– Мисрикс, как же ты меня напугал! – выдохнул я, оборачиваясь.
В глазах демона стояла невыразимая тоска.
– Что ты наделал, Клэй?
– Как видишь, история продолжается, – сказал я, протягивая ему огрызок.
Демон печально покачал головой, и мне показалось, что он слегка не в себе.
– Я принес стулья, – сказал он. Потом поднес к носу остатки белого плода и вздохнул.
– Вот это Рай, – заметил я.
Вернувшись в комнату Белоу, мы расселись по местам. Мисрикс оказался так любезен, что даже принес мне скамеечку для ног, чтобы удобнее было сидеть. Демон устроился рядом с Белоу, у изголовья кровати. Я сел последним в этом ряду, спрятавшись в тень и силясь ощутить действие райского плода. Пока что ничего, кроме страха, не чувствовалось.
– Сядь поудобнее, Клэй, и закрой глаза, – велел демон.
Я взглянул на него напоследок, и он улыбнулся в ответ, но это не слишком рассеяло мои сомнения. И все-таки я закрыл глаза и откинулся на стуле, поставив ноги на скамеечку.
– Сейчас ты почувствуешь на голове мою ладонь, – сказал Мисрикс, – а затем ощутишь тот вихрь наваждения, о котором ты говорил. Если все пойдет хорошо, ты отправишься туда, куда нужно.
Я представил, как демон кладет свою огромную лапищу на лысый череп Белоу. И тут же почувствовал, как другая такая же лапа осторожно обхватывает мою голову.
– Не бойся, Клэй. Просто представь, что для расшифровки символов нужно прочитать физиогномику памяти отца, – посоветовал он, а потом добавил: – И держись крепче. Пока ты лакомился плодом, я побаловал себя красотой.
Его смех превратился в ветер, а потом в ураган видений, взмывающий вверх и поднимающий меня за собой.
Очнулся я в лапах демона, летящего сквозь звездное небо. Воздух был морозно холоден и абсолютно прозрачен.
– Взгляни, Клэй, – сказал Мисрикс, – под нами Запределье.
– Я сейчас в твоей памяти? – догадался я и посмотрел вниз. Мы летели низко над бескрайней чащей. Из-под крон деревьев донесся чей-то одинокий крик, еле различимый за ритмичным шумом демоновых крыльев.
– Да, – отвечал Мисрикс.
Мы долго мчались сквозь ночь, и я уже немного освоился с этим странным ощущением, когда демон вдруг застонал. Дыхание его стало хриплым и прерывистым.
– Клэй… – простонал он.
Я с тревогой ощущал, как слабеют его лапы.
– Что случилось?
– Что-то мне нехорошо от красоты.
После этого обнадеживающего заявления демона начало колотить как в лихорадке, а могучая лапа, выпустив меня, ухватилась за мохнатую грудь. Я подтянулся на руках и что есть сил вцепился в правый рог демона.
– Отпусти! – завопил он. – Я ничего не вижу!
– А ты меня удержишь? – недоверчиво спросил я.
Демон твердо верил в себя. Его лапы и впрямь обрели былую твердость, но мы явно теряли высоту. Вскоре он объявил:
– Надо приземлиться.
– Здесь, в лесу? – испугался я.
– Попробую дотянуть до Палишиза.
Когда на горизонте показались размытые курганы древнего города, когти демона уже цеплялись за макушки деревьев. Я еще успел заметить отблеск океана под народившейся луной, прежде чем Мисрикс нырнул в просвет меж деревьев и приземлился у ворот города, где я бывал лишь во сне.
Лихорадочно стуча клыками, демон зябко закутался в крылья.
– Пожалуй, глупо было сегодня увлекаться красотой, – повинился он.
– Я тоже делал такие глупости, – заметил я. Грубая земляная стена, окружавшая город, поражала своей высотой.
– Клэй, тебе придется подождать меня здесь, – заявил демон. – Побудешь пока в моей памяти, а я вернусь и выпью чашку озноба, чтобы унять красоту.
– Нет проблем, – бодро отозвался я.
– Будет лучше, если ты подождешь меня там, – демон указал на вход в город. – Я быстро.
– Но там темно! – попытался возразить я.
– Ступай. И побыстрее! – прикрикнул он, по-прежнему указывая на ворота. – Здесь полно демонов.
