– А ты сможешь мне это доказать после того, как кого-нибудь убьют?
Он вздрогнул и, поколебавшись, согласно кивнул:
– Как скажете, ла. Начнем вместе, потом разберемся. Пошли.
– Оставьте самолет и возьмите зайчат! – неожиданно снова подала голос Ву. – Они всё тут знают и почуют опасность. А Марч слишком много шумит.
Тэсс опять сердито прижала самолет к себе:
– Ну нет, хватит уже, каждый раз, как он без присмотра, случается что-нибудь плохое.
– Но ведь он будет со мной, – добродушно откликнулась Ву.
Два маленьких лапитапа уже отбежали от нее и, слабо виляя удлиненными пушистыми хвостиками, прильнули к ногам поморщившегося Джера.
Тэсс не считала, что задерживаться в сомнительной компании Ву значит то же самое, что и «быть под присмотром». Но сам Марч вдруг легко высвободился из рук, зарокотал громче и, взлетев к потолку, уселся на светильник. Он понял, чего от него хотели, и почему-то послушался странную девушку. Впрочем, он всегда относился к ней чуть благожелательнее, чем к большинству сирот – видимо, что-то все же роднило его с животными.
– Назад! – хмуро велела Тэсс, но Мади Довэ неожиданно поддержала Ву.
– Она права. Не зови его, в тумане он может потеряться, придется еще его разыскивать… Лучше так.
Тэсс расстроенно посмотрела на доктора, но Ласкез ободряюще потрепал сестру по волосам:
– Все равно он догонит и найдет, если захочет. Пойдемте скорее, пока Таура не убежала слишком далеко.
Больше не теряя времени, четверка прошла через холл и свернула в первый жилой коридор, ведущий к комнатам воспитателей. Ву осталась далеко позади, а лапитапы ускакали вперед: в тумане их пятнистые спинки были едва заметны, зато поступь была слышна отчетливо. Каждый раз, увидев дверь, они ненадолго замирали, пока кто-нибудь не заглядывал в помещение. После этого зайцы бежали дальше.
Тэсс очень быстро отчаялась, остальные – даже доктор, поначалу иногда говорившая что-то успокаивающее в своей обычной мягкой манере, – видимо, тоже. По крайней мере, чем дальше они шли, тем реже кто-либо вообще раскрывал рот. Происходящее не обсуждали. Догадки, если они и появлялись, каждый держал при себе.
Везде, во всех комнатах, от чулана сторожа до последней воспитательской спальни, было одно и то же. Туман под ногами, туман под потолком. Привычные вещи, разбросанные или аккуратно сложенные. Пустые неубранные кровати, некоторые со смятыми подушками и перинами. И полное отсутствие двуногих.
– Двери открыты… – прошептал Ласкез, когда они достигли уже конца коридора. – Не заперта ни одна дверь, а ведь у нас они обычно закрываются на ночь.
Это заметили все, но в полной мере осознали только после его слов. Ла Довэ поморщилась, как от боли, но ничего не сказала. Джер легонько подтолкнул зазевавшегося зайчонка вперед.
– И что же это значит, ло детектив? – поинтересовался лавиби.
– Я не знаю. Может, та сила, что забрала их, умеет открывать замки.
– Забрала?
– А у тебя есть другие мысли, куда все делись?
Джер явно мог что-то сказать по этому поводу, и вряд ли бы Ласкезу это понравилось. Но лавиби промолчал и только через некоторое время, когда все остановились передохнуть у лестницы и Тэсс снова начала тихонько звать Тауру, заметил:
– Девчонку… ну, эту, внизу… надо встряхнуть. Она что-то знает.
– Она просто ненормальная, вот и все, – возразил Ласкез. – И ты сам не захотел ее слушать, и правильно.
– Я не захотел слушать ее вранье, а она явно врала, – раздраженно поправил Джер. – Если я хорошенько вцеплюсь ей в горло…
– А ты почуял запах лжи? – вдруг вкрадчиво уточнила доктор Довэ. Она уже шагнула на лестницу и оперлась на перила.
