Мировой судья — табличка на дверях гласила, что его зовут Джошуа Самнер — открыл ящик украшавшего кабинет бюро с выдвижной крышкой и вытащил два маленьких стаканчика, а также бутылку, наполовину заполненную темной янтарной жидкостью
— Совсем немного осталось. Гораздо меньше, чем бы хотелось, — сказал он, доверху наполняя каждый стаканчик. — Однако этого хватит, чтобы жених провозгласил тост, а невеста за него выпила.
Барбара с сомнением посмотрела на полный стаканчик.
— Если я все выпью, то сразу же засну.
— Сомневаюсь, — возразил мировой судья, что вызвало новые крики восторга собравшейся в его кабинете толпы, большую часть которой составляли мужчины.
Барбара покраснела и смущенно покачала головой, но стаканчик все-таки взяла.
Иджер поднял свой стакан, стараясь не расплескать ни капли. Он знал, что скажет. Еще до того, как мировой судья объявил, что от него ждут тоста, он кое-что придумал. Такое происходило с ним не часто; обычно остроумный ответ приходил ему на ум слишком поздно.
Сэм поднял стаканчик и подождал, пока все успокоятся. Когда наступила тишина, он заявил:
— Жизнь продолжается, — и залпом выпил виски.
Жидкость обожгла горло, а по животу разлилось приятное тепло.
— О, отличный тост, Сэм, — мягко сказала Барбара. — Ты совершенно прав. — И поднесла виски к губам.
Сначала она собиралась сделать маленький глоток. Но потом тряхнула головой и, следуя примеру Сэма, осушила стакан до дна. Глаза у нее тут же наполнились слезами, она закашлялась и покраснела еще сильнее, чем когда мировой судья заявил о том, что ночью она не уснет. Все засмеялись и захлопали в ладоши.
— Только не делайте этого каждый день, ладно? — абсолютно серьезно проговорил Джошуа Самнер.
На свадебной вечеринке, которую устроили в кабинете мирового судьи, Ристин сказал:
— Что сейчас произошло с тобой и Барбарой? Вы сделали, — тут он произнес несколько свистящих слов на своем языке, — спарились на все время?
— Контракт, так лучше сказать по-английски, — поправил его Иджер. Он сжал руку Барбары. — Да, мы поступили именно так, хотя я уже слишком стар, чтобы «все время» спариваться.
— Не пугай их, — сказала Барбара и, не удержавшись, фыркнула.
Они вышли на улицу. Чагуотер находился в пятидесяти милях к северу от Шайена. Над западе высились покрытые снегом горы. Сам городок состоял всего из нескольких домом, универмага и почты, в которой также находился офис шерифа и кабинет мирового судьи. Самнер, кроме всего прочего, являлся начальником почтового отделения и шерифом, но у него все равно оставалась масса свободного времени.
К счастью для Иджера, в офисе шерифа имелась камера, достаточно просторная, чтобы поместить в нее обоих пленных ящеров. Из чего следовало, что они с Барбарой проведут свою первую брачную ночь без Ристина и Ульхасса в соседней комнате. Конечно, у них не было ни малейших оснований предполагать, что ящеры выберут именно эту ночь для побега, или ожидать, что они поймут значение звуков, доносящихся из спальни молодоженов. Тем не менее…
— Тут дело в принципе, — заявил Сэм, когда он и новая миссис Иджер в сопровождении друзей из Металлургической лаборатории и обитателей Чагуотера шагали к дому, где им предстояло провести первую брачную ночь.
Он говорил громче и откровеннее, чем обычно: когда выяснилось, что в городке будет свадьба, оказалось, что у местных жителей припрятана целая куча спиртного.
— Ты прав, — ответила Барбара с не меньшим пылом.
Щеки у нее горели, и виной тому был не только холодный ветер.
Она громко взвизгнула, когда Сэм подхватил ее на руки, чтобы перенести через порог спальни, а потом еще раз, когда увидела, что на стуле перед постелью стоит ведерко с торчащей из него бутылкой. Ведерко оказалось самым обычным, каких полно в любом скобяном магазине, но бутылка…
— Шампанское! — воскликнула Барбара. Два винных бокала — не для шампанского, но очень похожих — стояли рядом с ведерком.
— Какие они милые, — сказал Иджер.
