В полдесятого Джорджии все-таки удалось уложить Робби. Она вышла из его комнаты, устало вздыхая.
Прошла мимо Слэппи, даже не взглянув на него. Бросилась в кресло в гостиной.
Вот она включила телевизор. Начала перескакивать с канала на канал. Наконец, выбрала какое-то шоу…
До слуха Слэппи доносилось жужжание из телевизора.
Часы, казалось, тикали все громче. Тик-так, тик-так.
Вскоре к этим звукам добавилось чье-то пронзительное завывание.
Робби. Ревет.
Слэппи смотрел на дверь гостиной, ожидая, что оттуда вот-вот выбежит Джорджия. Должна же она пойти и проверить, от чего расплакался ребенок.
Голоса в телевизоре продолжали бубнить. Детский плач становится все громче, отчаяннее, а Джорджия все не появлялась. Она словно застыла в своем кресле. Робби не унимался, завывал то громче, то тише, точно сирена «Скорой помощи». 9
— «Здесь явно что-то не так, — решил Слэппи. — Почему Джорджия ничего не предпринимает?»
Он соскользнул со своего кресла и на цыпочках прокрался в гостиную. «Она спит!» — понял он. Джорджия заснула, сидя в кресле и крепко сжимая в руке телевизионный пульт.
Отчаянный крик Робби звенел у Слэппи в ушах.
«Может, это и есть мой шанс? — подумал он. — Мой шанс совершить доброе дело?»
Он выскочил из гостиной и поспешил в комнату Робби.
«Что там происходит?»
22
Слэппи остановился у двери и осторожно заглянул внутрь.
Пронзительный вопль ребенка прерывался лишь звуками кашля. Робби явно что-то душило. Ручонки его беспорядочно метались за пру-тьями кроватки. Слэппи сразу сообразил, в чем дело. Одеяло затянулось вокруг его шеи. Оно и душило мальчика.
«Так тебе и надо, урод малолетний!» — обрадовался Слэппи. Но тут вдруг его осенило: наконец-то ему выпал шанс сделать доброе дело!
Он быстро подошел к кроватке, поднялся на цыпочки и постарался вытянуть легкое шерстяное одеяльце из-под малыша.
Мальчик сразу же успокоился. Еще немного повсхлипывал, пошмыгал носом, а потом закрыл глаза и погрузился в сон…
Слэппи старательно прикрыл ребенка одеялом.
— Ну вот, теперь все в порядке, — зашептал он успокаивающе. — Ты хороший мальчик. Все в порядке. Спи-засыпай…
Он шептал над кроваткой до тех пор, пока Робби не заснул, крепко и спокойно. После на цыпочках вернулся в свое кресло в соседней комнате.
«Дело сделано, — подумал Слэппи, довольный собой. — Все оказалось довольно просто. Думаю, я справлюсь. И смогу победить это дурацкое заклятие, наложенное чревовещателем. Л уж когда я это сделаю, тогда берегись, Джимми О'Джеймс!.. Я загоню тебя в угол и в самом деле оторву голову! Это меньшее, чем можно отплатить за тот кошмар, через который он заставил меня пройти».
Глядя на тикающие часы, Слэппи незаметно задремал.
Несколько минут спустя он внезапно проснулся от шума и голосов вокруг. Входная дверь Пыла широко распахнута. Вбежавшие миссис и мистер Уоррен стряхивали с себя дождевые капли и что-то в один голос верещали. В гостиной по-прежнему бубнил телевизор.
До Слэппи донесся и голос Джорджии. Она проснулась и болтала с кем-то по телефону.
И вдруг Слэппи услышал, как все эти звуки перекрыл пронзительный рев.
Робби!
Мальчик надрывался во всю силу своих легких. Он так орал и взвизгивал, что Джорджия, уронив телефонную трубку, устремилась в дет-скую.
— Что происходит? — воскликнула миссис Уоррен, отбрасывая свой плащ.
— Он… ОН ТОЛЬКО ЧТО проснулся, — заикаясь, пролепетала она. — Он был совершенно спокоен. Честное слово!
— Робби, мальчик мой, ты в порядке? — окликнула сына миссис Уоррен, задыхаясь. — Мамочка и папочка вернулись!
Но вопли Робби стали еще громче. А затем со своего кресла Слэппи услышал, как Джорджия и чета Уорренов от ужаса разом вскрикнули.
23
Что случилось?
Слэппи соскочил с кресла. Он должен разобраться, в чем дело.
