– Да тут, под боком. Метрах в двухстах от этого дома начиналась. Последние ее домишки сгорели аккурат, когда Еремин пропал. В те самые дни. Теперь на этом месте пустырь. Одно время сквер хотели там разбить, да так и не сподобились.
– Насколько я слышал, неподалеку от деревни находилось старое кладбище?
– Да, было такое. Там местных помещиков хоронили. Но от него вовсе ничего не осталось. Схема где-то в музее валяется. Строители составили, когда впервые явились в эти места. А может, и не строители…
– А место его расположения нынче можно найти?
– Конечно. Это километрах в двух отсюда. На месте бывших захоронений жилые дома построены.
– А вот скажите, этот бывший директор, ну, который пропал, он где раскопки затеял?
– Да там же, на старом кладбище. Я же говорю: места эти гиблые.
– Когда город строили, ничего не находили?
– В основном кости откапывали.
– А вещи?
– Разное болтают. Я в ту пору тут не жил, но слышал, что вроде какой-то работяга крест золотой нашел. Но, по-моему, это выдумки.
– Почему вы так считаете?
– Ни фамилия этого человека никому точно не известна, ни креста никто из первостроителей своими глазами не видел. Я проверял. Так, болтовня.
– А вообще находили ли клады на территории города?
– Не припоминаю. Скорее всего, нет. Только кости, дорогой московский товарищ, только кости. Хочу выпить за упокой их душ! А потом перейдем на «ты».
Снова разлили. Сергей хлопнул свою рюмку и совсем осоловел. Он понес разную околесицу об оживших мертвецах, по ночам встающих из своих могил и бродящих по округе, о призраках и подземельях, о колдунах и ведьмах, преспокойно обитающих в городских квартирах, но в урочный час собирающихся на свои черные шабаши. Речи его становились все более невнятны. Наконец он улегся на тахту и захрапел. Жора посидел еще немного, выпил сам с собой «на посошок» и пошел на кухню спать. Как ему казалось, голова его сохраняла ясность и способность трезво мыслить. Значит, кладов в Светлом никто не находил. Это обнадеживало. Но вот темный слух, что в ходе строительства найдено нечто, вносил некоторое сомнение. А вдруг все-таки монастырские сокровища обнаружены? Теперь как искать? Сергей сказал: существует план или карта старого кладбища. Нужно во что бы то ни стало добыть этот документ. Будем надеяться, директор предоставит его. А появится карта, можно планировать дальнейшие мероприятия.
Мысли Жоры смешались, и он уснул. И приснился нашему герою странный сон.
Он шел по ночному городу. Но не Светлому и не Москве, вообще не конкретному, а непонятно какому городу. Может быть, даже и не российскому. В одной руке у него был фонарь, а в другой – карта. Эта карта являлась одновременно тем манускриптом, из которого он узнал о кладе, и картой аэрофотосъемки города Светлого. Кроме того, на ней был изображен старинный готический собор, скорее всего, Нотр-Дам де Пари, внутри которого имелся крестик с надписью на французском языке: «Ищи здесь». Улицы города, по которому продвигался Жора, были совершенно безлюдны, и только бродячие собаки испуганно жались к стенам, однако неотступно следовали за ним. Жора пытался подманить их свистом, потому что знал: собаки эти скорее приведут его к закопанному кладу, однако пугливые животные на призывы реагировали скорее отрицательно, поскольку прятались в подворотнях, но стоило Жоре прекратить свист, как они вновь бежали следом.
Он шел по самой главной улице. Освещена была только ее середина, а по краям царил беспросветный мрак. В нем огненными точками сверкали глаза собак. Свет, падающий сверху, имел гнилостный, горчичный оттенок и клубился, словно ядовитый пар. Жора шагал, как ему казалось, в нужном направлении, однако несколько опасался заблудиться. Тут он увидел указатель «К собору» и понял, что идет верным путем.
Вскоре показался и сам собор. Он высился, как огромная рыбья кость, вся ощетинившаяся колючими отростками. В то же время собор на сто процентов был обычным жилым двенадцатиэтажным домом.
