— Этих вечеров не будет, — прорычал Хлаймер. — Если мы не договоримся, что делать, чтобы удержать Ульмсдейл. И я не вижу шансов выиграть там, где проиграли многие великие лорды. Порт открыт — пришельцам нужно только подойти и высадиться.
Крепость можно удерживать день, два… Но… — Он пожал плечами, — все слышали рассказы об их оружии. Мы кончим так же, как и остальные.
— А что, если… — С лица Роджера исчезла улыбка. Он посмотрел на леди Тефану, затем перевел взгляд на Лисану. — Что, если они не смогут пристать к берегу? Ветер и волны, ветер и волны…
Госпожа Тефана испытующим взглядом смотрела на него.
— Это потребует много энергии.
— Ею обладаешь ты, моя дорогая, и частично моя невеста, — он кивнул на девушку. — Немного могу добавить и я. Ветер и волны — довольно удачное решение. Все будет выглядеть вполне естественно, и они не смогут ни в чем обвинить нас. Мы останемся в стороне. Сделаем вид, что идем на сделку, но только сделаем вид. А ветер и волны…
Леди Тефана облизнула губы.
— Это требует большой Силы.
— Тебе не по силам?
— Еще чего! — немедленно воскликнула она. — Но нам троим нужно будет объединить усилия, и потребуется еще жизненная энергия, чтобы достичь успеха.
Роджер пожал плечами.
— Жаль, что мы позволили уйти самым преданным сторонникам лорда. Ненависть могла бы дать нам эти силы. Например, старик Яго…
— Он осмелился угрожать мне! — крикнул Хлаймер. — Как будто калека может что-то сделать со мной!
— Калека, конечно, не может, — согласился Роджер. — Но если бы он встретился с тобой лет десять назад… Я не поручился бы за твою жизнь, дорогой братец… К счастью, у нас есть другие, чьей жизненной силой мы можем воспользоваться. Если мы решим…
Лисана вдруг утратила свое холодное безразличие. Я видел, как в глазах ее сверкнуло безумие.
— Мы решим! — крикнула она. — О, мы решим!
Впервые Роджер проявил признаки беспокойства.
— Обуздай свою ярость, дорогая. Наш путь требует благоразумия и осторожности.
Писана вскочила на ноги так резко, что стул, на котором она сидела, полетел на пол.
— Не учи меня, Роджер! Лучше следи за своей Силой. Вдруг ее у тебя не так много, как ты стараешься показать!
— Мы все должны осторожно обращаться с Силами, — произнесла госпожа Тефана. — Но план требует тщательной подготовки, и этим нам нужно заняться незамедлительно.
Она поднялась. Хлаймер быстро подошел к ней и предложил руку. Я подумал, что ему очень не по душе оставаться наедине с Роджером. Лисана пошла за ними.
Моя рука потянулась к мечу. То, что я слышал здесь, наполнило меня ужасом, хотя многое прояснилось. Было ясно, что эти трое уже давно имеют дело с Темными Силами. И то, что мой отец был околдован, как намекнул Роджер, тоже объяснило многое.
Теперь я мог простить его. Стена между нами рухнула, хотя и слишком поздно.
Итак, они собираются призвать Темные Силы. Возможно, это спасет Ульмсдейл — однако только для них. Осмелюсь ли я противостоять темному Могуществу? Ведь раз они воюют с нашим врагом, я могу считать их своими союзниками. Но как я ненавижу всю эту троицу!
Роджер вышел из комнаты, и я не бросился на него. У меня в голове была только одна мысль. Что конкретно они намерены предпринять? Несмотря на обстоятельства рождения, у меня не было Могущества. Один лишь Ривал смог бы разъяснить мне все.
Что же делать: позволить им прибегнуть к Темным Силам, чтобы спасти долину, или помешать? Что представляет большую опасность — обращение к злу или пришельцы? Я был в растерянности. Но Ривал, всю жизнь посвятивший изучению таинств, мог вразумить меня.
Замок отца теперь стал для меня ловушкой. Чем скорее я выберусь отсюда, тем лучше — не только для меня, но и для будущего страны. Пробираясь по подземному ходу, я думал о Яго. Наверняка Хлаймер принудил старика к поединку. Ну что же, когда-нибудь я заставлю его заплатить за это.