Я обреченно взглянул на вымощенную ракушками тропинку, что уводила в город и вилась вокруг подмытых песчаных замков. В лунном свете виднелись их изрешеченные дырами шпили. Когда я обернулся, Мисрикса уже не было.
В Палишизе царила кладбищенская тишина: даже ветер здесь не издавал ни звука. Я побежал, стараясь ступать как можно легче, – каждый шаг по изрытой норами почве громыхал как выстрел. Мне вовсе не улыбалась перспектива заблудиться в извилистом лабиринте подземных ходов, но идея стать ужином для демонов привлекала еще меньше.
Я выбрал наугад одно из углублений в основании кургана – его будто вдавили гигантским пальцем. В темноте туннеля я почувствовал себя в относительной безопасности. Когда дыхание пришло в норму, я замер и стал слушать тишину.
Не прошло и пяти минут, как снаружи послышался какой-то звук. Я всмотрелся во тьму: увидеть, разумеется, ничего не смог, зато различил отзвук шагов. Он повторялся снова и снова, с каждым разом все громче и отчетливей – то же самое происходило и с моим пульсом. Затем тот, кто ко мне приближался, что-то крикнул. Решив, что это может быть Мисрикс, я придвинулся ближе к выходу, чтобы слышать яснее.
– Клэй! – прокричал голос, но принадлежал он явно не демону.
Чья-то тень протопала мимо дыры, где я прятался. Я попятился в сумрак. Судя по силуэту, голову незнакомца украшала широкополая шляпа. Он обернулся, и я понял, что он догадался, где я прячусь.
– Клэй, я знаю – ты там, в туннеле. Вылезай-ка поскорей и обними старого приятеля.
Голос был знакомый, хоть я и не мог понять откуда. Но что было делать? Я шагнул вперед и вышел.
– Иди же сюда, дружище физиономист! Как приятно вновь тебя увидеть, – воскликнул человек.
– Кто вы? – спросил я, силясь разглядеть в темноте его лицо.
Человек весело фыркнул:
– Это же я, Батальдо!
Голос и впрямь был мэрским, к тому же я припомнил, что Батальдо некогда носил подобную шляпу.
– А это точно вы? – с сомнением спросил я. Тот подошел ближе, и я смог убедиться: передо мной и впрямь стоял упитанный правитель Анамасобии собственной персоной, с его вечной идиотской ухмылкой. Я с опаской приблизился, он же расхохотался и протянул мне руку.
– Как ты, Клэй? – поинтересовался он.
– Отлично, – заверил его я.
– Я прослышал, что ты здесь, вот и вылез из своей норы тебе навстречу.
– Но ведь вы умерли… – осторожно уточнил я. Он укоризненно покачал головой:
– Твоя тактичность не знает границ.
– Простите, – смутился я. Батальдо громогласно расхохотался.
– Ну конечно! Меня сожрали демоны там, в Запределье, помнишь? Калу, добрая душа, подстрелил меня, но я был еще жив, когда эти твари вцепились в меня зубами.
Я на мгновение прикрыл глаза, отгоняя эту жуткую картину.
– Твоему приятелю Мисриксу тоже перепал кусочек, – жизнерадостно продолжал Батальдо. – Это уж потом Белоу поймал его и привез в Отличный Город. Но вот ведь какая петрушка: когда тебя жрут демоны, они вроде как забирают твою суть и ты живешь себе дальше где-нибудь в уголке памяти.
– Значит, вы навсегда остались в воспоминаниях о Палишизе?
– Да. И по ночам ошиваюсь здесь. Бывает, спускаюсь к океану и все надеюсь увидеть корабль, который вытащит меня отсюда. – Мэр вздохнул. – В этом есть хоть какая-то стабильность.
– Чем же вы здесь питаетесь? – поинтересовался я.
Батальдо развел руками:
– Да ничем!
Мы пошли рядом, и он спросил меня о судьбе Арлы. Я рассказал, что она замужем и у нее уже двое ребятишек. Вытащив из нагрудного кармана платок, мэр громко высморкался. Мы прошли еще немного молча, как вдруг он резко остановился и оглянулся.
– Что это было? – спросил он.
Я застыл и тревожно прислушался.
Батальдо ткнул пальцем мне в живот и расхохотался.
– Шуточки у вас все те же, – заметил я.
