— А как же мы? — растерялся Ен, оглядываясь по сторонам. — Как мы пойдём дальше? Разве змеи не будут нас провожать?
— Нет, — ответила я с улыбкой. — Дальнейший путь от живых будет безопасен. На этой территории все подчинялись Голландцам, которых не стало. Кое-что, принадлежавшее бывшему главе этого аула, теперь со мной. А ещё, на три дня, пока небесные змеи бьют в барабаны, собирая дань с мёртвых, поднявшихся наверх, битва за титул главы Аррахата строго-настрого запрещена.
— А как об этом кто-то узнает? — спроси Али, догнав меня. — Ну, что главы аула Голландцев больше нет?
Чуть замедлив шаг, чтобы мальчишке было удобнее под него подстроиться, я довольно искренне ему улыбнулась.
— Обо всем знают шаманы. Конечно, они не узнают, кто именно и по какой причине уничтожил этот аул, но три дня никто, даже отступники, не осмелятся пролить здесь, в пустыне, кровь.
— Почему?
— Чтобы не призвать ненароком мёртвых на пиршество.
— Пиршество? Какое?
— Ну, — я растрепала мальчишке волосы. — Это то, о чём тебе пока лучше не знать. Кошмары сниться будут, а они и без того к тебе теперь могут заглянуть в гости.
— Зеон.
— Да?
— Теперь ты вернёшь нас домой?
— Да. Яйцо второго песчаного муравья скоро пробудится. Ты же не забыл, зачем мы прибыли в Аррахат? К счастью, оно не разбилось и не повредилось, пока я катилась по песку. Но кровь, пролитая здесь, ускорила его пробуждение. Поэтому мы возьмём здесь повозку, а в ауле Странников я обменяю её на пару свежих верховых ящеров и доставлю вас домой.
— И получишь плату? — в голосе Ена звучало самое настоящее ехидство. У кого только успел научиться? Но, тем не менее, я согласилась с его словами:
— Не вижу ничего зазорного в том, чтобы получить честно заработанные деньги за свою работу. К тому же хорошо выполненную работу.
— Ты же всех обманываешь.
Некоторое время я пыталась сообразить, о чём идёт речь, потом осознала. Песчаные муравьи опираются на своё обоняние. И моя замечательная маскировка Ена не обманула. Так же, как и Али, он видел Зеона, но по запаху точно знал, что под шаосе прячется женщина.
Надо подумать, нельзя ли это использовать в полезных для себя целях. И как эту возможность можно обойти. Мне не улыбается оказаться раскрытой однажды из-за ребёнка.
— Не думай, — добавил Ен обиженно. — Я никому не скажу, но все равно это обман.
— Тогда ты тоже всех обманываешь, — дойдя до одной из повозок, судя по надёжности принадлежащую шаману, я остановилась, чтобы подсадить внутрь мальчишек. И занялась ящерками, выбирая самых лучших из загона около повозок.
— Я?! — в голосе Ена за моей спиной прозвучала обида на весь свет.
— Ну, да. Ты, — не дала сбить себя с мысли жестокая я. — Ты же не человек, ты только так выглядишь. Значит — обманываешь.
— Но у меня нет другого выбора!
— У меня тоже. И поверь, причины, чтобы притворяться другим человеком, у меня не меньше, чем у тебя — притворяться человеком. И запомни, это первый урок для тебя, Ен. Не суди первого встречного по внешнему виду. Второе — чаще молчи. Третье, если же хочешь что-то сказать, обдумай, нельзя из полученной тобой информации извлечь выгоду. Здесь, в пустыне, это не так актуально. Но вот в городе — это может однажды спасти вам обоим жизнь.
Мальчишки переглянулись.
— Зеон…
— Да?
— Прости.
— Ничего. Бывает. Ты ещё неопытен, поэтому допускаешь ошибки. Но ещё ты быстро учишься. И это меня обнадёживает. А теперь хватит разговоров, мальчики, нас ждёт дальний путь.
Али протянул руку, помогая Ену устроиться под брезентовым тентом, затем спросил у меня:
— А что будет теперь со змеями?
— Да ничего. Полежат, переварят еду и расползутся по своим охотничьим территориям. Кроме двух. Искра и змея аула Голландцев приползут ко мне. Я часто вожу караваны под охраной змей. Они едят редко, зато долго переваривают пищу. А я после одного каравана, бывает, сразу же ухожу с другим, и у меня нет времени ждать, когда они все переварят. Вот я и собираю змей… Четыре караванных, две почтовых, три-четыре охранных.
