— А потом вы поедете на ней до самого Вашингтона, чтобы они уж наверняка знали, где вас искать?
— Ну, такси нам тоже не подходит. Они записывают все адреса, по которым развозят клиентов.
— Как насчет автобуса? — спросила она. — Ни адресов, ни удостоверений. Выйдем на вокзале и пойдем себе прочь.
— Они наверняка взяли под наблюдение все вокзалы.
— Ну, — сказала Джейми, — мы все-таки староваты для того, чтобы голосовать на шоссе.
— Можно три-четыре раза поменять такси, — предложил он, — как мы делали по пути из Чикаго в Милуоки.
— Ночью в Мэриленде поймать такси намного труднее.
— Можно угнать машину.
— Валяйте, я не против, — согласилась она, — если только сумеете завести ее без ключа зажигания.
— А ты этого не умеешь? — поразился он. — Какая же ты, к черту, преступница?
— Квалифицированная. Я могу починить компьютер, но ни черта не смыслю в автомобилях.
— Я тоже, — сознался он. — Ну что ж, поедем на автобусе и сойдем, не доезжая Вашингтона, а потом доедем на такси в деловую часть города.
Они без труда нашли автобусную остановку и скоро уже негромко переговаривались на заднем сиденье почти пустого автобуса, который стремительно мчался во влажной ночи к Вашингтону.
— Что вы думаете делать по приезде? — спросила Джейми, когда автобус уже приближался к городу.
— Рамис, по всей вероятности, уже пришел в себя, так что я не могу пойти ни домой, ни в рабочий кабинет, — отозвался он. — Думаю, я сниму номер в отеле под вымышленным именем, а там уж буду думать, что дальше. А ты как? Сможешь добраться до своих компьютеров?
Она кивнула.
— Меня начнут искать не раньше утра. К тому времени я уже успею навестить свою квартиру и смыться.
— Тогда возьми вот это. — Беккер передал ей бумажник Рамиса. — Постарайся выяснить, на кого он работает.
— Ладно. — Джейми спрятала бумажник в сумочку.
— Где ты будешь завтра? — спросил Беккер.
— Еще не знаю.
— Тогда как же мы свяжемся?
Она наклонила голову, на миг задумавшись.
— У вас есть карточка социального страхования?
— Разумеется.
— Дайте ее мне.
Беккер вынул карточку из бумажника и протянул Джейми.
— Зачем она тебе?
— Вы помните наизусть последние восемь цифр ее номера?
— Конечно.
— Дайте мне время до полудня, чтобы найти укрытие. Потом позвоните по этому номеру.
— Ты имеешь в виду эти последние восемь цифр?
— Точно. Я устрою так, что вы соединитесь с моим видеофоном.
— И ты можешь это сделать? — спросил Беккер. — Я хочу сказать — что, если этот номер уже есть у кого-то?
— Ах вы, Фома неверующий, — усмехнулась Джейми. — Вы работали со мной два дня. Неужели вы сомневаетесь, что я не смогу подключиться к какому-то там видеофонному номеру?
— Беру свои слова обратно, — сказал Беккер.
Автобус остановился, чтобы взять новых пассажиров, и, когда они уселись поблизости, Беккер и Джейми погрузились в молчание. Они вышли из автобуса у самой городской черты и вызвали такси.
Вначале Беккер оставил Джейми за два квартала от ее обиталища, затем назвал шоферу большой отель, который принимал в основном туристов. Он заплатил ему остатками денег, которые Джейми добыла в Иллинойсе, затем подошел к стойке портье и заказал одноместный номер на неопределенный срок.
— Имя? — спросил портье.
Понимая, что имена Беккер или Смит наверняка поднимут тревогу, он подавил усмешку и назвался Уильямом Рамисом.
— Где ваш багаж, мистер Рамис? — спросил портье.
— Где-нибудь в Оклахоме, — ответил Беккер, скорчив гримасу. — Авиалиния обещает доставить его завтра.
Портье понимающе хихикнул, и минуту спустя Беккер с усталым вздохом уселся на кровать в номере на двадцать четвертом этаже. Ему выпали два изнурительных, долгих, порой зловещих дня, и он рад был и тому, что можно снять ботинки и расслабиться.
Он приказал головизору включиться и отыскал круглосуточный канал новостей, желая проверить, стал ли уже достоянием публики инцидент в аэропорту Балтимора.
