Идти пришлось недолго. Тоннель разделился на два почти одинаковых извилистых хода. Соколов задумался. Благоразумие подсказывало вернуться. Кто знает, насколько тянется этот лабиринт? К тому же каменный свод над головой кажется очень ненадежным…
Но Соколов не успел сказать вслух свое решение. Зеленый глазок индикатора на его рукаве вдруг неярко вспыхнул, в наушниках послышалось прерывистое комариное пение. Крошечный приемник, настроенный на диапазон загадочных сигналов, сообщал, что их источник где-то совсем рядом.
- Вперед! - негромко сказал Андрей.
Он свернул в левый ход. Свернул наудачу, потому что индикатор не указывал направление сигналов. Володя, задыхаясь от волнения, поспешил следом. Теперь они шли почти рядом.
Неожиданно путь преградила неширокая трещина. Андрей легко перескочил ее. Не разбегаясь, прыгнул и Володя. Но едва он успел выпрямиться после прыжка, как плита под ногами зыбко закачалась. Володя не удержался, упал на колени.
- Берегись! - закричал Соколов, с силой потянул его к себе. И в этот момент Володя с ужасом увидел, как откуда-то сверху медленно, словно нехотя, рушатся огромные глыбы. Глухая, ничем не нарушаемая тишина делала происходящее особенно страшным. Всего лишь в нескольких шагах от них падали и перекатывались массивные камни, но Володя лишь слышал частое дыхание Соколова. Великое безмолвие Луны нельзя было потревожить никакой катастрофой…
Володя изо всех сил прижался спиной к стене. Он ожидал всего, но их даже не задело. Зато путь назад был отрезан. Судя по исполинской воронке, образовавшейся наверху, рухнуло несколько сотен тонн породы. Хода, по которому они пришли, больше не существовало.
- Влипли в историю, - сказал Володя, с трудом поднимаясь на ноги.
Андрей молчал. Он старался спокойно обдумать происшедшее. Пробраться назад, очевидно, невозможно. Ничтожное само по себе сотрясение почвы, вызванное их прыжками, нарушило тысячелетнее равновесие горных пород. Груду камней, упавшую сверху, можно было бы растащить. Но никакими силами не сдвинуть гигантский монолит, который сместился вдоль стены тоннеля и намертво заклинил ход. Даже квантовые генераторы не смогут пробить многометровую толщу гранита. А кислорода у них не так-то уж много. Скоро нужно переключаться на запасные баллоны. Это значит, что дышать остается всего около двух часов…
- Смотрите, Андрей Федорович, - прошептал Володя, направляя вверх луч своего фонаря.
Соколов поднял голову. На самом конце воронки,. образованной вывалившейся породой, бархатно чернело большое отверстие.
- Наверное, над нами еще одна пещера, - оживленно заговорил Володя. - Вот бы туда пробраться! А там может быть и выход наружу…
- Об этом даже не мечтайте, - жестко ответил Андрей. Тут метров пятнадцать. На такую высоту без посторонней помощи не забраться. У нас остается одно - идти вперед.
Он попытался вызвать Кострова и Чумака. Но те не отвечали. Мощность передатчика скафандра была слишком мала для связи.
- Да, отсюда нас никто не услышит, - вздохнул Соколов. Что ж, пойдемте.
Каменный коридор сделал два поворота и уперся в оплошную стену. Ни малейшего намека на щель, никаких признаков продолжения хода. Два человека очутились в западне.
Володя почувствовал на лбу противную испарину. Неужели все? Вяжущий холодок возник где-то внизу живота, пополз к коленям. Глупо, невероятно глупо погибать сейчас, на самом пороге разгадки…
Он заметил, что глазки индикаторов погасли. Возможно, сигналы прекратились. А скорее всего перестали доходить сюда. Конечно, они распространялись из правого хода. И зачем только Соколов свернул налево?
- Вернемся назад, - спокойно сказал Соколов. - Только переключите свет. Сейчас такая иллюминация не нужна. Глаза режет.
После ослепительных бело-голубых газосветных лучей желтые огоньки аварийных лампочек показались Володе слишком тусклыми. Все вокруг сразу потонуло во мраке. Но постепенно глаза привыкли к новому освещению.
