Дезидерий, как можно скорее вернулся в императорский дворец смотреть как идёт подготовка к Избранию и встрече наследников, провинциальных вице-королей.
Магинарий Имерий решил объехать с личным отрядом город, во время вечерних раздач хлеба и мяса, и самолично посмотреть что бы не было каких беспорядков при этом. Со смертью обожаемого им объекта его заботы, Императора — начстражи императорской гвардии явно заскучал.
Аргуин, глава императорской канцелярии, направился к знакомым, из оружейных арсеналов: он решил поразить наследников невероятным салютом в их честь и замыслил на этом, точнее вообще, на всей успешной встрече возможных кандидатов в императоры — сделать свою будущую карьеру. Ибо что может быть лучше — чем первое удачное представление будущим правителям.
Нынешний «престолодержатель», главный имперский министр Дезидерий откровенно посмеялся с этих планов, когда его люди, в окружении Аргуина, сообщили о них.
Но на всякий случай попросил их по возможности уложить пакеты с конфети в бомбарды: зная как все внуки ненавидят когда их дорогую и тщательно подобранную одежду чем-либо пачкают, каждый по своей причине, Дезидерий был уверен что салют из конфети будет стоить Аргуину если и не головы, то по крайней мере его нынешнего места.
Наследник из Кельрики, Амвросий, как было общеизвестно, являлся слегка помешанным «королём-жрецом» и носил лишь чёрное. Не зря его наставник и первый министр королевства Кельрика — нынешний Великий Инквизитор империи.
Попытка его развеселить и тем более испортить чёрную одежду цвета «угольев сожжённых Солнцем» — была равносильна добровольному согласию на пытошную казнь в подвалах трибунала имперской инквизиции.
Гарданец-северянин Борелл, был немного простоватым выпивохой и просто не понял бы что его так приветствуют, скорее решил бы что это какой общий праздник в столице.
К тому же поговаривали что он пьёт даже находясь в седле, и если конфети попадут ему в кубок с хмельным питием — быть беде…
Внуки императора Ромлеянин Джанелло и Уммландец Лиутпранд — считались большими знатоками моды и всячески, хотя и каждый на свой манер, старались устанавливать собственные, новые стандарты в ней: попытка их выставить шутами, осыпанными с ног до головы конфети — разозлит их до невероятия.
Особенно если ради въезда и первого представления перед жителями столицы империи — они выберут самые лучшие и дорогие свои наряды.
Вечером дня когда был сожжён прах императора основателя, главный имперский министр готовил тайные встречи в небольшом «запасном» особняке, официально принадлежавшем его личному повару, с приезжавшими срочно сегодня вечером и ночью, в столицу, Избирателями — готовя козыри в первом общении с каждым из них.
Канцелярист Аргуин в это же самое время бездарно напился с командирами артиллерии при столичном Арсенале и теперь просто блевал в углу небольшой бастиды, где сговаривался с бомбардирами ранее о «грандиозном салюте в честь наследников».
Глава имперской стражи Магинарий Имерий, сидя на лошади в окружении своих офицеров, с улыбкой наблюдал как вокруг столов с выставленной дармовой провизией, на одной из площадей города где происходила объявленная раздача хлеба и мяса, неистовые беснующиеся инквизиторы буквально хороводы водят вокруг толпы простецов — рассказывая людям, с набитыми мясом и овощами ртами, о том как сегодня чудесно горело на костре тело покойного императора и что сами они, тоже могут получить подобную награду, если будут послушными и верными солнцепоклонниками…
Начстражи поздно вечером отправился спать, узнав от своих людей что всё в столице спокойно и беспорядков нет.
Аргуина отвезли домой его слуги, частью являющиеся также агентами главного имперского министра, а сам министр Дезидерий, радостно потирая руки — принимал в своём тайном, одноэтажном «поварском» особняке для секретных встреч, первого из прибывших в столицу Избирателей, главу рыцарского ордена «Чёрного единорога» — гросскомтура Тибальда.
