С. П. включил маршевые двигатели…
В этот момент и ударили колокола его судьбы!..
— Всем кораблям, находящимся в секторах три, девять, одиннадцать, двадцать один! В седьмом секторе терпит бедствие транспорт типа «Сириус». Экипаж семь человек. Есть раненые. Возможен взрыв реактора. Всем кораблям…
Дальше С. П. не слушал — одного взгляда на полетную карту было достаточно, чтобы оценить ситуацию. Пальцы стремительно пробежали по клавишам компьютера…
— Черт! — подумал Пилот. — Мне этого не выдержать…
Но получившая приказ АСУ короткими мощными толчками, от которых у Старого Пилота глаза полезли на лоб, уже переводила корабль на новую орбиту с учетом аварийного режима.
— На мусорщике! Какого дьявола претесь в чужой сектор?!
— Меняю курс согласно аварийной вводной.
— Ошалели! Ваша таратайка рассчитана на одного!..
— Прошу уточнить координаты аварийного судна и время безопасности, — С. П. решил не обращать внимания на оскорбительный тон.
Молчание.
— Время!!! — не выдержал Старый Пилот.
— …Полтора часа… Что вы задумали, С. П.?
— А, подите вы… — С. П. решил беречь силы. Он знал: в эти полтора часа ему понадобится все, на что он способен.
Пять рывков ускорения, следующих с интервалами в полторы секунды, вытрясли из него душу. С. П. обмяк в кресле, а голос старшего диспетчера продолжал бубнить:
— С. П.! С. П.! Доложите ваши соображения!
Язык у Старого Пилота стал очень большим и с трудом ворочался во рту.
— Парень… Я ближе всех… Так?
— Так.
— Кроме меня, никому не поспеть… Так?
— Так!.. Но экипаж «Сириуса» не влезет в мусорщик!
— Парень, проверь по каталогу, кого я толкаю перед собой…
Последовала минутная пауза…
— Но это невозможно, С. П.!.. Невозможно!
— Это их единственный шанс…
С. П, очень устал. Ему нужно было отдохнуть хоть десять минут. Он щелкнул тумблером связи и закрыл глаза…
За час до стыковки, когда на экране локатора захвата четко обозначился терпящий бедствие «Сириус», С. П. задраил шлем и нажал кнопку управления переходным шлюзом. Тяжелая металлическая крышка с тихим шипением сдвинулась с места…
— Работает! — с облегчением подумал С. П. и, оттолкнувшись от кресла, поплыл в пустоту станции, которую все это время толкал перед собой и с которой связаны все его надежды.
Здесь все было в порядке, как будто не прошло много-много лет после того, как в последний раз здесь жили и работали люди.
С. П. подплыл к пилотскому креслу, затолкал себя в него и застраховался привязной системой.
— Поехали! — усмехнулся он и включил питание… Когда на пульте одна за другой начали загораться лампочки, свидетельствующие о работе агрегатов, он не поверил своим глазам.
— Ну, милая, тряхнем стариной!.. «Сириус» наплывал всей своей громадой…
Но С. П. уже знал, что затея его не безумие. — Он сантиметр за сантиметром продвигался вперед, управляя отсюда, со станции, двигателями мусорщика и мгновенными точными импульсами направляя узел захвата к стыковочному штоку «Сириуса».
Когда легкий толчок оповестил о том, что стыковка завершена, С. П. был мокрый, как мышь, но все же у него достало сил насмешливо буркнуть:
— Готово…
Двое из экипажа «Сириуса» были ранены, их пришлось проталкивать через шлюзовую камеру, как мешки с песком. Тем не менее эвакуация прошла без суеты и в темпе.
Ребята с «Сириуса» были подготовлены Землей, не паниковали и не удивлялись.
С. П. расстыковался с «Сириусом» и полез назад в свой мусорщик. Только мощность его маршевых двигателей могла позволить, резко взяв с места, уйти как можно дальше от транспорта, готового взорваться в любую минуту.
