20
МОЛНИЯ! МОЛНИЯ! МОЛНИЯ!
ПРЕТОРИЯ: Южноамериканские повстанцы, поддержанные скрытой военной помощью со стороны латиноамериканского революционного движения под предводительством Освободителя, объявили о полной победе своего молниеносного восстания против Южноафриканского Союза.
Находящееся у власти правительство Южной Африки призвало к прекращению огня и согласилось с условиями повстанцев о передаче власти расово смешанной хунте, составленной из лидеров подпольного движения.
Ходят слухи, что и сам Освободитель находиться в Южной Африке, хотя другие слухи утверждают, что он по-прежнему в Аргентине, павшей перед его революционными войсками всего два месяца назад.
Всемирное Правительство кажется ошеломленным быстрым захватом повстанцами самого южного государства Африки. Мнения военных в Мессине разделились: некоторые генералы требуют контратаки для восстановления свергнутого правительства, в то время как другие опасаются, что акция ввергнет в войну весь африканский континент и уничтожит власть Временного Правительства.
Повстанцы уже объявили о своем намерении выйти из Всемирного Правительства, и такой шаг…
Дэвид покинул наконец перенаселенные, тесные подземные лабиринты Селены и вылетел на Космическую станцию «Альфа» в регулярном лунном лайнере, шикарно обставленном судне, возившем дважды в месяц туристов в лунное государство. Дэвиду предоставили отдельную каюту первого класса. Багаж его состоял из единственной смены одежды — синего комбинезона с красным галуном, по распространенной в Селене моде — и бумажника, набитого удостоверяющего его личность записями и личными рекомендациями от Леонова к Эммануэлю Де Паоло.
Двухдневное путешествие от Селены до Космической Станции «Альфа», вращавшейся на орбите всего в нескольких сотнях километров над Землей, было для пассажиров корабля вечеринкой продолжительностью в сорок восемь часов. Большинство пассажиров было туристами, заплатившими экстравагантные цены за экстравагантные развлечения. И на корабле непрерывно шли танцы, игры и гурманские обеды. И почти все прочее, чего хотели пассажиры, тоже имелось в наличии. Любимым местом развлечений служил не вращающийся сектор лайнера с нуль-гравитацией. А главной темой разговоров на корабле служил секс при той же нуль-гравитации.
Дэвид брел по этим странным времяпрепровождениям, не задерживаясь ни на одном. Танцевал он изящно, но без правил. Ел он изумительно много и старательно брал на заметку новые для него блюда: бифштекс, рис, арбуз, оленину, утку. Из всех этих блюд больше всего ему понравилась утка. В залитой тускло-красным светом каюте «Дивный Новый Мир» сектора с нуль-гравитацией, Дэвид нашел партнерш готовых охотно разделить с ним теплое надушенное, насыщенное испарениями интимное уединение обитого мягким любовного гнездышка с нуль-гравитацией. Большинство девушек его возраста никогда раньше не бывали в нуль-гравитации. И им не терпелось узнать о ней побольше.
Но каждый раз когда Дэвид возвращался к себе в каюту, каким бы он не был усталым, он включал обзорный экран, показывающий ему приближающийся бело-голубой шар Земли.
Она настоящая говорил он себе. Я действительно лечу туда.
Он немного погадал о том, что же произошло с Эвелин. Пребывая в Селене, он несколько раз пытался дозвониться до нее в «Международные Новости», но ему ответили, что она больше там не работает, и номера по которому можно до нее добраться, ему не дадут. Этого номера не сумел найти даже поисковый компьютер всего лондонского телефонного справочника. Несколько недель назад этот номер был. Но с тех пор его отсоединили.
Многие из пассажиров остались на Космической Станции «Альфа» продолжать отдых. Эта станция была самым старым сооружением в космосе с постоянным населением. Каждый школьник рос в окружении мозолящих в глаза со страниц учебников и с видеоэкранов фотографий этого строения, похожего на колесо велосипеда.
Но Дэвид просто рвался покинуть «Альфу». Задержался он ровно настолько, чтобы коротко взглянуть в одно из длинных изогнутых окон переходного терминала станции. Перед его глазами раскинулись огромные просторы Земли, загораживающей все остальное, настолько близкой, что казалось, будто ее можно коснуться рукой. Дэвид видел отдельные белые облака, проплывающие на фоне ослепительно голубых океанов. Внезапно приняли очертания коричнево-зеленые пятна, и он узнал массивный выступ Африканский полуостров и даже абрис итальянского сапога.
