Келли утверждает, что изучил секреты смерти на виселице, и это дало ему непревзойденные способности в сабельном бою и такую сексуальную удаль, что ни одна женщина и ни один мужчина не могут ему противостоять, за исключением капитана Строуба, которого он считает более, чем человеком.
– Voici ma lettre de marque, – говорит он, щупая пальцами след от веревки. (Lettre de marque – каперское свидетельство – выдавалось частным лицам их правительством, давая им разрешение грабить вражеские суда в качестве наемной боевой силы, оно отличало их от обычных пиратов. Такое свидетельство зачастую, но ни в коем случае не всегда, спасало обладателя от виселицы.) Келли говорит мне, что один вид его пеньковых следов вселяет в его врагов такую слабость и такой ужас, какие может вызвать лишь поединок с самой смертью.
Я спросил у Келли, на что похожи ощущения висельника.
– Сначала я ощутил величайшую боль из-за веса своего тела и почувствовал, как мой дух в странном смятении яростно рванул вверх. Когда он достиг моей головы, я увидел яркое зарево, которое, казалось, полыхнуло из моих глаз.
Затем я потерял всякое ощущение боли. Но после того как меня срезали, я почувствовал такую нестерпимую колющую и стреляющую боль оттого, что моя кровь и мой дух возвращались в тело, что я пожелал, чтобы те, кто срезали меня, были повешены сами» [3].
НАЙДЕНА ВИЛЛА ГДЕ БЫЛ УБИТ ДЖЕРРИ ГРИН ТЧК НА МАТЕРИКЕ СОРОК МИЛЬ ОТ АФИН ТЧК ГОЛОВУ ПОКА НЕ НАШЛИ ТЧК ВИЛЛУ СНИМАЛИ ЧЕРЕЗ ЛОНДОНСКОЕ ТУРИСТИЧЕСКОЕ АГЕНТСТВО ТЧК ПОДДЕЛЬНЫЕ ИМЕНА ТЧК
ДИМИТРИ
На фотографии была голая комната с высоким потолком и оголенными балками. На одной из балок – тяжелый железный крюк для лампы. Димитри обвел этот крюк белым и написал под ним: «Следы пенькового волокна».
– Звонил какой-то мистер Эверсон, – сказал Джим. – Его сын пропал. Я назначил ему встречу.
– Где он пропал?
– В Мексике. Археолог, занимается майя. Шесть недель, как пропал. Я послал мистеру Эверсону вопросник и попросил принести фотографии мальчика.
– Хорошо.
У меня не было никакого особенного отношения к этому делу, но оно звало меня в те края, куда я и так хотел поехать.
Вернувшись в лофт, мы решили испробовать кое-какую сексуальную магию. В соответствии с мистическим догматом, секс сам по себе вспомогателен и должен рассматриваться как ритуал. Но я не верю в правила. Что случается, то случается.
Устанавливается алтарь для древнеегипетского обряда, приуроченного к закату, который будет через десять минут. Это плита из белого мрамора шириной фута в три. Мы размечаем кардинальные точки. Гиацинт в горшке – символ земли: Север. Красная свеча – символ огня: Юг. Алебастровый котел с водой – символ воды: Восток. Золотой иероглиф на белом пергаменте – символ воздуха: Запад. Затем мы прикрепляем золотые иероглифы на белом пергаменте к западной стене, поскольку это закатный ритуал, и мы обращены к Западу. Еще мы ставим на алтарь сосуд с водой, сосуд с молоком, курительницу с ладаном, немного розовой эссенции и веточку мяты.
Все приготовлено, мы раздеваемся до костюмов Адама, и у нас обоих стоит прежде, чем мы успеваем снять с себя одежду. Я беру палочку из слоновой кости и обвожу круг вокруг наших тел, а тем временем мы оба произносим ритуальные изречения, читая по иероглифам на стене.
– Да не возымеют Сияющие власть надо мной. – Джим читает это на манер католической литании, и мы оба хохочем.
– Я очистил себя.
Мы зачерпываем воду из котла и трогаем друг другу лбы.
– Я помазал себя мазями.
