– А ты боишься, – неожиданно сказал Ядан. – Чего ты дрожишь, Ашиник?
Ашиник молчал.
– Впрочем, извини, мальчик, что я спрашиваю такую глупость, – промолвил Ядан. – Трудно жить среди бесов и не бояться, не правда ли?
– Да, конечно.
Они немного помолчали. Ядан пристально разглядывал раскорчеванную делянку и замерший у огромной ямы, перепачканный глиной экскаватор, и морщины на его лице были такие же глубокие, как колеи от траков.
– Я проголодался, – вдруг промолвил Ядан.
Ашиник поспешно разломил лепешку напополам.
– Вай, мой мальчик! – тихо сказал сектант. – Ты уже ешь бесовскую пищу?
Ашиник в ужасе поглядел на лепешку.
Снедь была прихвачена им по дороге у стойки, где деревенская баба торговала дешевой едой. Лепешка была, по правде говоря, самая простая, такая, какую тысячи лет в этих местах пекли женщины, и сыр был домашний, острый козий сыр, скатанный в белые твердые комочки. Но прослойка между сыром и луком была обильно полита красным острым соусом, и вот этот-то соус – тут Ядан был бесспорно прав – происходил не из здешних мест, а из импортной бесовской банки. Ашиник похолодел. Еще месяц назад он, Ашиник, сам бы заметил, что пища бесовская, – а тут купил лепешку и бездумно завернул ее в тряпочку. О боги, что же с ним, с Ашиником, такое делается, что он не замечает уже таких простых вещей? Или, в конце концов, разве так важно, из какой банки этот соус?
Ашиник густо покраснел и, размахнувшись, зашвырнул лепешку в котлован с водой.
– И часто ты ешь ихнюю пищу?
Ашиник виновато молчал. Памятуя о чистоте тела и заветах учителя, он большею частью старался не трогать блюд иномирцев, но разве это было легко? Первый раз ему пришлось есть их еду как раз во время той давней банковской делегации. Ашиника вместе с другими посадили тогда за банкетный стол, и хотя Ашиник вполне перетерпел бы голод, он не вынес понимающего и спокойного взгляда Теренса Бемиша, которым тот мимолетно скользнул по пустой тарелке Ашиника.
Ну а потом – то совещание, после которого тащат шипучую воду и бисквиты в фольге, то работа до поздней ночи и гамбургер, – трудно жить с бесами и не есть их пищи. Да что пищи – стыдно подумать, вот и костюм у Ашиника в шкафу висит – из той самой бесовской ткани, которой он так стращал единоверцев.
– И часто ты ешь ихнюю пищу? – повторил вопрос Ядан.
– Приходится, – пробормотал Ашиник.
– Да, стало быть, вот какое дело, – усмехнулся Ядан, – боги застили бесам разум, сделали их своим орудием – думали ли мы, что бесы отдадут нам свою главную стройку…
И вдруг встал, – гибким движением акробата, с шести лет бегавшего на ходулях над толпой, а с семи – ходившего в головокружительной высоте по натянутой над головами проволоке.
– Хватит тебе есть бесовскую лепешку, пора поесть пищи духовной. Будь в Иниссе шестого числа, а где – сам знаешь.
Повернулся – и исчез.
Ашиник некоторое время сидел неподвижно. Ему казалось, что все будет гораздо хуже. Ядан мог приказать ему убить Бемиша. Или взорвать у пассажирского терминала бомбу. Что бы тогда делал Ашиник? Он не имел права отказаться…
Вместо этого его всего лишь позвали в Иниссу, на собрание всех кругов. Что это значит? Что его поступок одобряют? Или, напротив, его будут судить, и шестое число станет последним днем его жизни? Или ему велят искупить свою вину убийством того человека, который совратил его с пути истинного, – Теренса Бемиша?
Ашиник резко встал. Он вдруг почувствовал, что тело его стало липким от пота, и еще ощутил жуткий голод.
В конце концов, он не ел с пяти утра. Он бы с удовольствием подобрал лепешку, если бы выкинул ее на землю. Ашиник был деревенский и неизбалованный мальчишка, и в конце войны, во время голода, ему не то что извалянные в грязи лепешки приходилось есть, а и живых гусениц. Но он выбросил лепешку в котлован, не плыть же за ней!
Ашиник медленно побрел на запад, туда, где за отодранными досками забора начинались ангары и технические службы космодрома.
Через пятнадцать минут по подземному переходу он прошел в основное здание. На табло мелькали слова на десяти языках, в воздухе мушиной толпой висела чужая речь, и тысячи людей сновали туда и сюда.