Нетерпеливый, как ребенок, он схватил свой чемоданчик и протолкался сквозь толпу мельтешащих, болтающих туристов, следуя указаниям световых знаков и стрелок, приведших его к причалу, где ждал челнок, летящий на Землю.
Потребовалось всего несколько минут на прохождение мимо таможенников и автоматического оборудования, проверившего код его билета и поискавшего оружия при нем и в чемоданчике. Затем улыбающаяся стюардесса проводила его к люку челнока. Он нырнул внутрь и дал равно улыбающемуся стюарду препроводить себя к своему месту.
В пассажирском отсеке никаких окон не имелось, но в спинке каждого кресла имелся встроенный видеоэкран. Дэвид пристегнулся, изучил, что могут предложить развлекательные каналы, и выбрал синхронный обзор через телекамеры самого челнока.
Рядом с Дэвидом медленно опустился в кресло тяжеловесный, страдающий одышкой житель востока. Что-то бормоча по-японски, он застегнул на своем округлом животе ремни безопасности и быстро закрыл глаза. Сложив на брюхе пухлые ладони, он принялся клевать носом. Дэвид насчитал у него пять подбородков, а затем снова повернулся к видеоэкрану.
Отлет челнока произошел так плавно, что если бы стюард не объявил бы о нем, Дэвид его и не заметил бы. Он переключил изображение на передаваемое задними телекамерами и увидел постепенно уменьшающиеся стальные балки космического причала. Через несколько минут стала видна вся космическая станция «Альфа», ряд колес, медленно вращавшихся на фоне звездного неба.
Дэвид снова переключился на изображение Земли. Она теперь менялась, по мере того, как челнок выходил на свою длинную изогнутую дугой орбиту вокруг сверкающей бело-голубой планеты.
Громкоговорители проиграли свою стандартную запись, объясняющую правила безопасности полета. Пассажиров предостерегали не покидать мест без помощи стюарда или стюардессы: «Гаррисон Аэроспейс Лайнс» не несет никакой ответственности за пострадавших в нуль-гравитации пассажиров. Если те игнорируют правила безопасности.
Затем из громкоговорителей раздался голос капитана, и на всех видеоэкранах появилось его лицо с квадратной челюстью и седыми висками.
— Приблизительно через полчаса мы выйдем на низкую околоземную орбиту и приступим к маневрам входа в атмосферу непосредственно к западу от Панамского перешейка. Перед тем как мы закроем порты камер, у вас должны появиться на экранах хорошие изображения Центральной Америке. Во Всемирную Столицу мы должны прибыть по расписанию. Погода в Мессине великолепная…
Дэвид перестал слушать и обвел взглядом других пассажиров. Большинство из них казались бизнесменами, вероятно возвращались с «Острова номер 1». Космическая Станция «Альфа» служила пересадочным пунктом для большей части сообщений с Землей. Он узнал несколько туристов со своего рейса, включая одну из партнерш в нуль — же. Встречалось еще несколько пассажиров, не относящихся ни к лунным туристам, ни к бизнесменам: людей одного с ним возраста.
Капитан закончил свою речь, и на экранах снова появилось изображение Земли. Дэвид внимательно наблюдал за ним.
Он так и не заметил, что несколько пассажиров помоложе поднялись со своих мест и проплыли по центральному проходу челнока. Их было шестеро: трое направились в камбузе в хвосте челнока, а затем несколько минут спустя еще трое направились вперед к рубке.
Бхаджат дивилась примитивному представлению Хамуда о планировании. Ей пришлось самой подыскать пятерых товарищей, уже приобретших опыт пребывания в нуль-гравитации потому что Хамуд даже не подумал об этой проблеме. Подобно ей самой, все остальные тоже происходили не из бедных голодных народных масс. Они были детьми богатых родителей, сражавшихся в рядах ПРОНа, потому что считали его дело правым.
Сам Хамуд отправиться с ними не мог. Он никогда не бывал в космосе, а захват челнока был слишком важной операцией, чтобы доверить ее человеку, на которого могла внезапно напасть тошнота при первом ощущении невесомости.