«Когда я оставил мальчишку, тот себе преспокойно спал».
Он сделал несколько осторожных шагов по коридору. Было слышно, как мистер и миссис Уоррен нападают на Джорджию.
— Ты подвесила его на шторе?! — визжала миссис Уоррен. — Ты что, с ума сошла?! Ты сошла с ума?!
— Я… Я этого не делала, — беспомощно возражала Джорджия.
— А как же тогда Робби там оказался? — недоумевал мистер Уоррен. — Кто-то привязал его к шторе! Он не мог залезть туда сам!
А его супруга все повторяла:
— Ты сумасшедшая! Привязать ребенка к шторе! Ты что, ненормальная?
— Да нет же! Послушайте меня! — Голос Джорджии надломился. — Я ничего не понимаю. Я уложила его спать. Я…
— Звони ее матери! — крикнула миссис Уоррен мужу. — Нет, звони в полицию! Эту девчонку следует посадить под замок!
Слэппи стоял посреди комнаты, прислушивался и напряженно думал.
Джорджия не могла привязать его к шторам, это он знал наверняка.
«И я тоже не привязывал этого несчастного сопляка. Значит… должен быть кто-то третий».
И как раз в тот миг, когда Слэппи посетила эта мысль, он услышал, как мистер Уоррен восклицает:
— А это что за следы? Смотрите! Следы грязных ботинок!
— Д-должно быть, в дом зашел кто-то еще, — дрожащим голосом пролепетала Джорджия.
— Что? Чужой в доме?! — воскликнула миссис Уоррен. — Кто-то чужой в доме, а ты этого не заметила?!
Слэппи услышал их шаги. Они направлялись к той комнате, где он сейчас находился.
Миссис Уоррен несла на руках Робби, баюкая, утешая и гладя его по головке. Мальчик тихонько всхлипывал и сосал большой палец. Но, похоже, он был невредим.
— Должно быть, я заснула, — оправдывалась Джорджия перед родителями Робби. — Мне очень жаль. Наверное… Наверное, кто-то про-брался в дом, пока я спала.
— Но кто? — взвилась миссис Уоррен. — И зачем?!
— В этом нет никакого смысла, — тряхнул головой ее муж. Он повернулся к Джорджии: — Тебе лучше уйти.
— Но… — запротестовала девочка.
— Бери пальто и ступай, — приказал ей мистер Уоррен. — Пожалуйста, уйди.
Джорджия направилась к шкафу, где висели пальто.
— Вы собираетесь позвонить моей маме? — спросила она робко.
— Не знаю! — резко ответил мистер Уоррен. — Я не знаю, как мне поступить. Слава богу, Робби цел и невредим.
— Его теперь будут мучить кошмары! — простонала миссис Уоррен, продолжая гладить пушистую макушку сына.
— Мне очень жаль, — тихо промолвила Джорджия со слезами на глазах. — Не знаю, что и сказать. Мне действительно очень жаль.
Она натянула свою накидку, схватила с кресла Слэппи и выбежала из дома.
Ливень на улице превратился в изморось. Деревья под холодным ветром шелестели.
— Кто это сделал? — плакала Джорджия, слезы текли по ее лицу, когда она шла по дорожке от крыльца Уорренов. — Кто? Кто? Кто?
У Слэппи на это счет сомнений не было. На мокрой земле пропечатались следы ботинок, шедшие вокруг дома. Следы маленьких ботинок. Следы Стеллы.
24
Через несколько минут Джорджия уже сидела на кухне, обхватив руками кружку с горячим шоколадом. Она глубоко дышала, заставляя се-бя подавить дрожь.
Слэппи валялся на кухонной стойке, там, куда Джорджия его бросила.
«Три добрых дела, — горько думал он. — Я совершил три добрых дела. Я уже должен быть в безопасности. Я уже мог быть свободным, быть дома. Но эта мелкая вредительница все загубила. Свела все мои усилия на нет. Еще один день коту под хвост, а я по-прежнему на нуле. Почему она так поступает со мной? Неужели Стелла настолько завидует сестре, что совершенно потеряла над собой контроль? Подвесить младенца на шторах… Я запросто бы сделал это, так, забавы ради… — размышлял Слэппи. — Но Стелла? По-видимому, она совершенно неуравновешенная. Просто чокнутая».
Миссис Буншофт стояла перед кухонным окном спиной к Джорджии и мягким, примирительным голосом разговаривала по телефону с миссис Уоррен.
