На улице уже стемнело. В Бате не горело ни одного фонаря, и поэтому различить очертания домов возможно было только благодаря тусклому свету из зашторенных окон и серебряным лучам ночного светила. Мы отставали от целенаправленного разбойника. За третьим поворотом так и вообще, потеряли его из виду, а когда очутились в тупике, Сунна, тяжело вздохнув, заметил, что разбойник где-то успел перепрыгнуть через забор, чем и запутал наши следы.
Я, прислонившись к холодной серой стене, горько заплакала.
– Ничего, вернется, - хихикнула Рэтти, - как погляжу, вы стали закадычными друзьями за время путешествия по Хигаши. Я даже ревную.
Я почувствовала, как щеки наливаются жаром, и закрыла лицо руками. Мельком я увидела, как штурманша и сын фаворитки переглянулись. Все, теперь еще и шуточки будут отпускать, что принцесса Нордэрда влюбилась в страшного лесного разбойника. Хотя, не скрою, Сорро мне очень нравился. По крайней мере, он мне намного симпатичнее, нежели эти двое.
Мы медленно спускались к морю, пытаясь в темноте найти если не нашего сбежавшего спутника, то хотя бы его следы. Однако Сорро как сквозь землю провалился.
Только дойдя до причала и удостоверившись, что бригантина наша в полном порядке покачивается на волнах, мы немного успокоились.
– И куда только он мог пойти, - грустно сказала я, глядя на звезды.
Но ни Сунна, ни Рэтти не могли мне дать ответа. Хотя, сын фаворитки дернул меня за рукав, и я наклонила к нему ухо.
– А давайте я сделаю так, что Сорро прибежит сюдася через минуту.
Почему бы и нет - пожала плечами я. И паренек, закрыл глаза, недолго постоял, сосредоточившись, а потом вдруг на его плечах повисла желтая рубашка разбойника. Мы с Рэтти сразу догадались, что задумал малолетний проказник, а тот мило улыбался нам.
Но обещанного проявления Сорро не произошло. И Сунна, сбросив рубашку на землю, еще раз сосредоточился на своих телепатических мыслях. Через мгновение парень держал в руках кожаные штаны нашего разбойника.
– Если он и сейчас не явится, я не знаю, что и делать, - хихикнул он.
Я живо нарисовала в воображении разбойника с тремя мечами в сапогах и… нижнем белье. Более нелепого вида представить было просто невозможно. Но… наш товарищ все равно не явился на главную площадь. О, если бы он, полуголый, тайком попытался проникнуть в гостиницу, мы бы заметили: вход мы видели как на ладони.
Пока я думала: почему Сорро не появляется, Сунна успел утащить и сапоги разбойника.
– Остались только трусы, - ржала без умолку малиновая как свекла Рэтти.
– Увы, я не могу их украсть, - грустно вздохнул Сунна. - Я могу перенести в пространстве токма ту вещь, что я видел.
И тут меня посетила гениальная идея:
– А мечи его ты тоже видел! - крикнула я от радости чуть ли не на всю площадь.
– Ну… могу попробовать.
Он сложил в кучку все наворованное и сосредоточился на оружии моего разбойника.
– Так, - обессилено вдруг произнес парень, - катана неуловима, моя рука не может коснуться ее рукояти.
Ничего, есть еще два меча.
– Фламмер горяч, и я боюсь обжечься, - вторая неудача.
Хороша защита на его оружии, что ни один вор не может взять в руки.
– А вот ятаган, - протянул Сунна, и вдруг в его руке начали проявляться контуры третьего меча разбойника.
Что-то шло не так, но я не могла понять, что именно. Когда Сунна перенес на главную площадь одежду разбойника, она очутилась тут мгновенно. Меч же появлялся очень странно: сначала мы с Рэтти увидели самый обычный ятаган, а потом он вдруг вспыхнул. Мне показалось, что в янтарных зрачках нашего спутника играли алые огоньки пламени. Сунна широко открыл рот и сжал появляющуюся в воздухе рукоять обеими руками. Пламя загоралось вдоль его лезвия. Где-то я уже такое видела…
– Даномхерев? - тихо прошептала я, беря Рэтти за руку.
Я чувствовала, как подгибаются коленки, но из последних сил старалась держаться на ногах. Мне было страшно, и очень хотелось очутиться под прикрытием спины кого-нибудь смелого. А тем временем воришка уже держал в руке сформировавшееся пылающее лезвие и, по его перепуганному лицу было видно, что он не знает, как ему быть.
