Затем он снова повернулся к хозяину постоялого двора и спросил с уже нескрываемой угрозой:
– Так ты откроешь нам дверь?..
Огромный кхмет как-то странно сжался, а потом вдруг замотал головой:
– Нет!.. Если бы это был кто-то другой!.. А дан Тон… Я не могу!..
– Вот как?.. – Медленно проговорил Твик.
– Я не могу рисковать!.. – Быстро заговорил Корда, – Если у нас что-то сорвется, сияющий дан уничтожит всю мою семью… От него не скроешься и его не подкупишь!.. Я не могу рисковать судьбой сына и… дочери…
– А вот мы рискнули, когда тебе надо было убрать отца Мары! – Перебил его Твик, – мы рискнули выдать себя за черных извергов!.. И не однажды!.. Сколько раз мы выручали тебя, почтенный Корда?..
– Я с вами за все рассчитался! – Вдруг рявкнул басом хозяин постоялого двора, – я с вами рассчитался честно и окончательно!
– А теперь ты поможешь нам… – вкрадчиво проговорил Твик, – а мы рассчитаемся с тобой… Честно и… окончательно… Или ты хочешь, чтобы сияющему дану Тону стало известно, сколько у него на самом деле было черных извергов и чем они занимались?..
Несколько секунд хозяин постоялого двора и кхмет Твик сверлили друг друга взглядами, а затем Корда опустил глаза и вздохнул:
– Хорошо… я открою вам дверь гостевого домика…
– Вот и ладненько… Вот и молодец… – чуть ли не пропел Твик, а затем, повернувшись в сторону все еще жующего гнома, спросил, – Парпик, ну, ты, наконец, наелся?
Гном в очередной раз приложился к своей немаленькой кружке, затем достал из кармана штанов огромный клетчатый платок, вытер толстые губы, сунул платок обратно в карман и глухо буркнул:
– Я с вами не пойду.
Целую минуту над столом висело тяжелое молчание, а затем пикси удивленно спросил:
– Почему?..
– Я не хочу участвовать в убийстве девчонки.
– Посмотрите на это невозможное чудо, – проскрипел мертвым голосом один из эльфов, – благородный гном!
Еще некоторое время все молчали, а затем кхмет Твик вкрадчиво поинтересовался:
– Какие трудности, Парпик? Помнится, тебя не смущало убийство отца Мары, что же теперь?..
– И с чего ты взял, что мы… что они собираются убить девчонку? – Вмешался в разговор хозяин постоялого двора.
Гном перевел тяжелый взгляд на Корду и все тем же глухим, спокойным голосом переспросил:
– А ты думаешь Твик, или Ильрейк, – он кивнул на одного из эльфов, – оставят в живых свидетеля убийства сияющего дана Высокого данства?
И, с тяжелой ухмылкой оглядев огромного кхмета, гном добавил, словно выплюнул:
– Дурак!
И тут прозвучал так хорошо знакомый мне заикающийся и пришепетывающий фальцет:
– Хозяин!.. Кто хозяин этого замечательного постоялого двора?
Сидящие за столом разом повернулись к входной двери и уставились на вошедшего Фрика. С минуту длилось молчание, а затем один из кхметов, до сих пор до сих пор не сказавших ни слова, проговорил хрипловатым тенором:
– Это что еще за чучело?!
И, довольно ухмыльнувшись, спросил:
– Тебе чего надо, чучело?!
Фрик неторопливо, медленными, заплетающимися шажками двинулся к столу, на ходу бормоча своим пришепетывающим фальцетом:
– Чего мне надо? Вы хотите знать,
Чего хочу я в этой жизни бренной?
Моя мечта вполне обыкновенна —
Хочу… наследником престола стать!
Но чтобы получить все то, что вы спросили,
Мне недостаточно явиться во дворец,
А надобно еще, чтоб бедный мой отец
Был высшим даном в разуме и в силе!
Вот и выходит – не моя вина,
Что, то что «надо» мне и недоступно
Но наше «надо» поменять не трудно
Сейчас мне надо мяса и вина!
Фрик остановился у самого стола и с жадностью уставился на разложенные яства. Немного помолчав и не дождавшись от сидящих за столом новых вопросов, экс шут повторил свой:
– Так кто тут хозяин?..