Ашиник повертел было головой в поисках ближайшей вейской торговки, а потом резко повернулся и подошел к огромной сверкающей стойке какого-то бистро, уставленной гамбургерами всех сортов и бутылочками с крашеной водой.
* * *
Через полчаса Ашиник столкнулся на двенадцатом этаже нос к носу с начальником службы безопасности космодрома Джайлсом. Джайлса Ашиник не любил. Он знал, что тот – близкий друг Шаваша, и, в отличие от Теренса Бемиша, который никогда не расспрашивал Ашиника ни об учителях, ни о причинах того или иного распоряжения, Джайлс постоянно любопытствовал об обычаях и собраниях и не раз самодовольно принимался объяснять Ашинику, почему по законам их земной науки никто не может родиться из золотого яйца.
– Эй, Ашиник, чего вам здесь надо? – полюбопытствовал Джайлс.
– Отчет, который я вчера отдал господину Бемишу, – ответил Ашиник, – его надо исправить.
– А, ну-ну, – загадочно сказал начальник службы безопасности. Тут наконец раскрылись двери вызванного им лифта, Джайлс вскочил внутрь и уехал.
Ашиник дернул ртом и раскрыл дверь личного кабинета Бемиша. Он сказал Джайлсу чистую правду – ему нужен был его вчерашний отчет. Улетая в столицу, Бемиш сказал, что начеркал на нем какие-то замечания, и Ашинику надо было с учетом этих замечаний отчет переправить и представить Бемишу по возвращении.
Однако отчета нигде не было видно. Ашиник осторожно покопался в бумагах, устилавших стол Теренса. Пусто. Ашиник поколебался и, подойдя к двери в глубине кабинета, толкнул ее и вошел внутрь.
Это были личные апартаменты Теренса Бемиша. Сразу за кабинетом начиналась сорокаметровая гостиная, окна которой, из плотного звуконепроницаемого стекла, смотрели на взлетные квадраты. Из нее личный лифт Бемиша мог поднять хозяина в спальню, а гостей – еще выше, на самый верх башни, на площадку, где был разбит каменный сад с кактусами и агавами. Остальные растения на такой высоте росли плохо, то ли их донимал ветер и холод, то ли частый грохот стартующих кораблей – при них-то не было шумоизолирующего стекла.
Впрочем, чтобы пройти в спальню, Бемиш чаще пользовался не лифтом, а красивой и широкой, тут же в гостиной начинавшейся лестницей.
В гостиной отчета тоже не было. Ашиник подумал, что Бемиш ночевал вчера здесь и наверняка оставил отчет в спальне на столике. Уж е не раз Бемиш оставлял там бумаги и посылал за ними Ашиника. Ашиник, поколебавшись, поднялся по лестнице.
В спальне царили полумрак и чистота, и Ашиник сразу увидел злополучный отчет – он лежал под кроватью рядом со шлепанцами Бемиша, и даже от двери было видно, что отчет немилосердно исчеркан. Потом что-то шевельнулось сбоку, у зеркала. Ашиник повернул голову и увидел Инис.
– Ты что тут делаешь? – спросила Инис.
– Отчет пришел забрать, – ответил Ашиник, нагибаясь и подбирая бумаги. – А ты?
– Разве ты не видишь? Это же новая юбка!
Действительно, Инис стояла у зеркала, изогнувшись и разглядывая себя в профиль, и на ней был не строгий костюм иномирцев, в котором она обычно появлялась на стройке, а красивая запашная юбка.
Ашиник, все еще держа отчет в руках, машинально присел на краешек кровати.
– Это господин Бемиш купил?
– Глупый! Это сюрприз! Подарок Идари!
Инис захватила края юбки кончиками пальцев, и подняла руки, и вдруг закружилась по комнате. Ашиник, как завороженный, глядел на ее белые ножки.
Он никогда не замечал, во что Инис одета. Он всегда в мыслях своих раздевал ее.
– Красиво? Ведь правда красиво?
– Очень, – прошептал Ашиник.
Инис засмеялась и отбежала на цыпочках к двери. Рука ее нащупала выключатель. Свет потух. Впрочем, в спальне было довольно светло от широких, во всю стену окон. Окна были без штор, залитое в их толщу специальное вещество по команде полностью или частично переставало пропускать свет. Сейчас окна работали вполсилы, приглушая ослепительные огни взлетных квадратов, и по расположению огней Ашиник видел, что корабль в квадрате К-1 взлетит с минуты на минуту.
