– И тебе того же, имп, – произнесла Дориген в ответ. Она подошла справа к столу и начала барабанить по нему пальцами, выставляя напоказ ониксовое кольцо. Друзил знал, что может это кольцо, и прикрылся своими кожистыми крыльями, как будто ожидал, что Дориген применит свою огненную магию на нем прямо здесь и сейчас.
– Мне не нужны драки между моими союзниками, – встрял Абаллистер, которого, похоже, все это забавляло. – Мне предстоит принять важные решения – например, как называть себя, когда я объявлю свой титул.
Дориген не одобряла Абаллистерову самоуверенность. – Еще остаются Каррадон и Библиотека Наставников, – мрачно сказала она. Ей показалось, что Абаллистер вздрогнул при упоминании Библиотеки, но она не была уверена, поскольку волшебник отлично скрывал свои эмоции в глубоких складках своего иссушенного лица.
– Жители Каррадона сдадутся без боя, – рассудил Абаллистер. – Это рыбаки и крестьяне, не воины. Видишь ли, дорогая Дориген, мы должны начать готовиться к тому, что делать после завоевания. Риативин не так и далеко, как и Вестгейт. Мы должны обставить наше появление как законных и справедливых владык, если хотим получить одобрение соседних королевств.
– Абаллистер Дипломат? – спросила Дориген. – Праведный и законопослушный? Талоне это не понравится.
– Это я встретил аватару богини, – резко напомнил ей Абаллистер.
Дориген не нуждалась в напоминании. Это была та самая встреча, что так изменила Абаллистера, заставила его простые амбиции в его ремесле вырасти в нечто более зловещее, более поглощающее. Это было не совпадение, что Дориген порвала близкие отношения с Абаллистером вскоре после Прибытия.
– Барджин мертв, и среди наших клериков разброд, – начал Абаллистер. – Мы не знаем, насколько ослабленным Рагнор вернется из похода. Ты хочешь ввязать нас в войну со всеми окрестными королевствами сразу по окончании первой кампании?
– Первая кампания еще даже не началась, – дерзнула вставить Дориген.
Абаллистер казался на грани взрыва, но он быстро остыл. – Конечно, – согласился он, похожий в тот момент на прежнего, рассудительного себя. – Однако, Рагнор на рубеже Шильмисты, и уже сейчас совершает набеги в эльфийский лес.
– Ты обдумывал присоединиться к его возможному прорыву? – спросила Дориген. Друзил на столе вздохнул и согласно кивнул, как будто имп надеялся, что кто-то укажет на возможные проблемы все более самоуверенному волшебнику.
– Рагнор могуч, – начала Дориген, – и огриллон питает мало уважения к магам.
– Мы можем его одолеть, – рассудил Абаллистер.
Дориген согласно кивнула. – Возможно, – сказала она, – но зачем нам подобный конфликт в Замке Троицы? Я знаю, что ты не проливал слез по Барджину – и правильно делал, – добавила она, заметив гримасу Абаллистера. – Но поражение жреца дорого нам стоило. Если бы он и Проклятие взяли Библиотеку Наставников, мы бы пошли на Каррадон тогда же, когда Рагнор начал свой штурм Шильмисты. Однако мы не можем, не на глазах у священников Библиотеки, приглядывающих за городом. Если Рагнор победит в эльфийском лесу не понеся тяжелых потерь, его слава среди черни вырастет. Он может уже сейчас воображать, как соседи встретят короля-огриллона.
Эти простые слова поразили Абаллистера, как если бы Дориген ударила его дубиной. Он неподвижно уселся в кресле, глядя долгое время прямо перед собой.
«Он знал об этой опасности все время,» донеслось неожиданное сообщение до разума Дориген. Женщина обернулась на Друзила, который поглядывал на нее из-под своих перепончатых крыльев.
«Он отказывался признавать это,» добавил имп, "поскольку не способен обсуждать что-либо серьезнее чем называть себя «Абаллистер Благословенный» или «Бонадюс Завоеватель.»
Дориген не питала сомнений, что имп был искренен в своей иронии, но ей было трудно поверить что фамильяр может быть так нахален со своим хозяином, сидящим прямо перед ним. Дориген благоразумно не ответила. Она нарочно отвела взгляд от импа и повернулась к сидящему волшебнику.