— Почтовых?
— Охранных? — не поняли мальчишки.
— Охранные, — начала я с того, что проще объяснить. — Это змеи, ползающие на нашей домашней территории.
— У тебя свой аул?
— Нет, оазис. Пройти к нам, не имея охранного медальона, практически невозможно. Хотя находятся дураки и умельцы.
— Но зачем у тебя их три-четыре?
— Одна змея, — улыбнулась я, — постоянно валяется кверху брюхом. Переваривает еду. Ещё одна лежит рядом с аулом. Ещё две патрулируют оазис на среднем и дальнем удалении. Получается такая вот система защиты.
— А почтовые? — напомнил Али.
Набросив на впряжённых ящеров защитные попоны, я забралась на козлы повозки и стегнула в воздухе кнутом. Не очень охотно, но, всё же мало-помалу набирая ход, ящеры тронулись с места.
— С ними отдельный разговор. Пустынники обычно живут отдалённо друг от друга. Зачастую, если что-то случится, мы даже не можем найти помощь у других проводников или стражников. Но нам бывает нужно передать друг другу сообщение. Для этого мы и используем почтовых змей. Они, — я поторопила ящеров, и, вырвавшись за стены аула, повозка, набрав ход, покатилась по песку, чуть слышно поскрипывая полозьями.
— Что они? — снова не выдержал Али.
Я засмеялась, какой же нетерпеливый! У себя во дворце точно соблюдает неукоснительно и этикет, и высокомерность высокорожденного, а тут дал себе немного воли! Но оставлять мальчишку без ответа нехорошо. Ему действительно искренне интересно. Значит, удовлетворим любопытство чудесного, но, увы, несостоявшегося младшего родственника.
— Почтовые змеи, а их услугами могут воспользоваться все, кто заплатит виру, носят особую сбрую. Она сделана не как седло, а что-то типа короба, если так вам будет понятно. То есть на тело змеи крепится специальная коробка, в неё мы укладываем то, что надо доставить. Но есть более опасные и стремительные змеи, и проводники, когда надо передать срочную информацию, крепят капсулу к её ядовитым клыкам.
— Страшно!
— Смертельно опасно, — добавила я к словам Али.
— А… а… а….
За спиной возникла и тут же стихла возня. Кажется, мальчишки общались ментально.
Королева песчаных муравьёв однажды удостоила меня подобной «чести». Думала, сойду с ума. А эти спокойно общаются. Может что-то у муравьёв по-другому в детстве в голове устроено? Или королева просто чудовищна сильна? Или это я опять отличилась?
— Зеон.
— Да?
— Расскажи свою историю, пожалуйста?
— Не в этот раз, мальчики. Даже у песка есть уши, а в моей истории есть знания, которые могут навредить многим. К тому же сезон бурь в разгаре, если вы не забыли. Мне нужно заниматься своей работой.
Ен и Али кивнули, понятливо сползли на пол, прикрывшись сверху дополнительным тентом, а я слушала песок.
Золотые, серебряные когти прозрачных катышков шелестели и перекатывались. Пела вся пустыня.
Где-то шумели кроны деревьев в отдалённом оазисе. Бежал по камням ручеёк пустынного родника. Слышались человеческие торжествующие голоса и плач змей над убитой товаркой. Песок шелестел, негромко напевая сам себе колыбельную.
А нас ждало самое страшное явление в пустыне — скоротечная буря, налетающая после затишья.
Эту бурю нельзя было услышать за день, два и переждать в безопасном месте.
Буря обрушивалась внезапно и неотвратимо. И сотни караванов сгинули бесследно в её пасти.
Не находили даже костей. И нам предстояло оказаться в эпицентре воздушного удара. Скрыться бы где-нибудь, но поздно, поздно, поздно.
«Поздно», — шептал песок, вплетая коварное слово в напев своей колыбельной.
Ящеры неуклонно мчали вперёд. Полозья были хорошо смазаны, и повозка нигде не тормозила. А я никак не могла понять, куда же опоздала. Зачем? Я не могла никак определить этого, а песок вокруг, забыв даже о колыбельной, всё жалел меня. Нашёптывал, что все наладится, что я смогу с этим справиться. Но с чем именно? Что же случилось такое, отчего в ауле Странников все начали меня обсуждать?