Снаружи уже должен был стоять порядочный вой, но здесь стены гасили звук.
– Вот господин Бемиш будет так сидеть, и вдруг появляюсь я, – проговорила Инис.
Она закружилась по комнате и вдруг застыла, раскинув юбку, на фоне освещенного окна. В это мгновенье взлетные огни вспыхнули желтым, нос большого грузового «Атланта» вздрогнул и пошел вверх, из-под грузных, как ноги гиппопотама, дюз вылетели столбы дыма и пламени, комната окрасилась ослепительным алым светом, и на фоне этого алого света Ашиник увидел кружащийся черный с золотыми кудрями силуэт.
– Ой! – вскрикнула Инис, на мгновение теряя равновесие.
Она повалилась на кровать, и тут же Ашиник прижал ее к себе.
– Точно, – смеясь, проговорила Инис, – и тут господин Бемиш вот так обнимет меня… и… пусти.
Ашиник, не отвечая, жадно целовал ее.
– Пусти же!
Ашиник и Инис целовались несколько раз и до этого, но сейчас Ашиник плохо владел собой. Он был безумно испуган разговором с Яданом, темнота и далекие вспышки огней возбуждали его, и он точно знал, что Теренс Бемиш в столице, в двух часах лета, и никто в его спальню не войдет.
– Инис, я скоро уезжаю. Я не могу уехать без этого, – прошептал Ашиник.
Инис уже не сопротивлялась ему. Девушка, запрокинув голову, позволяла ему целовать себя и слегка постанывала. Ашиник потянул ее к себе.
– Погоди, – вдруг сказала Инис, – я сниму юбку, а то разорвешь.
Ашиник, разжав руки, смотрел, как Инис расстегнула кофточку и гибким кошачьим движением стащила через голову юбку. Потом ее руки обняли юношу, и, прежде чем Ашиник успел понять, что происходит, женщина расстегнула ремень его брюк, и тонкие, ловкие пальчики скользнули к его мужскому естеству.
– Ого-го, какого удава я разбудила, – прошептала Инис.
* * *
Через полчаса они все еще лежали, совершенно раздетые, в широкой двуспальной постели президента Ассалахской компании, и Инис задумчиво водила пальчиком по плоскому мальчишескому животу Ашиника. За окнами все так же вспыхивали и гасли уходящие в небо факелы. Ашиник протянул руку и, нашарив регулятор прозрачности, сделал стекло чуть потемнее.
– А куда господин тебя посылает? – вдруг спросила Инис.
– А?
Ашиник не сразу сообразил, что она имеет в виду.
– А, это не хозяин. Это… просто мне надо съездить на родину.
Они помолчали. Ашиник испытывал странное бешенство при мысли, что завтра ночью она будет вот так же лежать с Бемишем и что все то, что она умела – а умела она многое и доказала это Ашинику, – всему этому выучил ее человек со звезд.
– А раньше, – сказала Инис, задумчиво перебирая волосы Ашиника, – неверных наложниц клали в мешок и бросали живьем в реку.
– Теренс Бемиш вряд ли бросит тебя в реку, – возразил Ашиник, – он же иномирец.
– Интересно, что он с нами сделает? – задумалась Инис.
– Ничего он нам не сделает, если мы ему ничего не скажем.
– А рабочий день уже кончился. Оставайся здесь, – предложила Инис. – Все равно господин в столице и до утра не вернется.
– Мне еще надо исправить отчет, – сказал Ашиник.
– Утром исправишь.
И Ашиник остался.
Бемиш действительно вернулся только на следующий день, и даже не утром, а за полдень. Ашиник успел исправить отчет, но Бемиш даже на отчет не взглянул. Созвал совещание и потребовал на некоторое время подвесить работы по пятнадцатому летному квадрату, а освободившуюся рабсилу бросить на строительство новых хранилищ. Ашиник сидел на совещании, не поднимая глаз. За спиной Бемиша стояла целая полка книг, и Ашиник помнил, что среди них был справочник Лассаля по взрывному делу. Ашинику была нужна эта книжка, но он испугался утром взять ее, потому что ему казалось, что начальник службы безопасности, Джайлс, видел-таки старого Ядана, и, если после визита Ядана Ашиник станет читать справочник по взрывному делу, то Джайлс поставит Ашинику жучков даже в штаны.
– Ашиник, ты понял задание?
Ашиник растерянно поднял голову. Бемиш что-то говорил ему, а что?