– Не может быть сомнений, что тебе подвластен Замок Троицы, – заявила Дориген, – но мы должны продолжать с осторожностью, поскольку наше положение слишком шатко. Какой новый жрец взойдет на место Барджина, чтобы возглавить орден? Насколько силен станет Рагнор?
– А что скажешь о Бойком Рате? – Абаллистер спросил лукаво, говоря о третьем и последнем адепте магии Замка Троицы, которого и Абаллистер и Дориген считали переросшим ребенком. Его имя было Бого Рат, но Абаллистер и Дориген обращались к нему как к Бойке, даже в лицо. – А что насчет тебя? – добавил Абаллистер.
– Можешь не сомневаться в моей преданности, – заверила его Дориген. – В твое отсутствие, я действительно рассчитываю править триумвиратом, но я знаю пределы своих сил и имею больше терпения, чем ты думаешь. Что же до Бойки… – Она сделала паузу и бросила насмешливый взгляд, показывая тем самым, что зрелище юного выскочки, борющегося на равных с кем-то подобным Абаллистеру Бонадюсу, просто слишком смешно, чтобы даже предполагать.
Смех Абаллистера подтвердил, что он всем сердцем согласен. – Значит, жрецы и Рагнор, – сказал волшебник, – и ни один не может быть серьезной неприятностью, когда мы осторожны и внимательны.
– Рагнор довольно далеко отсюда, – напомнила ему Дориген, напрашиваясь на предложение.
Абаллистер осторожно взглянул на нее на мгновение, как будто пытаясь прочитать ее мысли. – Рагнор не согласится так просто с твоим присутствием в его лагере, – заметил волшебник.
– Я его не боюсь, – ответила Дориген. Она трижды резко хлопнула в ладони. Дверь Абаллистера вновь распахнулась, и внутрь ввалился мужчина почти семи футов ростом, со жгутами мускулов, обвивавшими его тело под дорогой шелковой одеждой. Его густые светлые волосы, заплетенные в косу, свисали между его плеч, а его голубые глаза глядели вперед с несокрушимой уверенностью. Абаллистер никак не мог узнать его, разве что по его бронзовой коже и необычной татуировке – ледяной червь, которого он носил на лбу.
– Не может же это быть… – начал было волшебник.
– Тиеннек, – подтвердила Дориген, – варвар что я вырвала из теней Великого Ледника в далекой стране Вааса.
– Милая Дориген, – застонал волшебник, его тон выдавал искреннее изумление, но также и презрение, – ты его цивилизовала!
Тиеннек зарычал.
– Только немного, – возразила Дориген, – но я не сломила дух Тиеннека. Это лучше послужит и моим целям, и моему удовольствию.
Губы Абаллистера сжались в ответ. Зрелище его бывшей любовницы в руках огромного мужика не нравилось ему, совсем не нравилось. – Впечатляет, – признал он, – но поберегись, если хочешь чтобы он схватился с Рагнором.
Тиеннек вновь слегка зарычал.
– Без обид, – быстро добавил Абаллистер. Волшебник никогда не чувствовал себя уверено возле опасного питомца Дориген. Под краем стола, его пальцы сплели заклинание, которое сотрет варвара с лица земли, если Тиеннек проявит хоть намек на атаку.
– Твой дикий спутник могуч вне сомнений, возможно, сильнейший из людей, что я видел, – продолжил маг, вновь взглянув на Дориген, – но я сомневаюсь, что какой бы то ни было человек может победить Рагнора в бою. Огриллон убьет его, а тебе придется проделать весь путь обратно до Великого Ледника, чтобы поймать себе еще одного.
– Я тоже никогда прежде не видела могучего Рагнора побежденным, – признала Дориген. – Возможно ты прав в своих предположениях, но Тиеннек не окажется легким противником. В его груди бьется сердце воина Ледяного Червя, и я дала ему много больше чем только это. Я научила его дисциплине, чтобы он мог лучше контролировать свою дикую силу. Рагнор обнаружит, что этого парня тяжело победить, и особенно – если я буду стоять за Тиеннеком. – Она вновь побарабанила пальцами, демонстрируя смертоносное кольцо.
Абаллистер потратил долгое время, размышляя над заявлениями волшебницы, и Дориген смогла ясно увидеть сомнения на его бледном, морщинистом лице. По правде сказать, она и сама сомневалась, что Тиеннек сможет выстоять против Рагнора так хорошо, как она заявила – или что она, со всей ее магической мощью, сможет оказать достаточную помощь, если Рагнор решит убрать их обоих – но поход в Шильмисту был попросту настолько важен для успеха кампании, чтобы Дориген допускала такие возможности.
