Донесение Кина Генштабу от 04.07 не поступило адресату по каналам сверхдальней связи. По-видимому, Кина твердо намерены ликвидировать. По мере возможности стараюсь обеспечить его безопасность.
Подпись: Туман
Прочитав последний абзац, Тарпиц вздрогнул и повернул к Кину совершенно обалделое лицо, по которому густо пошли красные кляксы. Тот сам оторопел, немигающим взглядом уставившись на экран. Оказалось, он раньше времени счел себя хозяином положения и едва не поплатился за это. Однако шифровка Тумана существенно меняла дело, поскольку она попала не только в имперский разведцентр, но и к Дервенову в АрКон. По сути, благодаря ей Кин получил охранную грамоту: теперь, когда все раскрылось, его ликвидация стала столь же бессмысленным, сколь и небезопасным делом.
- Так, значит, мне заблокировали связь с Центром? - звенящим от ярости голосом спросил Кин.
- Я не в курсе, клянусь вам, - забормотал вконец струхнувший Тарпиц. Возможно, такая инициатива исходила от Наримана. Я немедля проверю...
Потрясающая изворотливость этого подонка приводила Кина в состояние на грани бешенства. Даже из гибели своего шефа он умудрился извлечь все выгоды, какие только были возможны.
- Проверите, но чуть позже, - приказал Кин. - Сейчас на очереди дело поважнее...
Он оборвал фразу и умолк. Внезапно до него дошло, какое задание получила Стасия Фейно и что означал ночной звонок по интеркому, на который она не стала отвечать. Вот на этом Тарпиц, кажется, окончательно попался, и вряд ли ему удастся отвертеться. Установить истину будет проще простого: перекрестный допрос, очная ставка, в крайнем случае инъекция веритала. При мысли о том, что Стасию придется допрашивать под вериталом, ему вдруг стало не по себе. Однако, рассудил он, припереть Тарпица к стенке еще успеется, нельзя же воевать в одиночку против всех сразу.
- Какое именно дело вы имеете в виду? - прервал паузу встревоженный Тарпиц, безошибочно почуявший неладное.
- Я знаю имя того, кто составил эту шифровку, - расстановкой произнес Кин. - Единственный человек, который присутствовал при моем разговоре с Харагвой третьего числа, а потом при его аресте.
- Вы имеете в виду Ронча? - Глазки Тарпица хищно сощурились.
- Да.
Про себя он заметил, что любой контрразведчик средней руки на его месте сразу включил бы в круг подозреваемых лиц именно Ронча с его запятнанным досье и незадавшейся карьерой. А он, Кин, перемудрил из-за своей идиосинкразии к разработке самоочевидных версий. Вдобавок Ронч оказался вне подозрений еще и потому, что был единственным офицером из всей этой захолустной гарнизонной своры, который вызывал у Кина некоторую симпатию. Надо отдать ему должное, для своих целей он избрал себе на редкость удобную личину: всеобщий любимец, разбитной рубаха-парень, который лезет из кожи вон, стараясь быть в курсе последних гарнизонных сплетен.
Между тем Тарпиц переварил услышанное и с деловитым видом поднялся с кресла.
- Когда будем его брать? - спросил он.
- Прямо сейчас, - решил Кин. - Откладывать незачем.
Ему не давал покоя странный душевный осадок, неотвязный и муторный, как если бы это он совершил предательство, а не Ронч. Весь мир перевернулся кверху дном, его единственным союзником оказался вражеский агент, и теперь ему надлежало арестовать этого человека.
- Резонно, - кивнул Тарпиц.
- Сейчас я позову Ронча, - сказал Кин. - Приготовьте оружие, будете подстраховывать.
- Он ждет в коридоре?
- Разумеется.
- Давайте я пошлю туда группу захвата, - предложил Тарпиц, хватаясь за интерком.
- Отставить. Я должен сделать это сам.
Кин переложил наручники из планшета в брючный карман, вынул икстер, снял его с предохранителя и спрятал обратно в кобуру, оставив клапан незастегнутым. Немного помедлил, налаживая участившееся некстати дыхание.
- Ронч, зайдите-ка, - позвал он, выглянув за дверь:
Ни о чем не подозревающий квадр-офицер соскочил с подоконника и направился в кабинет Тарпица. Кин отступил немного назад и вбок.