И именно Бхаджат наткнулась на самое лучшее место посадки для угнанного челнока: в Аргентине. ПРОН приземлиться на заднем дворе в Освободителя и попросит политического убежища. Тот едва ли сможет отказать собратьям-революционерам.
Бхаджат пришлось действовать тихо, тщательно и тонко. Хамуд — кодовое имя
Тигр — стоял во главе и ни за что не признался бы, что мозгами за него шевелила Шахерезада.
Беспокоило ее главным образом то, что полиция может взять ее в космопорте Ангеллара, в непосредственном близости от Рима. Отец разослал по всему миру ее фотографию и личный код. Ее разыскивали и корпорации и Всемирное Правительство. Но итальянские полицейские, высокие и безупречно красивые в своих длинных голубых плащах и с модными усами, не обращали на нее ни малейшего внимания, когда она прошла с железнодорожного вокзала в космопорт и купила билет да «Альфы». Карабинеры, казалось, куда больше стремились фланировать и ловить на себе восхищенные взгляды, чем высматривать маленьких беглых арабок, шмыгавших по вокзалам. Бхаджат отдавала должное Хамуду, тот правильно выбрал в качестве их новой операционной базы Италию.
Теперь она отстегнула ремни сиденья и легко поднялась с кресла. Она приобрела кресло рядом с проходом, чтобы иметь неограниченную свободу действий. Держа в одной руке сумочку, она поплыла по проходу к камбузу и туалетам в хвостовом конце пассажирского салона.
По проходу к ней быстро направился стюард, отталкиваясь от ручек, приделанных сбоку ко всем сиденьям. Ноги его ни разу не коснулись выстеленного пластиком пола.
— Вам не следовала бы пытаться передвигаться без помощи, мисс, — сказал он, широко улыбаясь. Он был рыжим. Как Дэннис. Но акцент у него был другой. Австралией? Не имеет значения. Ты живой, а он мертвый, подумала Бхаджат, и к горлу у нее подступила едкая горечь.
— Мне надо пройти в туалет, — сказала она.
Он взял ее за руку и удостоверился что ее туфли приобрели твердый контакт с полом. Бхаджат пала ему отвести себя в хвост челнока, зная, что Марко уже в туалете, собирает свое вооружение. А третий из ее оперативной группы, Рено, стоял в камбузе болтая с двумя стюардессами, поджидавшими, когда микроволновые духовки разогреют обед для пассажиров.
Как только Бхаджат очутилась в туалете, и дверь со щелчком закрылась, она достала из сумочки пульверизаторы. Выкачать из баллончиков одеколон и заменить его усыпляющим газом не составляло труда. И никакой таможенник, и никакое оборудование не могли заметить разницы.
Газ этот не смертелен, заверил ее Хамуд, хотя она знала, что человек со слабым сердцем или определенными аллергиями может от него умереть. Она посмотрела на себя в зеркало, висящее над крошечной металлической раковиной и пожала плечами. Мы не в ответе за их здоровье.
Она взглянула на часы. Осталось сорок пять секунд. Лицо в зеркале выглядело напряженным. У темных глаз образовались круги от бессонницы.
Они начнут расплачиваться за твою смерть, любимый, произнесла она. И снова посмотрела на часы: они начнут… сейчас!
Бхаджат открыла дверь туалета как раз смуглое, обрамленное мелкими кудрями лицо выражало напряженность, в обеих руках он сжимал побелевшими пальцами пульверизаторы. Рено, похвалявшийся тем, что в жилах у него течет ледяная вода, рассказывал стюарду анекдот, в то время как две стюардессы слушали и смеялись. Все по плану.
Бхаджат взглянула вдоль прохода. Все другие пассажиры разговаривали, читали или дремали, за исключением спортивного вида блондина, который с момента отлета не открывал глаз от видеоэкрана.
Он может наделать хлопот, подумала Бхаджат, если решит быть героем.
Все прочие выглядели глупыми баранами.
Двое мужчин из другой оперативной группы менялись расстегивать ремни кресел. Их место действия — в рубке.
Стюард стоял к ним спиной, но одна из стюардесс все еще хихикавшая над неприличным анекдотом Рено, заметила покидающих места пассажиров и показала стюарду.