- Не вешайте носа, Володя, - говорил Андрей. - Положение у нас не такое уж страшное. Во-первых, ребята скоро подойдут, и тогда можно надеяться на связь. Но мы сумеем выбраться, пожалуй, и без них, Заметили, что ход все время сворачивал вправо? Я думаю, что правый коридор совсем недалеко, где-то за этой стеной. Прорежем излучателями отверстие. Уверен, что не больше чем через полчаса окажемся на свободе.
Володя не отвечал. Рука его торопливо шарила за спиной.
- Андрей Федорович… У меня кончается кислород. Я не знаю, как это случилось, но… Кажется, мой запасной баллон оказался пустым.
- Как вы сказали? - спросил Андрей свистящим шепотом.
- Я пробовал переключить, но ничего не получается. Манометр почти на нуле. Вентиль открыт, я проверил.
- Мальчишка! - взорвался Соколов. - Пойти и не проверить главное! Вы понимаете, что это значит?
Володя давно это понял. Луна не прощала таких оплошностей. Меньше чем через четверть часа он должен погибнуть от удушья. Каменный мешок, обвал - все показалось сразу мелким и ничуть не опасным по сравнению с этой главной бедой. До сих пор он надеялся. Теперь надежды больше не оставалось…
- Извините, Володя, - тихо сказал Андрей. - Криком тут не поможешь. Это я виноват в первую очередь. Я обязан был проверить, как вы снарядили скафандр, но не сделал этого. Я не имел права тащить вас сюда и сделал это. Поэтому и отвечать должен я. Отвечать как командир.
«Для чего он это говорит? - устало подумал Володя. - Отвечать, командир… Красивые слова! Ему отвечать, а мне задыхаться…»
- Поэтому, - так же спокойно продолжал Соколов, - вы возьмете мой баллон. Его хватит на два часа. За это время или придет помощь, или успеете пробить стену. Ясно?
Но Володя не понимал. Почему Соколов так невозмутим? Или запасной баллон не нужен ему самому? Но нет, об этом не может быть и речи. На что же тогда он рассчитывает? Неужели…
- Нет! - почти крикнул Володя. - Я не согласен! Не возьму!
- Не горячитесь. Слушайте. К сожалению, на две части баллон не разделишь. К двум скафандрам сразу его не подключишь. Остается одно. Или-или. Я приказываю, и вы обязаны подчиниться.
- А вы? - вопрос был явно бессмысленным.
- Не беспокойтесь, я сейчас в лучшем положении, чем вы. Рост у меня поменьше, объем грудной клетки тоже. Так что расходую кислорода я гораздо меньше. Остатка в первом баллоне мне хватит еще надолго. Глядишь, тем временем и пробьемся…
- Не надо хитрить, Андрей Федорович. Я же знаю, разница в минутах, не больше.
- Хватит болтать! - снова не выдержал Соколов. - Время уходит, а мы разговорами занялись. Что это да торг? Берите баллон!
- Не возьму.
- Послушайте, вы, - яростно сказал Андрей. - Что ж, прикажете мне сидеть сложа руки, пока вы будете задыхаться? И то, что я предлагаю - не жертва, а единственно возможный выход.
- Андрей Федорович, - шепотом сказал вдруг Володя, - я знаю, вас очень ждут на Земле.
Соколов молчал.
- Я очень люблю Галю, Андрей Федорович… Передайте ей это. Но я буду чувствовать себя последним подлецом в мире, если уцелею за ваш счет…
Ему хотелось сказать многое. Что Соколов не имеет права расплачиваться жизнью за чужую оплошность. Что его смерть будет гораздо большей утратой для людей. Но сил уже не оставалось. Перед глазами поплыли огненные круги. Тело сжимала тупая боль.
Соколов шагнул к нему, протянул руку с баллоном. Последним усилием Володя стал отталкивать Андрея. Но тот, не размахиваясь, коротким толчков обил его с ног. Падая, Володя сильно ударился виском о стенку шлема и потерял сознание.
…Когда он очнулся, первым ощущением была сильная и невыносимая жажда. Но дышалось легко и свободно. Воздух был чистый, с грозовым запахом озона. Володя с трудом сел, открыл глаза. Со всех сторон его окружала сплошная темнота. Темнота и тишина. Ни единого отблеска света, ни малейшего звука. На миг ему даже показалось, что он ослеп и оглох.
