Конечно, позже Андреас и сам стал интересоваться колдовством, которое окружающие связывали с именем Нарлы. Это желание разобраться в сути происходящего было связано с тем, что он пытался доказать не только себе, но и остальным, как все они глубоко ошибаются насчет подлинных чувств его погибшей невесты. Уже находясь в монастыре, Андреас перечитал немало книг по любовной магии (благо здешней библиотеке могли позавидовать многие хранилища книг), и в итоге вынужден был признать: как это ни печально, но невеста, и верно, сделала все, чтоб он стал кем-то вроде мягкого воска в ее нежных и сильных руках, полностью покорного ее воле и словно связанный с ней невидимыми нитями. Можно сказать, что в то время Нарла и Адриан стали единым целым, а в таких случаях утрата одного из партнеров воспринимается оставшимся как невосполнимая потеря, после которой раз и навсегда теряется смысл жизни. Конечно, если бы родители молодого человека вовремя не сняли с сына часть наведенного колдовства, а потом и он сам не понял бы, что под крышей храма происходит пусть и медленное, но излечение и очищение, то, скорей всего, к этому времени Андреас или сошел бы с ума, или же его уже не было на свете…
Пусть все обстояло именно так, но все равно девушка так и не уходила из его дум, и часто Андреас вспоминал то недолгое время, которое считал самым счастливым в своей жизни. Бывало, что при мысли о погибшей любви начинало болеть под левой лопаткой…
И хотя в лице Андреаса ничего не изменилось, дядя сразу понял, в чем дело. Обернувшись к Ланьежу, он с досадой вздохнул:
— Мы тут сидим, болтаем, а я из-за этого галдежа ученых людей совсем позабыл о наших раненых! Как из головы вылетело… Ланьеж, как говорится, не в службу, а в дружбу, сходи в лазарет и расспроси врачей о том, как себя чувствуют наши раненые. Поговори и с нашими парнями, может, им что-то нужно… Потом доложишь мне.
— Слушаюсь… — и солдат вышел из комнаты, а дядюшка посмотрел на Андреаса.
— Теперь что касается тебя, дорогой племянник… Надо вновь признать, что ты меня удивляешь: все это время простоял, не произнеся ни единого слова! Года полтора назад ты бы здесь и пяти минут не продержался, удрал куда подальше под первым же благовидным предлогом, но перед этим успел бы довести до белого каления каждого из присутствующих профессоров.
— Отец Маркус, я могу идти? — Андреас смотрел на отца настоятеля.
— Он вам еще нужен? — отец Маркус повернулся к дядюшке Эдварду. — Если нет, то…
— Конечно, нужен! — дядя глядел на племянника уже без улыбки. — Или ты, мой дорогой родственник, считаешь, что я позвал тебя лишь для того, чтоб полюбоваться на твою недовольную физиономию? Так я на нее еще в Лаеже нагляделся полной мерой. Заодно и твоим родителям сообщил, что ты жив, здоров, полон благостности и немного похудел. А сюда я пригласил тебя за тем, чтоб ты, обормот, был в курсе происходящего. Правда, на столь скандальное выяснение отношений меж учеными мужами я никак не рассчитывал, но все возможные нюансы трудно предугадать.
— Это все? — Андреас все так же не хотел смотреть на дядю.
— Если бы это было все, то на кой ляд я стал бы приглашать тебя сюда? — теперь уже и дядя стал сердиться. — Знаю, что твое пронзенное стрелой сердце не только не желает простить меня, но и до сей поры ноет в тоске по потерянной любви, только вот сейчас об этом говорить не стоит. В отношении той рыжей красотки я прочищу тебе мозги немного позже, когда ты будешь в состоянии адекватно воспринимать, какой опасности мы все сумели избежать, отправив эту так называемую невесту на костер…
— Граф!.. — резко начал Андреас, но милый родственник не дал сказать ему ни слова.
— Заткнись и слушай меня внимательно. Знаешь, почему мы остались здесь втроем? Потому что мне надо сообщить вам обоим нечто крайне важное, не предназначенное для чужих ушей. Так вот, на сегодняшний день дела обстоят куда хуже, чем пару седмиц назад. Я не говорю про ропщущую толпу и растущее недовольство — тут нет ничего нового, и мне, к сожалению, порадовать вас нечем. Беда, дорогой Адриан, в другом: твоя невеста, принцесса Абигейл, пропала из монастыря, где должна была находиться вплоть до вашей свадьбы.