И хотя среди всех разговоров, что преданно доносил до меня песок, мелькнула пару раз сообщение о том, что я мертва, в это никто не поверил.
Но разговоры были настораживающими.
Это «поздно» настолько запало мне в душу, что я решила ехать напрямую через Аррахат. Не делать крюка с целью безопасности через аул Странников, а сразу сократить путь через заброшенный каньон Печали.
Там не всегда было безопасно. Зато мы могли там сэкономить время, затраченное на дорогу, и обойтись без смены ящеров.
Живые не опасны, потому что ни один разумный человек не прольёт крови в ближайшие три дня. Собственно говоря, это я сделала намерено. Я могла не убивать вождя, просто прыгнуть к Искре, но мне нужна была эта смерть.
Пока на моей груди был медальон власти павшего вождя, а он сам не получил должного погребения, мёртвые не могли пройти сквозь ритуальные врата.
Да, это было кощунством. Но от меня боги и без того давно отвернулись и некому было наказать меня за такое сотворённое зло.
Если прислушаться, говорил дед, после такого убийства можно услышать бой небесных барабанов. Я была толстокожей язычницей. И никаких барабанов я не услышала.
Может, просто не время?
Песок сначала немного затих, а потом снова вернулся к своим колыбельным напевам.
Они звучали то тише, то громче, а я нещадно подгоняла ящеров, чтобы быстрее оказаться в безопасном месте, которым сейчас мог по праву считаться каньон.
Песок нашёптывал, что грядёт буря, которую можно назвать бесспорной победительницей сезона.
И будет лучше, если мы будем в месте, где над головой будет крыша, а вокруг — стены. Пусть даже для этого придётся забраться в ущелье.
Мальчики, забеспокоившиеся из-за длительного молчания и резкой смены курса, выскользнули было из-под тента, но крепчающий ветер просыпал им на головы по паре бурдюков песка, и они торопливо спрятались обратно.
Ветер поднимал в небо клубы песка, видимость ухудшилась.
Песок вокруг требовал жертвы и крови.
Буря хотела крови, буря требовала её. И если мы не успеем спрятаться в каньоне — быть нам искупительной жертвой.
Ну, уж нет! Я не для этого вытаскивала мальчишек из лап Голландцев! Не в этот раз. Ящерки ещё быстрее, жалеть вас некогда!
— Хо! Хо! — короткие приказы срывались с моих губ, пока я упрямо подгоняла ящеров сквозь тончайшую завесу мелкого песка, уже нетерпеливо поднявшегося в воздух.
Ещё быстрее, ещё!
Нет времени ждать, нет времени вслушиваться в надрывающийся над нами клич крови, надо скорее в безопасное место.
В каньон мы проскочили вихрем, промчались почти наполовину всей его длины под дождём из колючих песчинок, прежде чем ящеры смогли остановиться.
Спрыгнув с козел, я вытащила два меча.
Здесь была старая расщелина.
Ещё два поколения назад самые авантюрные проводники сделали в ней стоянку.
Если там кто-то будет, придётся выгнать. Но сегодня во второй раз мечам уже не повезло. В пещере гулял только ветер.
Выйдя на улицу и спрятав меч в ножны, я позвала мальчишек:
— Ен, Али, переходите в расщелину. Если сможете, разведите костёр. Горючий сланец лежит в углу, а я пока займусь ящерами.
Мальчишки, испуганно поглядывая наверх, двумя проворными мышками скользнули в расщелину.
Я знала, что они увидели. Над нашими головами, там где смыкались два края каньона, летели тучи песка. Оттуда он сыпался вниз, колючим потоком по спине. Это ещё только начало, дальше будет хуже, дальше будет страшнее.
Поэтому убедившись, что мальчишки в безопасности я занялась транспортом. Нарисовала прямо на борту повозки ключ утяжеления. Теперь её не унесёт, и соответственно наши верховые ящеры останутся у расщелины. Сами ящеры, подчиняясь моим командам, легли на землю, и я натянула на них общий большой тент, который раньше закрывал повозку. Маленький плотный тент, которым укрывались раньше мальчишки, я забрала с собой. Прихватила корзину с нехитрой едой, бурдюк с водой и яйцо и решительно вошла в расщелину.
Костер уже разгорался, хотя огонёк то и дело прятался от чудовищной песни ветра, забирающейся вовнутрь.
Было холодно.