Мы зачерпываем особой жидкости из алебастрового кувшина, трогая лбы, подмышки и копчики, поскольку ритуал включает в себя сексуальный климакс.
– Я приношу тебе ароматы и благовония.
Мы добавляем еще благовоний, несколько капель розового масла, и прыскаем ладаном в курительницу.
Мы свидетельствуем почтение четырем кардинальным точкам, призывая Сета вместо Хентаментиу, поскольку это в некотором смысле черный ритуал.
Сейчас как раз время заката, и мы свидетельствуем почтение Тэму, поскольку Ра с заходом принимает это имя. Мы омываем кардинальные точки водой и молоком, обмакивая веточку мяты в котлы, призывая сияющие стихии. Теперь время ритуального климакса, в котором боги завладеют нашими телами, а цель ритуала будет достигнута в момент оргазма и визуализируется в виде струи жидкого золота.
– Мой фаллос – это фаллос Амсу.
Я наклоняюсь, а Джим втирает ладан мне в задницу и вводит свой член. В моих ушах стоит рев, а в мозгу прокручиваются картины и ленты. Призрачные фигуры поднимаются из огня свечи: богиня Икс Таб, покровительница висельников-самоубийц… вереница виселиц и горящих городов с полотен Босха… Сет… Осирис… запах моря… Джерри, голый, болтается на балке. Сладкий, гнилой, красный мускусный металлический запах кружится вокруг наших тел, ощутимый, как дым, и, когда я начинаю извергать семя, в комнате становится светлее. Вначале мне кажется, будто выросло пламя свечей, а затем я вижу Джерри, стоящего передо мной голым, его тело излучает свет. На его лице – ухмылка скелета, которая переходит в загадочную улыбку статуи древнегреческого юноши, а затем он превращается в недоумевающего и заинтересованного Димитри.
В конце концов, мы отсылаем Сияющих восвояси и идем спать.
– Как ты думаешь, зачем была отрезана голова? – спрашивает Джим.
– Очевидная задача: скрыть причину смерти в случае, если тело найдут. Но они не рассчитывали, что его найдут. Был какой-то особый резон – использовать и голову, и тело.
Перед моими глазами мелькнули изображения трансплантированных обезьяньих голов.
– Как ты думаешь, где сейчас голова?
– В Нью-Йорке.
Верхом на деревянной лошадке
На следующий день, когда мы приехали в офис, там нас ждала телеграмма от Димитри:
ИМЕЮ ПОД АРЕСТОМ ПОДОЗРЕВАЕМОГО ОН БЫЛ СВИДЕТЕЛЕМ СМЕРТИ ДЖЕРРИ ГРИНА ТЧК ТЕЛЕГРАФИРУЙТЕ ЕСЛИ ХОТИТЕ ИНТЕРВЬЮИРОВАТЬ ПОДОЗРЕВАЕМОГО
Ближайшим самолетом мы вылетели в Афины и остановились в «Хилтоне». Димитри прислал за нами машину.
Джим был несколько мрачен, когда они пожимали друг другу руки в хорошо проветренном офисе Димитри… синий ковер на все четыре стены, письменный стол, обитые кожей стулья, картина Парфенона на стене, все опрятно и безлико, как номер в «Хилтоне».
Димитри поднял бровь.
– Я делаю вывод, что Вы не одобряете нашей политики, мистер Брэди. Что до меня, то я не одобряю ничьей политики. Пожалуйста, поймите, что я ничего не выгадываю на этом расследовании. Мое политическое начальство хочет, чтобы все это дело было брошено… несколько выродков-иностранцев… это плохо для туристического бизнеса.
Джим сердито покраснел и стал разглядывать свои ботинки, отставив одну ногу.
– Что там у вас за свидетель? – спросил я.
Димитри откинулся на стуле за письменным столом и соединил кончики пальцев.
– Ах, да – Адам Норт, идеальный свидетель. Уберег свою идеальность благодаря тому, что был арестован. В то утро, когда был убит мальчик Грин, восемнадцатого сентября, молодой Норт был задержан с четвертью унции героина. Когда я увидел лабораторный отчет, я приказал поместить его в изолятор. Героин, который он покупал у уличных банчил, был в среднем десятипроцентным. Этот же был почти стопроцентным. Он бы убил его в считанные секунды.
