Делать нечего — Валентин полез следом. Не привыкать уже. Сопливик — за ним. Едва спустились, как из нескольких окон высунулись ребята. Не те “политдеятели”, а его, Валентиновы!..
Ребята завопили:
— Вот они!
— Мы проснулись, а вас нет!..
— Ура!
И кто по лесенке, а кто просто прыжком из окна — вниз!
— Шеи свихнете, черти!
— Не-е-е!!
— Юрик, подожди, не прыгай! Прихвати мою куртку!
Двор, как и ночью, был широкой поляной. Дом, необычно выросший в длину, охватывал его подковой, будто крепость-кронверк. Болотная пустошь темнела осокой и шапками кустов. Но справа открывался теперь луг с рощицами вдали.
Илюшка стоял на границе тени, которая падала от дома на траву. Непонятные красные штуки лежали у его ног. Все встали вокруг. Вопросительно молчали.
— Ты все-таки объясни, — осторожно сказал Валентин.
Илюшка вскинул на него глаза — беззащитно и решительно. На ресницах искрились капли.
— Да, я объясню… Валентин Валерьевич, ну не могу я больше. Они ведь ждут. А меня все нет… Они подумают: он не хочет жить с нами… Когда еще нас тут найдут, когда автобус пришлют! А так — я за полчаса… Я полечу, ладно?
— Как… полетишь? — сказал Валентин среди общего молчания, в котором не было насмешки, только жалость к Илюшке.
— Ну… просто. Вот так.
Он поднял легонькие матерчатые щиты (крылья, значит!), сунул руки под веревки. Слегка поднатужившись, поднял оба крыла на уровень плеч. Постоял, уронил их. Сказал тихонько:
— Нет, не получается. Надо лишнее сбросить, чтобы легче…
Под жалеющими взглядами Илюшка быстро скинул одежду, остался в красных плавках — тоненький, печальный и упрямый. Опять вскинул свои крылья. Никто не решался остановить его. И все понимали, какая горькая неудача ждет его через несколько секунд… Илюшка запрокинул лицо, глянул на зенит. Волосы его зазолотились. Живая вибрация прошла по тугой алой поверхности крыльев. Илюшка, ни на кого не взглянув, не опустив головы, резко подался вперед. И вдруг побежал, путаясь ногами в траве. Неловко скосил крылья на одну сторону. И было ясно, что долго он так не пробежит, запнется, упадет, разрушая всю конструкцию… Ясно это было до того мига, когда все поняли, что Илюшка уже не цепляется ногами за траву. Бежит по ее верхушкам! И тут же ноги его перестали двигаться, приподнялись над кустиками сурепки, вытянулись… И красная громадная бабочка, круто подымаясь, помчалась в сторону луга.
— Илюшка… — сдавленно сказал Валентин. — Не надо… Нельзя же так. Вернись!
— Он не вернется… — тихо, но с ноткой торжества проговорил Сопливик. От радости за Илюшку? Или… до этой поры ревновал к Илюшке Валентина и потому теперь был доволен?
Раздражение опять царапнуло Валентина. Но где-то лишь по краешку сознания. Главное — это был страх за Илюшку. Даже без удивления — просто страх: вот грохнется где-нибудь…
— Не бойтесь, он долетит, — серьезно пообещал Юр-Танка.
Стало спокойнее: маленькому князю Валентин верил.
Красная бабочка превратилась в пунцовую дрожащую точку, а та растаяла в утренней синеве.
Валентин вспомнил про трубку во внутреннем кармане куртки. Выхватил, раздвинул, поднес к глазу. Но и в трубу ничего уже не было видно, как он ни обшаривал горизонт. Сопливик вдруг подергал его за рукав. Протянул медное кольцо.
— Примерьте. Подойдет или нет?
Как ни боялся Валентин за Илюшку, но тут усмехнулся. Тоже мне хитрец: “Подойдет или нет…” Ножиком-брелоком он выкрутил крошечный винтик, зажал его между пальцами. Надел кольцо на трубу. Оно аккуратно село на свое место. Валентин поднес к нему винтик.
— Ах ты, черт! — Винтик, малюсенький, как просяное зернышко, сорвался с пальца. Разве найдешь теперь такую молекулу в гуще травы! Валентин безнадежно махнул рукой.
— Новый подберем потом, — пообещал Сопливик. — Тем более, что все равно надо не один, а два…
Утешитель нашелся! Не стащил бы тогда кольцо, ничего бы не случилось…
Без винтиков кольцо держалось слабо.