К тому времени, как я добрался до плиты с Грифоном, наступила глубокая ночь. Все тело болело от ушибов, голова трещала, впереди лежал долгий путь.
К тому же меня мучил голод.
Перевалив через горы, окаймлявшие долину, я вышел на одну из тех троп, что использовались летом охотниками и торговцами.
Вдруг раздался стук копыт по камням. Я был уверен, что мне нужно укрыться, и стремглав юркнул в кусты. Даже если это и не враг, встреча с ним не сулит ничего хорошего: никто не должен знать о моем приходе в Ульмсдейл.
Но когда я рассмотрел человека, который ехал на лошади и вел в поводу вторую, то немного успокоился.
Он не проехал мимо, а остановился прямо перед кустами, где прятался я. Потом поднял толстую палку, которую держал в руке.
— Лорд Керован… — Он говорил очень тихо, но я ясно слышал слова.
Путник откинул с головы капюшон, как бы желая, чтобы я узнал его. Но я не мог вспомнить, видел ли я прежде это лицо.
В отличие от многих торговцев, он был чисто выбрит — на подбородке ни следа бороды. Черты лица странные, путник не был похож на жителя нашей долины. Волосы его были коротко острижены и торчали густой щеткой, скорее походя на шерсть зверей, чем на волосы человека. Цвет их был тоже странный — смесь сирого, коричневого и черного.
— Лорд Керован! — повторил незнакомец и на этот раз указал на меня палкой.
Сопротивляться зову было невозможно. Я выпрямился во весь рост и продрался сквозь кусты к тому, кто мог быть моим смертельным врагом.
ДЖОЙСАНА
Пленница Ализона! Все ужасы, о которых мне рассказывали беглецы, всплыли в моей памяти, когда меня окружили эти демоны.
Веревка, спеленавшая руки, потянула меня на открытое пространство. Люди — но выражение их лиц заставило меня содрогнуться от страха. Быстрая смерть показалась бы сейчас подарком судьбы.
Они говорили между собой, смеялись, и странен был их язык.
Их предводитель подошел ко мне и скинул с головы капюшон. Освободившиеся волосы рассыпались по плечам. Моя рука невольно потянулась к кинжалу.
Но веревка была крепкой, мне не удалось достать его.
Затем меня привели в Иткрипт, во двор, где собрались враги. И вдруг из башни раздался страшный гром, сопровождаемый ослепительной вспышкой. Меня швырнуло на землю, и я увидела то, от чего у меня задрожали руки и ноги: толстые стены Иткрипта дрогнули, в них появились широкие трещины. И стены обрушились, погребая под своими обломками врагов. Затем все скрылось под чудовищным облаком пыли.
Я попытался бежать, но фортуна была против меня.
Конец веревки, стягивающей руки, очевидно, попал в щель между упавшими валунами.
Неужели это совершили чудовища, которые служат пришельцам? Нет, вряд ли. Зачем им убивать своих союзников?
Дама Мэт! Но как ей удалось?.. Я была поражена, увидев, что она обладает такой Силой. Только Древние и некоторые Мудрые Женщины могли бы им повелевать. Мудрые Женщины и дама Мэт всегда были противниками. Но прежде чем тетя посвятила жизнь служению Огню, кем она была? Во всяком случае, пришельцы заплатили кровавую цену за наш род. Наши мужчины всегда были отважны в бою. Мой отец погиб, сражаясь с пятью преступниками, и захватил с собой в могилу четверых. Теперь эти пришельцы из-за моря поймут, на что способны наши женщины!
Но это был мой единственный шанс сбежать. Пыль постепенно оседала, и вскоре я увидела, что держит меня.
Приведший меня человек лежал лицом вниз, между лопаток у него покоилась громадная глыба. А веревка была обмотана вокруг его пояса.
Я думала, что он мертв, и удвоила усилия. Ведь это страшно — быть привязанной к мертвецу. Но веревка была крепка, и я дергалась, как лошадь, привязанная у таверны.
Так меня и нашли те, кто смог выбраться из-под обломков Иткрипта. Наших людей нигде не было видно. Я надеялась, что все они погибли, прикрывая отход. Попасть в плен было хуже смерти.
Враг находился в панике недолго. Я горько пожалела, что мы не использовали этого момента для атаки. Теперь же я не сомневалась, что пришельцы жестоко отомстят за неожиданные потери. Страх охватил меня, затуманил разум.
