– Я вспоминаю себя в годы детства, – улыбнувшись, произнесла Кессель. – Когда мне было столько же, сколько сейчас вашей дочери, я переживала по поводу и без повода. И хотя с тех пор прошло много лет, я до сих пор очень хорошо помню себя и снова ощущаю свои переживания.
Дэн посмотрел на Вики.
– Так вы думаете, что дело не в программе, а в Энжи?
Вики пожала плечами:
– Но вы же сами говорите, что с оборудованием все в порядке.
– Да, но мог произойти сбой в самой программе, – пробормотал Дэн, больше для себя, чем для Вики. – Может быть, для неподготовленного ребенка имитация оказалась слишком сильной.
Вики лениво махнула рукой:
– Десятки детей смотрели ее и до Анжелы. Причем из ее же класса. И все были в восторге.
– Я знаю, но…
– Но вы хотели бы посмотреть ее сами. Лично убедиться в том, что в программе нет ничего ужасного. Так?
– Да, наверное, – неуверенно проговорил Дэн.
Вики опустила ноги на пол и выпрямилась. «Да она просто коротышка», – подумал Дэн, глядя на висящие над ковром ступни Вики. Он вдруг заметил, что и чулки на ее ногах, светло-зеленые, с замысловатым рисунком, тоже были похожи на камуфляж.
– Дэн, я прекрасно вас понимаю, – заговорила Вики неожиданно жестким, резким голосом. – Вас очень заботит ваша дочь, но работа есть работа. Инвесторы звонят нам каждый день, пристают к нам с ножом к горлу и требуют, чтобы мы побыстрее заканчивали игровые программы.
– Знаю, – уныло кивнул Дэн.
– Вот поэтому я хочу, чтобы вы с Джэйсом побыстрее разделались с этим чертовым бейсболом. Тут важен каждый час, Дэн.
– Послушайте, Вики, мы же разговариваем не в рабочее время. Сейчас обед, я его полдня ждал.
– Но вчера вы ушли из лаборатории в два, а сегодня явились в половине десятого, – парировала Вики.
– Вы хотите, чтобы я ходил с секундомером? – огрызнулся он.
– Да перестаньте, Дэн. Со мной так говорить не стоит, я не из тех, кто любит пощелкивать кнутом, и вы это прекрасно знаете, – голос ее стал немного мягче. – Извините, я немного раздражена. Но от этого бейсбола сейчас зависит будущее всей фирмы.
– Естественно, – опустив голову, уныло ответил Дэн.
– А вы хотите засесть за «Царство Нептуна» только потому, что эта игра кажется вам подозрительной.
– Не сейчас, – возразил Дэн. – Я мог бы посмотреть ее вечером.
Вики со стоном вздохнула.
– Уж лучше сейчас, – ответила она и, наклонив голову, многозначительно улыбнулась. – Иначе вы будете просто маяться до вечера и не принесете фирме никакой пользы.
Дэн немедленно вскочил с софы:
– Спасибо, Вики! Большое спасибо.
Он бросился к двери, но не успел дойти до нее, как позади снова раздался голос Вики.
– Дэн, после того как закончите просмотр, зайдите к Гари Чану. Мне хотелось бы, чтобы вы взглянули на одну его программу. Хорошо?
– К Гари? – удивленно переспросил Дэн.
– Да. Кайл попросил его немного оживить «Путешествие по Луне», он начал это делать и наткнулся на какую-то проблему. Просто посоветуйте ему, как поступить.
– Да, разумеется, – ответил Дэн и вылетел из кабинета, больше напоминавшего гнездышко для влюбленных.
Откинувшись в кресле, Вики слушала удаляющиеся шаги Дэна. Вспомнив, как он вылетел от нее, она улыбнулась. По ее мнению, Дэн был сама непосредственность. Вот и сейчас он выскочил из ее кабинета словно мальчишка, которого отпустили домой из школы. «Да нет же, – поправила себя Вики. – Он ведет себя вполне нормально, на его месте так поступил бы каждый отец. Ведь он женат и у него двое детей. И не стоит мне лишний раз давить на него. Если он уйдет, мы много потеряем. – Вскинув брови, Вики посмотрела на открытую дверь. – Сейчас потеряем, – уточнила она. – Но я и не собираюсь его сейчас трогать. А вот когда бейсбол будет закончен, я его и прищучу. Тогда и посмотрим, что он выберет…»
Вики улыбнулась, прикоснулась к своим грудям и посмотрела на висящие на стене часы. Внутри изящного, выполненного под эпоху Луи XIV корпуса находился современный, изготовленный в Японии механизм. Работал он на кварце и батарейках. «Через несколько минут Кайл приземлится в национальном аэропорту, – подумала Вики. – Слава Богу, мне удалось-таки убедить его лететь в Вашингтон». Уже в сотый раз за день Вики вспоминала Кайла, но так и не решила, как ей поступить с ним. Она не понимала, зачем ему понадобилось ставить эксперименты над дочерью Дэна Санторини, но чувствовала, что он может втянуть ее в серьезную заварушку.