С. П. так рванул вперед, что, казалось, его просто размажет по спинке кресла. Он выжимал из мусорщика все, безжалостно сжигая последние килограммы топлива и не обращая внимания на лопавшиеся сосуды лица — лишь бы подальше, подальше от взрыва…
Его расчет оказался безукоризненным — он обогнал «Сириус», прикрыл собою станцию со спасенными, расстыковался и, сжигая остатки топлива, затормозил, увеличивая тем самым площадь тени от возможного при взрыве жесткого гамма-излучения. Стенки станции были для него жидковаты…
Когда двигатели мусорщика захлебнулись и затихли, С. П. бессильно обвис в кресле. Он понимал, что с ним все кончено. Он протянул было руку, чтобы выключить связь и приготовиться к своим последним минутам несуетно и в одиночестве, но передумал и прохрипел:
— Парень!.. Когда я был щенком вроде тебя, эта бочка звалась «Салют»!.. Запомни: «Салют», парень!..
Старый Пилот не видел, как яростно вспыхнул взорвавшийся «Сириус», как разлетелись, сверкая в лучах Солнца, его обломки. Он ничего не видел…
Но в центре управления еще звучали его слова:
— «Салют», парень!..
Юрий Брайдер, Николай Чадович
Ад на Венере
2048 г.
Выдержки из секретной инструкции всем филиалам и региональным представительствам Заоблачного храма.
2049 г.
Агентство «Ассошиэйтед Пресс», 2052 г.
«Спэйс Джорнал», № 11, 2055 г.
Пресс-бюллетень ООН, май 2056 г.
Пресс-бюллетень ООН, январь 2058 г.
«Обсерваторе романо», № 89, 2060 г.
Грохот раздался после полуночи, когда бодрствовала только дежурная смена. Палуба и стены Компаунда задрожали. Он сдвинулся с места и медленно пополз вверх по склону, вспарывая почву на десятки метров вглубь и сминая на своем пути скалы. В переполненных жилых секциях, в коридорах, оранжереях и ангарах проснулись тысячи людей. Скользя в полной темноте по все более и более наклоняющимся поверхностям палуб, они, проклиная все на свете, пытались поудобнее устроить свои надувные матрасы и раскладушки. В вентиляционном колодце сорвался один из огромных кондиционеров и полетел вниз, давя и калеча тех, кто устроился на ночлег в прохладе воздухозаборных каналов.
Скрипя и сотрясаясь, Компаунд забирался все выше и выше по одной из пологих вершин хребта Ариадны, он держал курс параллельно условной линии, вот уже более полувека именуемой слепой глиссадой. Это был наиболее безопасный, а возможно, и единственный путь, которым космические корабли могли достичь поверхности Венеры. Входя в верхние слои атмосферы над плато Иштар, где на высочайших пиках Макферсоновых гор были установлены радиомаяки, они постепенно снижались, чтобы в случае удачи сесть в долине Эрмии, недалеко от Южного полюса. Весь этот коридор, шириной примерно в двести и длиной в четыре тысячи километров, был усеян обломками космических аппаратов, первые из которых были беспилотными зондами, а последние представляли собой огромные лайнеры.
Обломки космической техники, химически богатая атмосфера Венеры, минералы, да еще совершеннейшая регенерационная система, способная утилизировать каждый грамм отходов, служили основой существования людей, населявших Компаунд…
— Сволочи, — бубнил в темноте староста секции. — Не могли предупредить. Чтоб вас «матрасы» задавили… Хромой, — позвал он затем. — Ты же хотел на работу. Утром все бригады выйдут наружу.
— Я ни в одной не числюсь, — ответил из своего угла Хромой.
— Поговори с бригадиром четвертого моноблока. Пообещай ему что-нибудь.
— У меня ничего нет.
— Найдешь. Для этого и выходят наружу. Или ты сбежать хочешь?
— Нет, не хочу.
— Врешь — хочешь. Я за тобой давно наблюдаю… Что молчишь?
— Не люблю болтать впустую.
— Не нравится тебе тут, я вижу. Кем ты раньше был?
— Астронавтом.
— Чем же ты недоволен? У нас здесь почти как в космосе.
— Это разные вещи. Тут хуже, чем в тюрьме.
— Никто тебя силой не тащил. Оставался бы на Земле. Давно бы, наверное, и кости твои истлели.