— Дайте его мне опять, а то потеряется, — попросил Сопливик.
“Да возьми ты, возьми, только отстань”… Валентин отдал молча. Юр-Танка взял у него трубу, тоже оглядел горизонт. И опять сказал уверенно:
— Долетит. Он умеет…
— Ну, что же… Тогда пошли в дом. Надо вернуться к тем ребятам, что там хозяйничают. Может, они помогут связаться с цивилизацией…
Юр-Танка подошел вплотную, проговорил тихонько:
— Едва ли вы их найдете… Смотрите, дом выгнулся подковой, это же типичный кронверк. Значит, искривление грани… Скорее всего, эти ребята совсем в другом доме, вы наткнулись на них случайно. Илюшка тоже…
— Я тоже хочу так полетать, — вдруг заявил маленький Гошка. — Он это понарошку или по правде?
— Я вот тебе полетаю, — сказала Алена.
— Идите в дом, — велел Валентин. — Шамиль, ты за старшего… Умойтесь, если найдете кран, приберитесь там… Только не разбредайтесь друг от друга. А я пройдусь все-таки, погляжу, не приземлился ли он где-нибудь… раньше срока.
— Тогда я с вами, — решительно сказал Юр-Танка.
— Пошли.
— И я! — вскинулся Сопливик.
Валентин зажмурился, готовый подавить в себе новый толчок досады. Ее не было. Не было раздражения от назойливости Сопливика. Наоборот… даже хорошо, если он будет рядом. Спокойнее почему-то…
— Хорошо, и ты…
— Любимчики… — прошелестело за спиной. Кто-то из адъютантов Ласьена высказался. Валентин резко обернулся:
— Ну и любимчики! Почему я не могу иметь любимчиков? Я не на платной должности воспитателя… — И пошел в сторону луга. Юр-Танка и Сопливик — по бокам…
Минут пятнадцать они шли среди травы с пушистыми шариками на стеблях. Солнце было уже высоко, припекало. Кто-то шуршал в траве. Начинали трещать кузнечики. Валентин почти не надеялся увидеть Илюшку (и слава Богу!), но казалось, что какая-то находка, какое-то открытие все-таки будет.
И это случилось.
Когда дом-подкова за спиной стал казаться совсем приземистым и маленьким, из травы возникла часовенка! Квадратное строение из серых глыб, с грубым орнаментом вокруг арок на стенах, с разрушенным ржавым куполом… Откуда она в этой пустоте?
Но не эта часовенка была главным открытием. Шагах в пятидесяти от нее чернело среди травы ровное выгоревшее пространство. Совершенно правильный круг размером с цирковую арену. Над ним густо летали желтые бабочки.
— Вот оно что… — негромко сказал Юр-Танка.
— Что? — с тревогой спросил Валентин.
— Значит, они тут садились все-таки… Большая была тарелочка, верно?
Валентин взял ребят за плечи, попятился.
— А ну пошли назад. Здесь может быть радиация!
Сопливик присел, выскользнул плечом из-под ладони.
— Не-е! Там, где такие бабочки, радиации не бывает!.. Ой, кто это?!
Валентин услышал ржание. Сквозь густую траву бежала к ним гнедая лошадка с длинной гривой.
— Дика! — Юр-Танка подскочил, помчался навстречу, как малыш, увидевший запоздавшую с работы маму. Лошадь остановилась, вскинула голову, заржала опять. Юр-Танка обнял ее за шею. Снова оглянулся на Валентина и Сопливика. — Это моя Дика! Она пробилась через барьер, нашла меня! Значит, есть канал, я могу вернуться! — Он легко вскочил на спину Дики. И хоть лошадь была без седла, без сбруи, Юр-Танка сидел как влитый. Будто маленький полководец. Да почему “будто”? Князь…
Он подъехал.
— Валентин Валерьевич, Женя… Я поеду. Дика знает дорогу. — И затуманился слегка.
— Ну что ж… — Грустно стало Валентину, да что поделаешь, раз у каждого своя дорога. — Прощай, князь…
— Ну почему “прощай”? Наверно, увидимся еще… Да нет, не “наверно”, а точно!.. — Он тронул сандалиями гнедые бока, Дика озорно вздыбилась. Юр-Танка пригнулся, и они помчались прочь. Через черный след звездолета, в сторону часовенки.