Зазвонил телефон, снова отвлекая Вики от серьезных размышлений. Она не стала снимать трубку.
– Виктория Кессель слушает, – ответила она, нажимая на кнопку.
– Серьезно? – раздался спокойный голос. – Тогда привет, Вики.
Вики вздрогнула и не удивилась этому. Она знала, что, сколько бы лет ей ни пришлось слышать этот голос, он всегда будет пугать ее.
Вики схватила трубку.
– Я же говорила вам, чтобы вы не смели звонить мне в кабинет! – прошипела она.
– Не волнуйся. У меня всего один маленький вопросик. Зачем это Манкрифу вздумалось тащиться в Вашингтон?
Человека, который спрашивал Викторию Кессель, звали Люк Петерсон. Это был лысеющий толстяк средних лет, бывший инженер. Несколько месяцев назад он подошел к ней в одном из супермаркетов и открытым текстом предложил ей десять тысяч долларов за ежемесячное предоставление информации о деятельности «Парареальности». Деньги Вики, разумеется, взяла и совесть ее от этого не мучила. Вики успокаивала себя тем, что, если Петерсон – технический шпион, с ним лучше работать ей, иначе он найдет другого человека.
Сначала она решила поиграть с Петерсоном, она даже представляла себя этакой контрразведчицей, способной очаровать его и выведать у него больше, чем он узнавал от нее. Но Петерсон сразу перешел на деловой тон, да и не было в его внешности ничего романтического или волнующего – словом, того, что могло бы привлечь к нему Вики. Шелуха дешевой экзотики слетела почти сразу, и Вики увидела перед собой побитого жизнью, облаченного в поношенный мешковатый костюм субъекта, занимающегося довольно грязным бизнесом. Постепенно Вики осознала, что он может оказаться для нее довольно опасным.
Но в глубине души Вики считала, что поступила правильно. В конечном счете фирма Манкрифа, по ее мнению, должна была обязательно рухнуть, и тогда контакты с конкурирующей организацией могли бы пойти ей на пользу. Короче говоря, Вики готовила себе пути отхода. И эта мысль вносила в ее душу дополнительное успокоение.
Одно было неприятно – Вики до сих пор не знала, на кого работал Петерсон. Тертый калач, он доверял Вики не больше, чем она доверяла ему.
– У Манкрифа есть какие-то друзья в Вашингтоне, – ответила она. – Он полетел за деньгами, мы сидим на мели.
– А где находятся его друзья? В правительстве? – спросил Петерсон.
– Я точно не знаю, – соврала Вики. – Но, как мне кажется, нет. Он говорил о какой-то инвестиционной компании.
– Вот так, значит, – произнес Петерсон, и по его голосу Вики сразу почувствовала, что он ей не поверил.
– Не нужно мне сюда звонить, – повторила Вики.
– Тогда знаешь что, – невозмутимо продолжал Петерсон, – давай-ка встретимся и поговорим.
– Сегодня я не могу, – выпалила Вики. – Вечером я очень занята.
– Да нет, встретимся мы именно сегодня.
– Тогда попозже, после одиннадцати.
– Ровно в одиннадцать я буду на стоянке возле твоего дома.
– Договорились, – ответила Вики.
Машина у Петерсона была тоже поношенная. Вики хорошо ее знала, поскольку все их встречи проходили в ней. Вики поежилась, она намеревалась скрывать связи Манкрифа с правительством как можно дольше. «В случае краха это будет мой второй путь отступления, – повторяла она себе. – Если разговор Манкрифа с правительственными чиновниками даст результат, Петерсона и тех, на кого он работает, я отошью сразу».
