Тело его было странно скрючено. “Должно быть, потому, что перебит позвоночник”, — предположил майор. И тут же он удивился тому, что был способен вот так просто констатировать данный факт. Позвоночник сломан, а Гренцель продолжает двигаться, пусть даже неуклюже. А почему бы и нет — он ведь мертв! Это было еще не все. На нем был надет белый халат, на правом боку халат был разорван и свисал лохмотьями. Клочья плоти перемешивались с клочьями ткани — белое с красным, но крови было видно очень немного — эти существа не слишком-то кровоточили. В правом плече Гренцеля было три небольших отверстия, аккуратненьких, словно высверленные дырочки — это оставили свои отметки пули. Однако выходные отверстия тех же пуль были размером уже с небольшие яблоки, открываясь безобразными, рваными, красно-черными дырами. Видимо, из-за этого плеча Гренцель еще больше клонился на сторону. Он возился с задвижкой так неуклюже, потому что работать приходилось левой рукой.
Майор приготовил огнемет и крикнул солдатам в коридоре:
— Внимание, ребята, когда я дам команду, вы прикроете меня огнем — только концентрированным огнем — и я уделаю этого ублюдка. Но сначала, может быть, кто-нибудь из вас может обрубить свет?
— Товарищ майор, а вы точно знаете, что делаете? — раздался чей-то возглас. — Я хочу сказать, что это, наверное, не человек.
— Ты прав, парень! А теперь действуй. Я все знаю, только вырубите свет!
Над дверью висела лампа в проволочной сетке. Получив приказ от сержанта, кто-то выстрелил в нее. Раздался звон стекла, и лампу вместе с сеткой и арматурой снесло со стены. Света в коридоре сразу стало меньше, и все погрузилось в полумрак.
— Когда я крикну “Огонь!”, — скомандовал майор, — вы дадите короткий залп, а потом ложитесь.
На секунду Гренцель снова исчез из виду, но потом появился, прорисовываясь силуэтом на фоне двери. Перед тем, как взяться за задвижку, он приставил к стене свой ручной пулемет. Позади майора и Литве сходящиеся коридоры заполнились вдруг толпой людей. Приглушенные голоса такой массы народу звучали словно тихая молитва многочисленных прихожан в каком-то гигантском соборе. Литве крикнул им:
— Стоять на месте! Не шевелиться! Всем оставаться на местах.
Майор осмотрел свое оружие еще раз и убедился в его полной готовности. Огнемет был довольно тяжелым, и это говорило о том, что горючего в нем хватает. И тогда он крикнул: “Огонь!"
Раздался залп, и Гренцель отпрянул назад. Майор, пригнувшись, бросился вперед. Гренцель то ли увидел, то ли почувствовал это, схватил свое оружие, выпустил короткую очередь — и у него кончились патроны. Майор услышал злобный вой свинцовой струи, метавшейся в коридоре. И тогда он нажал на спусковой крючок огнемета, направив раскаленный клинок огня прямо в желтые, волчьи, горящие в темноте глаза Гренцеля.
Пламя взревело, и коридор мгновенно осветился ярким светом. Гренцель взвился и перекрутился, как кошка, которую переехал автомобиль. Он бросил ставшее бесполезным оружие, а в следующий момент майор уже нависал над ним. Он поливал его жидким огнем, прожигая насквозь плоть, прилипавшую к металлической стене и тут же стекавшую вниз. Потом все тело Гренцеля соскользнуло по стене, свалилось на пол и замерло. Майор выключил огнемет и отступил назад. Пламя постепенно уменьшалось, а то, что осталось от Гренцеля, кипело, разбрасывало брызги, испуская вонючий черный дым.
Рядом появились Литве с сержантом, и майор приказал парню:
— Собери и приведи в боевую готовность своих людей. Дело еще не закончено, — и, не дожидаясь ответа, вместе с Литве он отправился на командный пункт.
Из-за металлической двери донесся пронзительный голос Лучова:
— Кто там? Что случилось?
— Виктор? — отозвался майор. — Это я, Чингиз. Открывай.
— Нет, я тебе не верю. Я знаю, кто ты такой. Убирайся!
— Что? — майор взглянул на Литве. В следующий момент он понял, что произошло. Там находился Агурский. Он вновь заколотил в дверь.