Но едва он узнал главную новость дня, все прочее вылетело у него из головы.
Капитан Уилбур Г. Дженнингс решил сослаться на временную невменяемость на долгожданном процессе по делу об убийстве им двух членов экипажа на борту космического корабля «Теодор Рузвельт». В коротком интервью прессе, данном в госпитале «Бетесда», он заявил, что не помнит своих действий, выразил глубокое сожаление о том горе, которое причинил родственникам погибших, и выразил надежду на то, что его проступок не нанес неисправимого вреда космической программе, а также горячее желание оплатить свой долг обществу.
ГЛАВА 12
Было четыре часа утра.
Беккер так и не смог заснуть и хватался за пистолет Рамиса всякий раз, когда слышал в коридоре за дверью чьи-то шаги. Именно тогда, расхаживая вокруг кровати и буквально шарахаясь от собственной тени, он решил, что попросту не создан для жизни беглеца. Он поспешно оделся, сунул пистолет в карман, съехал на лифте в вестибюль, перешел через улицу, отыскал в меру неприметную видеофонную будку и набрал домашний номер Магнуссена.
— А-алло? — наполовину зевком отозвался секунду спустя сонный голос.
— Зажги свет, — сказал Беккер. — Я тебя не вижу.
— Кто это? — спросил Магнуссен, непонимающе уставясь в экран.
— Свет, — повторил Беккер.
— Сейчас зажгу, сейчас, — пробормотал Магнуссен. — Который час?
— Четыре часа утра.
— Утра?! Господи!.. — В этот миг ожил неяркий свет, и Магнуссен ошеломленно уставился на видеоэкран. — Боже милосердный, Макс, это ты?
— Удивлен, что я еще жив?
— Что это ты несешь? До утра подождать не мог?
— Джим, передохни полминуты и постарайся включить мозги, — сказал Беккер.
Мгновение Магнуссен, не шевелясь, сидел на краю кровати, затем решительно протер глаза и повернулся к экрану.
— Ну ладно, — сказал он, — я проснулся. В чем дело?
— Отлично. Может быть, ты расскажешь мне, что происходит?
— Ты о чем?
— Начнем с Дженнингса. Когда я два дня назад уезжал из Вашингтона…
— Тебя не было в городе? — пораженно перебил его Магнуссен.
— Когда я уезжал, — повторил Беккер, — он готов был пожертвовать жизнью ради возможности поведать свою историю со свидетельского места в суде. Теперь вдруг он ссылается на временную невменяемость. Что за сделку ты с ним заключил?
— Макс, я с ним ни словом не обмолвился. Он попросил о пресс-конференции и получил разрешение. Я был удивлен не меньше других.
— Хорошо, если это не ты его обработал, то кто же?
— Я вообще не думаю, чтобы его обрабатывали, — ответил Магнуссен. — По-моему, он говорил вполне искренне.
— И вполне здраво?
— Он ссылается на временную невменяемость, Макс, не на постоянную.
— Ерунда! Кто-то принудил его это сделать.
Магнуссен зевнул.
— Ты поэтому и позвонил? Честное слово, об этом можно было бы поговорить и утром.
— Это только одна причина, — сказал Беккер. — Другая причина в том, что я могу не дожить до утра, и я хотел бы знать почему.
— Что-то я тебя не понял.
— Минувшим днем военные дважды пытались убить меня.
— Ты спятил! Мы не убиваем своих.
— Джим, я говорю не о том, правда ли это. Я пытаюсь понять — за что?
— Макс, я слышал разговоры о том, что ты вляпался в какое-то дерьмо, но чтобы наши люди пытались тебя убить?! Я в это попросту не верю.
— Тебе сказали, какого сорта у меня неприятности?
Магнуссен покачал головой.
— Я даже понятия не имел о том, что тебя не было в городе. Я думал, что тебя застигли на месте преступления с генеральской супругой или что-нибудь в этом роде.
— Я ездил на Великие Озера расспросить свидетеля по делу Дженнингса.
— Какие же от этого могут быть неприятности? — удивился Магнуссен.
— Не знаю! — огрызнулся Беккер. — Когда я добрался туда, мне подсунули двойника, а потом…
— Физического двойника?
