Да, разум! Дрейк больше не мог думать о служителе как об обычном механизме. Даже сам по себе Мильтон обладал возможностями, сравнимыми с теми, что были доступны любому человеку времен Дрейка, а в составе композита намного их превосходил.
На небе не было больше знакомых созвездий, им на смену пришли новые, чужие. За четырнадцать миллионов лет медленный дрейф «неподвижных» звезд совершенно изменил лик небес. Пока корабль летел к рубежам облака Оорта, сделавшегося ныне конгломератом из сотен миллионов небольших планеток и взаимосвязанных разумов, Дрейк старался смириться с новой реальностью.
Композит, к которому принадлежал Мильтон, сказал ему, что он не просто не понимает современную науку - он не способен ее понять. Хотя связь с ним установили не по этой причине, в решении проблемы, связанной с возвращением Аны, действительно наметился определенный прогресс. К сожалению, термины, о которых шла речь, ничего Дрейку не говорили. Мильтон пять раз пытался ему объяснить, но смысл сказанного ускользал.
Когда путешествие подошло к концу и на борту вдруг появился Алман, Дрейк решил предпринять еще одну попытку.
Он зажал лысого мужчину в углу камбуза, осознавая, что творит глупость - ведь в виртуальной реальности Алман мог в любой момент попросту бесследно испариться.
- Мильтон говорит, что недавние открытия в принципе позволяют восстановить Ану в изначальной форме - не только тело, но и личность.
- Нет. - Алман вздохнул совсем по-человечески. - Мы ведем речь о другом. Поскольку наше общее понимание вселенной изменилось,
- Запись. Перевод всего, что содержится в вашем мозгу, в электронную форму. Компьютерные носители также не обладают стопроцентным иммунитетом против случайных статистических эффектов, но их можно избежать при помощи дублирования информации и программ устранения ошибок. Доказательством их эффективности являюсь лично я.
- Откуда ты знаешь, что не меняешься? Может, ты сегодня не такой, как вчера.
- Точно так же, как и вы, вероятно, не тот Дрейк Мерлин, который лег в криосон, и не тот, кто встречался с Трисмоном Сорелем. Я могу лишь сказать, что запись - это ваш лучший шанс без изменений достичь отдаленного будущего. Это будет безболезненно, и вашего внимания не коснется ничто из происходящего.
- Боли я не боюсь. В мире есть много чего похуже. О чем ты умалчиваешь? Похоже, ты не в своей тарелке.
- Возможно. - Служитель немного помолчал. - Я должен проинформировать вас об одном обстоятельстве, которое нам представляется несущественным, но для вас может оказаться важным. Полная запись Аны невозможна. Ее геном уже хранится в компьютере, что делает будущее клонирование тривиальной задачей. Однако из мозга не удается извлечь ничего, кроме разрозненных элементов. Их передача не имеет смысла.
- Куда я, туда и Ана.
- Это совершенно не нужно. Если когда-либо ее личность удастся восстановить, сохранность того, что осталось от примитивного мозга, не будет играть роли.
- Это ты сейчас так говоришь. Но я слишком часто слышал, что для Аны ничего нельзя сделать. Или вы запишете нас обоих, или никого.
- Мы вас поняли.
Мильтон пропал, и вместо него появился Алман.
- Если вы настаиваете, мы согласны. Но прежде чем начинать запись, мы должны обсудить еще одну деталь. После того как вы будете внесены в компьютер, значительные преимущества предлагает ваше включение в композит - в общее сознание, крупное или небольшое, по вашему выбору. Вы готовы пойти на такое слияние?
До сих пор решения принимались просто. Теперь Дрейку пришлось задуматься. Плюсы были очевидны: доступ к почти бесконечному запасу фактов, лучшее понимание мира, в котором он окажется, возможно - шанс разобраться в загадочных, но важных словах Алмана об Эсхатоне и далеком будущем.
Но ведь, вероятно, имелись и минусы, да так хорошо спрятанные, что даже композит, к которому принадлежали Алман и Мильтон, их еще не осознавал.
Один из минусов Дрейк чувствовал, но сформулировать затруднялся. В нынешнем веке была
* * *