— Что-то здесь не так, — уверяла она. — Джорджия никогда в жизни так не поступила бы. Она очень ответственная девочка. Здесь определенно что-то не так.
Через несколько минут она положила трубку и повернулась лицом к дочери.
— Боюсь, миссис Уоррен так до сих пор и не успокоилась.
— Я не делала этого, мама, — разревелась Джорджия, со стуком поставив кружку на стол гак, что горячий шоколад плеснул через край.
— Знаю, что не делала, — мягко ответила ее мать. Она покусывала нижнюю губу. — Уверена, что ты никогда не сделала бы ничего подобного, Джорджия. Но у тебя есть хоть какие-то догадки, кто это сделал?
Джорджия хотела глотнуть шоколада, но, поперхнувшись, отодвинула от себя кружку.
— Мам, ты не думаешь, что Стелла…
Миссис Буншофт вздохнула.
— Не знаю… В последнее время с твоей сестрой творятся какие-то странные вещи. Но тайком перебежать под дождем через улицу и под-весить малыша на шторах…
— После обеда она пристала ко мне с вопросом, куда я иду, — сообщила Джорджия. — Ей непременно нужно было знать.
Глаза миссис Буншофт задумчиво сузились. Потом ее взгляд тяжело опустился на Слэппи, все еще валявшегося на стойке.
— С тех пор как в доме появилась эта кукла… — начала она.
Джорджия захлопала глазами.
— Что? При чем тут Слэппи?
— …происходят такие ужасные вещи, — закончила ее мать. Она придвинула стул, села напротив дочери и сжала ее руки. — С тех пор как ты принесла в дом этого болванчика, с твоей сестрой происходит что-то неладное. Думаю, она и раньше тебе завидовала. Но с тех пор как ты принесла в дом эту куклу…
— Мама, ты не можешь в этом винить Слэппи! — запротестовала Джорджия. — Стелла никогда в жизни не интересовалась марионетками и чревовещанием. Никогда!
Миссис Буншофт, насупив брови, посмотрела на Слэппи.
— Джорджия, может, ты уберешь его на какое- то время? Ну, к примеру, спрячешь в чулан…
— Но, мама…
— Совсем ненадолго, — добавила миссис Буншофт. — Только до тех пор, пока нам не удастся привести Стеллу в себя. — Она вздохнула. — Если ее проблемой является твоя кукла, возможно, нам всем будет немного проще, если на какое-то время ты уберешь Слэппи.
«Ни за что! — подумал Слэппи. Его окатила волна ужаса. — Если они запрут меня в чулан, мне конец! Я покойник! Мне тогда ни за что не успеть совершить три добрых дела. И проклятие Джимми О'Джеймса покончит со мной навсегда. Ну что ж, в таком случае у меня нет выбора.
Я должен разобраться со Стеллой. Пока она отирается рядом и пакостит, у меня нет ни малейшего шанса».
— Мама, я сейчас не могу убрать Слэппи! — затрясла головой Джорджия. На глазах у нее выступили слезы. — Я так много работала над номером. Это просто несправедливо!
Миссис Буншофт выпрямилась. Вдруг стало заметно, как она измучена.
— Обещай хотя бы подумать об этом, ладно, Джорджия? — попросила она устало. — Уверена, ты тоже хочешь, чтобы у нас все наладилось. Подумай об этом.
— Хорошо, мамочка, — согласилась Джорджия. Она допила шоколад, подобрала со стойки Слэппи и направилась к себе наверх.
— Что же нам делать, Слэппи? С чего это мама решила всю вину взвалить на тебя? — спросила она его, поворачивая лицом к себе. — Ты ведь ни в чем не виноват.
Она аккуратно усадила Слэппи на пол в изножье своей кровати.
«Я-то знаю, что буду делать», — подумал Слэппи.
Он дождался, пока Джорджия заснула. Потом встал, сжал свои деревянные пальцы в тугие, твердые кулачки.
И направился через коридор к комнате Стеллы.
25
Бесшумно пробираясь в темную комнату, Слэппи обдумывал, как лучше покончить со Стеллой.
Удавить ее? Или задушить подушкой?
«Да, я злой, дальше некуда, — говорил он себе. — И тем горжусь. Кукольник, смастеривший меня, был злым колдуном. Так, по крайней ме-ре, было написано в его дневнике.
Я сделан из досок украденного гроба. А когда кукольник умер, все его зло переселилось в меня. Именно оно и поддерживает во мне жизнь. Зло и жизнь для меня — это одно и то же.