– Я хозяин, – отозвался наконец огромный Корда, – а что тебе, собственно говоря, надо?!
Фрик перевел взгляд на здоровенного кхмета и задумчиво проговорил:
– Ты, многоуважаемый хозяин этого замечательного постоялого двора, повторил тот же вопрос, что задал мне вот этот почтенный господин в момент моего появления в дверях твоего заведения. Теперь, получается, мне надо повторить свой ответ? Тебе не кажется, что мы начали повторяться?
Корда недоуменно развел руками и обратился к своим дружкам:
– Кто-нибудь понимает, что говорит этот полоумный?!
– По-моему, он хочет поесть, выпить и, возможно, переночевать… – неожиданно ответил Корде гном.
– А почему он так и не скажет? – Повернулся кхмет к гному.
– Он так и говорит, только использует для этого слишком много слов, – недовольно пробурчал гном и отвернулся от хозяина постоялого двора.
– А он может заплатить за еду, выпивку и ночлег? – Не отставал тот.
– Вот ты сам у него и спроси!.. – Огрызнулся рассерженный гном.
– Спросили вы – могу ль я заплатить? – Неожиданно вмешался в разговор Фрик, –
В моих карманах серебра и злата…
Тут он по локоть засунул правую руку в драный карман своих драных штанишек, и вся компания буквально впилась в эту… погрузившуюся в штаны руку.
– … Ни в коем случае не может быть! – Продолжил шут, вытаскивая пустой кулак, и все кроме гнома разочарованно вздохнули.
– Зато вот в этой голове – ума палата! – Гордо закончил шут очередное свое гениальное четверостишие.
– Если ты такой умный, то почему ты такой нищий? – Неожиданно повторил кхмет Твик шутку, слышанную мной давным-давно в Москве.
– А если ты такой богатый, то почему ты такой глупый? – Ответил шут неожиданной прозой, – по-твоему нормальное существо может заинтересовать исключительно серебро и золото?
– Ну почему только серебро и золото? – Ухмыльнулся в ответ Твик, – Камушки или другое какое барахлишко тоже может сгодиться… только у тебя ведь вообще ничего нет!
– А информация?! – Воскликнул Фрик и постучал себя по голому черепу, – Я же говорил, что я чрезвычайно умен!
– Ну, и что же умного ты можешь нам поведать? – Вкрадчиво поинтересовался Твик, – только не вздумай снова рифмовать! Нам желательно простые прозаические факты.
– Простые прозаические факты обойдутся вам в кувшин вина, в два куска вот этой замечательной кабанятины и в тюфяк на котором мое бренное тело будет отдыхать до утра! – Нахально заявил Фрик.
Твик толкнул сидящего рядом с ним кхмета и приказал:
– А ну-ка, принеси еще один стул!
А когда тот поднялся с места, кивнул шуту:
– Садись!.. Я рискну!
Он пододвинул усевшемуся на место кхмета шуту тарелку с мясом и кувшин с кружкой:
– Вот твоя еда и выпивка, ешь, пей и рассказывай. Если твои… факты и в самом деле стоящи, ты получишь свой тюфяк, если нет – я выколочу из тебя все, что ты успеешь проглотить!
Фрик быстрым движением ухватил со стола недоеденный кем-то ломоть хлеба и сунул его в рот, затем вгрызся в предложенный кусок мяса и чавкал не менее трех минут, пережевывая откушенное. Проглотив наконец первую порцию угощения он приложился к горлышку кувшина, а напившись, поднял руку с зажатым в ней мослом и торжественно провозгласил:
– Сияющий дан Тон, прозванный светочем Высокого данства погиб в Трольих горах, сражаясь с нечестью!
Вслед за этим он немедленно вернулся к мясу.
Сидящие за столом многозначительно переглянулись, а затем снова уставились на жующего шута, ожидая продолжения новостей. Однако шут не торопился с этим продолжением, так что вскорости хозяин постоялого двора пророкотал своим басом:
– Если это все… факты, которые он может нам сообщить, я сам вышибу из него проглоченное. Его гнилое брюхо даже не успеет приступить к перевариванию съеденного!!!
– Отдайте этого уродца мне! – Неожиданно попросил пикси, – я из него чучело сделаю для своего огорода!