Вот они скрылись за часовенкой, и Валентин ждал, что через миг увидит их снова. Но никто не появлялся… Он вздрогнул, взял Сопливика за плечо, они быстро пошли к часовенке. Никого не было за ней. Никого не было вокруг.
Сопливик вдруг сказал, глядя в сторону:
— Вот… теперь мы совсем вдвоем.
И опять Валентин приготовился укорить себя за невольное раздражение. И вновь раздражения не было. А Сопливик смотрел теперь на него, подняв остренькое внимательное лицо. Совсем славный, только неумытый… И Валентин улыбнулся ему.
— Пошли…
Они повернулись к дому. Но там был уже не один дом. За ним поднимался город.
Город Свирск
1
Дом уже не изгибался подковой. Он обрел прежнюю форму и размер. И стоял в ряду других зданий — обшарпанных особнячков с казенными вывесками, двухэтажных домов с кирпичным низом и деревянным верхом. Типичная улица провинциального города с разоренным купеческим прошлым.
Валентин уже не удивился: устал удивляться. Сопливик тоже отнесся к новшеству спокойно.
Вместо заросшего двора, были теперь булыжная мостовая и потрескавшийся асфальтовый тротуар. Ребята толпились у арки.
— Ну, что? — встревожилась Алена. — Не нашли?
Валентин покачал головой.
— Ну и хорошо! — подпрыгнул Гошка Понарошку. — Значит, долетит до дому по правде.
— Видите, какие перемены, — сказал Шамиль. — А после двенадцати еще что-то обещают.
— Кто обещает?
— По радио… И еще говорили опять, что нас ищут…
— Трепачи, — ругнулся Валентин.
Сопливик плотно держался рядом.
Ласьен с зевком и со сдержанным вопросом заметил:
— Вообще-то лопать хочется. Начальство вроде бы позаботиться должно.
— Вроде бы должно, — терпеливо согласился Валентин. — Теперь мы среди людей, не пропадем. Пошли искать точку общепита!.. В доме ничего не забыли? Сюда мы едва ли вернемся…
— А где Юрик? — спросил Кудрявость Номер Один.
— Юрик… встретил знакомых. Они забрали его домой. Передавал всем привет.
— Как трогательно, — сказал Ласьен.
Валентин “внутренне” скрипнул зубами. Сопливик понимающе молчал рядом.
Пошли толпой по асфальту. Поглядывали на вывески.
— Если интуиция меня не обманывает, где-то неподалеку должна быть пельменная, блинная или что-то подобное, — сообщил Валентин.
Однако раньше общепитовской точки они увидели кирпичный двухэтажный дом с вывеской: “Центральная телефонная станция”.
— Леди и джентльмены! — обрадовался Валентин. — За пятнадцать минут никто не погибнет от истощения. А здесь — возможность немедленно сообщить в Краснохолмск, что все… живы-здоровы! — “Все ли”? — толкнулось в нем.
— Куда торопиться-то! — кисло возразил Мишка Дыров. — Жрать хочется.
Его неожиданно поддержал Шамиль:
— Кому мы там нужны, в Краснохолмске…
— Но ищут же!
— Делают вид…
Однако Валентин уже принял решение. Он быстро сжал плечо Сопливика: “Побудь со всеми, чтобы опять не было шептанья о любимчиках”.
— Это же совсем быстро, ребята!
Он вошел в дом. Внутри было пусто и прохладно. Наметанным глазом Валентин отыскал дверь с надписью: “Посторонним вход воспрещен”. Дернул ручку, шагнул в комнату под негодующий вопль девицы за стеклянной перегородкой. Там же, за стеклом, сидела еще одна девица — остроносая и вертлявая.
— У меня дело… — начал Валентин.
— Там на двери написано… — с ходу завелась вертлявая.
— У меня дело! — гаркнул он. — Спецслужба Ведомства!
— Но… Ведомство ведь расформировано… — слабо и уже виновато трепыхнулась телефонистка.
Валентин увесисто произнес:
— Ведомство расформировано, а спецслужба осталась. Где аппаратная?
Аппаратная оказалась еще за одной дверью. Несколько тетушек что-то ворковали в трубку или между собой.
— Краснохолмск, — приказал Валентин. — Сию минуту. Профсоюзный комитет завода “Маяк”…
Возникла суета. Одна из тетушек испуганно кудахтнула:
— А вам кого?
— Кого угодно. Немедленно.
…Ну, наконец-то повезло! У телефона оказалась Марина. Валентин сразу узнал ее по голосу.