Ашиник кивнул и тут только заметил, что президент компании сидит с опухшими щеками и черной тенью под глазами – тоже, наверное, хорошо вчера повеселился. Тьфу, бордели, бесовская забава, где продажные чиновники подсовывают вейских девушек бесам…
– Да, я понял.
– Ашиник, что с тобой? Ты нездоров?
– Нет-нет. Я пойду…
– Ты пойдешь и отлежишься в моей спальне. Понятно?
Бемиш одной рукой обнял юношу, а другой распахнул дверь во внутреннюю гостиную. Инис, из-за раскрытой двери кабинета, поймала смущенный взгляд Ашиника, и улыбка ее была улыбкой сообщницы.
* * *
Когда через два часа Бемиш поднялся в спальню, он обнаружил, что Ашиник, конечно, не лежит на постели, а сидит, сгорбившись, на полу, и читает с карманного компа. За то время, когда Ашиник стал заместителем Бемиша, он заметно похудел и осунулся. Он и так был тощ, а сейчас походил скорее на спицу, которой в деревне вяжут кружево, и только синие его глаза, поражая Бемиша, горели все ярче на измученном сером лице.
Бемиш подошел и заглянул через плечо. Ашиник читал какое-то руководство по взрывному делу, составленное неряшливо, как и большинство дурно переведенных на вейский книг, выложенных в общем доступе.
– Не читай ничего из сети, – сказал Бемиш, – пойдем, я попробую отыскать что-то поприличней.
Они пошли в кабинет Бемиша, и там хозяин компании, порывшись, наконец извлек с третьей полки справочник Лассаля.
– Держи, – сказал Бемиш.
Ашиник прижал к себе книжку, как пастух больного козленка, сгорбился и пошел к двери. Бемиш внимательно наблюдал за ним. Казалось, Ашиник ожидает вопроса, – зачем ему взрывное дело, хотя, черт побери, почему бы менеджеру на стройке, которая потребляет в неделю триста кило в тротиловом эквиваленте, – не изучать взрывчатые вещества?
Ашиник толкнул дверь.
– Погоди, – сказал Бемиш, – мне надо с тобой поговорить.
Ашиник вернулся и покорно сел. «Джайлс шпионил за мной и за Инис, – промелькнуло у него в голове. – Или за Яданом. Великие боги, пусть это будет разговор про Ядана!»
– Тебе очень тяжело? – спросил Бемиш.
– Почему мне должно быть тяжело? – тускло отозвался Ашиник. Бемиш заметил на лбу юноши глубокую поперечную складку.
– Потому что ты стал моим заместителем, чтобы навести порядок в компании, но делать ты это мог, лишь оставаясь главой людей, которые считают стройку делом бесов. Получалось, что ты можешь быть моим замом, только будучи главой местного Кольца, а главой Кольца ты можешь быть, только не будучи моим замом.
– Я справлюсь, – сказал Ашиник.
Он по-прежнему смотрел вниз, горбился и вжимал голову в плечи. Он был так худ, что непонятно было, как он отбрасывал тень. Его длинные черные волосы висели, как пакля, и Бемиш заметил несколько выпавших волосков на безупречно белой рубашке.
– Ты два часа назад чуть в обморок не упал.
– Что вы хотите?
– Ты мог бы уехать, – сказал Бемиш. – Очень многих отправляют учиться за небо. Это не дело, что ты четырнадцать часов работаешь, а потом еще сидишь над книжкой.
«Он меня выгоняет! – вспыхнуло в мозгу Ашиника, – он навел моими руками порядок на стройке, и теперь он меня выгоняет по приказу Шаваша!»
– Можно я уеду в Иниссу на неделю? – спросил Ашиник.
– У тебя ведь в Иниссе нет родных? Ты едешь на собрание единоверцев?
Ашиник молчал.
– Конечно, ты можешь ехать, Ашиник, – сказал Бемиш.
* * *
Едва Ашиник покинул кабинет, его место занял Джайлс. Как ни странно, у Бемиша установились довольно приятельские отношения с разведчиком. Причиной тому было то, что Джайлс выказал отменные деловые качества: он мотался по всей стране, выискивал наилучшие условия, юлил, хитрил, давал взятки, расшибался в лепешку ради компании. Кроме того, он оказался очень любезным компаньоном. Он часто ночевал в усадьбе, благо там было три гостевых флигеля, был очаровательным собеседником и очень хорошо ладил с Инис. О благе Федерации он больше никогда с Бемишем не разговаривал, твердо уяснив себе, что взгляды на то, что есть для Федерации благо, у бизнесмена и у шпиона прямо противоположные.