В номере он умыл лицо холодной водой, которая едва струилась из крана, и тут же завалился спать.
Сон пришел мгновенно, ему приснился Адамс, и когда Эдвард проснулся, а это было уже позднее утро, то сразу же вспомнил о нем. Адамс снова приходил к нему или только приснилось? Долго ломал голову и пришел к выводу, что это был все-таки сон. Поднялся с постели, принял душ, побрился, заказал в ресторане завтрак. Ему нельзя было отлучаться от телефона, в любой момент могли позвонить. Но время шло, никто не звонил, и ему пришлось заказывать в номер и обед. После обеда позвонила Глория. Поболтали. Эдвард сказал, что готовит материал о вчерашней поездке, договорился созвониться на следующий день.
Нельзя сказать, что Геллан бездельничал в ожидании звонка. Он подготовил подробный доклад о своей поездке в Асьют. Предлагал организовать через египетские власти встречу ученых с Басимой и просил генерала Доула проверить, нет ли сведений о сотрудничестве или связях Басимы и Глории с разведками других стран и террористическими организациями. Он не мог привести ни одного убедительного довода в пользу своих подозрений, но не доверять, сомневаться, проверять — обязанность разведчика.
Закончив доклад, Геллан откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.
«А не подставила ли Глория мне эту Басиму? Ведь подготовить для человека, который не обладает специальными познаниями, эту площадку из расплавленного стекла наверняка большого труда не составляет. По логике вещей, те, кто побывал в Асьюте, узнав о прилете космического корабля, должны были такой вой поднять, что весь мир потянулся бы в Египет. А здесь только простые газетные сообщения на уровне рядовых сенсаций, и то под вопросом. Ну хорошо, представим, что Глория выполняет чье-то задание, но тогда встают сразу несколько вопросов: первый — по чьему приказу она действует? Наших египетских коллег? Возможно. Красавица, постоянно общающаяся с иностранцами, имеет прекрасную возможность держать в поле зрения многих людей, заводить знакомства, если надо — проверять их. Вполне может быть, что она представляет какую-либо террористическую организацию… В любом случае встает вопрос: для чего я им? Допустим, они каким-то образом узнали, кто я на самом деле. Хотя это и исключено, но допустим. Какой интерес я представляю для египетских спецслужб, кроме того, что могу вывести на наших агентов? Это, конечно, привлекательная цель.
Что из этого вытекает? Мне надо остерегаться и египтян, и террористических группировок. Значит, нужна помощь. Но если принять физические меры безопасности, то террористы, увидев, что меня охраняют, просто-напросто уничтожат меня, и делу конец. Пожалуй, самое правильное — активизировать действия агентуры, надо быстрее выходить на цель».
Его размышления прервал долгожданный звонок. Эдвард снял трубку и услышал женский голос:
— Мистер Андерсен?
— Нет, очевидно, вы ошиблись.
— Извините, — ответила она по-английски.
Эдвард положил трубку и улыбнулся: его предупредили, чтобы находился в номере и ждал гостей. Прошло не более получаса, как в дверь постучали. В номер вошел… араб, одетый в национальную одежду. Он молча протянул записку. Геллан прочитал:
«Я — Мартин. В номере возможно прослушивание. Надень мою одежду и спустись вниз. У подъезда зеленый „мерседес“. Садись в него, водитель — наш. Он знает, куда везти. Я буду ждать твоего возвращения здесь».
Пока переодевались, Геллан еле сдерживал смех. Особенно его развеселила процедура наклеивания усов и бороды. Наконец, он был готов. Взглянул на себя в зеркало и поразился. Перед ним был совершенно незнакомый человек. В таком наряде его невозможно было узнать. Мартин, облачившись в халат, протянул вторую записку: «Я дверь закрою на ключ. Когда придешь, постучи четыре раза».
Геллан кивнул головой, спустился вниз и сразу же увидел зеленый «мерседес». Спокойно подошел и сел на заднее сиденье:
— Привет.
Водитель, тоже одетый в национальную одежду, ответил на чистом английском языке:
— Хелло, мистер Эванс. Скоро мы свернем в глухой двор. Там стоит посольская машина. Не мешкая, пересаживайтесь в нее, я вас буду дожидаться в другом месте. Водитель будет знать, куда везти.