Жора остановился перед входом и толкнул огромную бронзовую дверь, украшенную фигурками молящихся святых и нагих грешниц. Но та, конечно же, не отворилась. Он в беспомощном недоумении оглянулся и увидел позади себя собак. Животные умильно виляли хвостами, словно ожидали, что их сейчас покормят. Собаки зачем-то были нужны, вот только зачем? И вдруг он понял! Собор вовсе никакой не собор, а просто собачья будка. Теперь нужно выбрать изо всей своры ее владельца. Все собаки выглядели совершенно одинаково – небольшие, белые, с черными пятнами по бокам и висячими ушами. Кажется, их называют спаниелями. Жора присмотрелся и увидел. Один спаниель казался вылитым директором краеведческого музея, и Жора понял – перед ним владелец конуры. «Открывай!» – приказал он директору-спаниелю. Тот запрыгал-заскакал у Жориных ног, делая вид, что не понимает. Жора схватил спаниеля-директора на руки, тот дружелюбно лизнул его в губы, а потом впился поцелуем в рот. И тут Жора обнаружил новую метаморфозу. Целовался он вовсе не со спаниелем-директором, а с Бланкой! Однако это его вовсе не удивило. Он ждал появления девушки и вот дождался. «Ну, пойдем, дорогой», – ласково сказала Бланка и толкнула роскошную дверь. Та тотчас открылась, и они оказались в громадном, наполненном ослепительным светом помещении. Свет оказался настолько ярок, что было невозможно различить окружающую обстановку. Жора невольно зажмурился, но Бланка взяла его за руку и, словно поводырь слепого, повела за собой. Жора чувствовал, что поднимается по каким-то лестницам, потом идет по гулкому коридору. «Здесь», – бесстрастно произнесла девушка. Жора открыл глаза. Он находился на кухне квартиры директора музея. Посредине стояла раскладушка. Бланка начала неспешно раздеваться. Она была довольно худощава, но груди имела достаточно развитые, и у Жоры тут же возникло желание. Девушка между тем полностью разделась, затем сняла с газовой плиты кипящий чайник и помахала носиком перед Жориным лицом. Получив указание, пусть даже и в несколько странной форме, он тут же скинул с себя одежду и обнял девушку. Они улеглись на раскладушку, на которой оказалось достаточно просторно, и Жора попытался овладеть ею, однако не тут-то было. Он никак не мог попасть. Между тем раскладушка трансформировалась в лифт, который медленно спускался куда-то вниз. Они оба вновь были одеты, однако в довольно странные костюмы. Девушка облачена в балетную пачку розового цвета, а на нем самом, насколько можно разглядеть в мутное зеркало лифта, костюм оперного дьявола – красное трико, обтягивающая куртка того же цвета и шапочка, наподобие плавательной, увенчанная маленькими рожками. Лифт со скрежетом остановился, двери распахнулись, и они оказались в подземелье, с факелами, горевшими на стенах, ну совсем как в компьютерной игре. Бланка вновь взяла его за руку и потащила вперед с упорством муравья. Из стенных ниш то и дело выскакивали жуткие монстры, но бластер в руке девушки разил их без пощады.
Наконец они вбежали в круглую комнату, вернее, склеп, от пола до потолка уставленный черными гробами. Здесь тоже горели факелы, но не так ярко, как в коридоре, было душно, и пахло фекалиями. «Клад здесь», – безжизненным голосом произнесла Бланка. И тут же на одной из стен склепа зажглась зеленая стрелка, указывающая вниз. В руках у Жоры неожиданно очутилась кирка, и он принялся яростно взламывать пол склепа. Но чем больше он старался, тем сильнее пахло фекалиями. Яма уже была довольно велика, когда внизу возникло неяркое свечение.
«Вон он! – воскликнула девушка. – Давай копай живее!» Жора, несмотря на отвратный запах, шедший из ямы, удвоил усилия. Сияние становилось все сильнее, и наконец можно было различить груды драгоценностей. Он протянул к ним руку. Нестерпимо сверкающее бриллиантовое колье почти касалось пальцев, но тут за спиной послышался грохот. Жора обернулся. Гробы рушились, и из них вылезали ожившие мертвецы. Девушка куда-то исчезла, а мертвецы медленно приближались, выставив перед собой костяные конечности, словно крабы свои клешни. Вид у нежити был просто отвратителен: остатки гнилой плоти свисали с костей, гнилые рубища шлейфами тащились за ними. Когда первые мертвецы приблизились почти вплотную, Жора стал отмахиваться киркой, но они окружили его, вцепились и столкнули в вырытую им самим яму.