— Виктор, это действительно я!
— В таком случае, где твой ключ? — Все офицеры, внесенные в список дежурных по командному пункту, имели собственные ключи от этой двери.
Ключи майора были у Литве. Он достал их из кармана и передал хозяину. К счастью, майор не отбросил этот ключ вместе с остальными, когда перебирал их в морге. Майор повернул ключ в замке, ударом ноги распахнул дверь — и тут же, ахнув, отступил назад!
Там стоял Лучов — с выпученными глазами, с бешено пульсирующими венами на оголенной половине черепа, целясь из огнемета с играющим на его конце голубым язычком пламени прямо в застывшее лицо майора.
— О Господи! — простонал он и опустил ствол вниз. — Это действительно ты! — Пошатываясь, он попятился назад и рухнул во вращающееся кресло перед телемониторами.
Он был полностью разбит — дрожащие, запуганные, дезориентированные останки человека. Майор осторожно забрал у него огнемет и спросил:
— Что случилось, Виктор?
Лучов, сглотнув слюну, начал рассказывать. По мере того как он говорил, из его глаз уходило загнанное, безумное выражение:
— После того, как вы ушли, я... я начал звонить. Половина телефонов не работала. Но я дозвонился до охраны на входе и до поста в ущелье и рассказал им про Агурского. Потом я дозвонился еще до нескольких номеров и поговорил с ними. Я сказал, что все должны эвакуироваться, но делать это нужно как можно тише, чтобы не вызвать панику. Потом до меня дошло, насколько все это безумно.
Агурский где-то разгуливает и наверняка заметит, что люди эвакуируются. Он поймет, в чем дело, и тогда совсем неизвестно, что он предпримет. Я сумел связаться с военными и велел им присмотреть за эвакуацией и отслеживать Агурского. Я сказал им, что телефоны не действуют, и поэтому им попутно следует оповестить всех людей. Я поговорил со всеми, до кого смог дозвониться, но до пещеры дозвониться мне так и не удалось, Майор и Литве бросили взгляд на экран. Там пока все выглядело нормально; лица у людей были напряженными, взволнованными, но никаких признаков чего-либо чрезвычайного не было.
— Так что с Агурским? — спросил майор. — Он приходил сюда?
Вновь Лучов судорожно сглотнул слюну.
— О Господи, да! Он пришел, постучался в дверь и сказал, что ему необходимо поговорить со мной. Я ответил, что не могу впустить его. Он сказал, что знает про то, что мне все известно, и может объясниться со мной. Он сказал, что если я не впущу его, то он сделает нечто ужасное. Я ответил, что если впущу его, то он наверняка убьет меня. Тогда он заявил, что знает про то, что мы собираемся его сжечь, но что он раньше сожжет нас — всех нас! В конце концов он ушел, но я подумал: если он убьет кого-нибудь из дежурных офицеров и заберет у него ключи...
У меня был пистолет, но я знал, что два погибших солдата не смогли остановить его даже огнем из автоматов. Поэтому я немножко подождал, выбрался отсюда и снял со стены ближайший огнемет. Потом я вернулся и как раз, когда входил... О Господи!
— Он опять показался? — майор поддержал его за локоть.
— Да, — закивал головой Лучов, судорожно сглатывая слюну. — Но если бы ты его видел, Чингиз! Это не Агурский. Не знаю, что это, но это не он!
Все трое переглянулись.
— Что вы имеете в виду, говоря “не он”? — спросил Литве, заранее зная, что ответ не обрадует его.
— Его лицо! — губы Лучова дрожали, и он ошеломленно качал головой. — Лицо было совершенно не его, а голова имела какую-то не правильную форму. А как он передвигался... как огромный дикий хищник. В общем, он ринулся ко мне, продвигаясь прыжками. На нем не было темных очков, и глаза у него были красными, как кровь, клянусь! Я вскочил сюда, захлопнул дверь и как-то успел повернуть ключ. А он в коридоре... Он просто обезумел! Он кричал, угрожал, ломился в дверь... Но в конце концов опять куда-то исчез.
Майор передернул плечами. Все вместе взятое производило впечатление какого-то кошмара, который постепенно становился все страшнее. В этот момент зазвонил телефон, заставив всех троих вздрогнуть. Майор, опомнившись первым, снял трубку.