- Эй! - хрипло крикнул Володя, с усилием разжимая спекшиеся губы. Голос гулко и одиноко прозвучал под шлемом. И снова оглушающая, давящая тишина…
Володя нажал кнопку нагрудного фонаря. И то, что он увидел в ярком потоке света, было настолько страшным, что рука тотчас же машинально выключила фонарь. У его ног навзничь лежал Соколов - с искаженным почерневшим лицом, с остановившимися глазами. Володя все вспомнил и все понял.
Вялое безразличие охватило его. Андрей Соколов мертв. Умер, пожертвовав собой ради него. Теперь ничего не поправишь. Никогда больше не сможет он честно, открыто взглянуть в глаза Кострову, Чумаку, профессору. Никому… И Галя для него потеряна навсегда. Даже писать ей теперь рука не поднимется. Ах, командир, плохую ты оказал услугу…
Нет, он должен последовать за Соколовым. Пусть думают, что оба они нашли одинаковый конец.
Володя быстро снял со спины баллон с кислородом - тот, что насильно присоединил ему Соколов, швырнул его далеко в сторону. И сразу же многотонной тяжестью навалилось удушье. Нет, это слишком больно и страшно. Можно сделать гораздо проще. Все произойдет мгновенно, может быть, он даже ничего не успеет почувствовать. Нужно лишь откинуть стекло шлема, и пустота ворвется в скафандр.
Металлические пальцы находят выступающий бугорок у основания шлема. Лишь один поворот - и все. Когда-то Соколов говорил, что выжить порой бывает очень непросто, для этого требуется большое мужество. Но сейчас мужество покинуло Володю. Осталась одна мысль - надо кончать, кончать как можно быстрее. И уже ни о чем больше не думая, он решительно повернул кнопку выключателя герметизирующего устройства…
Нападение
Когда связь с Соколовым и Володей прервалась окончательно, их товарищи, оставшиеся на краю обрыва, сначала почти не встревожились.
- Ничего страшного, - сказал Костров. - Обычное явление. Просто глубоко забрались…
Но время шло, а ушедшие не подавали о себе никаких вестей. Это начинало беспокоить. Дроздов, сидящий у передатчика в рубке планетолета, посоветовал идти на помощь. Правда, Соколов говорил, что они могут задержаться на полчаса. До этого оставалось еще пять минут. Но в таких делах педантизм совершенна не нужен. Кто знает, может быть, эти пять минут и окажутся решающими… Проверив, прочно ли закреплена наверху веревочная лестница, Костров и Чумак стали спускаться вниз.
Пещеру, которую обнаружил Никитин, они нашли быстро. Костров принялся было разглядывать загадочные следы, но Чумак даже не дал ему высказать свои предположения.
- Сейчас нам не до лунных ребусов, - хмуро сказал он. Надо думать, куда ребята делись. Идем.
Сергей еще раз пытался вызвать товарищей. Молчание. И тогда оба космонавта шагнули в черную глубину пещеры.
- Как хочешь, а я все думаю об этих следах, - говорил Костров. - Кто их оставил, когда? Ты обратил внимание словно пробежала гигантская сороконожка. Может быть, водились такие на Луне в доисторические времена, а? Как думаешь?
- Лучше смотри под ноги, - посоветовал Чумак. - Нас сейчас другие следы интересуют.
Но на граните башмаки космонавтов не оставляли ни малейших отпечатков.
- Не нравится мне это, - сердито проворчал Костров. - А они тоже хороши - не догадались какие-нибудь метки оставить…
- Они вошли сюда - и это главное, - возразил Чумак. - Обратных следов у входа нет. А свернуть пока здесь некуда.
- Ошибаешься, - сказал Костров. Он остановился перед развилкой ходов и водил во все стороны лучом фонаря.
- Подожди здесь, - предложил Чумак. - А я пока разведаю.
Он быстро вошел в левый ход, но уже через минуту вернулся обратно.
- Дальше дороги нет. Сплошная стена.
- Тем лучше. Значит, опять у нас один путь.