Тот повернулся и устало вздохнул.
— Они так никогда и не усвоят, верно?
Бхаджат шагнула вперед и встала перед ним, загораживая путь в проход.
— Не двигайтесь, — приказала она, негромким, но четким голосом.
— Я должен… — Судя по его лицу, до него начало доходить. — Вы за кого себя прини…
Бхаджат распылила ему в лицо облако усыпляющего газа. Колени у него подогнулись, а глаза закатились. Рено схватил его и затолкал обратно в камбуз, где его не видели пассажиры.
Две стюардессы побелели от шока. Но молчали.
— Делайте, что вам говорят, — прошипела им Бхаджат, — и все будут невредимы. Прежде всего не шумите, сохраняйте спокойствие. Если поднимете бучу, то мы все погибнем.
Они уставились, широко раскрыв глаза, сначала на нее, потом на Рено, который беззаботно улыбнулся и по-гэльски беспечно пожал плечами, и наконец на Марко, сверлившего их сердитым взглядом.
— Вызовите по интеркому капитана, — скомандовала Бхаджат. — Скажите ему что стюарду стало плохо, и вам нужна здесь помощь.
Та, что повыше ростом, стояла к интеркому ближе всех. Она заколебалась было на миг, но когда Марко сделал шаг вперед и рыкнул на нее, сняла трубку и очень быстро заговорила в нее.
Бхаджат увидела, что трое ее сообщников стоят теперь у двери в рубку, пытаясь выглядеть, как будто они просто между делом наслаждаются невесомостью. Оружием им тоже служили пульверизаторы, засунутые в карманы пиджаков.
Дверь в рубку уехала в переборку, и капитан шагнул за порог. Один из угонщиков сразу же схватил его, в то время как двое других нырнули в рубку.
Дэвид услышал сердитый голос и понял взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть как капитан вступил в недолгую драку с мужчиной намного моложе его. Затем молодой человек брызнул чем-то из баллончика в лицо капитану, и астронавт невесомо осел на пол.
— Что происходит? — спросил Дэвид. Сидящий рядом с ним японский бизнесмен продолжал дремать.
— Пожалуйста оставайтесь на своих местах, — раздался из интеркома мужской голос. — Пока вы остаетесь в креслах, вам ни грозит никакая опасность.
Извернувшись в кресле, Дэвид оглянулся на камбуз. Там стояли трое пассажиров напряженно глядевших в дверь в рубку. Ни стюарда, ни стюардесс в поле зрения не было.
Он тоже повернулся посмотреть на рубку и увидел как оттуда вышел, усмехаясь, долговязый костлявый юнец. В руке он держал пульверизатор.
— Что случилось? — спросил женский голос.
— Что-нибудь с…
Вопросы заглушил интерком.
— Говорит второй пилот Дональдсон. Наш корабль захвачен членами Подпольной Революционной Организацией Народа. Они говорят, что если мы будем делать, что нам скажут, то никто не пострадает. Но если мы откажемся сотрудничать, они убьют всех нас.
В салоне раздались крики и вопли. Все пассажиры разом говорили, кричали, жестикулировали — все, кроме Дэвида и похрапывающего рядом с ним толстого бизнесмена.
— Тихо!
Это крикнул женский голос, но он не нуждался в интеркоме. Она шла по проходу, размахивая пульверизаторами словно ручными гранатами.
Может, это и есть гранаты, подумал он.
— Ведите себя тихо и оставайтесь там, где находитесь, — говорила женщина с пульверизаторами. — В Мессине этот корабль не приземлиться, но вас всех доставят на Землю в целости и сохранности — если вы будете делать то, что вам скажут!
Дэвид увидел, что эта прекрасная молодая, маленькая темнокожая девушка со свирепым — и все же — хрупким личиком кошечки.
Но сумасшедшая. Космический челнок угнать нельзя. Погубишь всех у него на борту. Капитан уже свалился, либо замертво, либо без сознания. Еще несколько минут, и мы начнем входить в атмосферу…
Дэвид начал расстегивать ремни. Он не был уверен в том, что именно он собирается делать, когда встанет, но знал, что попросту не может сидеть здесь, сложа руки.