— Слушаю!
— Говорит ефрейтор Грудов, входной пост, — говорил кто-то высоким возбужденным голосом. — Этот Агурский был здесь!
— Что? — майор навис над аппаратом. — Вы его видели? Вы его убили?
— Мы в него стреляли... а убили... мы наверняка попали в него, но ему, судя по всему, было на это наплевать! Ну, мы побежали за ним с огнеметом...
— Но не догнали его? Так где он сейчас? Снаружи? — майор затаил дыхание. Он твердо знал, что Агурский не должен уйти.
— Нет, он отправился обратно внутрь. Мы его, по-моему, немного прижгли.
— По-твоему?
— Все уж очень быстро произошло. Майор принял решение мгновенно.
— Твои люди на местах?
— Большинство, а остальные подходят. Я позвонил в казармы и вызвал грузовики, а то эти ученые все тут перемерзнут.
— Молодец! — облегченно вздохнул майор. — Теперь слушай внимательно: выпускать всех, кроме Агурского. Если он опять покажется, палите в него из всего, из чего можете. Стреляйте в него, жгите его, размазывайте по камням! Ты меня ясно понял?
— Так точно.
Майор, положив трубку, повернулся к остальным.
— Он еще здесь. Он, мы и, наверное, еще несколько человек. Ну и, конечно, военные в пещере и кто там еще есть, — он повернулся к Лучову. — Первая кнопка включает сирены, верно?
Лучов кивнул.
— Ты сам знаешь... Если они еще работают. Майор протянул руку к пульту и нажал кнопку, на которой красовалась единица. Он не дал Лучову времени обдумать или оспорить решение, а просто сделал это. Сирены были исправны: их монотонный и в то же время выматывающий душу вой раздался почти немедленно. Казалось, рыдает какое-то раненое, одинокое доисторическое животное.
— Что ты собираешься делать? — ахнул Лучов.
— Вывести оттуда солдат, — кивнул на экраны майор. Там, внизу, на такие тонкости хорошего тона, как приказы, уже наплевали. Эти люди прекрасно знали, что означает вой сирен, и были сыты всем происходившим по горло. Нервы могут выдерживать напряжение долго, но не вечно. В несколько секунд в пещере воцарился хаос, и все ударились в паническое бегство. Всю лестницу забили бегущие люди; последними оказались расчеты бронебойных пушек, с трудом выкарабкавшиеся со своих боевых постов. Старший сержант зачем-то дважды выстрелил в воздух из пистолета, а потом, сунув его в кобуру, присоединился к бегущим.
Майор рассмеялся, шлепнул себя по бедру, а потом хлопнул Литве по плечу.
— Агурскому не уйти, — сказал он. — Он находится здесь, судя по всему, ранен, а эти люди — до зубов вооруженные люди — поднимаются снизу. А мы пойдем сверху вниз!
— Ты прав, — с трудом выдавил Лучов. — Но я думаю остаться здесь. Если он пойдет этим путем, то я позабочусь о том, чтобы сюда он не пробрался. Кроме того, мне вовсе не хотелось бы встретить его где-нибудь между этим помещением и выходом.
— Хорошо, — согласился майор. — Но нам понадобится твой огнемет. Вот... — он достал свой автоматический пистолет и вручил его Лучову. — Немного, но все-таки лучше, чем ничего.
Лучов выпустил их в коридор.
— Удачи вам, — пожелал он.
— И тебе тоже, — кивнул майор.
Потом Лучов быстро прикрыл дверь и заперся...
* * *
На половине пути между командным пунктом и уровнями магмассы они встретились с поднимавшимися наверх солдатами. Те перешли на строевой шаг, но майор бросил им:
— Да ладно вам, ребята. Вы-то молодцы, но у нас бегает на свободе маньяк, ученый Василий Агурский. Никто его не видел?
— Никак нет, — тот самый старший сержант, который палил из пистолета в пещере, отдал честь. — Мы, наверное, немного испугались и...
— Ладно, это чепуха, — сказал майор. — Я и хотел, чтобы вы испугались. Мне нужно было, чтобы вы как можно быстрее оттуда убрались, вот и все.