Чумак не сказал, что картина, которую он увидел сразу за поворотом, очень напоминала обвал. Невозможно определить, когда обрушились эти глыбы. Четверть часа или тысячелетия назад? И он решил не строить мрачные предположения раньше времени…
- Слушай! - воскликнул Костров. - Сигналы!
В наушниках словно запищали комарики. Медленно стали разгораться зеленые огоньки на рукавах.
- Все ясно! - воскликнул Сергей. - Ребята тоже приняли эти сигналы и ищут сейчас их источник. Немудрено, что задержались… Андрей! Володя!
Молчание. Костров еще несколько раз повторил имена друзей.
- Я включил пеленгатор, - сказал Чумак. - Отзовутся сразу, как только услышат. Можешь не кричать больше…
Дорога круто стала подниматься кверху, а потолок понизился.
- Как думаешь, Леша, какие силы образовали эти ходы? спросил Костров. - Карстовые явления отпадают. Вулканическая деятельность? Не похоже. Об искусственном происхождении даже думать смешно. Ты же селенолог, тебе лучше знать…
Но Чумак не успел ответить. Глазки индикаторов вдруг ярко вспыхнули, а тонкий писк превратился в прерывистое гудение. Костров, идущий впереди, резко остановился. За крутым поворотом начиналась большая пещера.
Чумак взял фонарь в руки, стал водить им перед собой. Пронзительный голубоватый свет выхватил из мрака массивные колонны неправильной формы, высокий сводчатый потолок, причудливые нагромождения камней. Пещера была обширная, но просматривалась плохо. Острые густо-черные тени метались по стенам, по каменным глыбам, дробились и рассыпались. Порой глаза просто отказывались разбираться в пляшущей мозаике красок, среди которых преобладала непроглядная чернота.
- Андрей, отзовись! - громко крикнул Костров. - А…
Но слово застыло у него на губах. На мгновение Сергею показалось, что у него начинаются галлюцинации. Прямо перед собой, всего в нескольких шагах, он увидел Синего Жука.
Это название было придумано позже. А в первый момент оба космонавта просто остолбенели от неожиданности. Отказываясь верить глазам, они молча смотрели на совершенно непонятное существо, вдруг возникшее перед ними.
Синий Жук был величиной с теленка. Округлое грушевидное тело возвышалось на шести гибких, мягко изогнутых ногах, которые оканчивались внизу небольшими утолщениями («так вот кто оставил цепочку следов у входа!» - подумал Костров). И тело, и ноги были окрашены в приятный густо-синий цвет. В удлиненной, суженной части «груши», отдаленно напоминающей голову, быстро вспыхивали и тотчас гасли сиреневые огоньки-блестки. Над головой торчал единственный длинный усик, закрученный на конце спиралью. Тело слегка покачивалось, как на пружинах, но ноги не шевелились. Синий Жук словно разглядывал людей.
- Леша, ты понимаешь что-нибудь? - хрипло спросил наконец Сергей.
- Будь осторожен, - ответил Чумак. - Он живой. Он может напасть.
- Слушай, а если это только машина?
- Все равно. Он из Чужого Мира. Приготовь излучатель, Сережа…
- Ты сошел с ума! А вдруг это разумное существо?
- Я сказал будь наготове. Все зависит от того, что он станет делать…
Но Синий Жук не выказывал никаких признаков враждебности. Все так же тихо раскачивалось его тело, все так же мерцали .искорки на «голове». У Жука не было ни глаз, ни рта, ни какого-либо подобия хватательных органов. Он казался отлитым из мягкой пластмассы.
Мысль Кострова работала с лихорадочной быстротой. Он не допускал возможности, что перед ними настоящий селенит, житель Луны. Конечно, этого быть не может. Вряд ли Жук окажется и разумным существом, прилетевшим из иного мира. Космонавт, описанный Сосниным, имел почти человеческий облик, а на одной планете не могут существовать две столь различные расы. Скорей всего, это все-таки машина, типа земных роботов. Но вдруг Жук окажется неизвестным хищником, прижившимся в суровых условиях Луны?! Костров вспомнил старый фантастический рассказ, в котором описывался неизвестный космический корабль, прилетевший на Землю после посещения множества планет. На этом звездолете оказался целый космический зоосад… Может быть, они видят какую-нибудь чудовищную тварь, порождение мрачной фантазий природы? Чумак прав, надо быть наготове…