— Это Волынов…
Она моментально завопила в трубку с радостью и слезами:
— Валечка! Вы живые?! Куда вы подевались?! Почему вы в Свирске?!
— Ты меня спрашиваешь?! — рявкнул он. — Скажи лучше, почему нас бросили? Чуть не угробили!..
— Ой, Валечка! Мы послали за вами автобус! А его перехватил патруль “урожайного штаба” и отправил на уборку! Мы через сутки отправили другой, а он… Там оцепление… Мне говорят: под суд пойдешь! А я при чем? А сейчас совсем… Звонят приемные родители этого… Митникова, кричат: “Почему отпустили ребенка одного, почему он приехал совсем голый? Жаловаться будем! Зачем он нам такой нужен!”
— Давай по порядку… — начал Валентин. И умолк от радостной догадки: значит, Илюшка долетел… Так стремительно! — Слушай, а этот Свирск далеко от Краснохолмска?
— Сотня километров! Да ты что, не знаешь?
— Почему я должен знать всякую дыру!.. Ладно, не реви… Что мне дальше-то делать?
— Ой, Валечка, ничего не делать! Ждать! Я сейчас директорский микроавтобус потребую и сама поеду за вами! Чтобы больше никаких случаев!.. Через два часа буду обязательно! Где вас искать?
— У Центральной телефонной станции!
— Хорошо! Мчусь!.. Валечка, а как этот-то, Митников, дома оказался? И почему без одежды?
— Потом объясню! Иди за автобусом, не болтай!
Он положил трубку. Ну вот, и кончаются приключения. Конечно, потом он отыграется за все. И на всех — на бестолковых профсоюзных деятелях, на Абове, на тех, кто пытался (нарочно или по дурости?) подставить ребятишек под химический удар. Костя Ржев, редактор нового еженедельника, не откажется шарахнуть крепкой статьей по всем этим идиотам и подонкам… А пока можно расслабиться…
— Значит, Свирск? — обратился он к одной из тетушек. Наименее глупой на вид. — Сроду не слыхал…
— Так это же только со вчерашнего дня Свирск! — с готовностью кинулась та в разговор. — Потому что указ! А раньше был Генеральск!
А, вот оно что! Про Генеральск он, конечно, слышал. Но ни разу не бывал. Что в нем делать-то?.. Генеральском, кстати, город тоже был не всегда. Раньше именовался, кажется, Новоармейск. А “вчерашнее” название — в честь почившего лет десять назад четырехзвездного генерала Генеральцева, известного соратника Верного Продолжателя…
— А почему — Свирск? — с легким царапаньем в душе спросил Валентин. — В честь писателя?
— Да нет, что вы! Речка Свирь тут у нас. Не та знаменитая Свирь, а местная…
Это почему-то неожиданно сильно обрадовало Валентина.
— Ну-ну, — снисходительно сказал он. — Счастливо оставаться, девочки…
“Девочки” благодарно закивали в ответ. А собеседница робко поинтересовалась:
— А вот после двенадцати… вы как думаете? Ничего не будет… такого?
— Все будет в лучшем виде! — пообещал Валентин.
Вскоре и в самом деле нашли пельменную. Пельменей в ней, правда, не было, но был приличный вермишелевый суп и котлеты из хлебного месива, запахом напоминавшего мясо. С гарниром из квашеной капусты. Есть капусту Валентин запретил, а про котлеты сказал, что можно. Почти полное отсутствие в них мясного фарша исключало опасность отравления…
До автобуса (а заодно до таинственных двенадцати часов) оставалось еще часа полтора. На пыльных улицах деваться было некуда. Кстати, делалось все многолюднее, появились какие-то типы с повязками и плакатами… Валентин с ребятами отыскал речку Свирь, блестевшую среди зеленых откосов. На вид вода казалась довольно чистой. Местные пацаны подтвердили, что купаться можно.
Купались кто сколько хотел. Кроме компании Ласьена, которую Валентин через пять минут выгнал из воды за то, что без спросу кинулись вразмашку на другой берег. Конечно, он рядом, тот бережок, да попробуй уследи за каждым, если начнут болтаться туда-сюда… Компания Ласьена устроилась на траве поодаль, хмыкая и поблескивая оскорбленными взглядами.
Сопливик бултыхался в речке мало. Больше сидел поблизости от Валентина. Не мешал, но и не отходил. Играл медным колечком. Почему-то очень внимательно разглядывал сквозь него травинки, песок и собственную коросту на колене…