— Понимаете, товарищ майор, — начал объяснять кто-то из солдат, — телефоны уже давно вырубились, так что мы решили, что что-то неладно, и когда завыли эти сирены...
— Я же сказал, что хватит об этом, — бросил майор. — Давайте, сержант, выводите людей. Я имею в виду — выводите наружу, из Комплекса.
Литве схватил его за рукав.
— Но они могли бы помочь нам, — запротестовал он.
Майор покачал головой:
— Когда они уйдут, любой движущийся предмет будет считаться Агурским. Все, что движется, будет уничтожено. Пошли...
Они проследовали на уровни магмассы, попутно проверяя жилые и рабочие помещения. И все время, пока выли, выли, выли сирены, они испытывали неприятное чувство — как будто по ним бегали тараканы...
* * *
Наверху, на командном пункте, Виктор Лучов услышал, как протопали сапоги солдат, покидавших Комплекс. Что ж, во всяком случае, они останутся в живых. Теперь внизу находились майор и Литве, а кроме того, еще нечто, поджидавшее их. Лучов вновь бросил взгляд на экраны, на которых теперь находились статичные картинки. Особенно внимательно он посмотрел на центральный экран, на котором была видна пещера с Вратами, а потом вновь погрузился в свои размышления. Размышления по поводу майора. Ему никогда не нравился этот грубый и наглый гэбешник. Но теперь...
На этом размышления Лучова были прерваны. Неужели там и в самом деле что-то было? Он вновь пристально взглянул на центральный экран. Он прищурился, протер глаза... Нет, с глазами у него все было в порядке.
На центральном экране было видно, как из-за изгиба сферы очень медленно выползает какая-то желеобразная масса. Десять или пятнадцать минут назад ее не было — а может быть, она и была, но он совсем здесь замотался. Безумие! Он здесь как раз и находится именно для того, чтобы все замечать!
Он стал вглядываться еще пристальней, и скоро ему стало ясно, что предмет этот растет и начинает приподниматься над огромной изогнутой поверхностью Врат. Он был похож... похож на Контакт Один. Но крупнее. Гораздо крупнее! И двигался он гораздо быстрее, чем все остальное, что они до сих пор наблюдали в районе сферы. Это было существо того же вида, что и Контакт Один, и если бы ему удалось выбраться из Врат...
— О Господи! — Лучов заскрипел зубами и с размаху стукнул кулаком по столу. Надо же этому было случиться именно сейчас!
Майор и Литве находились где-то внизу. Они решили поймать Агурского в ловушку между собой и группой солдат. И кто теперь оказался в ловушке? Лучов, по крайней мере, должен хотя бы попытаться предупредить их. Собственной методики майора для этого будет достаточно.
Дрожащей рукой он потянулся к кнопке с номером два и нажал ее.
* * *
Внизу, на краю фантастических нагромождений магмассы, майор и Литве очень медленно, стараясь держаться рядом, продвигались вперед. Здесь царила тьма. Даже там, где ее должны были рассеивать тусклые лампочки. Несмотря на безумное завывание сирен, слышно было, как бьется все громче, все ближе огромное сердце Печорского Комплекса.
Они начали осторожно спускаться по широкой деревянной лестнице. Майор внимательно следил за обстановкой справа, а Литве посматривал влево. Запальные огоньки их огнеметов отбрасывали деформированные и мерцающие тени, подсвечивая синевой лица и фигуры людей, которые пробирались сквозь эти катакомбы.
Майор поправил ремень огнемета на правом плече, и металлические части звякнули. Звук этот в окружении монолитного камня был отчетливо слышен, несмотря на то, что непрерывный вой сирен здесь, казалось, звучал со всех сторон. И тут же раздался другой звук, какого-то иного происхождения — отрывистый, почти кашляющий смех!
— Сзади нас? — майор резко обернулся, напряженно вглядываясь в окружавшую их тьму.
— Нет, — Литве ответил шепотом и, остановившись, пригнулся, — это где-то впереди... Так мне кажется.
— Трудно сказать, — заметил майор, дыхание которого заметно участилось. — Он может быть где угодно.
— Но он только один, — Литве начал дрожать, и вместе с ним задрожал и его голос, — а нас все-таки двое. Только, ради Бога, товарищ майор, давайте не будем расходиться!