— Как? Каким образом?
— Знал бы как — сказал! — а дядя всерьез сердится. — Монашки заметили, что принцесса не пришла на дневную молитву, и это их несколько удивило, ведь до того она свято чтила все правила приютившей ее обители. Естественно, сестрам того монастыря даже в голову не пришло, что может произойти нечто плохое. Решили, что девушка прихворнула или просто проспала. По-настоящему спохватились и стали искать пропавшую принцессу лишь через несколько часов, когда поняли, что девушки нет в монастыре. К сожалению, даже тогда об исчезновении сообщили не сразу, а какое-то время все еще пытались самостоятельно отыскать пропажу. Как и следовало ожидать, долгие поиски ни к чему не привели, и только тогда мать настоятельница сообщила о произошедшем… Пока женщины хватались за голову, пока то, да се, охи-вздохи… К сожалению, время было безвозвратно упущено.
— Что было дальше? — вздохнул отец Маркус.
— Прибывшие в монастырь дознаватели сразу же обратили внимание на привратницу, хотя на первый взгляд эта женщина вела себя, как обычно, только вот у нее была монотонная речь без единой эмоции в голосе и просто-таки стеклянные глаза. Ну, дознаватели с такими вещами уже сталкивались не раз, и потому враз поняли, что тут дело нечисто. Надо сказать, что снять с привратницы наведенные чары оказалось не так просто — специалистам пришлось постараться, но зато потом быстро разобрались, что произошло.
Оказывается, в ворота монастыря постучались сразу же после утренней молитвы, и сказали, что для принцессы Абигейл доставили письмо от ее жениха, принца Адриана. Конечно, посторонних в обитель пускать нельзя, и о любых посетителях надо сразу же извещать мать-настоятельницу, но привратница, по ее словам, ничего не могла с собой поделать: руки сами собой открыли ворота, а вдобавок ко всему женщина безо всяких просьб пояснила пришедшим людям, и в какой именно келье можно отыскать невесту принца Адриана… Через какое-то время с этими людьми принцесса Абигейл покинула обитель, но, по словам все той же привратницы, девушка сделала это не по своей воле — тоже, как видно, была под воздействием непонятных чар…
Естественно, что после таких известий были задействованы все возможные силы, лишь бы отыскать похищенную принцессу. Понятно, что у стражников не было сомнений в том, что девушка покинула монастырь помимо своего желания. Вскоре выяснилось, что Абигейл была замечена среди нескольких всадников, выезжающих из города. Разумеется, стража пошла по следу…
— Ну и?.. — не выдержал Андреас.
— Ну и ничего… — неохотно отозвался дядюшка. — У похитителей была слишком большая фора во времени, и к тому же они четко знали, куда им следует направляться, а стражники, отправившиеся в погоню, тратят время и силы на расспросы и уточнения. Последнее сообщение от тех стражей, что идут по следу принцессы, я получил уже в Лаеже, когда направлялся сюда, в монастырь Святого Кармиана. Как это ни печально признать, но, похоже, похитители направляются именно в то место у скальной гряды, куда курьеры приходили за золотом. Вам не кажется, что в этом прослеживается какая-то система?
— А в том месте…
— Сейчас в том месте никого из наших людей нет… — вздохнул дядя. — Оставлять там кого-либо из сотрудников не имело смысла. Да и что им там делать? У той горной гряды все слишком непонятно, опасно и непредсказуемо. К тому же в том месте совершенно негде спрятаться… Знаете, что меня еще злит? То, что сейчас я оказался полностью лишенным всяческой связи с внешним миром, почти что в изоляции. Ведь если даже кто-то пошлет мне донесение, то я вряд ли его получу, да еще и очередного человека потеряю — та зверюшка в лесу вряд ли в ближайшее время хоть кого-то пропустит к монастырю.
— Но кто мог похитить принцессу? — Андреас никак не мог в полной мере осознать произошедшее.
— Мне бы тоже хотелось знать ответ на этот вопрос! — огрызнулся дядюшка. — Похищение наследной принцессы Бенлиора в нашей стране может привести к таким неприятностям, о которых мне не хочется даже думать. В вопросе «кому это выгодно?» есть несколько вариантов, и трудно сказать, какой из них основной.