И действительно, они проехали по глухим улочкам и, убедившись, что слежки нет, свернули в какой-то двор. Геллан быстро пересел в светлый с затемненными окнами «бьюик». За рулем сидел атташе по культуре. Геллан вместе с ним учился, а когда проходили переподготовку, судьба дважды сводила их вместе. Геллан с удовольствием пожал ему руку:
— Привет, Дик! Вот уж не думал, что ты здесь. Кажется, года три-четыре назад ты был в Иране?
— Память немного подводит тебя, Эдвард. Из Ирана я убрался уже шесть лет назад.
— Вернее, и тебя, и всех наших убрали иранцы.
— Ничего. Думаю, через два-три года мы будем там снова, причем при большом желании тех же иранцев. Я рад видеть тебя, старина. Когда шеф сказал, что необходимо доставить нашего парня в посольство и назвал твое имя, то я попросил его предоставить мне эту возможность. Мой главный довод — мы хорошо знаем друг друга в лицо. Итак, поехали.
Они сделали несколько контрольных кругов по тихим улочкам и направились к посольству Соединенных Штатов. Геллан, сидя на заднем сиденье, спросил:
— Ты считаешь, они не сидят у нас на хвосте?
— Думаю, что нет. Мы же ведем контрнаблюдение. Мои парни после твоего отъезда из отеля хвоста не засекли. Недавно они связывались со мной и сообщили, что вы идете без сопровождения. Так что будем надеяться. Тебя, значит, опять бросили в этот регион?
— Как видишь, без меня здесь солнце не будет греть, — улыбнулся Геллан. — Как тебе мой наряд?
— Класс! Увидела бы в нем жена — в обморок упала бы.
— Факт. Представлюсь шейхом, намекну на миллионы и посмотрю на реакцию.
— Ну, ну, попытайся. Думаю, что если не раскусит, то клюнет. Кто не любит шейхов-миллионеров? Разве только наши любовницы, а? Ха-ха-ха, — раскатисто и весело засмеялся атташе.
Вскоре уже подъезжали к посольству. Атташе нажал кнопку радиопароля, и автоматические ворота распахнулись перед машиной. Въехали во внутренний дворик, который окружали глухие стены, но и здесь не остановились. Перед ними распахнулись еще одни металлические ворота, машина оказалась в узком полуосвещенном тоннеле. Дик и Геллан вышли из машины и через узкую, чуть заметную в полутьме дверь вошли в небольшое помещение, где стоял лифт с открытыми дверями.
Поднялись на третий этаж, прошли по коридору в самый конец и оказались в большом кабинете атташе.
В кресле, положив ноги на журнальный столик, сидел генерал Доул. Он поднялся во весь свой огромный рост и, улыбаясь, сделал несколько шагов навстречу вошедшим:
— Рад вас видеть, майор. Вы уже успели прилично загореть и выглядите прекрасно.
— Не скрою, господин генерал, все, что я делал, пока больших усилий не требовало.
— Но тем не менее вы запросили срочную встречу?
— Да, господин генерал. Возникла необходимость не только лично доложить, но и посоветоваться.
Атташе молча вышел из кабинета, а Геллан, не теряя времени, начал рассказывать. Генерал слушал внимательно. Сообщение его взволновало, и генерал не скрывал заинтересованности. Геллан ничего не утаивал. Связь с Глорией выглядела с его слов как обычная ситуация, позволяющая разведчику быстрее сблизиться с человеком, завоевать его доверие, но он не скрыл и своих подозрений. Правда, над ним продолжала витать тень Адамса. Ох, как хотелось Эдварду с кем-нибудь поделиться своей тайной, попросить совета! Но кому скажешь об этом? Прослыть психически ненормальным Геллану не хотелось, и он не стал рассказывать генералу об Адамсе.
Доул встал и, прохаживаясь по кабинету, задумчиво говорил:
— Я не специалист в этой области, но чувствую, что дело нешуточное, и вы, майор, правильно сделали, потребовав экстренной встречи. Я не жалею, что потерял почти день на дорогу. Вам надо, не откладывая, подготовить подробный рапорт, я возьму его с собой. Постараюсь, чтобы эта информация была доложена не только директору ЦРУ, но и государственному секретарю, а может, даже и Президенту.