– Сорро в опасности?! - сдавленно проговорила я, думая, что Сунна вырвал оружие у сражающегося разбойника.
Но ответ пришел сам собой. Не прошло и минуты, как на площадь под ритмичные крики: 'И, раз, и, два!' - медленно выехал громадный строительный кран на каменных колесах. Такие сооружения, как нашептала мне Рэтти, в Джанубтераб использовали для строительства гробниц в пустынях. Краны были настолько массивны, что для их передвижения использовали силу не меньше, чем десятка рабов.
Сначала мне показалось, что кран на площадь выкатился… практически сам. С десяток мускулистых мужчин в грязных шароварах, толкали массивное сооружение. Не сомневаюсь, что попросил приволочь громадину в центр города не кто иной, как Сорро. Только где он за пару часов своего отсутствия сумел найти столько помощников?
Странник, одетый в длинный зеленый халат в красную полоску, вышел из-за крана и с нескрываемым любопытством уставился на невысокого хрупкого паренька, что держал его меч… его легендарный меч. А уставшие помощники, тяжело дыша, утирали пот на лицах.
– Что это… значит? - еле выдавил из себя разбойник.
Он выдохся не меньше наемников и еле держался на ногах. Правда, от вида Сунна с ятаганом вымотанный странник, казалось, набрался сил.
На нас смотрели сотни любопытных зевак из гостиницы и прилегающих домов. С десяток мальчишек прибежали вслед за краном, который разбойник умудрился протащить через весь город. Неудивительно, что и горожане последовали за мужиками, которые волокли кран, в ужасе подумав, что кто-то умер, и ему срочно требовалось построить гробницу. Однако все у причала были в целости и сохранности, если не обращать внимания на обезумевшего шамсмаденского воришку, который не мог выпустить из рук огненный меч. Некоторые горожане в ужасе захлопывали ставни, боясь, что огонь с оружия, что держал в руке Сунна, перебросится на их жилица. В толпе я слышала обрывки фраз про Даномхерев, каких-то Хранителей, наглых воров и просто шарлатанов, которые в тяжелые для южных земель времена посмели устроить ночное представление с бутафорским легендарным оружием. Одним словом, нас окружила самая обычная толпа зевак - одних интересовал кран, других - воришка, а третьи явились в порт только потому, что там собралось немало народу.
– Но… - Сорро подошел к маленькому южанину как можно ближе. - Только я могу использовать силу этого меча…
– Это мое оружие, - шепнул воришка, окинув разбойника полным ненависти взглядом.
Я прекрасно видела, что мальчишка не собирался атаковать странника. Казалось, Сунна участвует в ментальном поединке с мечом, оказашимся у него в руках, пытается подчинить себе оружие.
Любопытство публики было накалено до предела. Предвкушая зрелище, они с открытыми ртами они следили за тем, как высокий мужчина в красной повязке на голове извлекает из ножен оружие восточных воинов, но только кроме рукояти и гарды там ничего нет. Словно носил с собой человек, приволокший на палубу кран, бутафорские клинки. Только мне было известно, что это Хикари, дегендарное лезвие света и ветра. Зеваки ахнули, когда вместо стального лезвия образовалась ослепительная полоска.
На площади стало светло, как днем. Красные отблески огня Даномхерев и синие блики Хикари отражались от стен домов. И только черное ночное море тихо плескалось за нашими спинами.
Битвы, которой так жаждали обыватели, не произошло. Разбойник прекрасно понимал, что южанин одержим мечом, и стоит выбить оружие из его рук, мальчишка придет в себя. Закрыв глаза и сосредоточившись, Сорро очертил перед собой круг мечом, а парнишка в ужасе отступил. Несмотря на то, что он оказался под властью легендарного меча, сознание его боялось смерти.
– Ничего, малыш, - спокойно сказал тот, - не убивать я пришел.
О, мне бы спокойствие этого человека, который, узнанный половиной города Бат, наделавший тут много шума, может без нервов подойти к одержимому артефактом мальчугану.
Еще один взмах легендарной катаной, и смерчем закрутились маленькие голубые огоньки, слетевшие с лезвия. Воздух набирал обороты, а когда Сорро направил меч в сторону несчастного воришки, маленькая стихия сорвалась с места и окутала своей магией пытающее лезвие Даномхерев. Через секунду обычный ятаган лежал на мостовой, а мальчишка, скрестив руки на груди, в ужасе смотрел на разбойника, убравшего катану в ножны. В холодном свете Хикари мне показалось, что на глаза маленького проказника навернулись слезы.