— Вы считаете, что принцессе Абигейл грозит серьезная опасность? — вновь взялся за четки отец Маркус.
— Не без того. Все же девушку похитили не для того, чтоб показать ей все местные красоты, а заодно и достопримечательности нашей страны. Тут куда более приземленный интерес… И все же во всей этой истории есть некий нюанс: несмотря на то, что принцесса пропала (а подобное утаить невозможно), тем не менее, пока что на эту тему нет никаких слухов, что несколько не укладывается в привычные рамки подобных происшествий. Словно нет никакой утечки сведений, а они почти наверняка должны быть! Можно сказать, стоит гробовое молчание. Лично у меня складывается впечатление, будто некто не хочет, чтоб эта информация просочилась наружу, и специально не дает ходу ни слухам, ни сплетням, и даже наоборот, гасит их… Странно, вы не находите?
— Вам это лучше знать… — отец Маркус на секунду призадумался. — На мгновение предположим такой печальный исход, что принцесса Абигейл не вернется, и ее следов не удастся отыскать. Вопрос: кто тогда займет место на троне? Всем известно, что нынешняя королева Бенлиора вот-вот отдаст Богу душу…
— В этом случае на престол взойдет тетушка принцесс, младшая сестра давно почившей королевы-матери. Женщине под пятьдесят, большую часть жизни прожила в довольно стесненных условиях, и, по слухам, кроме балов, танцев и нарядов ее ничто не интересует. Боюсь, что у нее может появиться еще одна страсть — череда фаворитов и ухажеров, тем более что мужского внимания эта дама всегда была лишена. В нынешних условиях сажать на трон такую королеву — это прямой путь к продолжению беспорядков в стране и полному развалу государства, а подобное, словно цепная реакция, может перекинуться и на соседние страны. Сами понимаете, этого ни в коем случае нельзя допустить…
Абигейл… Конечно, эта свадьба Адриану была никак не нужна, но за последние время он, если можно так выразиться, мало-помалу смирился как с ней, так и со своей предполагаемой невестой. Да и воспоминания об этой девочке у него остались далеко не самые плохие. Возможно еще и потому молодой послушник, узнав о похищении Абигейл, если и не огорчился всерьез, но порядком расстроился.
Уже вечером в келью к Андреасу заглянул дядя. Так невольно и вспомнишь о том, кто является незваным и с темнотой…
— Решил, племянничек, посмотреть, как ты живешь… — дядюшка с интересом осмотрелся по сторонам. — Да, вижу, тебя окружает скромность и благочестие. Так и подумаешь плохо о себе, грешном, погрязшем в мирских хлопотах и неправедных намерениях…
— Вообще-то посторонним запрещено заходить в кельи братьев… — а про себя Андреас подумал: так и знал, что дядя придет к нему! Граф Лиранский не тот человек, чтоб не выяснить все досконально.
— Дорогой племянник, Бога побойся: какой я тебе посторонний? Мы ж с твоей матерью единокровные брат и сестра!
— Граф, вы можете расточать свое красноречие сколько угодно, но…
— Но ты все еще не можешь простить мне ту свою рыжую красотку! — сделал вывод дядя. — Вернее, то, что я отправил ее на костер… А может, пора, наконец, взяться за ум?
— Вообще-то у нее есть имя! Вернее, было… — Андреас и сам не ожидал, что на него вдруг нахлынут воспоминания о тех горьких днях. — Вспомните, сколько я вас тогда просил, как умолял, чтоб вы оставили Нарлу в живых! Чуть ли не в ногах валялся, упрашивая…
— Ну, вот что… — дядюшка присел на колченогий стул. — Я сегодня несколько устал, да и голова у меня просто трещит, особенно после общения с нашими учеными мужами, так что разговор у нас с тобой будет недолгим, а ты, племянник, постарайся держать себя в руках, и не шуми. Понимаю, ты влюбился в эту рыжую особу, вернее, втрескался по самые уши, только вот до сей поры не можешь понять и принять тот факт, что с ее стороны особой любви не было, а она просто использовала тебя в своих целях. Между прочим, магический потенциал у этой девицы был просто поразительный: даже в тюрьме, закованная в особые кандалы для нечисти, она пыталась дурить головы охране. Конечно, это у нее уже получалось не так лихо, как раньше, но все же кое-кто из стражников начал, было, поддаваться на ее фокусы…
— Ложь! — у Андреаса потемнело в глазах. — Граф, а вам не кажется, что это низко — поливать грязью погибшую девушку, которую вы сами обрекли на смерть?!