— Господин генерал, доклад у меня готов, надо только отпечатать его. а после нашей беседы я сразу же сяду за пишущую машинку.
— Прекрасно. Теперь о последних известиях. Очень интересную информацию смогли добыть русские. Чувствуется, что они имеют в этом регионе неплохую агентурную сеть. Им удалось установить фамилию руководителя международной террористической организации. Это некий Керим. Русские выяснили, где находятся штаб-квартиры террористов в ряде городов Пакистана, и хоть они об этом прямо и не говорят, но, по-моему, им удалось внедрить свою агентуру в эту организацию.
— Так быстро?! — вырвалось у Геллана.
— Да. Надо признать, что у них дела продвигаются довольно успешно.
Но это тот случай, когда завидовать не стоит. Кое-какая информация поступила от англичан и французов. Есть и печальные новости. Только за последние десять дней в Ливане, Кувейте, Саудовской Аравии и здесь, в Египте, похищено семь человек, из них три француза, три англичанина и один наш — тележурналист. Данные на каждого из них для вас подготовлены.
— Господин генерал, но почему русские не дадут нам полную информацию обо всем, что им стало известно? Неужели они не понимают, что это — наше общее дело?
— Думаю, они боятся расшифровать свою агентуру. Они, например, сообщили нам об отправке одним из руководителей афганской оппозиции через Россию в Канаду целого контейнера с наркотиками. Сообщили и кому предназначается эта партия. Французы вместе с канадскими коллегами смогли выяснить, что получатель, богатый канадец, состоит в какой-то международной, скорее всего террористической, организации. На совместной встрече с русскими три дня назад мы договорились, что канадскую часть возьмут на себя канадцы, французы и мы. Попробуем разобраться, для чего им наркотики. Но для нас сейчас главное — найти возможность выйти на эту организацию здесь. Не скрою, самая большая надежда на вас, майор. Мы, конечно, срочно проверим экскурсовода и девушку из Асьюта и сразу же проинформируем вас. Но все равно вам надо поехать с ней, как ее… Глорией, в Бейрут. Если она представляет египетскую сторону, то убедится, что у вас нет интереса к египетским секретам, если же сотрудничает с террористической организацией, то, думаю, каким-то образом засветится, и вы сможете разобраться, что она из себя представляет.
Геллан молчал, раздумывая над внезапно возникшей идеей.
Генерал обратил на это внимание:
— Вас что-то смущает, Эдвард?
— Нет, господин генерал. У меня есть идея. Может, дать возможность террористам захватить меня? Я же тогда смогу проникнуть в самое ядро.
— А если вы попадете в руки просто террористов, скажем, проиранских или пропалестинских, и они вас будут содержать как заложника где-нибудь в отдаленном месте, в одной из своих секретных тюрем: в земляной яме или в пещере в горах? Нет, я не думаю, что это правильный путь. Такое самопожертвование не нужно. Я могу предложить несколько иной вариант, — генерал сел напротив Геллана. — Мы можем из числа наших сотрудников подобрать группу добровольцев и попытаться их «сдать» террористам.
Геллан решительно возразил:
— Нет, господин генерал, я не хочу оказаться могильщиком наших парней. Мне не позволят это сделать моя совесть и моя профессиональная честь. Каждый имеет право рисковать только собой. И еще, господин генерал, нужна помощь профессионального журналиста в подготовке статьи о моей поездке в Асьют.
— За этим дело не станет. Атташе по культуре получит соответствующее указание. Какие еще проблемы?
— Как моя семья?
— В порядке! Письма от жены и детей я привез, заберете у атташе.
— Спасибо. Когда я могу рассчитывать на ответ о Глории и Басиме?
— Мы постараемся сделать это в ближайшие дни.
— Ну что ж, тогда я готовлюсь к отъезду в Бейрут.
— Да поможет вам Бог, Эдвард!
Глава 13
Последние дни для Кустова были особенно напряженными. К тому же ему пришлось совершить длительное путешествие в Париж. Его вызвал туда Центр. Кустов летел без всякой охоты, в душе он ничего приятного от этой встречи не ждал.
Связь с Центром достаточно надежная, и если вызывают для личной встречи, значит, жди дополнительной нервотрепки.
В Париже, проделав серию маневров, чтобы избавиться от возможной слежки, сменив несколько такси, а затем, наконец, пересев в машину, за рулем которой сидел свой сотрудник, Кустов узнал, что его дожидается Янчук — неожиданный приятный сюрприз. Встреча с давним и верным другом стоила того, чтобы преодолеть такое расстояние.
Генерал Янчук, похлопывая Кустова по спине, сказал:
— Ты уж не вини меня, старик. Не хотелось тащить тебя за тридевять земель. Но приказ есть приказ. Начну с неприятности, хоть мелкой, но гадкой. На, прочти писульку генерала Пискина. Ничего не попишешь: он — наш начальник и приходится, к стыду своему, выполнять его приказы, в том числе и дурацкие.
Кустов вынул из конверта листок: «Кустову! Я вынужден обратить ваше внимание на недопустимо медленное исполнение приказа, что может привести к провалу важнейшей акции и падению престижа Советского Союза в глазах руководителей ряда крупнейших государств. Ваши попытки внедрить в террористическую организацию свою агентуру выглядят безграмотными, а ваша медлительность привела к потере связи с Мельниковым и Полещуком. Контакты с главарем душманов Рахматулло явно ошибочны, так как втягивают вас, советского разведчика, в аферу с наркотиками и драгоценностями. Там, где надо, вы не проявляете усердия и оперативности, непонятно почему выказываете робость и нерасторопность. Все это понуждает меня предупредить вас и потребовать повысить эффективность вашей деятельности. Пискин».
Кустов поморщился и швырнул послание на стол:
— Идиотизм! Когда он научится мыслить нормально? Уже немолодой, работает долго.
Янчук вложил письмо в конверт, достал из кармана зажигалку и поджег его:
— Приказано после прочтения сжечь.
После этого сел рядом с Кустовым:
— Что я тебе скажу, Николай. Он совсем рехнулся в своей подозрительности. Мы предложили присвоить тебе звание сверх потолка, за особые заслуги. Знаешь, чем он объяснил свое несогласие? Не постеснялся говорить в присутствии водителя и посторонних людей: «Не получит у меня звания Кустов, он же на мое место пищом лезет!»
— Я?! Да на кой хрен мне его кресло?! Честное слово, даже ни разу не думал об этом! Да и не по мне такие должности.
— Знаю, Коля, знаю. Потерпи, все образуется. По приезде в Москву пойду к руководству Комитета. Не имеем мы права молчать, глядя на такие действия Пискина. Так что прочитал — и забудь. Вспомнишь мои слова — скоро наступит конец бюрократам! Да черт с ними! Привет тебе от твоего семейства. Вот, целая пачка писем, начитаешься. До завтра, пока не выспишься и не отдышишься, не отпущу отсюда.
Теперь слушай. Когда выйдешь на связь с Мельниковым и Полещуком, передай им глубокую благодарность. Все, что говорил им этот дегенерат, действительно правда. Вот уж убийца двадцатого века. В стене, вернее в штукатурке, квартиры управляющего трестом обнаружили ампулу с радиоактивным цезием. Тоже самое нашли и в квартире мастера, у которого раньше работал в подчинении Бугчин. К сожалению, жена мастера месяц назад умерла, так что на счету Бугчина есть уже одно убийство. Рогова, который дал этому ублюдку ампулы, установили. Но пока решили не трогать. Взяли его под наблюдение. Кто знает, может, еще кому-нибудь делал такие подарки. Нельзя исключить и то, что к нему могут протянуть свои щупальца и наши противники.
— А в стройуправлении нашли изотоп?
— Нашли. Убрали. Сейчас медики проверяют всех, кто там работает, чтобы вовремя оказать помощь. Так что молодцы парни.
Теперь о наших солдатах, которых ты блестяще вырвал у Мирзокарима. Они уже дома, у родителей. С ними все нормально. Рассказывают о своем освобождении, а сами никак понять не могут, как это произошло. Спасибо тебе. Думаю, наступит момент, когда они и их близкие смогут пожать тебе руку. Следуя твоей рекомендации, мы вступили в контакт с Министерством государственной безопасности Афганистана, и они в провинции Бадахшан смогли перехватить душманский караван с лазуритом, а в провинции Кундуз — обнаружить ценную коллекцию свитков, а также изъять скульптурную композицию стоимостью около ста миллионов долларов.