Вонь тут оказалась вовсе нестерпимой, и Жора проснулся.
Некоторое время он лежал, не понимая, где находится. Потом вспомнил. Приснится же!..
Запах в кухне был действительно весьма тяжелый. Видимо, вечернее возлияние нарушило бытовой график холостяка, и он не успел вынести мусор. Жора поднялся, включил свет и огляделся. Так и есть. «Благоухает» стоящее почти под носом мусорное ведро. Жора взял ведро, открыл входную дверь и выставил его на лестничную клетку. Потом распахнул окно и проветрил кухню. После чего напился прямо из крана сырой воды, сильно отдававшей хлоркой, потушил свет, снова улегся и тут же уснул. Больше в ту ночь странных снов ему не снилось.
Разбудила Жору какая-то возня. Он открыл глаза… Всклокоченный хозяин квартиры слонялся по кухне, обхватив голову руками. В окно било яркое весеннее солнце.
– Доброе утро.
– Вы… э-э… ты чего? – спросил Жора, вдруг вспомнив последние слова директора об упрощенном общении, перед тем как он вырубился.
– Ничего понять не могу. Тут стояло ведро. Теперь оно исчезло.
– Я ночью выставил его в коридор. Уж больно сильно воняло.
– Ах, извини. Как-то позабыл вынести…
– Ничего страшного. Давай завтракать.
– Голова несколько того… побаливает. С перепою, должно…
– Мы разве много выпили? По-моему, даже бутылку не допили.
– Может, по-вашему, это ерунда, а на меня подействовало одуряюще.
– Тогда нужно похмелиться. Сразу легче станет. Водка ведь осталась…
– Нет-нет! – всплеснул руками Сергей, и лицо его скривилось в гримасе омерзения. – Меня тут же вырвет.
– Тогда поможет крепкий чай.
– Разве что…
Тем не менее новые знакомые позавтракали. Жора вообще не испытывал особого дискомфорта, а Сергей, выпив чаю, почувствовал себя значительно лучше и даже съел пару бутербродов. Потом заговорили о деле.
– Ты мне вчера обещал показать схему – план старого кладбища, – гнул свое Жора.
– Разве? – удивился Сергей. – Ну, раз обещал…
– Тогда в музей?
– Ну, что ж…
Директор вел себя сегодня менее доброжелательно, чем накануне. Вчерашнее почтительное дружелюбие как будто покинуло его. Было ли это следствием похмелья, или оно лишь усугубило некие невысказанные опасения или догадки, но Жора почувствовал: Сергей перестал относиться к нему с давешним почтением, а, напротив, тяготился его обществом и желал поскорее отделаться от нового знакомого. И только правила приличия мешали высказаться напрямую. Возможно, Сергея насторожили слишком навязчивые расспросы касательно кладбища, а может, не понравилось несколько бесцеремонное поведение Жоры. Но, как бы там ни было, дело нужно довести до конца.
Они вышли на улицу и сели в джип. Вчерашнего солнца и тепла не наблюдалось. На дворе было прохладно и пасмурно. Накрапывал холодный дождик. Низкие тучи, казалось, касались крыш девятиэтажек.
В музее было тихо и пусто. Вначале Жора несколько удивился отсутствию сотрудников, потом вспомнил, что сегодня суббота. Однако директор ни словом не обмолвился, что тратит на Жору выходной день. Он довольно быстро нашел план старого кладбища, размножил его на ксероксе и вручил копию нашему герою. Жора мельком взглянул на план. То, что он искал, а именно часовню, на плане как будто имелось. Во всяком случае, в южном его углу был нарисован квадратик с крестиком, а рядом – краткий комментарий, написанный от руки: «Склеп рода Кокуевых».
– То, что нужно? – без особого интереса спросил Сергей.
– Кажется. А нельзя ли посмотреть, что сегодня представляет собой это место?
– Отчего же, можно. Поехали.
Дорогой они не обмолвились ни словом. Вернее, лишь Сергей указывал направление движения. Минут через десять приехали на огромный, как футбольное поле, двор, ограниченный со всех сторон рядами многоэтажек. На дворе имелась детская площадка: железная карусель, песочницы, пара качелей, горка, бревенчатые теремки и резные столбики, увенчанные грубыми, рублеными лицами, изображавшими не то индейские тотемы, не то славянских божков. На площадке, да и во всем дворе не видно ни души.