Дама Мэт сделала все великолепно. Погибла, но славной смертью. Было ясно, что мне это не удастся. Правда, меня не убили сразу же, когда нашли привязанной к мертвецу. Ализанцы разрубили веревку и поволокли меня из развалин Иткрипта к реке, на берегу которой стояла группа офицеров.
Среди них один говорил на нашем языке, хотя и со странным гортанным выговором. Я была все еще оглушена ужасным взрывом и почти ничего не слышала. Я не ответила на вопрос, и он сильно ударил меня по щеке, потом по другой.
Слезы брызнули у меня из глаз, было нестерпимо стыдно, что неприятель видит их. Я собрала остатки мужества и гордо выпрямилась, как истинная дочь своего Дома.
— Что.., это.., было? — Офицер приблизил свое лицо к моему, я ощутила зловонное дыхание. У него была колючая борода и щеки в красных прожилках, нос красный и ноздреватый, острые и жестокие глаза.
Скрывать от него свои мысли не было смысла.
Лучше сказать прямо: в Верхнем Холлеке хранится много тайн, многие из них недоступны человеку.
— Могущество.
По моему лицу было ясно, что я говорю правду.
— Где ведьма?
Снова я сказала правду. Хотя мы не использовали это слово в своем языке, я поняла, что имелось в виду.
— Она внутри.
— Отлично. — Допрашивающий отвернулся от меня и начал разговор с офицерами.
Я чувствовала себя очень слабой, уставшей, готова была свалиться на землю. Ужасно болела голова, как будто грохот рушившейся крепости что-то сломал во мне. Я была во власти безысходного отчаяния, но старалась держаться гордо и независимо" чтобы не посрамить наш род.
Мой визави снова повернулся ко мне, на этот раз оценивающим взглядом окидывая меня с головы до ног.
Его толстые губы искривились в отвратительной усмешке, с которой на меня смотрели многие мужчины.
— Ты не деревенская девчонка, раз ты в кольчуге.
Я думаю, нам досталась ценная добыча. Но об этом позже.
Меня оставили в покое. На берег из лодок высаживались все новые и новые воины. Я с ужасом смотрела на них: какое несметное воинство, точно колосья в поле. И как только наш отряд надеялся остановить их, хотя бы на мгновение?
Затем я узнала, что произошло с нашими людьми.
Одни пали в бою; им повезло. Остальные… О, я не хочу открывать врата памяти этим кошмарам. Теперь я была уверена, что пришельцы не люди, а настоящие демоны.
Они специально устроили все это на моих глазах.
Хотели сломить, но недооценили меня, так как ужасное зрелище только закалило мои нервы. Главное не то, что человек умирает, а то, как он переносит минуты жизни. Во мне зрела холодная решимость, твердая, как сталь из пустыни. Дама Мэт была права. Я тоже должна открыть свой счет в борьбе с врагами.
Казалось, Обо мне забыли. Конец опутавшей меня веревки был привязан к корабельной цепи. Люди время от времени подходили и осматривали меня, как редкое животное. Некоторые хватали за волосы, трогали лицо, что-то оживленно обсуждали с товарищами… Наступила ночь. Зажглись костры. Нескольких овец прирезали и сварили.
Конный отряд ускакал в долину, очевидно, чтобы догнать беженцев. Я молилась Огню, чтобы проводники сумели увести людей по безопасным тропам.
Вскоре я увидела, как небольшой отряд вернулся, донеслись крики женщин. Кого-то схватили. Я пыталась заткнуть уши, чтобы ничего не слышать. На нашу землю пришло зло, здесь оно собирается с силами и отсюда пойдет дальше.
Я попыталась придумать, как же мне покончить с собой. Ведь скоро они придут за мной, чтобы надругаться. Река… Могу ли я броситься в реку?
Торосе. Что же произошло с ним? Я не видела его трупа. Может, ему удалось бежать? Что бы там ни было между нами, я желала ему удачи. Передо мной встало его лицо. Резко и четко, как будто он сам стоял неподалеку. Вдруг я почувствовала тепло на груди, под кольчугой.
Грифон. Эта несчастная игрушка, из-за которой я попала в руки врага. Он стал еще теплее — как уголек. От него истекало не только тепло, но и что-то еще…
Сила, уверенность в добром исходе. Будто спокойный голос уверял, что путь к спасению есть, что свобода в моих руках, хотя я понимала, что это невозможно!