Сэм осторожно вытащил бутылку из снега, снял серебристую фольгу, освободил от проволоки пробку, слегка потянул ее — и она с оглушительным хлопком вылетела к потолку. Однако он уже держал бокал наготове, так что ни капли драгоценной жидкости не пропало зря. Затем он изящно наполнил оба бокала и протянул один из них Барбаре. Она посмотрела на него.
— Не знаю, стоит ли мне пить, — сказала она. — Если я прикончу этот бокал, то и в самом деле засну у тебя на плече. А так нельзя. Первая брачная ночь должна быть особенной.
— Каждая ночь с тобой особенная, — заявил Сэм, и Барбара улыбнулась.
— Шампанское следует выпить, раз уж мы его открыли, — заявил он совершенно серьезно. — Сейчас, когда всего не хватает, оно не должно пропасть.
— Ты прав, — кивнула Барбара и сделала несколько глотков. Ее брови удивленно поползли вверх. — Хорошее шампанское! Интересно, как оно попало в огромной город Чагуотер, штат Вайоминг.
— Понятия не имею. — Иджер отпил чуть-чуть из своего бокала.
Он совсем не разбирался в шампанском — обычно пил пиво, изредка виски. Пузырьки щекотали рот. Сэм присел на постель, рядом со стулом, на котором стояло ведерко.
Барбара устроилась рядом с ним. Ее бокал был уже почти пуст. Она провела ладонью по руке Сэма, потом по сержантским нашивкам.
— Ты был в форме — очень подходящий наряд для жениха. — Она поморщилась. — Выходить замуж в льняной блузке и брюках из хлопчатобумажной саржи… я и представить себе такого не могла.
Он обнял ее за талию, затем осушил свой бокал и вытащил бутылку из ведерка со снегом. В ней осталось достаточно шампанского, чтобы вновь наполнить бокалы доверху.
— Не стоит беспокоиться из-за ерунды. Есть только один подходящий наряд для невесты в первую брачную ночь. — Он протянул руку и расстегнул верхнюю пуговицу блузки.
— Да, это самый подходящий наряд не только для невесты, но и для жениха, — ответила Барбара и попыталось расстегнуть одну из пуговиц на его куртке. Когда у нее ничего не получилось, она рассмеялась. — Видишь, мне не следовало пить шампанское. Теперь я не могу переодеть тебя из военной формы в форму жениха.
— Сегодня мы никуда не торопимся, — успокоил ее Сэм. — Уж как-нибудь справимся. — Он сделал несколько глотков и с уважением посмотрел на бокал.
— Шампанское действует на меня как-то особенно. А может быть, дело в компании.
— Ты мне нравишься ! — воскликнула Барбара. Почему-то — возможно, из-за шампанского — ей показалось, что так звучит лучше, чем «я люблю тебя».
— Хочешь, я задую свечу, — спросил Сэм немного позже.
Барбара задумалась.
— Нет, пусть горит, если только ты не хочешь, чтобы этой ночью царил настоящий мрак.
Он покачал головой.
— Мне нравится на тебя смотреть, милая. — Барбара не была голливудской звездой: чересчур худая и угловатая, и, если уж быть честным до конца, не слишком хорошенькая. Однако в намерения Сэма вовсе не входило быть честным до конца. Для него она всегда выглядела замечательно.
Он провел ладонями по ее груди, а потом одна рука скользнула вниз, к животу. Барбара потянулась и заурчала, совсем как довольная кошка. Сэм коснулся губами соска, и Барбара прижала его голову к груди.
После того, как губы Сэма повторили путь, который ранее проделала рука, Барбара потерла внутреннюю поверхность бедра.
— Жаль, что у нас нет лезвий, — насмешливо пожаловалась она. — Щетина царапается.
Сэм нежно коснулся ее тела, и Барбара прерывисто вздохнула.
— А мне казалось, тебе нравится, — с улыбкой заметил Сэм. — Мне надеть резинку сейчас?
— Подожди. — Она села, наклонилась над ним и опустила голову.
Первый раз Барбара делала это без его просьбы. Ее волосы щекотали бедра Сэма.
— Пожалуйста, не торопись, еще немного, и мне не понадобится резинка.
— А ты бы так хотел? — спросила она, глядя на него сквозь рассыпавшиеся волосы.
Она все еще держала его. Он ощущал ее легкое дыхание. Искушение было велико, однако, Сэм покачал головой.
— Только не в нашу первую брачную ночь. Как ты уже говорила, все должно быть в лучшем виде. А это мы оставим на потом.