– Рагнор может стать слишком силен для нашего контроля, – заметила. – По некоторым подсчетам, у него под началом пять тысяч.
– У нас три тысячи, – Абаллистер возразил, – сильная оборонительная позиция, и три мага!
– Ты хочешь этой войны? – спросила Дориген. – И какой титул ты возьмешь, сражаясь против Рагнора и его дружин?
Абаллистер мрачно кивнул и потер свой острый подбородок. – Хорошо, отправляйся к нему, – сказал наконец волшебник. – Отправляйся в Шильмисту и помоги нашему дорогому Рагнору. Ему потребуется волшебник в любом случае, если он надеется сразиться с эльфами. Я буду следить за клериками, и готовиться к следующему этапу в нашем завоевании.
Дориген не стала ждать, вдруг Абаллистер передумает. Она поклонилась и пошла к выходу из комнаты.
– Дориген, – Абаллистер позвал ее. Она остановилась и сжала кулаки, догадываясь, что коварный маг готовит новую неприятность на ее пути.
– Возьми с собой Друзила, – сказал Абаллистер, когда она обернулась. – С помощью импа, мы с тобой сможем связываться время от времени. Мне не по нраву быть оторванным от такого важного дела, как продвижение Рагнора.
Подозрения относительно роли Друзила в смерти Барджина витали в голове Дориген, и она не сомневалась ни на мгновение, что Абаллистер отправлял импа, чтобы следить за ней так же, как за Рагнором. Но что могла она возразить? Иерархия Замка Троицы была жесткой, а Абаллистер правил крылом магов в триумвирате.
– Мудрое решение, – сказала она.
«Даже больше чем ты думаешь,» донеслось еще одно вторжение Друзила. Дориген сумела скрыть свое изумление.
Абаллистер повернулся обратно к окну и начал по очереди повторять свои имена, чтобы решить, какое из них лучше послужит ему, когда он станет королем.
Менее чем через час, по направлению от Замка Троицы уже шли Дориген, Тиеннек рядом с ней и кожистокрылый имп, лениво порхающий за ними, невидимый благодаря своей врожденной магии. Дориген пыталась скрыть свое презрение, проходя мимо воинов строящих новые крепостные стены, она боялась, что Друзил немедленно доложит своему хозяину.
Дориген не нравилась стройка и она считала Абаллистера глупцом, за то, что он ее начал. Благодаря секретности анклава – он выглядел не более чем естественным нагромождением камней – Замок Троицы оставался незамеченным для остальной цивилизации страны долгие годы. Путешественники проходили прямо над замком, скрытым в северных отрогах Снежных Гор, даже не представляя, сколько туннелей и храмов лежат у них под ногами.
Но, как и с чуть не раскрытым секретом Друзила простым воинам замка, Абаллистер повидимому считал себя неуязвимым. Им понадобятся новые стены, заявил он, если последняя битва достигнет их врат. Дориген предпочитала секретность, полагая, что война никогда не зайдет столь далеко на север. Она также понимала настоящие мотивы Абаллистера. Вновь главный волшебник думал наперед, по окончании завоевания. Он не предполагал сидеть в осаде в замке, но знал, что впечатляющая цитадель может помочь ему в дипломатических отношениях с соседними королевствами.
«Я разделяю твои мысли,» донесся не такой уж неожиданный зов Друзила. Дориген резко обернулась на импа, и судорожные взмахи крыльев выдали, что он метнулся в сторону быстрее ветра.
– Это хорошо, – прошипела чародейка, – потому что я как раз подумывала отправить тебя на небеса!
– Тысяча извинений, – громко сказал имп, приземлился на камни перед Дориген, становясь видимым, и немедленно отвесил глубокий поклон. – Прости мне мое вторжение, но твои чувства очевидны. Тебе не нравятся ни планы Абаллистера, ни то, каким он стал с падением Барджина.
Дориген не ответила, но нарочно держала на лице сердитую гримасу.
– Со временем ты поймешь, что я не враг тебе, – пообещал имп.
Дориген хотелось верить, что он говорит правду, но она не поставила бы на это и ломаного гроша.
* * *
Кеддерли понял, что его время вышло, когда Эльберет и Наставник Авери вошли в его комнату, ни один из них не улыбался.