– Что ж, если они собирались убить его, чтобы заставить о чем-то молчать, зачем же было давать ему первым узнать об этом? – спросил Джим.
– Вопрос по существу. Видите ли, он являлся чем-то вроде камеры, из которой фильм можно было извлечь и обработать отснятую пленку. Но сначала кости, а потом мясо. К Адаму Норту подходил кто-то, соответствующий, – Димитри глянул на меня, – вашему описанию Марти Блюма, и предлагал четверть унции героина плюс тысячу долларов в придачу, которые уплатили бы в два захода, за присутствие на магическом ритуале, включающем в себя имитацию казни. Он вел себя очень подозрительно.
Димитри включил магнитофон.
– А че я-то? – сказал тупой и грубый молодой голос. И продолжил: – И вот этот персонаж со странички юмора говорит, что я идеальный. Идеальный кто? – я его спрашиваю. Идеальный свидетель, говорит он мне, и в руке у него пятихатка. Ну ладно, говорю. Но есть условие, говорит он. Ты должен пообещать отказаться от героина и остальных наркотиков на три дня перед церемонией. Твое сознание должно быть чистым. Клянусь честью скаута, говорю, и он отваливает мне лавэ. Но еще одно, говорит. Дает мне фотографию какого-то рыжего парня, который выглядит типа как я. «Вот субъект. Ты сконцентрируешься на этой фотографии на следующие три дня». Ну, я говорю ему: «Конечно, конечно…» и сваливаю. И, верьте или нет, с пятью сотнями зеленых в кармане я не могу затариться нигде и никак. И вот, когда шофер приезжает в «даймлере» меня забирать, меня ломает, как собаку.
Димитри выключил магнитофон.
– Его отвезли на виллу под Афинами, где он стал свидетелем нелепой церемонии, кульминацией которой было повешение этого мальчика Грина. По возвращении в Афины он получил четверть унции героина. На пути в квартиру своей подружки, его арестовали.
– Во всем этом пока нет никакого смысла, – сказал Джим. – Они втягивают его как свидетеля, Бог знает зачем, а потом мочат его, чтобы заткнуть.
– Они не собирались затыкать его. Они собирались открыть его и достать пленку. Адам Норт был идеальным свидетелем. Он одного возраста с Джерри, родился с ним в один день и похож на него настолько, что сойдет за его брата-близнеца. Вы знакомы с симптомами введения героина… болезненная интенсивность ощущений, легкая лихорадка, спонтанные оргазмы… сверхчувствительный фильм. А передозировка героина – это легчайшая из смертей, поэтому кадры этой сверхчувствительной пленки просматриваются без искажений даже после передозировки.
– Понимаю, – сказал Джим.
– Всё это здесь, на пленке, но, думаю, вы бы хотели сами повидаться с мальчиком. Он, должен вам сказать, настоящий тормоз.
Спускаясь с нами на эскалаторе, Димитри продолжал.
– Есть причина подозревать наличие латентного психоза, замаскированного
наркоманией.
– Он принимает какие-нибудь медикаменты? – спросил я.
– Да, метадон, перорально. Я не желаю, чтобы он здесь безобразил.
– Вы хотите сказать, что он может стать для всех обузой? – спросил я.
– Более того, он может представлять опасность с точки зрения гигиены.
Мы увидели Адама Норта в одном из приемных покоев, под флуоресцентным светом. Стол, магнитофон, четыре стула. Это был красивый белокурый ребенок с зелеными глазами. Сходство с Джерри было поразительным. Однако если Джерри описывали как очень умного и шустрого мальчика, то этот на вид был вялый, бессмысленный, тупой, взгляд у него был сонный и угрюмый, как у обиженной ящерицы, которую преждевременно разбудили от зимней спячки. Димитри объяснил ему, что мы – детективы, нанятые семьей Джерри, и у нас есть несколько вопросов. Мальчик смотрел на стол перед собой и ничего не говорил.