— Сказки все это. Не верю я, что Земля погибла.
— А ты сам подумай. Раньше, что ни год, так по три, а то и по четыре корабля прилетало. А тут уже столько лет никого, как отрезало. Это точно пресвитер говорит: сгинул род человеческий. Одни только мы и спаслись. Мы, да еще те, кто сразу на Марс отправился. В райскую обитель.
— Чтобы вся планета сразу… Трудно поверить…
— Планета, может, и цела, только людишки грешные передохли… А ты чего такой? Остался там кто-нибудь у тебя?.. А мне вот никого не жалко. Сволочи все. Болтали о совести, о справедливости, а сами только хапали да жрали, жрали да хапали.
— А ты сам не хапал?
— Один раз попробовал — так на полжизни за решетку упрятали. После этого я ученый стал. Только услышал про Храм, сразу понял это по мне. А ты как сюда попал? Бессмертия захотелось?
— Нет. Консервацию мне раньше сделали. Еще перед полетом на Плутон. Если бы не нога, я бы сейчас далеко отсюда был.
— За ногу тебе, наверное, неплохо заплатили. Жил бы в свое удовольствие.
— …Одиночество, тоска. Я ведь до этого почти и не бывал на Земле. Случайно узнал про Храм. Там обещали как раз то, чего мне не хватало: любовь, дружбу, покой…
— Ну и дурак. Если бы ты хоть поваром был или там садовником — тогда другое дело. А астронавты здесь ни к чему. Здесь даже солнца не видать, не то что звезд.
В туалете Хромой нарочно замешкался, и когда все обитатели секции выстроились в очередь, отстал от своей десятки. Каждая следующая десятка старалась вытолкать чужака назад, и вскоре он оказался в самом конце. Это и было ему нужно. Доктор, как всегда, появился последним. Вечно заспанный и взлохмаченный, он сначала сунулся вперед, но вскоре оказался рядом с Хромым.
— Погодите, вы меня еще вспомните, — крикнул он кому-то, отпихнул Хромого плечом и встал впереди него. — Может, думаете, я такой же, как вы? Да я за свою жизнь ну хоть бы настолечко нагрешил. — Доктор показал кончик указательного пальца. — Как я жил. Случай, дикий случай виноват в том, что я оказался здесь. Случай и мое доброе сердце. Но вскоре я буду в раю, на Марсе. Там, где мне предназначено было находиться с самого начала. В прошлый раз меня чуть не включили в десятку исправившихся. Недолго мне осталось глядеть на ваши богопротивные рожи.
Люди в очереди молчали, не обращая на Доктора внимания. Некоторые покуривали в кулак, другие прикладывались к баллончикам с кислородом — воздух здесь, как и во всех подсобных помещениях был такой, чтобы только-только не задохнуться. Басни Доктора большинство из них слышало уже десятки раз. Он жил в Компаунде очень давно, прибыв, вероятно, еще с одной из первых партий, и, хотя в крупные шишки не выбился, имел все же кое-какие привилегии. У него часто водились табак, наркотики и даже спиртное. Занимался он и некоторыми другими делишками, о чем Хромой совершенно случайно узнал на прошлой неделе.
Когда в очереди осталось всего несколько человек и Доктор прекратил, наконец, свое карканье, Хромой тихо сказал ему в затылок:
— Мне нужна ваша помощь. Я хочу, чтобы вы помогли мне избавиться от одной штуки, — Хромой легко похлопал себя по левому боку, где у него, как и у любого другого обитателя Компаунда, была зашита под кожей «пиликалка», — миниатюрный генератор радиоимпульсов. С его помощью не составляло труда отыскать и опознать на поверхности Венеры человека, или же, в крайнем случае, его останки.
— Наглец, — прошипел Доктор. — Ты посмел сказать мне такое?..
— Я слышал, как вы договорились с одним парнем из второго моноблока. Дней пять назад. В тупике под криогенной палубой.
— Ты рехнулся?
— Не бойтесь, я заплачу.
— Да что у тебя может быть, желторотый?
— Кислород, к примеру. Один большой баллон.