– Мы отбываем сегодня в Шильмисту, – сказал Эльберет.
– До свидания, – пошутил Кеддерли.
Эльберет не улыбнулся. – Приготовься в дорогу, – приказал принц эльфов. – Бери немного. Наш путь должен быть быстр, а горные тропы не столь легки.
Кеддерли нахмурился. Он попытался ответить, но Авери, видя растущее напряжение между этими двумя, перебил его. – Великое приключение ждет тебя, мой юный друг! – воскликнул дородный наставник, подходя ближе, и положил свои тяжелые руки на плечи Кеддерли. – Пришло время тебе увидеть мир, лежащий вне стен Библиотеки.
– И что вы берете с собой? – спросил Кеддерли, с неумолимым сарказмом.
Его слова ужалили куда больнее, чем он ожидал. – Я хотел пойти, – резко ответил наставник, вытирая платком свое веснушатое лицо. – Я умолял декана Тобикуса, чтобы он отпустил меня с тобой.
– Декан Тобикус отказал? – Кеддерли не мог поверить, что мягкотелый декан мог отказать кому-либо из наставников.
– Я отказал, – объяснил Эльберет.
Кеддерли с недоверием уставился на него через плечо Авери.
– Я Принц Шильмисты, – эльф напомнил ему. – Никто не может войти в мои владения без моего дозволения.
– Но почему вы отказали Наставнику Авери? – Кеддерли решился спросить, прямо в лицо молчанию Авери, и его яростным знакам, призывающим его позволить накалу снизиться.
– Как я уже говорил тебе, – ответил эльф, – наш путь должен быть быстрым. Лошади не могут перенести нас через все горные перевалы, а я боюсь, что наставник не вынесет этого. Я не буду откладывать мое возвращение, и не хочу оставить измученного человека умирать в глуши.
Кеддерли не нашелся что возразить, а стесненное выражение лица Авери умоляло его не давить больше.
– Только вы и я? – Кеддерли спросил эльфа, его тон выдавал, что он не в восторге от этой мысли.
– Нет, – ответил Авери. – Еще кое-кто согласился пойти, по просьбе принца Эльберета.
– Наставница Пертелоп?
– Леди Мопассан.
Даника! Имя ударило Кеддерли как копыто мула в лицо. Он выпрямился, распахнув глаза, и попытался представить, когда это Эльберет улучил случай позвать Данику с ними. Его Данику! И она согласилась! Кеддерли надеялся, что Даника знала, что он также отправится в лес, прежде чем она согласилась идти.
– Почему это так удивляет тебя? – спросил Эльберет, с легким оттенком сарказма в его мелодичном голосе. – Ты сомневаешься…
– Я не сомневаюсь ни в чем, где участвует Даника, – Кеддерли был быстр на ответ. Он снова нахмурился, чувствуя смущение из-за того, что он сразу вспомнил множество исключений из своего заявления.
– Тише, паренек, – вставил Авери, крепко удерживая его. – Даника согласилась пойти, только когда узнала что и ты составишь компанию принцу Эльберету.
– Как тебе будет угодно, – добавил Эльберет лукаво, и Авери присоединился к Кеддерли, нахмурившись на эльфа; все трое прекрасно понимали, что Эльберет сделал последнее замечание чтобы заронить сомнения в душу Кеддерли.
– Мы отбываем через час, – Эльберет заявил, стоя перед ними уже полностью собранным. Его черные волосы и серебристые глаза сияли в утреннем свете, струившемся через окно в комнате Кеддерли. – Затем ты отправишься, вне зависимости от того собрался ты или нет, и молча перенесешь трудности отсутствия того, что ты забыл взять. – Высокий, гордый эльф отвернулся и вышел не сказав больше ни слова.
– Мне он начинает не нравится, – признал Кеддерли, ускользая от объятий Авери.
– Он беспокоится за свою родину, – пояснил наставник.
– Он высокомерен.
– Как и большинство эльфов, – сказал Авери. – Это от их продолжительной жизни. Она заставляет их думать, что они опытнее всех на свете, и, соответственно, что они мудрее любого.
– А так ли то и другое? – Кеддерли спросил, и его плечи несколько опали. Он не придавал прежде значения тому факту, что принц Эльберет это эльф, который повидал в своей жизни больше, чем Кеддерли сможет до старости, и еще долго будет жить после того, как тело Кеддерли обратится в прах.