— Ладно, давай сделаем что-нибудь другое, — не стала спорить она и улеглась в постель.
Сэм наклонился и достал презерватив из заднего кармана брюк. Но прежде чем он успел вскрыть пакетик, Барбара взяла его за руку и сказала:
— Подожди. — Он недоуменно посмотрел на нее. — Я знаю, тебе эта штука не нравится. Не надевай ее сегодня. Если мы хотим, чтобы все получилось в лучшем виде, она нам только помешает. Ничего страшного не случится.
Сэм бросил презерватив на пол. Ему действительно они не нравились. Он надевал их только потому, что так хотела Барбара; к тому же, он прекрасно понимал, почему она боится забеременеть. Но если она готова рискнуть, он не против.
— Да, без галош гораздо лучше, — сказал Сэм и вошел в нее. — О Боже, и правда! — Их губы встретились, но они даже не пытались ничего сказать друг другу — во всяком случае, при помощи слов.
— Я всегда говорила, что ты настоящий джентльмен, Сэм, — заметила Барбара, когда он откатился в сторону. — Всегда опираешься на локти. — Он фыркнул. — Только не уходи сейчас.
— Без тебя я никуда не собираюсь. — Он обнял ее и прижал к себе.
Барбара поерзала, устраиваясь у него на груди. Сэм любил, когда она так делала. В некотором смысле, это было чем-то более интимным, чем занятия любовью. Можно заниматься любовью и с незнакомкой; что он и делал не раз в маленьких публичных домах во время бесконечных турне по провинциальным городкам. Но вот так обниматься с кем-нибудь — совсем другое дело.
Казалось, Барбара подслушала его мысли.
— Я люблю тебя, — сказала она.
— Я тоже тебя люблю, милая. — Сэм еще крепче прижал ее к себе. — Я рад, что мы поженились. — Ему вдруг показалось, что он произнес самые подходящие слова для сегодняшней ночи.
— И я тоже, — призналась Барбара и провела ладонью по его щеке. — Хотя ты и небрит, — добавила она. Он напрягся, готовясь перехватить ее руки: иногда она любила в шутку ткнуть его под ребра. Однако Барбара неожиданно стала серьезной. — Ты сегодня произнес замечательный тост. «Жизнь продолжается»… Иначе и быть не может, правда?
— Да, я уверен. — Иджер не знал, спрашивает Барбара его, или пытается убедить в этом себя.
Барбара все еще часто вспоминала своего пропавшего мужа. Скорее всего, он погиб, но все же…
— Ты правильно смотришь на вещи, — все так же серьезно продолжала Барбара. — Жизнь далеко не всегда бывает очевидной, да и порядка ей часто не хватает; все спланировать заранее просто невозможно, события иногда развиваются самым неожиданным образом. И случается такое …
— Да, конечно, — кивнул Иджер. — Война заставила весь мир сойти с ума, а потом еще появились ящеры…
— Это крупные события, — перебила его Барбара. — Ты прав, они действительно влияют на весь мир. Но маленькие, казалось бы, совсем незначительные, тоже могут направить твою жизнь совсем в другую сторону. Все читают Чосера в школе, но мне он показался поразительным писателем. Я заинтересовалась временем, в котором он жил, и людьми, писавшими одновременно с ним… и в результате поступила в Беркли, где изучала средневековую литературу. Если бы я туда не попала, то не встретила бы Йенса и никогда не перебралась бы в Чикаго… — Она наклонилась и поцеловала Сэма. — И мы с тобой не познакомились бы.
— Маленькие события, — повторил Иджер. — Десять, одиннадцать лет назад я выступал за команду Бирмингема в лиге А-1, второсортной даже среди мелких лиг. Я был тогда молод, играл очень неплохо и мог попасть в высшую лигу. Так бы и произошло, но в середине сезона я сломал ногу. Я потерял год, а когда нога зажила, все изменилось. Мне не удалось найти себе другого занятия, хотя я прекрасно понимал, что у меня больше нет никакой перспективы. Вот тебе и маленькие события.
— Да, конечно. — Барбара кивнула, коснувшись лбом его груди. — Маленькие события, которые, казалось бы, ничего не значат, а потом оказывают серьезное влияние на нашу жизнь.
— Подумать только, — заметил Сэм, — если бы я не читал научной фантастики, мне не поручили бы охрану ящеров, я не попал бы вместе с ними в Чикаго и не превратился бы в специалиста по инопланетянам — и мы с тобой не встретились бы.