– Что… что это было? - заикаясь, выдавил Сунна.
– Не знаю, - буркнул Сорро, забирая ятаган.
Толпа зевак плотным кольцом окружила нас, наемников и притащенный разбойником кран.
– Ну и что вы натворили с моими вещами? - фыркнул разбойник. - Сумку вы мне немного облегчили, только зачем?
Он показал на кучу одежды и сапоги.
Значит… мы не раздевали Сорро, а брали предметы из его вещевого мешка, поняла я. Теперь ясно, почему он не примчался после первой же пропажи. Да и ятаган значительно облегчил ему ношу. И только по счастливому стечению обстоятельств сын фаворитки не сделал ничего страшного, взяв в руки легендарный клинок.
Рэтти ради интереса подошла к Сорро и попыталась притронуться к рукояти ятагана. Как она сказала мне - ради эксперимента.
– Фу, - отдернула она руку, - иссушающие пески заберут мою жизнь, если я возьму его в руки.
– Значится, - шепнул Сунна, не обращая внимания на зрителей, - ты не можешь прикоснуться к нему?
Рэтти кивнула.
Зато я припомнила, как совершенно спокойно перекладывала, хоть и тяжелые, но совершенно безвредные для меня оружия.
– Тут что-то не так, - подозрительно посмотрел на спутников Сорро. - Думаю, отгадку мы сможем найти только в Шамсмадене.
Он посмотрел на кран, который, я не сомневаюсь, выдержал бы наше судно. Вот только смогло бы это строительное сооружение передвигаться само, без помощи ветра - хорош вопрос.
– Сорро Красная Бандана, - перешептывались вокруг, - хорошая нажива…
В этом городе нам больше нечего делать: из-за любго угла мог выскочить охотник за головами и похитить разбойника. А это, ой, как некстати, когда мне открываются новые таинственные тайны легендарных артефактов, моих спутниках и будущем всего Инселерда. Вряд ли простому горожанину удастся схватить странника, умело орудующего легендарными мечами, но есть и хитрости, на которые способна пойти любая женщина: отравить, усыпить или притупить бдительность. На самом деле Сорро очень слаб, и мне, чтобы спокойно добраться до дома и предотворатить заговор против моего отца, следовало защитить в первую очередь синеволосого странника.
Несмотря на все толки, Сорро совершенно не было дела до толпы.
Подмигнув нам, он приказал наемникам довезти кран до причала и снять стрелу. После он вытащил из ножен легендарный Хикари и направил потоки ветра так, что в море образовалась воронка, а 'Огненная стрела' поднялась в воздух. Одно не рассчитал странник: силы его меча не хватило, чтобы поднять и переместить целое судно. Мелкие камни, коими он преградил путь реке под Фонку были не так тяжелы и велики. Поэтому судно лишь покачивалось на расшалившихся волнах, а толпа зевак, только что желавшая схватить разбойника и сдать его властям Централи, с открытыми от удивления ртами ждала продолжения захватывающего действа. Так хотел разбойник, чтобы бригантина приземлилась на плоскую платформу крана. Но у него ничегошеньки не получалась. Силы в мускулах оставалось все меньше, и Хикари светился все тускнее. С каждой попыткой судно поднималось все ниже над водой, надежды почти не оставалось.
А покорные рабочие молча стояли и наблюдали за странными действиями их нанимателя, хотя, по их лицам было видно, что они хотели помочь ему.
– Где он вас нашел? - спросила я мускулистого мужчину, что стоял ближе всех ко мне.
– Господин Сорро предложил каждому мешок золотых, - подняв испуганный взгляд черных глаз, сказал наемник, - если мы поможем ему.
– Хорошо, - холодно сказала я. - Ты имеешь честь говорить с принцессой Нордэрда, а Сорро - мой подручный…
– Чтоо? - возмутился разбойник, спрятав Хикари в ножны. - Я к тебе не нанимался, Лика.
В этот момент 'Огненная стрела' плюхнулась на воду, обдав край причала очередной волной.
– Но, - я посмотрела на звезды, пытаясь придумать разумное оправдание, - ты мне не муж, не брат и не отец. Твое происхождение не позволяет быть моим другом. Поэтому ты у меня в услужении, и помогаешь мне безопасно добраться до дома. В последнем, правда, я все больше сомневаюсь.