Гросскомтур прибыл в столицу буквально полчаса назад, верхом на коне и в сопровождении двух десятков своих лучших бойцов рыцарей, и будучи тайно встречен посланными слугами Дезидерия у сговоренных ранее к въезду ворот, немедля пропущен внутрь города и как можно скорее препровождён для срочной встречи с главным министром империи, являющимся сейчас ещё и «престолодержателем».
Тибальд был высоким, поджарым, жилистым мужчиной, около пятидесяти лет от роду. Почти полностью лысым, с бронзовым черепом и ястребиным носом. Взгляд, как и у многих старых успешных солдат — у него был прямой и с небольшим постоянным вызовом всем и всему, однако он быстро «оттаивал», если видел что опасности нет и его никто не пытается задеть, специально или ненароком.
Одет гросскомтур был скорее как знатный путешественник, чем глава мощнейшего рыцарского ордена великой империи: серый плащ, вместо привычного его ордену иссиня чёрного, на голове капюшон и небольшой берет, вместо обычных шляпы или шлема — с огромными полями и небольшого тёмного рога на вершине.
На поясе висели мечи: бастард — для обычной сечи и короткий, с остриём «шилом», на случай тесноты массового боя и колющих ударов без возможности элементарного замаха. Никаких особых знаков различия или чего подобного не было и в помине.
Дезидерий быстро понял что гросскомтур специально гнал в седле, что бы первым провести «разведку» и по возможности присягнуть на верность новой власти или, как опытный вояка — понять куда дует ветер и присоединиться к той группе, что имеет наибольший шанс на победу.
Главный имперский министр встал со своего кресла и нарочито любезно подошёл поприветствовать прибывшего Тибальда: «Дорогой брат наш! В этот скорбный час, Вы — первый из всех Избирателей, прибыли в столицу для почитания умершего императора и встречи его наследников… Премного Вам благодарен за возможность нашего разговора, пока есть время…»
— Ну что вы… — Тибальд говорил коротко, но зычно, хорошо поставленным командным голосом, привыкшим повелевать сильными мужчинами в сложных жизненных ситуациях. — Мой долг, как верного слуги умершего Великого Правителя и такого же покорного исполнителя приказов того, кого он… Хотя да: я слышал будет процедура Избрания, верно? Старые, ещё королевские, назначения наследников отменены?
Дезидерий притворно скорбя развёл руки, потом коротко вздохнув, объяснил: «Старик боялся что недавно сшитая держава развалится, если его наследник будет нелюб большинству её элит, а посему предложил вариант с Избранием: когда разные люди, представляющие власти на местах, в том числе и из бывших династов, хотя и отдалённых ветвей само собой — смогут выбрать из его четырёх внуков наиболее подходящего им, господина. Это компромиссный вариант, что бы не ломать о колено нынешнюю имперскую аристократию и заключить что то вроде договора — между Императором и высшей знатью, столпами империи…»
Тибальд поморщился и фыркнул, показав всем своим видом что это блажь и старческий маразм.
Потом буркнул что то о том, что не ради этого он и его братья рыцари кровь проливали, что бы сейчас сюсюкать с побеждёнными и выбирать «компромиссного правителя».
Через минуту он наконец успокоился и выбрав удобное высокое кресло быстро уселся в нём, не ожидая приглашения главного министра.
Дезидерий медленно вернулся к своему низкому креслу напротив и усаживаясь в него, вспоминал что он знает о гросскомтуре и его ордене, и с чего следовало начать прощупывание настроений Тибальда, в преддверии грядущего голосования по кандидатуре императора.
«Орден Чёрного единорога» — был мощнейшей рыцарской организованной структурой империи, значительно превосходя все свои аналоги: на его штандартах красовалась огромная мрачная зверюга — помесь толстенного дикого кабана и буйвола, с маленькими поросячьими глазками и сдвоенным рогом, на носу.
Данный «рыцарский единорог» — был совершенно не похож на белых лошадок из сказок о принцессах и девственицах, что его могли удержать силой голоса, скорее являлся его полным антиподом.