– Нет, он хорошо подойдет для учебной мишени… – загробным голосом пошутил один из эльфов.
Фрик сделал новый глоток из кувшина и снова поднял руку с мослом:
– Но что самое интересное – сияющий дан Тон, прозванный светочем Высокого данства, не совсем погиб в Трольих горах и сейчас возвращается в столицу!
Шут торжествующе оглядел присутствующих и многообещающе прибавил:
– Если он рискнул проехать без сопровождения через земли мощного дана Когга, то вполне возможно, что вы тоже вскорости сможете его лицезреть!
И опять в зале постоялого двора наступила тишина, нарушаемая чавканьем Фрика. Несколько секунд спустя, Твик, чуть наклонившись над сидящим рядом с ним шутом, осторожно спросил:
– Послушай, милейший, как этот можно погибнуть… не совсем?..
Шут замер с мослом в редких зубах. Потом его тело медленно выпрямилось, он вытащил изо рта обгладываемую кость и внимательно посмотрел на нее. Затем его взгляд медленно переместился на спрашивающего, и Фрик улыбнулся знакомой «обворожительной» улыбочкой:
– Видимо, у сияющего дана Тона остались в этом мире незаконченные дела!.. – Голос шута впервые, с момента его появления в зале, прозвучал совершено чисто, – вот он их закончит и тогда окончательно… погибнет!
После этой фразы шут собирался вернуться к ужину, но Твик схватил его за хлипкое плечо и грубо тряхнул:
– Так ты хочешь сказать, что дана убили, но он остался жив?!
Голова Фрика странно мотнулась, и он вдруг захихикал:
– Ну ты, друг, и глуп! – Заикающийся фальцет прерывался спазмами смеха, – как же можно оставаться живым, если тебя убили?!
– Так что же ты тогда нам здесь рассказываешь?! – Рявкнул кхмет.
– Он вам рассказывает, – подал свой недовольный голос гном, – что сияющего дана Тона убили в Трольих горах, а его неупокоенный дух бродит по миру… Мстит…
Все уставились на гнома, оценивая его слова, а Фрик перестал хихикать и, покачав одобрительно головой, произнес:
– Ишь ты, какой умный!.. А для тебя, умник, у меня специальный прозаический факт имеется. Из темницы могучего дана Когга сбежали двое гномов.
Парпик выпрямился на своем стуле и уставился в улыбающееся лицо шута:
– Кто?!
– Пикля и Кнуре…
– А Една?!
Шут помолчал, а затем едва заметно пожал плечами:
– А Една… погибла.
– Так!.. – Сдавленно просипел гном и медленно осел на стуле.
– Между прочим, – негромко добавил Фрик, – гномов из плена увел сияющий дан Тон…
– Ну вот в это я никогда не поверю!.. – Мертвым голосом прохрипел эльф Ильрейк, – сияющий дан Тон, светоч Высокого данства, скорее сдохнет, чем протянет руку помощи кому-то из… нечисти!! Он слишком сильно нас всех ненавидит!!
– Так я и говорю, что сияющий дан сначала сдох… – радостно воскликнул Фрик, – а потом уже принялся спасать гномов! – И он снова принялся энергично чавкать.
После небольшого молчания Корда вдруг буркнул своим утробным басом:
– Врет все этот шаромыга!.. Ничего он не знает, а просто выдумывает, чтобы нам голову задурить и брюхо свое набить!..
– Мне тоже кажется, что этот недомерок просто дурит нам головы… – задумчиво поддержал хозяина постоялого двора Твик.
– Мы можем проверить его слова, – неожиданно буркнул гном и повернулся к шуту, – куда ушли Кнуре и Пикля?
– В Совиную скалу… – не отрываясь от еды прошамкал Фрик.
– Я сейчас вернусь… – бросил гном, а затем неожиданно быстро для своей комплекции соскочил со стула и исчез за дверью.
Несколько минут, в течение которых гном отсутствовал, прошли в полном молчании. Наконец Парпик вернулся, спокойно прикрыл за собой дверь, неторопливо прошествовал к своему месту, взгромоздился на стул и только после этого медленно проговорил:
– Кнуре и Пикля действительно возвращаются домой. Идут они от Совиной скалы, и их в самом деле спас сияющий дан Тон. Причем он не просто их спас, он дрался за них и при этом сильно покалечил вара Марлока, придворного мага дана Когга.