Конечно же, ему следовало не рисковать и препоручить арест оперативникам контрразведывательного отдела, вместо того чтобы попытаться самому скрутить опытного десантного офицера. Ронч, безусловно, был опасным противником, но Кин надеялся на свою отшлифованную сноровку и преимущество внезапности. В конце концов, ради этого решающего момента он прибыл сюда, на Тангру. А еще он настолько извелся от хитросплетений, двусмысленностей, недомолвок, что сейчас жаждал чисто физического действия, грубой и осязаемой борьбы.
Едва вошедший Ронч поравнялся с ним, Кин ухватил его за правое запястье и рывком выкрутил руку, одновременно сделав подсечку. Затем оседлал упавшего, защелкнул никелированные челюсти наручников на вывернутой за спину правой руке и, прижав ее коленом, взял в захват левую руку.
- Спокойнее, а то сломаю сустав, - предупредил он, почувствовав, как Ронч напрягся, безуспешно пытаясь высвободиться.
Сомкнув вторую половину наручников на левом запястье арестованного, Кин вытащил оружие из его кобуры и вскочил с пола.
- Азенго Ронч, именем закона вы арестованы по обвинению в шпионаже, произнес он стандартную формулу. - Можете встать.
Внутренне он готовился к отчаянной схватке, однако все прошло на редкость быстро и легко, словно со спарринг-партнером в тренировочном зале.
Ронч неловко перевалился на бок, встал на колени, затем поднялся во весь рост.
- Экая говенная у вас работа, Элий, - сказал он, тяжело дыша и не глядя на Кина.
В этот момент распахнулась дверь, и на пороге возникли двое унтеров с икстерами наперевес.
- В чем дело?! - рявкнул Кин.
- Все в порядке, - поспешил объяснить Тарпиц. - Я на всякий случай поднял тревогу.
Когда тот успел нажать потайную кнопку под столешницей, Кин даже не заметил, однако, заковывая Ронча в наручники, краем глаза он уловил, как ходуном ходит икстер в руке Тарпица. А ведь мерзавец хотел выстрелить и уложить обоих, чтобы попытаться спрятать концы в воду, запоздало понял Кин, и его прошиб холодный пот. В который раз ему неописуемо повезло: Тарпиц в решающий миг смалодушничал, не осмелившись открыть стрельбу.
Вызванное Тарпицем ненужное подкрепление переминалось в дверях с ноги на ногу. Если бы в помещении шла серьезная перестрелка, эти неумехи, торчавшие в проеме, как мишени в тире, не прожили бы и секунды.
- Уведите арестованного, - приказал им Кин.
Один из унтеров нерешительно взглянул на своего непосредственного начальника.
- В первую камеру, на особый режим, - уточнил тот.
Выходя под конвоем из кабинета, Ронч слегка замешкался и бросил взгляд на Кина через плечо, как будто хотел что-то сказать, но передумал.
Кин повертел в руках икстер Ронча и положил на стол перед Тарпицем.
- А вы здорово его скрутили, - льстиво заметил тот.
- Ничего особенного, - пожал плечами Кин. - Обычное дело.
На душе у него стало еще гаже при мысли, что он вполне мог управиться с Рончем иначе, без силовых приемов и внешних эффектов, зато надежно. Просто наставить ствол в спину, приказать лечь на пол и надеть наручники. В последнем взгляде голубых глаз Ронча сквозили недоумение и укоризна, он словно бы спрашивал: "Ну ладно, твоя взяла, но вызверяться-то было зачем?"
- Я думаю, надо немедля послать депешу в Центр, - с энтузиазмом предложил Тарпиц.
- Что ж, составьте рапорт, - откликнулся Кин и язвительно добавил: Заодно продублируем мое вчерашнее сообщение. Полагаю, Дервенов ждет его с нетерпением.
- Да-да, конечно же, непременно...
Придвинув компьютерную панель, Тарпиц споро принялся набирать текст своими куцыми розовыми пальцами. Кин уселся сбоку его стола, взялся за интерком и набрал номер блокгауза.
- Это Кин беспокоит, - сказал он, услышав голос Абурхада.
- Я еще не успел просмотреть тот файл, - с некоторым раздражением ответил командир гарнизона. - Позвоните после обеда, будьте добры.
- Собственно, я звоню по другому поводу. Только что я арестовал имперского агента.
На том конце провода повисло молчание.
- Что ж, поздравляю, - наконец сказал Абурхад. И кто же это?
- Квадр-офицер Ронч.
Командир гарнизона помолчал еще немного.
- Вы уверены, что это действительно он?
- Стопроцентно. Ошибки быть не может.