Согласно легендам, рыцарь Торнвальд, находясь в морской экспедиции у далёких заморских берегов диких стран, заметил данное существо на берегу и смог его убить своим молотом.
Чучело набили соломой и опилками, поставили внутрь каркас из тонких гибких досок и смогли каким то чудом привезти назад, в родовой замок рыцаря, ставший сразу же местом паломничества молодых начинающих рыцарей и их оруженосцев.
Ходили слухи, что на самом деле «молот Торнвальда» — это небольшая бомбарда, из которой и было убито чудовище, когда пришло на водопой местной речушки. Причём убито из засады, подло, издалека и с безопасного расстояния.
Однако рыцари империи не верили в такую непорядочность своего собрата и вскоре, когда через десяток лет, замок с чучелом «чёрного единорога» стал почти легендарным местом проживания великого героя — прежние короли тех земель предложили ему организовать рыцарский орден и проводить обучение братьев воинской науке: быть примером храбрости, даже перед подобным монструозным зверем.
Самого Зверя, послужившего символом для нового ордена, объявили в меру обидным прозвищем «рогонос», однако рыцари ордена предпочитали себя называть «Чёрные единороги» и утверждали, что основатель ордена передал их инструкторам тайные методы — как делать любого рыцаря их братства нечувствительным к боли, как данное свирепое животное и таким же смертоносным в бою, как и оно.
Орден не единожды враждовал с королями и князьями, однако когда ныне умерший император начал свои завоевания — однозначно поддержал его и стал весьма существенной военной силой.
За это орден получил с десяток городов в своё полное управление и добрые пять сотен замков, среди которых были и бывшие крупные имения великих князей или герцогов.
Насколько помнил Дезидерий, сейчас в ордене пребывало около трёх тысяч рыцарей и впятеро больше оруженосцев. Тридцать тысяч сержантов и боевых кнехтов, что постоянно были приписаны к пограничным отрядам и крепостям, и вдвое больше ветеранов или слуг, что были обязаны по приказу ордена собираться в дружины ополчения ордена, в случае такового приказа от гросскомтура «Чёрных единорогов».
Орден был силой — и силой явной и мощной. При определённых раскладах, именно он мог поднять крупные волнения, правда недолгие — так как собственных больших ресурсов и поддержки холопов, как у наследственных правителей земель, у ордена не было.
Но была возможность внезапно бросить свои, закалённые в имперских войнах отряды ветеранов, на столицу и тогда…
— Хм… — громко и невежливо перебил размышления главного министра Тибальд. Дезидерий явно перестарался с воспоминаниями и несколько затянул паузу между ними.
— Дорогой друг! — с пылом начал хозяин дома. — Вы понимаете как важно нам всем, что бы будущим императором был выбран человек разумный, добрый, смелый и вообще — наиболее достойнейший из тех что возможны.
— Конечно. — мотнул головой гросскомтур и внезапно нехорошо заулыбался, словно предлагая Дезидерию поскорее прекращать витиеватые речи и начать с ним говорить напрямую о сложившейся ситуации.
— Так стоит ли спешить с выбором императора, тем более сейчас, в такой сложный для державы момент? — несколько растерявшись под взглядом опытного воина, брякнул главный министр, выболтав потаённые думы. Но тут же взял себя в руки и уже спокойней добавил, — Не стоит ли как следует тщательно проэкзаменовать, каждого, из достойнейших внуков наследников покойного Императора и выбрать среди них наиболее подходящего, для этого высокого престола? Конечно же вежливо и с максимальным пиитетом… Что бы не случилось гражданской войны, чего мы все так опасаемся!
— Никакой гражданской войны! — сказал как отрезал гросскомтур «Чёрных единорогов», — Мы тут же проведём сбор всех отрядов ополчения ордена и выступим против того из внуков, нашего великого императора, кто первым сорвётся в этот самоубийственный шаг! Раз их великий дед решил что будет Избрание — так тому и быть, и проигравшие в нём, обязаны будут подчиниться собрату-победителю! Или умрут…
Эти слова одновременно напугали и успокоили Дезидерия: орден готов был действовать и действовать решительно, однако он был противником любого нарушения «имперских норм» и в данной ситуации скорее являлся союзником, чем соперником.