— Нет, какого-то парня, который делал вид, что он и есть тот, с кем я хотел побеседовать. Но едва они сообразили, что я не поверил их спектаклю, кто-то отдал приказ убить меня, и с тех пор я бегу, спасая свою шкуру. Я хочу знать только одно — за что?
— Клянусь тебе, Макс, я понятия об этом не имею!
— Тогда кто?
— Честно говоря, не знаю.
— Ты когда-нибудь слышал о наемном убийце по имени Рамис? — продолжал Беккер. — Он работает на нас. Не знаешь, кто отдает ему приказы?
— Это имя мне незнакомо.
— Черт!
— Я попробую утром отыскать этого Рамиса.
— Не трудись. Я знаю где он.
— Надеюсь, ты его не прикончил?
— Нет, не прикончил.
— Тогда я смогу поднять его личное дело, едва доберусь до своего кабинета.
— К тому времени я могу быть уже мертв, — сказал Беккер, решив не упоминать Джейми, которая тоже охотилась за досье Рамиса. — Джим, я не могу ждать до утра. Я должен сделать что-то сейчас.
— Например?
— Я не сделал ничего плохого… и кроме того, дело Дженнингса уже улажено. Я ничем не мог бы повлиять на него. — Беккер помолчал. — Я хочу, чтобы ты сдал меня.
— Сдал тебя?
— Гарантируй мне безопасность, и я сдамся космической службе. Я просто хочу поговорить с кем-нибудь и наконец понять, что к чему.
— Макс, я всего лишь юрист. Тебе, судя по всему, нужен кто-нибудь из отдела секретных операций.
— Мне плевать, до кого ты доберешься. Я просто хочу, чтобы армия — моя армия — перестала охотиться на меня.
— Может, приедешь ко мне? — предложил Магнуссен. — Утром мы вместе отправимся в Пентагон, и я ручаюсь тебе, что в моем присутствии никто не посмеет покушаться на твою жизнь.
Беккер покачал головой.
— Джим, если ты на их стороне, в твоем доме меня будет ждать убийца… а если нет, я, по правде говоря, не сомневаюсь, что они не моргнув глазом прикончат нас обоих.
— Если ты не доверяешь мне, с кем я могу связаться? Кому ты готов доверять?
Беккер помолчал, размышляя и взвешивая.
— Полиции, — сказал он наконец.
— Вашингтонской полиции?
— Я хочу, чтобы полиция взяла меня под арест, покуда ты не сможешь устроить мне встречу с тем, кто отдал приказ убить меня.
— Макс, полиция не вмешивается в дела военных, разве что совершить преступление под самым ее носом. Я не знаю, пойдет ли она на это.
— Пусть кто-нибудь позвонит туда и объяснит ситуацию.
— Мы возвращаемся все к той же проблеме: кому ты доверяешь сделать этот звонок?
Беккер глубоко вздохнул.
— Не знаю, — сказал он, — ей-богу, не знаю.
— Может быть, просто зайдешь в местный полицейский участок и попросишь убежища?
— Бессмысленно, — твердо сказал Беккер. — Они решат, что я съехал с катушек, и засунут меня в «Бетесду», по соседству с Дженнингсом. Нет уж, если меня убьют, я хочу, чтобы мой убийца как следует попотел, гоняясь за мной.
— Послушай, Макс, в конце концов, ты должен сказать мне, что делать. Если ты спятил, я буду всячески тебе потакать, но если ты говоришь правду, я бы не хотел выдать тебя с головой твоему убийце.
— Знаю, — устало сказал Беккер. — Ладно. Поговори с кем-нибудь из отдела секретных операций, кто совершенно не связан с делом Дженнингса, и скажи, что я сдамся им.
— Ты имеешь в виду, чтобы они передали тебя полиции?
— Точно. Пускай все устроят.
— Где я найду тебя, когда все будет готово? — спросил Магнуссен.
— Нигде. Я сам тебя найду.
— Тогда дай мне полчаса.
— Ладно. Позвоню тебе через полчаса.
Беккер положил трубку и вернулся в вестибюль отеля. Решив не подниматься в номер, он зашел в круглосуточное кафе при отеле и просидел там четверть часа, читая спортивный раздел во вчерашней газете.
Наконец он поднялся, вошел в отель, отыскал другую кабинку видеофона и снова набрал номер Магнуссена.
— Все улажено, — сказал Магнуссен.