Страх стал чем-то маленьким, далеким, и его легко было побороть. Мои зрение и слух обострились.
Слух!..
Даже сквозь шум лагеря я различила звук. Что-то приближалось, плыло вниз по реке!
Я вдруг поняла, что должна быть готова. Может быть, я просто бредила от усталости, отчаяния и страха.
Но я была так же уверена в освобождении, как и в том, что еще живу и дышу.
— Джойсана!
Шепот, но для моего обострившегося слуха почти крик. Я боялась, что весь лагерь услышит его.
— Иди.., сюда… — Слова доносились от реки. — Если.., можешь…
Мучительны и медленны были мои движения. Я двигалась спиной вперед, чтобы не выдать своей тревоги. Вскоре влажные руки коснулись моих, и нож перерезал веревку. Освободитель, стоявший по пояс в воде, растирал мои затекшие руки.
— Давай в реку! — приказал он.
Я была в кольчуге и думала, что мне не выплыть с такой тяжестью. Но лучше умереть свободной. Несколько человек прошли по тропинке. Я выжидала.
Никто не взглянул в мою сторону, и я соскользнула в воду. Руки подхватили и поддержали меня.
Нас понесло быстрое течение. Мой спаситель боролся изо всех сил; я была ему плохой помощницей. Вскоре зацепился за какой-то валун, лицо его оказалось совсем рядом, и я почти не удивилась, увидев Торосса.
— Отпусти меня. Ты подарил мне возможность погибнуть свободной. Спасибо.
— Я дал тебе жизнь! — ответил Торосе, и на его лице я прочла твердую решимость. — Держись, Джойсана! — он напрягся и вытащил меня, безвольную, обессилевшую, на берег.
Течение отнесло нас далеко вниз по реке, теперь между нами и западными горами находились основные силы врагов. Торосе, дрожа от холода, стянул с себя мокрую рубашку. На его щеке была глубокая царапина, из которой сочилась кровь.
Он протянул мне руку и повел дальше. Длинный плащ стягивал мне ноги, кольчуга тяжким грузом висела на плечах. Но я шла за Тороссом, с трудом веря, что нам удалось спастись.
Добравшись до каменной гряды, мы без сил упали на землю. Я расстегнула кольчугу и хотела снять ее, но Торосе удержал мою руку.
— Нет, рано. Мы еще не выбрались из пасти дракона.
Об этом не нужно было напоминать. Оружия у меня не было, да и у Торосса не было ничего, кроме ножа. Возможно, он решил, что меч помешает ему плыть. Если нас догонят, то жизнь будет зависеть только от ножа да камней на земле.
— Нужно пробраться в горы. И попробовать обойти этих мясников, чтобы соединиться с нашими людьми. Но лучше подождем темноты.
Что-то побуждало меня уйти как можно дальше от этих костров, от этого шума. Однако в его словах был здравый смысл. Наступило время для испытания моего терпения.
— Как.., как ты выбрался живым из битвы на берегу?
Он коснулся раны на щеке, которая кровоточила и делала лицо похожим на кровавую маску.
— Удар оглушил меня, и враг решил, что я мертв.
Я очнулся, но продолжал изображать мертвеца. Затем уполз и увидел, как тебя ведут из Иткрипта. Что там случилось, Джойсана? Почему они решили уничтожить крепость вместе со своими людьми?
— Это сделали не они. Дама Мэт. Она применила свое Могущество.
Некоторое время Торосе молчал, затем спросил:
— Но как? Она же дама, дама из монастыря в Норстеде!
— Прежде чем посвятить себя Огню, она занималась другим знанием. И теперь по своей воле выбрала такой конец. Может, нам уже пора идти, Торосе?
Я дрожала в мокрой одежде, тщетно стараясь унять озноб. Хотя стояло лето, погода была по-осеннему прохладная.
— Нас будут ждать. — Торосе приподнялся и посмотрел из-за камней на реку.
— Кто? Враги? Неужели они прошли так далеко в Долину? — Я почувствовала, что радость спасения улетучилась.
— Нет. Ангарл, Рудо… — Торосе назвал имена своих оруженосцев. — Мать прислала их, чтобы они заставили меня уйти в горы. Если бы я не увидел тебя в руках этих псов, то давно был бы там.