— Это прекрасные слова… — попытался было сказать комплимент главный имперский министр, считая что главное уже выяснилось и теперь, «простака-солдата» Тибальда следует уверить в дружбе к нему и пообещать содействие, а уж он сам, как выборщик, будет внимательно придираться к внукам, кандидатам на трон, и инспектировать их, как ему в голову придёт, во время обсуждения на Избрании.
Однако короткий смешок Тибальда заставил Дезидерия вновь внимательно присмотреться к гостю.
Гросскомтур откровенно скалился белыми зубами, так чётко выделяющимися на его бронзовом лице и совершенно издевательски смотрел на главного министра империи: «Господин «престолодержатель»! У моего великого ордена, сейчас, к огромному нашему сожалению — куча проблем и боюсь без имперской поддержки они лишь усугубяться… Не стоит ли поговорить о взаимной помощи: орден поддерживает, как и всегда прежде — империю, а империя — помогает ордену. Малой толикой своих титанических возможностей.»
— Хм… А в чём дело?
— Мы посовещались, со старшими рыцарями и генералами нашего доблестного ордена и хотим нижайше просить — незамедлительно увеличить реестр рыцарей, что получают жалование и вооружение, включая и коней с одеждами и латами, за счёт империи… Вдвоё! — С тысячи «реестровиков» — до двух. К каждому из них следует прикрепить по четыре оруженосца и столько же сержантов, к тому же по два десятка боевых кнехтов, для создания полноценного, немного усиленного, совсем чуть-чуть, «копья». Рыцари будут обучать подчинённых им оруженосцев и сержантов, а империя получит отличное новое усиление для своей армии. Небольшие деньги для нашей великой державы, зато какая польза на долгие века!
— Угу, альтернативная имперской — орденская рыцарская армия! Причём за деньги не добровольных жертвователей, а самого государства. — мысленно присвистнул Дезидерий и изобразил на своём лице выражение скорее свойственное дебилу, чем главному министру крупнейшей державы.
Он вспомнил, почему покойный император прежде частично финансировал данный орден из государственной казны: деньги выделялись на пограничные крепости и тамошние отряды, для первого сдерживания наступления врагов и в ожидании подхода имперской армии.
Так было проще для всех и император считал что добровольцы, с деньгами империи в качестве бонуса, там справятся лучше.
Но что бы вдвое увеличивать реестровиков и давать каждому, за счёт державы, ещё и по полному однорыцарскому отряду «копью»?! — это было явным перебором. Тысяча новых рыцарей, да к ним восемь тысяч оруженосцев и сержантов, да ещё двадцать тысяч кнехтов ветеранов… Явный и опасный перебор!
Дезидерий невнятно повёл плечом, не показывая данным знаком впрочем ничего и несколько вяло спросил: «Это всё?»
— К сожалению нет. — притворно скорбно выдохнул Тибальд. — Наши братья хотели бы получить, пару указанных нами морских городов, с портами на северных морях — с правом вести самостоятельную торговлю и принимать грузы без таможенных чиновников империи. Нам кажется мы достаточно помогли державе, что бы получить толику малую от промысла негоциантов и себе.
— Там крупные торговые союзы городов уже давно промышляют.
— Договоримся с ними сами! Кто против нас — тот… В общем — договоримся!
— Интересные предложения, я донесу их до…
— Да, благодарю! Продолжу: мы хотим разрешение на колонизацию северных земель нашим орденом, с оставлением их в нашем же управлении: как военном, так и магистратном и торговом — полном! Хотим строить собственные суда и организовывать флотилии, что бы не быть зависимыми от торгашей с их пузатыми кораблями или имперских фотилий, что не всегда вовремя подвозят нам припасы и пополнения. Не обижайтесь на правду!