– А что мне еще остается? – Он развел руками. – Только бродить по туннелям да вспоминать старую добрую Анамасобию. Пойдем-ка поскорей, у меня тут встреча, на которую не хотелось бы опаздывать.
Мы ускорили шаг.
– Вообще-то, Клэй, посещения здесь ограничены, – заметил он. – Но напоследок я тебе расскажу один забавный случай. Держу пари, ты и не знаешь, что первой девочкой твоего демона была волчица?
– О чем вы?
– О Грете Сикес, – объяснил Батальдо. – И о любви, глупенький.
– Задница Харро… – пробормотал я.
– Ну да, а потом… Короче говоря, он так бил крыльями, что ее зад взлетел на три фута над землей. А член у него что надо, шипованный…
– Прошу вас! – не выдержал я.
– Ладно, ладно… Ну так вот, и пока эта парочка развлекалась, я увиделся со своей женой. Ее слопала Грета Сикес, и теперь душа Лилит заключена в памяти волчицы. А во время этого дела две памяти сливаются в одну.
– Что же вы ей сказали? – спросил я.
– Сказал, что люблю и скучаю. Жаль, что нельзя было потрогать ее, – вздохнул Батальдо. – Хотели обняться, а вместо этого прошли друг сквозь друга. А потом, держась за воздух, танцевали на берегу океана. Стояла точно такая же ночь, – добавил он, указывая на звезды. – Потом она разделась догола – для меня, а я – для нее. Мы ведь понимали, что до следующей встречи может пройти вечность. На прощанье она скользнула губами мне по сердцу, а я облобызал ее мозг. И она тут же рассыпалась в коричневую пыль с запахом крематов.
Я взглянул на мэра. Тот схватил меня за руку и потащил за собой.
– Мне нельзя опаздывать, – объяснил он. – Сейчас меня разорвут на куски и съедят.
– Опять вы надо мной смеетесь!
– Это происходит каждую ночь. Что же тут смешного? – обиделся Батальдо. Вся его веселость вдруг исчезла. Он повернулся и пошел прочь.
Только теперь я заметил, что мэр вывел меня назад, к воротам. Батальдо брел из города к лесу, и до меня доносились его всхлипывания. Как только он растворился в тени деревьев, на том же самом месте объявился Мисрикс. Раскинув крылья, он направился ко мне.
– Теперь мне лучше, Клэй. Пора двигаться дальше, – на ходу крикнул мне демон.
– Как там мое тело? – поинтересовался я.
– Спит как сурок, – ответил он. – В путь!
С этими словами он обошел меня сзади и подхватил под мышки. Едва демон оторвался от земли, крыльями вздымая облака пыли, как лес пронзили предсмертные вопли мэра. Мы сделали круг над городом, и на краткий миг мне приоткрылась величественная красота его спиралевидной застройки.
– Я стал сильным, – заверил меня демон, когда мы на всех парах мчались через морозную ночь.
В ответ я рассказал ему, что повстречался с одной из его жертв. Демон к тому времени сменил направление и теперь мчался вертикально вверх, к луне, повисшей в самом зените.
– Весьма прискорбно, – отозвался демон, – но лишь в ретроспективе. В тот момент этот жирный субчик мне очень даже пригодился.
– А я? Я тоже тебе пригожусь? – спросил я. Демон завис в воздухе, расхохотался и рухнул вниз.
Мой вопль потонул в свисте ветра. Демон приблизил пасть к моему уху и прокричал:
– Ты пригодишься нам всем!
9
Очнулся я в уютном зеленом кресле в углу просторной гостиной. Я обвел комнату ошалелым взглядом: шкафы с книгами, горящие свечи и пушистый розовый ковер с затейливым узором. Теплый ночной ветерок свободно проникал в пустые оконные проемы, овевая четыре фигуры, расположившиеся у стола. Потягивая коктейли, трое мужчин и женщина оживленно о чем-то беседовали. Вскоре один из них заметил меня, и все четверо обернулись.
– Анотина, похоже, ваш экземпляр прибыл, – произнес человек, увидевший меня первым.
Женщина улыбнулась и приветственно махнула мне рукой.
– Иди к нам, – сказала она.
– Выпей с нами, – любезно предложил мужчина, сидевший справа от нее.
От падения голова отчаянно кружилась, но я все же выбрался из кресла и нетвердой походкой приблизился к столу.
– Как тебя зовут? – спросила женщина, поправляя бретельку желтого платья.