Еще несколько секунд ушло у Абурхада на то, что бы собраться с мыслями.
- Когда вы будете его допрашивать? - резким тоном спросил он. - Я хочу присутствовать при этом.
Кин взглянул на часы.
- Я думаю взяться за него сразу после обеда. В половине третьего вас устроит?
- Да, вполне.
- Тогда встретимся в кадровом отделе.
- Хорошо. До встречи.
Выключив интерком, Кин облокотился на стол, подпер голову руками, закрыл глаза. Бурная минувшая ночь давала о себе знать, снедавшее его перевозбуждение отхлынуло, сменившись вязкой апатией.
- Вы плохо себя чувствуете? - оторвавшись от компьютера, участливо осведомился Тарпиц.
- Пустяки, не обращайте внимания. - Не открывая глаз, Кин ожесточенно массировал виски.
- Как вы думаете, на допросе потребуются спецпрепараты?
- Возможно.
- Тогда я приглашу врача. Доктор Буанье абсолютно надежный человек, будьте уверены.
- Итого четверо человек, не считая самого Pонча. - Кин поднял голову и критически огляделся. - Боюсь, что здесь нам будет тесновато.
- Тогда мы займем соседнюю комнату. Она пока пустует.
- Вы имеете в виду кабинет Наримана?
- Да.
Навалившаяся внезапно усталость пропитала каждую мышцу и запорошила глаза песком.
- Вообще-то я не прочь перебраться туда до половины второго, - признался Кин. - Немножко отдохнуть перед обедом, благо время есть.
- Да-да, конечно. - Тарпиц достал из выдвижного ящика связку ключей и резво вскочил из-за стола. - Пойдемте.
Выйдя в коридор и отперев дверь в кабинет покойного Наримана, он снял со связки ключ, который вручил Кину.
- Располагайтесь, пожалуйста. Когда прикажете вас разбудить?
Его приторная лакейская задушевность плохо вязалась с пристальными буравчиками маслянистых глаз. Немного поколебавшись, Кин полез в карман, вынул разрисованный цветочками конверт и протянул его Тарпицу.
- Объяснительную писать не надо, - сказал он. - Будьте добры, постучите в дверь минут за пятнадцать до обеда. Интерком я отключу.
Выражение недоуменной опаски на физиономии Тарпица сменилось широкой радостной ухмылкой, он ухватил руку Кина обеими потными ладошками и энергично пожал.
- Значит, перед обедом я вас бужу, - произнес он заговорщицким тоном. Можете отдыхать спокойно.
- Заранее благодарен.
Оставшись один в комфортабельном кабинете Наримана, Кин запер дверь на ключ и поставил таймер наручных часов на половину второго. Затем сбросил ботинки, растянулся на угловом диване и смежил веки в надежде, что хотя бы двухчасовой глубокий сон освежит его, но расслабиться и выбросить из головы назойливо кружившиеся мысли никак не получалось.
Пристально наблюдая за Тарпицем на протяжении последнего получаса, он подметил целый букет неадекватных реакций, которые свидетельствовали о полном умопомрачении. Тарпиц совершенно раскис и едва не расплакался оттого, что Кин забрал коллекцию файлов подслушивания. Стоило вернуть конверт с кристалетками, и он вдруг просиял, словно получивший любимую игрушку ребенок. А когда Кин заковывал Ронча в наручники, трясущийся Тарпиц с икстером в руках стоял столбом посреди кабинета, и у него были совершенно жуткие, остекленевшие глаза. Он выглядел абсолютно невменяемым.
От синтетической обивки потрепанного дивана исходил щекочущий ноздри запашок дезинфицирующего раствора. Кин лежал, прислушиваясь к тошнотворному ощущению, будто нервное сплетение чуть ниже грудины перекрутилось жгутом и оттуда по капле сочится неотвязный страх, затхлый и темный, как вода в погребе. Его пугала невозможность разобраться, что же на самом деле творится в аккуратно подстриженной кудрявой голове Тарпица. До сих пор тот выглядел заурядным невротиком, но теперь не оставалось ни малейших сомнений в его тяжелом умопомешательстве, и это напрочь опрокидывало все расчеты.
Кин все-таки надеялся, что купил себе гарантию безопасности, вернув злополучный конверт с кристалетками. Этот недвусмысленный жест должен был засвидетельствовать, что на радостях от поимки вражеского агента все прегрешения Тарпица прощены и преданы забвению. Однако он слишком хорошо понимал, насколько непредсказуема логика поведения маньяка.