– Вот здесь оно и располагалось, – сообщил директор музея, имея в виду кладбище. – Частично застроено домами, частично под асфальтом и газонами двора.
– А ты сможешь сопоставить план и современное состояние площадки? – напрямую спросил Жора.
– Давай попробуем.
Сергей взял в руки план, потом осмотрелся.
– Что тебя конкретно интересует? – спросил он.
– Склеп Кокуевых.
– Я так и думал. Так, склеп… – Директор достал из кармана пиджака простенький компас и заходил по двору, меря шагами расстояние и то и дело сверяясь с планом. Жора с интересом наблюдал за его манипуляциями.
– Иди сюда! – крикнул Сергей. Жора поспешно подошел.
– Где-то вот здесь, – директор очертил рукой воображаемый круг.
На том месте, где, по предположению директора, находилась часовня, стояли скамейка и деревянный столик, около которого во множестве валялись окурки, пустые банки из-под пива и стеклянные бутылки. – Прямо под нами кладбище. Если копнуть метра на два-три в глубину, то наткнешься на кости и трухлявое дерево. При ежегодных подземных сантехнических работах, при замене труб и тому подобном так и происходит. То экскаватор выроет из земли древний гроб – колоду с замшелым скелетом, то ребятишки, роясь в отвале, отыщут древний пятак.
– Твой предыдущий коллега, который, как ты упоминал, бесследно пропал, он тоже тут рылся?
– Нет. Как рассказывали, он зачастил в эту несчастную Лиходеевку. Она тогда еще существовала. Вот там и сгинул.
– А с самой-то деревушкой что случилось?
– Запылала в одночасье. Как раз когда этот Еремин исчез. Он, видать, там и сгорел. Но даже костей не сыскали.
– Чего же он туда ходил?
Сергей пожал плечами:
– Кто знает. Он был человеком очень увлекающимся. Все хотел отыскать нечто экстраординарное. Может, и нащупал некую ниточку. Все может быть.
– И его убили?
– Да что ты! – Сергей засмеялся. – Кому надо?!
– А вдруг на клад наткнулся? – не сдавался Жора.
– Дался тебе этот клад. Нет тут никакого клада. Если бы был, его бы давно обнаружили. Когда строили, все кладбище перекопали.
– Но ты же сам говорил: будто некий строитель отыскал золотой крест.
– Легенды… Доказательств нет. – Директор прищурился и исподлобья взглянул на Жору и усмехнулся. – Так ты клад сюда приехал искать?
– Да нет. С чего ты взял! – стал неуклюже отпираться наш герой. Глаза его предательски забегали.
– Пустое дело, – с легким пренебрежением заметил Сергей, – бессмысленное…
Жору эти слова задели за живое. Он вовсе не хотел выдавать своих планов, однако была затронута профессиональная честь.
– Почему ты так считаешь? – поинтересовался он.
– Здесь сокровищ нет! – твердо произнес директор. – Может, что другое имеется, только не золото.
– Например?
– Да мало ли… – уклончиво произнес Сергей. И пока Жора собирался уточнить, что же имеет в виду директор, тот спросил: – У тебя и карта имеется?
– Какая карта? – опешил Жора.
– Ну как же… Карта Острова сокровищ. В данном случае – карта лиходеевских сокровищ. Древний пергамент, на котором начертаны неразборчивые письмена.
– Угадал, – решив перевести все в шутку, дурашливо ответил Жора. – И пергамент есть, и письмена на нем…
– А я почти сразу понял, за чем ты приехал, – вполне серьезно сообщил директор. – Какой такой музей в наше время заинтересуется глухой провинцией. Абсурд! Значит, думаю, меня водят за нос.
– Так ты не веришь, что я сотрудник Исторического музея. Вот документ, – Жора сунул под нос Сергею свое удостоверение, – вот моя визитка. Но директор не обратил на них никакого внимания.
– В том, что ты историк, я не сомневаюсь, – несколько иронически отвечал он. – В том, что работаешь в музее, почти не сомневаюсь. Но вот в то, что музей направил тебя сюда подыскать место для будущих раскопок, извини, не верю! Приехал ты сюда по собственной инициативе, ведь так?