Закрыв тентом вход, я сообщила:
— Сейчас станет значительно теплее. Но спать все равно будем вместе, иначе ночью замёрзнем. Завтра с утра продолжим движение. Но задерживаться не будем, поедем сразу в город. Али, куда тебя доставить?
— Лучше не в город, лучше сразу к шаману. Да и брат должен будет именно там оставить оплату.
— Шаман живёт под куполом?
Али отрицательно помотал головой.
— Неа, ему в городе не нравится. Он в стороне живёт, в небольшом ауле.
— Как называется?
— Аул… — подросток замолчал, перебирая в памяти названия. — Пичуг. Точно, аул Пичуг!
— Слышала и знаю, где он находится. В принципе нам даже через город ехать не нужно, сразу в аул поедем.
— В этот аул можно попасть только через город, — заупрямился Али.
— Это ты так думаешь, — улыбнулась я ему. — Змеиные проводники время от времени заглядывают в тот район по личным делам. А мы города не жалуем, поэтом и двигаемся до аула по тайным, да безопасным тропинкам. Или под землёй.
— Там же…
— Змеи у них нет уже два цикла.
«Вот и появится, кстати. Одну змею я отправила именно туда», — подумала я, занявшись корзиной.
— Зеон.
— Да? — удивлённо воззрилась я на Ена. Муравьёнок все это время предпочитал отмалчиваться, а тут вдруг заговорил. — Что-то не так?
— Здесь кто-то есть. Я не слышу дыхания, запаха, биения сердца. Я его ощущаю вот здесь, — показал мальчик на голову.
Если не ошибаюсь, в этом месте у муравьёв располагались усики-антенны. Что значит, Ен уловил не человека, он уловил отблеск мыслей.
Об этом мне ещё дед рассказывал, даже до того как мы побывали в их ауле. Рассказывал о них вообще и о королеве в частности. Раньше не поверила бы, кто бы мне это ни сказал. Но дед мне объяснял долго, а королева потом подтвердила, поэтому не верить мальчишке не вижу повода.
Здесь кто-то есть. В руку скользнул сам собой катар.
— Эй, кто здесь прячется, выходи! Сам найду — хуже будет!
Камень в углу дрогнул и сдвинулся в сторону. На меня смотрел человек в длинном шаосе.
— Как вы меня почуяли? — голос был приятным, мужским, в меру властным, в меру деликатным.
— У нас свои способы. Кто вы?
— Я Рамир. Змеиный охотник. Спрятался здесь от бури, а тут вдруг шум. Мало ли кто, мог приехать, дни нынче неспокойные, вот я и предпочёл спрятаться. А потом показаться не успел.
Я кивнула, собираясь сделать вид, что поверила, но до этого случилось кое-что ещё.
«Он врёт. Он был здесь с самого начала, и он — не живой!»
Мысленный голос Ена был чуть глубже и немногим взрослее, чем его голос в реальности. Голова отдалась осколком стреляющей боли. Ен был прав. Но я не знала, нужно ли нам показывать это знание.
— Я Зеон, змеиный проводник, — представилась я в ответ. — Эти двое, мой заказ, говорить имена их не буду.
— А ты значит, Зеон.
— Да.
Глаза хозяина пещеры полыхнул огнём безудержной ярости и чистого незамутнённого счастья. Он ринулся ко мне, растопырив пальцы:
— Значит, я приказываю тебе, отдай своё тело, Зеон!
В воздухе соткалось размазанное изображение, и мужчина собрался возле меня. Попытался запустить руки в моё тело, и у него ничего не получилось. А следом, довершая разочарование хозяина пещеры, ему в лоб прилетело рукоятью катара.
Запаса инерции не хватило, мужик просто рухнул на пол. Присев рядом с ним на корточки, я упёрла лезвие катара ему в горло.
— Не дёргайся, Рамир, это будет с твоей стороны глупо. У меня, да, не надо строить такого испуганного взгляда, оружие особенное. И то, что ты мёртвый, тебя от него не спасёт.
— Откуда?!
— Я знаю? О, у меня хорошие друзья, я успел много попутешествовать, побывать в местах закрытых. А как мне повезло с наставником — словами не передать.
— Ты!
— Ну, да, я-я. Итак, Рамир, что ты выбираешь? Хочешь, жизнь, хочешь — смерть. Я, скорее, буду очень рад, если ты выберешь окончательную смерть, это позволит разобраться с тобой сразу и не терять понапрасну время.