— Чтоб ты знал: эта милая девушка попыталась и мне влезть в душу…
— Граф, это уже чересчур!
— Да какое там чересчур! Ты просто в полной мере не знал, на что была способна эта красотка, несмотря на раздвоенный язык, вертикальные зрачки и клыки во рту! Жаль, что ты не обратил внимания на ее ногти, которые куда больше походили на когти… Это по-настоящему опасный противник, и надо благодарить Небеса за то, что мы ее взяли. Правда, с твоей помощью.
— Не надо мне напоминать об этом! К вашему сведению, я сам не могу этого забыть. И простить себе тоже…
— Это я уже давно понял. Слюнтяем и размазней называть тебя не буду, потому как обработала тебя рыжая ведьма весьма умело. Что касается магических талантов этой девицы, то они были просто-таки безграничны, и если бы не те особые кандалы для нечисти, то еще неизвестно, чем бы все закончилось. Мне пришлось позвать кое-кого из старых мастеров, настоящих магов и волшебников, и они сумели просто-таки испепелить у той рыжей девицы некие магические способности, а иначе я не уверен в том, что она бы досидела в камере до суда. Наверняка бы сумела удрать… Между прочим, те старые мастера мне тоже говорили, что от девицы во время процедуры испепеления колдовских сил по-настоящему смердело древней магией, а те звуки, что она издавала, вызвали у мастеров чувство настоящей опасности и омерзения. Эти же старые люди предупреждали меня о том, что эта рыжая бестия относится к числу тех, кому не должно быть места в мире людей. Так что думай обо мне, что хочешь, но я бы эту рыжую колдунью на костер отправил и во второй раз. Иногда складываются такие ситуации, что ни о каком сопливом прощении и речи быть не может.
— Господин граф, это все вы сейчас придумали, или речь была подготовлена заранее?
— Ох, Адриан, какой же ты трудный парень! — вздохнул дядя. — Упертый до невозможности! Очень похож на свою мать: моя сестрица тоже с первого раза не желает воспринимать неприятные для себя вещи. Обнадеживает то, что спустя какое-то время она все же начинает шевелить мозгами и более-менее разумно воспринимать все сказанное… Похоже, в своем сознании ты поставил что-то вроде запрета на любое сомнение в отношении непорочности и порядочности этой рыжей ведьмы. Я, конечно, уважаю твои чувства, но иногда, кроме сердца и эмоций, надо думать и головой, а она у тебя с той поры словно отключена. Эта обманщица…
— Не называйте ее так!
— Ладно, сегодня у нас, кажется, разговор не состоится. Я слишком устал, чтоб спорить и что-то объяснять, а ты не желаешь слушать никаких доводов. Вообще-то мне есть что сказать тебе как в отношении этой девицы, так и насчет ее так называемого братца, но у тебя как раньше чувства захлестывали разум, так и сейчас они еще не утихомирились. Раз такое дело, то я пойду, поговорим позже… — дядя встал, но чуть задержался у дверей. — Значит, говоришь, не обманщица… А по поводу своих детей эта девушка с чистой душой тебе ничего не говорила?
— Дядя! — от негодования у Андреаса перехватило в горле. — Вы о чем говорите? Похоже, граф, вы уже не знаете, что еще можно придумать, чтоб опорочить эту девушку в моих глазах! Какие еще дети? У нее них не было, хотя она, наверное, стала бы замечательной матерью!
— Было бы там чего порочить… — неприятно усмехнулся дядюшка. — Дорогой племянник, когда мне надо солгать в интересах дела, то я совершаю это без малейших угрызений совести. Сейчас совершенно не тот случай, то есть и без вранья хватает всякого. А еще я должен тебе сказать, что в отношении членов своей семьи ложь недопустима, особенно в твоем случае. Что же касается твоей так называемой бывшей невесты, то те старые мастера сказали, будто у этой чертовки уже есть отпрыски, причем не один. Честно говоря, мне не хочется даже думать, что они собой представляют, и кого нам едва не навязали в родню. Спокойной ночи, Адриан, и надеюсь, что сегодня не только тебе, но и мне удастся немного поспать…