— Что я должен сделать?
— Через полчаса будь перед монументом Вашингтона. Там есть видеофонная будка. Стой около нее.
— С кем ты связался?
— С отделом секретных операций.
— Назови имя.
— Полковник Маркус Уэлдон.
— Никогда о нем не слышал.
— Ты и не должен был слышать ни о ком из отдела секретных операций, — ухмыльнулся Магнуссен.
— Что ты ему сказал?
— Что у меня есть друг, которому нужна защита полиции, и что его работа — благополучно доставить тебя под защиту полицейских.
— Ты назвал ему мое имя?
— Пришлось. Иначе бы он не согласился. Он должен был прогнать твое имя через компьютер и убедиться, что ты действительно входишь в сферу интересов космической службы.
— Это зря, — сказал Беккер. — Мое имя может попасться кому-нибудь на глаза.
— Это же наши люди, Макс.
— Это люди, которые охотятся за моей жизнью.
— Что же еще я мог сделать? — раздраженно спросил Магнуссен. — Слушай, если ты мне не веришь или в чем-то сомневаешься, не ходи туда.
— Придется рискнуть, — сказал Беккер. — Я не могу всю оставшуюся жизнь скрываться от преследования. — Он помолчал. — В какой полицейский участок они собираются меня доставить?
— Понятия не имею.
— Ладно, — сказал Беккер. — Ты свое дело сделал. Спасибо, Джим.
— До сих пор не могу поверить, что все это происходит на самом деле.
— Происходит, и еще как, — заверил его Беккер. — И еще, Джим…
— Что?
— Будь осторожен.
— Что бы это должно значить?
— Это значит, что каждый, кто разговаривает со мной, может выпасть из числа любимчиков армии.
— Не надо мелодраматических сцен, Макс. Никто меня не пристрелит за то, что ты позвонил мне по видеофону.
— Надеюсь, — сказал Беккер и повесил трубку.
Он вызвал такси и подъехал к монументу Вашингтона — на четверть часа раньше срока, назначенного его спасителями из отдела секретных операций.
Видеофонная будка была пуста, как, впрочем, и все окрестности в эти ранние утренние часы. Свет фонарей ярко освещал будку, и Беккер, которому не хотелось изображать около нее мишень, укрылся в тени у основания монумента, где его нельзя было разглядеть с улицы. Он закурил маленькую сигару, сверился с часами и стал ждать.
Прошло пять минут, десять, пятнадцать, наконец двадцать. Беккер снова посмотрел на часы.
Он уже хотел войти в будку и позвонить Магнуссену, чтобы сообщить, что он на месте, когда к бровке тротуара медленно подъехала неприметная темно-зеленая машина.
Беккер попятился в тень, не сводя глаз с машины — и вдруг отчетливо увидел из темноты, как свет фонаря вспыхнул бликом, отразившись на пистолетном стволе.
Машина затормозила, двое рослых людей выбрались из нее и осмотрели окрестности видеофонной будки. Отступив еще дальше в тень, Беккер слышал, как они вполголоса обменялись несколькими словами. Потом они вернулись в машину и отъехали. Беккер переждал еще полчаса, на тот случай, если им вздумается вернуться, и пошел прочь. Он прошел, наверное, с милю, прежде чем вошел в ближайшую видеофонную будку и набрал последние восемь цифр номера своей карточки социального страхования.
— Алло? — отозвался знакомый голос Джейми.
Что-то, по всей видимости ткань, плотно прикрывало объектив камеры, и Беккер не видел ее лица.
— Это я, — сказал Беккер.
— Как дела? — спросила она.
— Не очень. Они знают, что я в городе, и разыскивают меня.
— Как они об этом узнали?
— Я позвонил Магнуссену.
— Не слишком умно, советник. Какого черта вам от него понадобилось?
Беккер пожал плечами.
— Я надеялся, что он поможет мне сдаться.
— Он же юрист, а не шпион. Он понятия не имеет, как это делается.
— Я знаю.
— Стало быть, он обратился к кому-то, кто разбирается в такого рода делах, а они сели вам на хвост и попытались вас убить, — заключила она. — Магнуссен замешан в этом?
— Не думаю, но я не рискну еще раз связаться с ним.
— Тогда что вы собираетесь делать?
— Скорее всего, вернусь к себе в отель, — сказал Беккер.