Он подарил мне жизнь. И теперь, чтобы сохранить ее, я должен использовать зло. Прости, Стелла. Знаю, это будет ударом для всей семьи. Знаю, им будет тебя не хватать. Но когда твоя сестра Джорджия, оплакивая тебя, будет лить слезы, я утешу ее.
И это засчитается мне как доброе дело. Я буду жить! Чего бы мне это ни стоило!»
Он подкрался к кровати Стеллы. Ее одеяло сбилось на середину постели, простыню она натянула себе на голову.
«Прощай, Стелла», — подумал он с горечью и, схватив край простыни, начал тянуть ее вниз.
И тут внезапная вспышка света ослепила его. У него перехватило дыхание.
Голос за спиной — голос Стеллы — прокричал:
— Я поймала тебя!
26
Перед глазами Слэппи заплясали большие белые и желтые пятна. Моргая, он попытался избавиться от них. Потом резко повернулся. В глубине комнаты стояла Стелла. В руках она держала фотоаппарат «полароид».
— Я поймала тебя, Слэппи, — торжествовала она.
— Эй!.. — Он задохнулся.
— И теперь я смогу это доказать! — Она высоко подняла над головой бумажный квадратик. — Теперь мама поймет, что я говорила правду!
Слэппи таращился, остолбенев от ужаса.
«Да что с ней? Неужто она и правда полагает, что может справиться со мной?»
С яростным криком он бросился на девочку. Она отшатнулась, покачнулась. И сильно ударилась о тумбочку. Выхватив фотоаппарат у нее из рук, Слэппи вскинул его над головой, готовый с размаху швырнуть его… Но Стелла успела перехватить камеру. Слэппи снова кинулся на нее, сбил с ног и вспрыгнул ей на грудь. Стелла выпустила снимок из рук, и он залетел под кровать. Они вырывали друг у друга фотоаппарат.
— Тебе конец! Конец тебе, ссслышишшшь, — шипел Слэппи.
Он замахнулся на нее деревянным кулаком, но тут вспыхнула лампа.
Слэппи упал без движения.
— Стелла! — воскликнула миссис Буншофт. Она смотрела на распростертую на полу дочь, которая крепко сжимала болванчика. — Стелла!
В комнату вошла Джорджия, протирая заспанные глаза:
— Что тут происходит?
— Этот болван вошел сюда! — взвизгнула Стелла. — Он напал на меня!
— Пожалуйста, не говори так, доченька, — взмолилась миссис Буншофт. — Заклинаю тебя!
— Это же обыкновенный деревянный болванчик! — вскричала Джорджия. — Опять ты за свое! Оставь, наконец, свои глупости, Стелла?! Это просто большая кукла. Ее смастерили. Она не может ни ходить, ни говорить. И ты это знаешь. Ты знаешь, что я говорю правду!
— Я могу вам доказать, — задыхаясь, заявила Стелла. — На этот раз я могу вам доказать! Вам обеим!
Она пинком сбросила с себя Слэппи, и тот отлетел под стол, лицом вниз. Руки его взмахнули и сразу же обмякли, больше он не шевелился.
«Не могу поверить, — думал он в ярости. — Просто не могу поверить, что такое со мной случилось».
— Я могу доказать это, — повторяла Стелла. — На этот раз вам придется мне поверить.
Она поднялась, подошла к кровати, наклонилась и вытащила из-под нее снимок.
— Вот, полюбуйтесь. — И она сунула фотографию в руки Джорджии. — Вот. Мое доказательство.
Джорджия взглянула на снимок и ахнула.
27
— Что это? — Миссис Буншофт выхватила фотографию у Джорджии и поднесла поближе к глазам.
Некоторое время она изучала ее, затем повернулась к Стелле.
— Ну и что это доказывает? — мягко спросила она. — Я… Я в полной растерянности.
— Очень размытый снимок, — добавила Джорджия. — На нем Слэппи. Он будто склонился над твоей кроватью. Ты перебросила его поперек кровати, Стелла.
— Нет! — вскричала Стелла. — Нет! Я не перебрасывала его! Он… он сам пробрался в мою комнату! Разве вы не видите? — Она ткнула пальцем в снимок. — Он тянет вниз мою простыню! Он думает, что я в постели! Он стягивает с меня простыню!
— Стелла, зачем ты все это вытворяешь? — спросила миссис Буншофт. — Почему ты все время пытаешься убедить нас, будто этот деревянный болванчик живой? Чего ты добиваешься на самом деле? Чего ты боишься?