Гном немного помолчал и добавил:
– Могучий дан Когг поклялся, что отыщет и убьет сияющего дана Тона.
И тут, неожиданно для всех Фрик снова захохотал. Смеялся он долго и заливисто, а когда закончил, проговорил, удовлетворяя всеобщее любопытство:
– На моей памяти дан Когг уже раз шесть клялся убить дана Тона!.. Но теперь он поклялся убить мертвеца, это уж чересчур экстравагантно!!!
Вслед за этим шут снова приник к горлышку кувшина. Напившись, он откинулся на спинку стула и с довольством в голосе произнес:
– Ну вот, я и наелся! Хозяин, покажи, где лежит мой тюфяк!
Корда вопросительно посмотрел на Твика. Тот едва заметно кивнул и негромко сказал:
– Уложи его где-нибудь поблизости… Чтобы он, если что, под рукой был.
– Пошли… пробасил хозяин постоялого двора, поднимаясь со своего места.
Фрик бодро вскочил на ноги и буквально пропел свои хрипловатым фальцетом:
– А вот столичных новостей я не могу вам рассказать,
Поскольку сам иду в столицу… для того чтоб трон занять!
– Пошли, болтун… – повторил Корда и двинулся в сторону стойки. Фрик последовал за ним, всем своим существом выражая полное удовлетворение.
Дождавшись, когда хозяин постоялого двора и шут скрылись за дверью, ведущей на кухню, Твик оглядел своих товарищей и спросил:
– Ну, что вы думаете по поводу высказанных этим… шутом… фактов?!
– Он сказал правду о Кнуре и Пикле, – пробурчал гном Паприк, – так что вполне возможно и его рассуждения о сияющем Дане Тоне не лишены истины… Хотя я в призраков, духов и привидения не очень верю. Если человека убить он будет мертвым… совсем – это я знаю точно.
– Ну почему же, – подал свой мертвый голос эльф, названный Ильрейком, – ты сам вспомнил о неупокоенных духах… Так вот из мертвых людей проще всего создать неупокоенный дух! Правда, для этого человеку недостаточно просто быть убитым…
– Так может быть сиятельного дана в Трольих горах не просто убили… – проговорил второй эльф и вдруг оскалился в жуткой ухмылке, – может быть с ним сделали нечто… совсем другое… Я слышал, в схватку троллей и черных извергов дана Тона вмешалась Небесная Мать!..
Несколько секунд в зале царила тишина, словно все осмысливали сказанное эльфом, а затем один из кхметов хрипло прошептал:
– Не хотел бы я бродить по свету неупокоенным духом…
– Да-а-а… – задумчиво протянул Твик и тут же встряхнулся, – однако, как же нам теперь поступить?.. Связываться с неупокоенным духом, занимающимся к тому же местью, я думаю, не слишком… э-э-э… приятно, но и упускать такую добычу не хотелось бы…
– А мне кажется, если наш… гость… сказал правду, и мы имеем дело с неупокоенным духом, наша задача значительно упрощается. – Проговорил Ильрейк.
Все уставились на эльфа, ожидая объяснений. И он продолжил:
– Убила сияющего дана, скорее всего, Небесная Мать. Но тогда именно она и пустила в Мир неупокоенный дух дана! Значит наш сияющий дан – продукт первичной магии, а наша, эльфийская магия к ней ближе всего. Если мои рассуждения правильны, а я не вижу в них изъяна, то моему другу Истайну, – и он указал на второго эльфа, – не составит большого труда развеять этот дух! В эльфийской магии не многие могут соревноваться с Истайном!
– Тогда, я думаю, – немедленно взял в свои руки Твик, – нам стоит прямо сейчас отправиться к гостевому домику и закончить это дело!..
Он вопросительно посмотрел на Истайна, но тот отрицательно покачал головой:
– Во-первых, в домике у сияющего дана сейчас находится девчонка, и дух сможет воспользоваться ее телом, чтобы уйти от нас, – безжизненным голосом проговорил эльф, – во-вторых, наиболее благоприятное время для моей магической атаки – окончание часа Совы, а до этого времени еще четыре часа. И в третьих, вам всем придется мне помочь – этот неупокоенный дух молод и силен!