– Клэй, – ответил я.
– Анотина. – Она протянула мне руку. Глаза и волосы у нее были темными, а кожа удивительно гладкой. На вид она была на год-два моложе меня.
Опасаясь, что моя ладонь пройдет сквозь нее насквозь, я лишь кивнул и вежливо улыбнулся.
– Это доктор Адман, – сказала женщина, указывая на человека напротив – того, что увидел меня первым.
Маленький бородатый субъект с оттопыренными ушами и в очочках пожал плечами и со странной вопросительной интонацией произнес:
– Добро пожаловать на Меморанду?
– А это Брисден, – продолжала женщина, положив руку на плечо своего соседа справа.
– Голова не кружится, мистер Клэй? Некоторые экземпляры по прибытии жалуются на головокружение, – сообщил Брисден. Костюм у него был изрядно помят, лишь огромный живот был туго обтянут материей. Судя по водянистым глазам и заплетающемуся языку, он уже не раз прикладывался к своей бутылке.
– Со мной все в порядке, – солгал я. Третий мужчина протянул мне бокал.
– Нанли, – представился он и гостеприимно пододвинул мне стул. – Молодец, что явился так скоро.
Опасаясь, что все вокруг может рассыпаться, я осторожно сел за стол и сделал глоток. Стоило мне поднести бокал к губам, как ноздри наполнило теплое цветочное благоухание «Сладости розовых лепестков». Впервые за много лет я ощутил этот забытый вкус, и меня захлестнула ностальгия.
– Розовые лепестки… – невольно произнес я вслух.
– Пей сколько влезет, – усмехнулся Нанли, вручая мне бутылку.
Я налил себе еще порцию.
– Откуда ты, Клэй? – спросила Анотина. Заложив темные локоны за уши, она откинулась в кресле и скрестила руки на груди.
– Из Вено, – ответил я.
– Никогда о таком не слыхивал, – заявил доктор Адман.
Остальные переглянулись и покивали друг другу.
– Будешь помогать мне в исследованиях, – заявила Анотина. – В твои обязанности также входит изредка ассистировать и этим джентльменам. Срок службы – один год. Вопросы есть?
– По-вашему, это нормально, когда человек появляется из ниоткуда? – выдавил я.
Все четверо вновь с улыбкой переглянулись.
– А как же иначе? – удивился Нанли. – Когда кто-то заказывает себе экземпляр, заказ возникает вон в том кресле.
Снисходительное безразличие, с которым было встречено мое странное появление, надолго заставило меня замолчать. Я решил вплотную заняться «розовыми лепестками», а заодно утраченным самообладанием, в то время как остальные продолжили прерванную дискуссию.
Успокоительная «Сладость» пришлась как нельзя кстати. «Сейчас бы еще сигарету, – подумал я, – и жизнь могла бы стать почти терпимой». Мысли то и дело уплывали вспять, к встрече с Батальдо в курганах Палишиза. Беседа моих новоявленных хозяев со стороны казалась серьезной и увлекательной, но стоило мне попытаться следить за ней, как голова моя закружилась. Расслабившись, я позволил их словам течь мимо сознания. После третьего стакана «лепестков» я очнулся и услышал, как Анотина сказала:
– Все дело в моменте.
– Нет, – возразил доктор Адман, – в воспоминании о моменте.
Брисден прочистил горло и перебил доктора:
– Настоящее – это дверь, это случайно расположенный проем, местонахождение которого определяется нами произвольно, что противоречит сумме пустоты.
Нанли извлек из пустоты сигарету и жестом фокусника зажег ее.
– Вы, трое, – процедил он, – ваши слова бессмысленны, как механизмы, которые я проектирую. Все ваши теории – безнадежны. Впрочем, возможно, когда-нибудь я и сумею хотя бы приблизительно разобраться, к чему клонит Брисден, но в целом ваше бормотание – настоящее преступление против человечества!
Они радостно рассмеялись, и Брисден громче всех.
– Но это же не повод испортить чудесный день, – сказал доктор Адман, отодвигая кресло и вставая.
Все четверо поднялись. Я последовал их примеру. Каждый из джентльменов по очереди подошел и пожал мне руку. Мы не прошли друг сквозь друга, но я не был уверен, хорошо ли это. Напоследок они пожелали мне спокойной ночи и ушли.
Анотина обернулась ко мне: