— Хорошо, — согласилась я, стараясь вести себя так, будто не замечаю, что он пялится на мой топик. Да уж, деликатностью парень не отличается.
Чип положил руку на мое голое плечо.
— Тебе здесь нравится? Надеюсь, пока все в порядке?
— Да, все хорошо.
А было бы еще лучше, Чип, если бы ты перестал пялиться на мою грудь.
— Этот домик для гостей — сплошные слезы, — сказал он, отгоняя от лица муху. — Наверное, нам с Эбби стоило его снести. Только боюсь, это будет стоить не меньше, чем ремонт.
Чип подмигнул мне, а его взгляд пропутешествовал вниз по моему телу.
— Ты играешь в теннис?
— Нет, не играла со школьных времен.
— A-а! У тебя сильные мускулистые ноги. Я думал, ты играешь…
— Занимаюсь на беговой дорожке. Хожу в тренажерный зал… Когда могу себе это позволить.
Чип кивнул:
— Ты уже побывала на пляже?
— Нет еще, собираюсь пойти.
Меня так и подмывало сказать: «Я неловко себя чувствую, когда меня рассматривают под микроскопом». Правда, мне показалось, что этим ничего не изменишь.
Я повернулась и пошла через дюны к пляжу.
— К обеду я вернусь. Эбби сказала, что после обеда с детьми сижу я.
Представляете, он пошел вместе со мной!
— День выдался изумительный, правда? Но, черт подери, играл я сегодня ужасно! Утром продул парню в два раза старше меня. Наверное, теряю форму. — Чип взял мою руку и приложил к животу. — Пресс еще ничего, а?
— Ну… да!
Такой ход событий мне не понравился, и я высвободила руку.
— Чип, вчера в городе я кое-кого встретила. Миссис Брикер. Вообще-то она сама подошла ко мне и сказала, что работала у вас няней.
— Ты шутишь. — Его лицо побагровело, а по щекам побежали ручейки пота. — Ты встретила эту старую бешеную суку? Что ей от тебя нужно?
— Она вела себя довольно странно, и…
— Она всегда ведет себя странно. Старуха совершенно ненормальная. Мне пришлось ее уволить после того, как я заметил, что она рассказывает Брэндону жуткие истории про призраков. Ей удалось до смерти напугать бедного ребенка.
— Да, это ужасно, — согласилась я.
— Представляешь, рассказывать о призраках четырехлетнему ребенку? Мы с Эбби думаем, может, из-за этого он перестал разговаривать.
Я покачала головой.
— Это ужасно, — повторила я и добавила: — Значит, хорошо, что вы меня наняли. Я не знаю ни одной истории о привидениях.
Я сказала это в шутку, но на его лице не появилось ни тени улыбки.
— Пусть тебе понравится океан, Элли. Увидимся за обедом. — Его взгляд скользнул вниз. — У тебя под шортами купальник?
Вот как!
— Нет, сегодня я просто гуляю, — ответила я. Он приветственно поднял вверх ракетку и пошел к дому.
— Странно, — пробормотала я.
Тут я услышала громкий скрип внутри домика для гостей. Сдвинулись занавески?
Нет, конечно же, нет! Мне только кажется! Ведь правда?
17
Не могу поверить, что сегодня утром она стояла так близко ко мне. Что она в моем доме. Что я буду видеть ее каждый день.
Она так близко…
Настолько близко, что я могу ее задушить.
Щеголяет в розовом топике, будто у нее есть сиськи…
Это так отвратительно, меня от нее тошнит.
Мои старые чувства… Я переживаю все заново.
Я всего лишь человек. Всякий раз, когда я ее вижу, когда я стою с ней рядом, ко мне возвращаются мои переживания, мои страдания. Вся моя ненависть.
Как она могла меня забыть? Разве такое можно забыть?
Она смотрит на меня и не узнает.
Как вынести такое оскорбление?
Это еще раз подчеркивает, что она меня ни во что не ставила… Совершенно со мной не считалась.
Я держу себя в руках и не позволяю срываться.
Но уже злюсь. После двух дней рядом с ней я уже злюсь.
Злюсь достаточно сильно, чтобы убить ее.
Сейчас? Или позднее? Вопрос только в этом.
Сейчас? Или позднее?
Или… Пожалуй, сначала стоит ее помучить. Так, как она мучила меня.
18
После обеда мы с Эбби намазали детей солнцезащитным кремом. Когда Эбби натирала Брэндона, тот стоял неподвижно, словно статуя. Хизер же превратила все в забавную игру. Сначала она заставила меня побегать за ней по дому, а потом брыкалась и кричала, притворяясь, что ей не нравится, как я мажу ее кремом.
— Сейчас появились кремы в аэрозолях, — сказала Эбби. — Не помешает приобрести. Тогда мы просто поставим их в ряд и обрызгаем.
— В глаз попало! — захныкала Хизер, растирая оба глаза.
— Ну-ка перестань тереть глаза! — Эбби взяла салфетку и стерла излишки крема с лица девочки.
— Ты любишь ходить на пляж? — спросила я Брэндона.
Он кивнул, хотя его лицо по-прежнему ничего не выражало.
Эбби надела на Брэндона бело-синюю бейсболку с символикой команды «Янкис». Он тут же стянул ее, но упорная мать вернула головной убор на место.
Эбби повернулась ко мне.
— Из-за того, что наш дом стоит у самого океана, на пляже пустынно и детям не с кем играть. Так что, выйдя, поверни направо и иди туда, где побольше людей. Городской пляж в той стороне.
— Хорошо, — сказала я и повесила через плечо сумку с игрушками.
— Найди девушку по имени Мэгги, высокая и рыжеволосая, говорит с сильным ирландским акцентом. Ее трудно не заметить. Она работает у Ханны Льюис, моей подруги. Мэгги сидит с двумя ее дочками, а Хизер и Брэндон иногда любят с ними играть.
— Обязательно ее отыщу, — пообещала я, — будет здорово завести знакомых.
— Ты ее не пропустишь, — повторила Эбби, надевая маленькую панамку на белокурую головку Хизер. — Я никогда не видела таких рыжих волос и столько веснушек! — Она погладила девочку по голове. — Ты ведь не будешь снимать панамку?
— Буду.
Я не смогла сдержаться и расхохоталась. Двухлетние дети так подкупающе честны!
Эбби метнула в меня полный укоризны взгляд.
— Не разрешай ей все время сидеть на солнце. — Она игриво схватила Хизер и стала легонько ее щекотать. — Косточки Хизер, какие у Хизер косточки!
Хизер взвизгнула, вырвалась из объятий Эбби и стала тыкать маленькими пальчиками ей в ребра.
— Мамины косточки! Мамины косточки!
Я повернулась к Брэндону. Он стоял в углу и дергал плавки за пояс, наблюдая за шумной возней. Его лицо, как и всегда, оставалось бесстрастным.
Эбби и Хизер хихикали вместе.
— Мамины кости! Мамины кости!
— Ну хватит, — наконец сказала Эбби, притянула Хизер к себе и поцеловала. — Слушайся Элли, хорошо?
Хизер не ответила.
Эбби вручила мне соломенную сумку с полотенцами и солнцезащитным кремом.
— Возьми пару запасных памперсов, они тебе пригодятся.
Итак, рюкзак с игрушками болтался у меня на спине, а в руке — соломенная сумка с вещами. Я взяла Хизер за руку, Брэндон зашагал впереди, и мы наконец выступили на пляж. Когда мы шли по террасе, я заметила Чипа, растянувшегося в шезлонге с томиком Стивена Кинга. На столике рядом стоял высокий бокал со спиртным. Чип оторвался от книги и помахал нам рукой.
— Развлекайтесь!
— Папочка, пойдем на пляж! — позвала Хизер.
— Может, чуть позже.
Мы поднялись на дюну у домика для гостей. Солнце то появлялось, то исчезало — по небу быстро проносились легкие облака. Дул прохладный ветерок с океана.
Как только мы поравнялись с сосновой рощицей, Хизер сняла панамку и протянула мне. Я решила не спорить и запихнула панамку в соломенную сумку.
Внезапно Брэндон побежал к домику для гостей с выражением упрямой настойчивости на лице. Он наклонился и что-то поднял с толстого ковра сосновых иголок.
— Брэндон, что там у тебя?
— Брэндон, что у тебя? — проговорила Хизер, подражая мне. — Плохой мальчик, что у тебя?
Мы вышли из холодной тени домика для гостей, догнали Брэндона, и я увидела, что он несет длинную палку. Он с минуту ее разглядывал, а потом пошел к пляжу, размахивая палкой перед собой.
— Эй, тебе ни к чему палка! — крикнула я. — Что ты собираешься с ней делать?
Я уже хотела добавить: «Брось, не то выколешь себе глаз!» Сколько тысяч раз я слышала это от мамы.
Я вовремя прикусила язык. Ни за что не стану такой, как моя мать!
— Брэндон, подожди нас! Не беги так быстро. — Я почти тащила Хизер за собой по песку, чтобы не отстать от него. — Ты собираешься при помощи палки строить замки?
В ответ мальчик только помахал мне палкой.
— Эта палка для того, чтобы строить? — переспросила я.
Брэндон кивнул. Свежий ветер с океана развевал его волосы вокруг серьезного бледного лица. Он взглянул мне прямо в глаза и опустил палку.
«Что у тебя на уме, Брэндон? — подумала я. — Какие мысли роятся в твоем больном мозгу? Если бы ты только заговорил…»
Мы поднялись на вершину дюны, и я увидела океан.
— Ого!
Я остановилась, в изумлении рассматривая широкую ленту пляжа и шумящий прибой. Пляж казался бесконечным!
«Элли, ты далеко от Мадисона».
В тот день море было неспокойным. Сине-зеленые волны вздымались высоко и одна за другой с грохотом обрушивались на берег, разбиваясь в белую пену. На песке что-то клевали крачки. Я видела, как они взлетели, когда волны окатили их добычу водой и пеной.
В этой стороне жили только Чип и Эбби. С пляжа виднелась крыша домика для гостей и второй этаж их дома. Брэндон скинул шлепки, бросив их на песке, и побежал по пляжу, поднимая брызги воды и песка.
— Возьми меня на ручки! На ручки! — заканючила Хизер.
Что я могла ей сказать? Пришлось как-то тащить рюкзак с игрушками, сумку с вещами и двухлетнюю девочку в придачу.
— Что там? — спросила Хизер, показывая на что-то черное и блестящее, наполовину скрытое под песком.
— Это — раковина краба, — ответила я. — По-моему, это краб-мечехвост.
— Ага.
Мы прошли мимо нескольких симпатичных домов, подойдя к границе городского пляжа. Человек двадцать расстелили там полотенца или раскрыли пляжные зонтики. Белая вышка спасателей пустовала. Ведь их скорее всего набирают из студентов колледжа, а учебный год пока не кончился.
Брэндон уже нашел эту ирландскую девушку, Мэгги. Эбби оказалась права, ее трудно не заметить.
В Мэгги было больше ста восьмидесяти сантиметров роста, ее длинные морковного цвета волосы так и сияли на солнце. Она носила зеленый слитный купальник, а сверху — белый пляжный халат. Когда я подошла, Мэгги угощала соком двух маленьких светловолосых девочек.
Она улыбнулась, поздоровалась с Брэндоном и повернулась ко мне.
Опуская Хизер на песок, я буквально стонала.
— Ты — Мэгги?
— Да, привет! Должно быть, ты — новая няня.
— Сока! — потребовала Хизер. — Хочу сока!
— Конечно, я угощу и тебя, держи, — ответила Мэгги, доставая из красно-белой пластиковой сумки-термоса коробочку сока и протягивая Хизер. — Брэндон, милый, а ты будешь?
Мальчик покачал головой. Я проговорила:
— Меня зовут Элли, я только что начала работать у Харперов.
Мэгги откинула волосы назад.
— Наконец-то они уволили ту старуху, — улыбнулась она.
— Миссис Брикер?
— Представь себе, она приходила сюда и рассказывала мне страшилки про призраков. Хотя я сама, знаешь ли, из Лимерика и могла бы рассказать ей пару историй.
Я опустила сумку с вещами и рюкзак с игрушками на песок.
— Она… Она выследила меня в городе, — сказала я. — И думаю, тоже пыталась рассказать мне что-то вроде истории. Она предупреждала, что…
— Она совершенно ненормальная! — воскликнула Мэгги и заговорила тише: — Все время твердила, что Брэндон, этот милый, невинный мальчик, одержим каким-то злым духом и поэтому перестал разговаривать.
События прошлой ночи промелькнули у меня перед глазами. Фигура мальчика, окутанная жутким желтым туманом. А потом легкий звук дыхания на темной кухне рядом со мной.
Я попыталась прогнать ужасные мысли.
— Ну, теперь миссис Брикер ушла, — сказала я Мэгги.
Хизер и сестренки Льюис протягивали Мэгги пустые коробочки от сока.
— Это — Дейдр, а вот тот ангелочек — Кортни, — представила мне их Мэгги. — Милые девочки, такие хорошенькие с этими светлыми волосами, но слишком испорченные. У нас в Ирландии детей так не балуют!
Она шикнула на детей.
— Идите играть! Вот возьмите ведерки, совочки и бегите. Поиграйте с другими детьми.
— Пойдем с нами! — капризничала Дейдр и тянула няню за рукав. — Пойдем!
— Я буду через минуту! Вперед, бегите! — Мэгги обернулась ко мне. Она все еще держала в руках смятые коробочки от сока. Порыв ветра развевал полы ее белого халата. — Элли, ты местная?
— Нет, вообще-то я из Висконсина.
— Придется поискать на карте, — усмехнулась Мэгти. — Я в Штатах чуть больше года.
— Это на Среднем Западе, — объяснила я, — довольно далеко отсюда.
Я обернулась и увидела, что девочки познакомились с другими детьми на городском пляже. Держась за руки, дети встали в круг, двигаясь по часовой стрелке.
— Боже, что они делают? — спросила я.
Мэгги отшвырнула коробки от сока, и мы поспешили к детям.
— Это — чайка, — объявила Мэгги, — морская чайка. Посмотри! У бедняжки сломано крыло. Наверное, она не может летать и просто стоит, а они скачут вокруг нее.
С небольшого расстояния мы наблюдали за детьми. Они крепко держались за руки и медленно двигались по кругу.
Склонив голову, чайка настороженно их оглядывала.
Кто-то из детей засмеялся, они закружились быстрее и запели какую-то песню.
И тут я заметила Брэндона. Он стоял один, далеко позади круга.
Почему он не играет с детьми?
Я сложила ладони рупором и начала звать мальчика, но тут же замолчала, увидев, как он поднимает палку. Брэндон поднял ее на уровень груди и побежал… Побежал к детям!
Я закричала и рванулась наперерез.
— Брэндон, остановись! Брэндон, не надо!
Когда он ворвался в их круг, дети испуганно закричали. Две девочки столкнулись и упали на песок. Брэндон бежал очень быстро, низко опустив голову. Он опустил палку, прицелился и… сильно ударил чайку прямо по белому животу.
Бедная птица испустила жуткий пронзительный крик и неистово забила здоровым крылом. Однако она не могла сдвинуться с места и сидела, парализованная палкой Брэндона. Чайка снова вскрикнула, на этот раз хрипло и грубо, как ворона.
Брэндон замахнулся еще раз и с громким рычанием ударил опять — в грудь птицы.
Голова чайки свесилась набок, крылья безжизненно опустились. Она тихо застонала и свалилась на песок.
Дети плакали и кричали.
Девочки Льюисов в истерике бросились к Мэгги.
Со звериным рыком Брэндон снова ударил чайку по животу. Еще раз. И еще.
Я подскочила к нему, схватила за плечи и сбила с ног.
Тяжело дыша, Брэндон упал на песок. Его лицо горело, а в расширенных темных глазах застыло пустое, невидящее выражение.
— Почему, Брэндон? — задыхаясь, выдавила я. — Почему? Ты убил ее! Почему?
Песок покрывали белые перья, липкие от крови. Кровь быстро впитывалась в землю, лишь небольшая лужица темнела у изувеченного тела чайки.
— Брэндон, ответь мне! Ответь! — Мое горло саднило от крика. — Почему, Брэндон, почему!
19
Я сидела за кухонным столом напротив Эбби. Я так и не переоделась — осталась в бикини, которое было мне велико, и белой футболке.
Косые лучи полуденного солнца согревали и наполняли комнату розоватым светом. Мы сидели за квадратным столиком, на котором еще лежали оставшиеся от завтрака подставки под горячее. В центре стола поместился большой букет из белых и синих гортензий в стеклянной вазе.
Наклонившись над столом, Эбби налила мне чаю. Она надела белую толстовку, выгодно оттенявшую ее загар, и белую бандану. Опускаясь в кресло, Эбби грустно покачала головой.
— Не знаю, откуда в Брэндоне столько злобы, — сказала она.
Чип с детьми наверху смотрели по видео мультфильмы Диснея. Так что можно было не понижать голос.