Но Вики, к сожалению, хорошо понимала, что этого не случится. Для нее было непонятно, почему Кайл Манкриф боялся правительственных чиновников и не желал договариваться с ними. Он полетел в Вашингтон с явной неохотой. «Дубина. Он все там провалит», – думала Вики.
Проливной дождь не оставил и следа от флоридского великолепия Кайла Манкрифа. Мокрый, трясущийся, весь какой-то сморщенный, съежившийся и жалкий, он вошел в вестибюль Аэрокосмического музея и застыл на месте.
«На кой черт для нашей встречи они выбрали такое людное место? – возмущенно подумал он. Однако догадался он быстро. – Эти ребята не меньше меня заинтересованы в том, чтобы никто не знал, что мы встречались. А где лучше всего затеряться? Конечно, в толпе, тем более в такой, среди зевак, посетителей музея. Их тут тысячи. Все правильно, если хочешь, чтобы тебя никто не увидел, иди в толчею. В магазин, в музей, туда, где каждую минуту проходит толпа. Кто в такой давке заметит двух человек, которые идут рядом и тихо разговаривают между собой? И почему между собой? Может быть, это городские сумасшедшие, которые всегда разговаривают».
Полет из Орландо в Вашингтон Манкрифу запомнится надолго. Как раз в это время с мыса Гаттерас вдоль всего Восточного побережья двигался мощный шторм. Даже самые тяжелые самолеты, попадавшие в него, тряслись и то и дело падали в воздушные ямы. Из-за непогоды самолет опоздал почти на час, но на этом несчастья Манкрифа не кончились. Вашингтон встретил его проливным холодным дождем и сильным пронизывающим ветром. Едва успев выйти из самолета, Манкриф сразу же промок и разозлился. Такси долго не было, и ему пришлось стоять в очереди. Подавленный и злой, он вместе с остальными пассажирами ругал погоду и администрацию аэропорта. Наконец грубый диспетчер буквально втиснул его в какую-то развалюху, и Манкриф принялся ворчать по поводу плохо налаженной службы такси. Его попутчики тут же поддержали его.
Шофер, пожилой молчаливый негр, не остался в долгу. Не моргнув глазом, он заявил, что десятиминутная поездка-будет стоить каждому пассажиру по двадцать пять долларов. Когда Манкриф, высаживаясь, прибавил ему еще пять, шофер удивленно вскинул брови.
– За что это? – спросил он.
– Эта поездка произвела на меня очень сильное впечатление. Я ее никогда не забуду, – выразительно ответил Манкриф.
Взбегая по ступенькам ко входу в Аэрокосмический музей, Кайл почувствовал, что у него начало хлюпать в ботинке. Он привык к кратковременным, веселым флоридским дождям и жаркому солнцу, поэтому не взял с собой ни плаща, ни зонтика. Войдя в здание, он остановился, чтобы перевести дух. Мимо шли, толкаясь, толпы туристов, и Манкриф отошел в сторону. Глядя на расползающуюся под ним лужу, Кайл пожалел, что не родился собакой, тогда бы он умел стряхивать с себя воду.
Несмотря на дождь, поток туристов не кончался. В музей входили сотни и сотни людей, молодые пары с малолетними детишками на руках, седовласые старики под руку со своими немолодыми супругами, молодые бабушки и дедушки с колясками. Между ними, раскрыв от удивления глаза и рты, шагали подростки. И вся эта толпа восхищенно охала и ахала, тыкала пальцем в ракеты, останавливалась в изумлении, издавала гудение и проходила дальше. Манкрифу посетители казались паломниками, после долгого путешествия попавшими наконец в заветный храм. «Ну и шум», – подумал он, презрительно оглядывая прихожан. Ему больше нравилась тишина.
Он наклонился, а когда поднял глаза, то увидел прямо над собой первый в мире самолет братьев Райт. И не копию, а оригинал, тот самый, который был сделан их руками. Рядом с ним с потолка свисал «Дух Сент-Луиса» Линдберга. Это был уже алюминиевый самолет, не чета тряпочно-деревянному детищу братьев Райт. А немного впереди, словно уменьшенная модель храма, возвышался командный модуль космического корабля «Аполло-11», на котором американские астронавты долетели до Луны.
