несколько дней. В его голове факты складывались в удивительно четкую пирамиду, где все постепенно, по мере того как он сравнивал и обдумывал, становилось на свои места. Он все еще не мог прийти к выводу насчет Джерико. Это был наемный убийца, который уничтожил Конрада Бланда. Имел ли право Сейбл осуждать этого человека? На такой вопрос он должен был ответить, и как можно быстрее.
Наконец он оторвался от проплывавшего под крылом самолета пейзажа, выпрямился и решительно взглянул прямо в прищур пронзительных глаз Джерико.
— Вы приняли решение, — констатировал Джерико.
— Да.
— И?..
— С этого момента, — сказал Сейбл, — вы находитесь под арестом за убийство Парнелла Барнема. Считаю своим долгом предупредить, что все сказанное вами может быть использовано против вас.
Почти в трех тысячах километров от них Люси Белоглазая улыбнулась, закрыла глаза и умерла.
Глава 27
Бог и Сатана — каждый в своей клетке. Теперь с миром все в порядке.
Джон Сейбл
Сейбл стоял между Пьером Вешински и Орестом Мелой на маленьком кладбище на окраине Амаймона и пристально следил, как опускают в землю простой гроб.
За последние четыре дня события развивались слишком стремительно. Правосудие на Вальпургии не заставило себя ждать. Суд здесь и всегда был скорым, но теперь он вершился с такой скоростью, словно сам Сатана гнался за ним по пятам. Через два часа после возвращения из Тиферета Джерико судили в маленькой комнатенке, без присяжных заседателей, без газетчиков и стенографа, и даже Сейбла не пустили на это заседание. Джерико признали виновным по всем пунктам, приговорили к смертной казни и посадили в одиночную камеру строгого режима, где он убил двух охранников и уже успел добраться до служебной лестницы, когда его перехватили и вернули обратно. Пока Джерико совершал попытку к бегству, множество чиновников и теософов совещались за закрытыми дверями. К ночи они достигли договоренности, и через пару часов приговор был приведен в исполнение.
Похороны Джерико задержали до тех пор, пока тремя днями позже не прибыл мистер Мела, представлявший Республику. Он потребовал — и заполучил — обмеры и фотографии тела.
Сейбл стоял, не обращая внимания на накрапывающий дождик. Он утомленно наблюдал за тем, как засыпали могилу.
— Что, никакого памятника? — поинтересовался Вешински.
— Мы не знаем его имени, — отозвался Сейбл.
— Его кодовое имя было Джерико, — сказал Мела, запахнув поплотнее куртку. — Но до сих пор никто не знает его настоящего имени.
— Что ж, — заметил Вешински. — Самое главное, что он все-таки исполнил свою миссию.
— Полностью с вами согласен, — проговорил Мела. — Он решил насущную проблему Республики. И безусловно, то, что вы поймали Джерико и привели в исполнение приговор, еще один плюс в вашу пользу.
— И все-таки поразительно, как ему удалось зайти так далеко, практически не встречая никакого сопротивления?
— Кому? — спросил Сейбл.
— Бланду, конечно, — ответил Вешински.
— Кто знает? — сказал Мела. — Но самое главное, что он мертв.
— Верно, — согласился Вешински и с ироническим смешком добавил:
— Мы даже учредили национальный день траура по Бланду.
— День траура по этому монстру? — удивился Мела. — Что же произойдет, когда народ узнает, что на самом деле случилось в Тиферете?
— Никто не узнает, — возразил Вешински.
— Рано или поздно правда все равно выйдет наружу, — упорствовал Мела.
— Да кто же скажет им правду, мистер Мела? — осведомился Вешински. — Вы ли, кто заказал его смерть? Или правительство, которое умоляло вас послать Джерико? Или же теософы, что потребовали для Бланда убежища, а потом утратили всякое влияние на него? Нет, единственный, у кого было что рассказать им, — это Джерико, но он мертв.
— А как насчет прессы?
— Мы контролируем прессу, — отозвался Вешински с улыбкой. — В наших общих интересах считать Бланда мучеником, как и то, что убийцу судили и приговорили к смерти за совершение различных преступлений. Разве не так, Джон?