Манкриф удивленно заморгал и завертел головой, переводя взгляд с самолетов братьев Райт на космический корабль и обратно. Между ними была разница в пятьдесят лет. Всего жизнь одного поколения потребовалась человечеству, чтобы от простого полета над поверхностью земли шагнуть в космос. Перед кораблем на небольшом возвышении стояла толстая деревянная пластина с вделанным в нее осколком настоящего лунного камня, доставленного на Землю астронавтами. Манкриф не отрываясь смотрел на него. «Это тебе не игра, не имитация, – думал он. – Они действительно там были и привезли с собой этот камень. Вот это реальность». Как и все остальные туристы, Манкриф подошел к камню и дотронулся до него кончиками пальцев.
– Да, поразительно. Великолепно и поразительно, – услышал он за спиной чей-то взволнованный голос.
Манкриф обернулся и посмотрел на говорящего. На первый взгляд в его внешности не было ничего необычного. Довольно молодой, внешне ничем не примечательный турист в сером костюме и консервативном синем галстуке. Очень невзрачный, среднего роста, он едва доходил Манкрифу до плеча. Глядя на его коротко остриженные и зачесанные на прямой пробор светлые волосы, Манкриф подумал, что в юности они были рыжими, а с возрастом начали темнеть. На руке у мужчины висел светлый дождевик.
Манкриф, в промокшей и сморщенной зеленой спортивной куртке, без галстука, вначале подумал, что этот коротышка – просто связник, который должен отвести его к своему боссу, и еще раз осмотрел его.
Волевое, с крупным выдающимся вперед подбородком лицо мужчины было напряжено, губы сжаты. Вызывающе вздернутый маленький нос, пронизывающий взгляд стальных глаз. Нет, лицо мужчины не понравилось Манкрифу, оно слишком напоминало физиономию полицейского.
Внезапно внутри у него все похолодело, руки задрожали, лоб покрылся испариной.
– Вы опоздали на целый час, – мягким тенором произнес мужчина. Он говорил очень тихо, так, чтобы только Манкриф смог услышать и разобрать его слова. Затем он повернулся и пошел в сторону, в центральную часть музея. Манкриф направился за ним.
– Я не виноват, самолет опоздал, – оправдывался он. – Да и такси пришлось долго ждать.
Несмотря на гул и взрывы смеха, мужчина, казалось, прекрасно слышал бормотание Манкрифа.
– Ладно, не переживайте, – ответил он. – Главное, что вы здесь.
Набравшись смелости, Манкриф выпалил:
– А с кем я разговариваю?
Мужчина, не сбавляя темпа, продолжал идти вслед за толпой.
– Разве это так важно? – проговорил он.
– Я не люблю вести дела с людьми, которых не знаю, – отрезал Манкриф.
– Пап, гляди-ка. А вон «Скайлэб», – раздался восторженный голос какого-то мальчишки.
Мужчина покосился на Манкрифа.
– Что заставляет вас думать, что я собираюсь вести с вами какие-то дела?
Страх у Манкрифа исчез, уступив место возмущению.
– Послушайте, я не напрашивался на эту беседу, – возмущенно зашептал он. – Это вы меня сюда пригласили. Если вы будете говорить со мной в таком тоне, то, думаю, мне лучше возвратиться в Орландо и забыть о нашей встрече.
Собеседник Манкрифа едко улыбнулся:
– Можете называть меня мистер Смит. Надеюсь, вам нравится эта фамилия?
– В таком случае, я – Зоркий Сокол. Хао!
Шутка дошла, мужчина рассмеялся:
– Очень странно. Вы просили меня назваться, а когда я это сделал – вы обижаетесь.
Они поднялись на второй этаж музея. Высокому Манкрифу был видно все, поверх голов туристов он продолжал рассматривать экспонаты. Они миновали видеораму, рассмотрели ряд старых ракет, стоящих внизу. Их длинные острые носы уходили вверх, к самому потолку.
– Ну, так о чем мы будем говорить? – спросил Манкриф. – Что вы от меня хотите?
Смит показал на изогнутую металлическую конструкцию космической станции «Скайлэб», высокую, как десятиэтажный дом.
– Не понимаю, что она тут делает. Ее построили для того, чтобы она летала в космосе, а не торчала здесь.
Манкриф промолчал.
– О, посмотрите-ка туда, – Смит ткнул пальцем в экспонат. – Похоже, что это двигатели «Сатурн-5». Это они подняли наших астронавтов и донесли их до Луны. А вон та крошка внизу – это ракета «Минитмен».
– И что из того?
– Межконтинентальная баллистическая ракета. Вы знаете, почему она так называется? Потому что она в любую минуту готова отразить любую агрессию. Наша защитница.