— Да, Пьер, все верно. — «Пусть даже, — мысленно добавил он, — совсем по иной причине».
Дождь полил сильнее, и трое мужчин оставили безымянную могилу и вернулись на стоянку машин. Вешински предложил, чтобы водитель Сейбла отвез Мелу в космопорт, а сам пригласил инспектора в свой лимузин.
— Я хочу, чтобы ты знал, Джон, что мы все гордимся тобой. Тебя ждет блестящее будущее.
— Благодарю, — сказал Сейбл равнодушно.
— Само собой, тебя повысят в чине, поднимут зарплату, и, строго между нами, я так понял, что городской Совет собирается наградить тебя на небольшой торжественной церемонии.
— Замечательная мысль.
— Не похоже, чтобы ты очень радовался. Какой-то ты кислый, — озабоченно заметил Пьер. — После возвращения ты просто сам не свой.
— После Тиферета мне надо какое-то время, чтобы прийти в себя.
Вешински протер запотевшее стекло, глядя, как дождь поливает и без того мокрые улицы.
— На что это было похоже? — нарушил он наконец тишину.
— Ты видел резьбу на двери церкви Посланцев Мессии? — спросил Сейбл. Вешински кивнул. — Так вот, реальность была еще хуже.
— Понятно, — задумчиво ответил Вешински. — Мела был на Новой Родезии сразу после бегства Бланда, он кое-что рассказал.
— Что бы он там ни видел, это не могло быть хуже, чем в Тиферете.
Сейбла передернуло, он поднял воротник, словно его бил озноб. Они снова помолчали.
— Ну как там Сибоян?
— Нормально.
— Как она восприняла новость о смерти Бланда?
— Как все остальные, — сказал Сейбл тихо. — Жалела, что мне не удалось его спасти.
— Ты ничего ей не рассказывал?
— Я не обсуждаю свои расследования за пределами кабинета.
Вешински улыбнулся:
— Весьма мудро с твоей стороны, Джон. — Он зажег сигару и предложил коробку Сейблу, но тот отказался. — У меня есть пара билетов на бокс на следующей неделе. Не хочешь пойти?
— Спасибо за приглашение, Пьер, но, боюсь, я столько видел насилия, что на ближайшее время с меня хватит. Лимузин свернул на улицу, где жил Сейбл.
— Одно мне непонятно, — сказал Вешински. — Если Бланд был действительно воплощением всего того, о чем рассказывали мне ты и Мела, то почему ты не отпустил Джерико?
Сейбл долго задумчиво смотрел на старого друга, гадая, можно ли объяснить ему, можно ли объяснить вообще. В конце концов он просто пожал плечами:
— Он нарушил закон.
Вешински уставился на багровый кончик тлеющей сигары, а затем произнес:
— Ну, раз ты так хочешь, тема закрыта. — Лимузин остановился напротив дома Сейбла. — Пока, еще увидимся, Джон. Да не будь таким мрачным, ты же герой!
Сейбл вышел из машины, помахал другу с крыльца, проводив лимузин пристальным взглядом, а потом вошел в дом. Дети были в школе, Сибоян ходила по магазинам, и даже кошка куда-то исчезла.
Он бродил из комнаты в комнату, размышляя, сумеет ли когда-нибудь забыть все, что произошло в Тиферете. И перестанет ли его донимать вонь от разлагавшихся трупов? Он прошел мимо статуэтки богини Кали и покосился на нее. А может, лучше убрать ее куда-нибудь подальше в шкаф? Как он проделал это с бафометом у себя в кабинете. Однако решил, что не стоит.
Сибоян по-прежнему верила, да и дети так глубоко веровали, как могли только дети, и если когда-нибудь они встретятся со своими Тиферетами — Сейбл страстно надеялся, что этого не произойдет, — тогда они сами уберут статуи. Ну а пока для него эти раскрашенные боги представляли собой всего лишь гипс и краску, и больше ничего.
Он прошел в спальню и медленно переоделся в рабочий комбинезон. Дождь прекратился, сквозь облака стало просвечивать солнце, и Сейблу предстояло много сделать. Сад, как и его жизнь, был в состоянии временного беспорядка. Ему придется как следует поработать над тем и другим.