Лавиби отвел глаза, не ответив. Женщина удовлетворенно кивнула:
– По-видимому, нет. Поверь, она сказала правду. А если ты хорошенько подумаешь, то она не сообщила тебе ничего нового. Мы уже видели точно такой же белый туман.
– Да тут почти каждое утро туман, – проворчал Джер. – Я бы удивился, если бы его не было.
– Джер. – Потеряв терпение, Тэсс подошла к нему ближе. – Включи башку, если можешь. Точно такой же туман уже был один раз. В тот день, когда ушли
Тэсс все это удивило.
Скромно, слишком скромно и сдержанно, даже скучно. Почему-то ей казалось, что ло Паолино с его утонченной внешностью и манерами наверняка склонен к излишествам в отношении мебели и дорогих предметов. Она ждала обилие картин, статуэток и маленьких фонтанов. Или хотя бы больших комнатных растений и зеркал.
На столе, рядом со стопками документов, перьевыми ручками и угольными карандашами, Тэсс увидела кое-что знакомое, а именно белый платок с тонкой вышивкой по краю. Он был выстиран и ровно сложен пополам. Тэсс взяла его в руки и повертела. Отчего-то ей стало не по себе.
– Таура… – позвала она, прекрасно зная, что кабинет пуст.
Лапитап неторопливо и деловито подгрызал одну из ножек письменного стола. Он казался абсолютно спокойным.
Вдруг Тэсс заметила еще одну узкую дверь, не слишком выделяющуюся на фоне светлой обивки стен. Тогда она вспомнила, что управитель никогда не жил внизу, как другие воспитатели. Он полностью забрал себе верхний этаж, значит, по-видимому, за дверью располагалась его жилая комната.
Тэсс колебалась. Отчего-то ей не хотелось туда входить. Что-то необъяснимо ее тревожило, так же, как недавно тревожили собственные слова о тумане. И все-таки Тэсс тихонько прошла по ковру и потянула дверь на себя. Хорошо смазанные петли даже не скрипнули.
В комнате было темно из-за задернутых бледно-синих гардин. Только у пола светлели клубы тумана. С первого взгляда помещение – с таким же минимумом мебели, как и в кабинете, – показалось Тэсс пустым, и ей захотелось поскорее его покинуть. В какой-то степени она испытала облегчение. Но ее внимание привлекло еле заметное движение на широкой кровати. Темный силуэт среди подушек узнавался очень легко – треугольные ушки торчали слишком высоко.
– Таура! – Тэсс добежала до нее и резко схватила за воротник. – Ты спятила? Как можно было так удрать, мы все испугались, я испугалась! Что ты тут забыла?
Тэсс пыталась заглянуть в бледное лицо подруги, но голова Тауры была безжизненно склонена, глаза ничего не выражали. Ее уши прижались, не реагируя, как обычно это бывало раньше, на резкие звуки голоса. Когда Тэсс разжала руку, Таура тут же легла обратно на покрывало и свернулась, прижимая к груди сцепленные в замок руки. В темноте ее мягкие волосы светились почти так же, как туман.
– Я хотела проверить, – ее голос звучал отстраненно, – что он…
– Его здесь нет.
Тэсс сама не поняла, с какой интонацией – утвердительной или вопросительной – произнесла это. Таура закрыла глаза.
– Здесь никого нет, – продолжила Тэсс, поежившись. – Вообще никого, и взрослых тоже, и внизу. Мы остались совсем одни.
Таура снова никак не отреагировала. Тэсс опустила руку на ее затылок и провела по ее волосам:
– Слушай. Я на самом деле понимаю. Я замечала. Мне…
– Мне тоже, – откликнулась шпринг.
– Может, они вернутся?
– А чужаки вернулись?
Вопрос заставил Тэсс вздрогнуть. «Чужаки просто уехали, – быстро сказала она самой себе, успокаиваясь. – Уехали. Уехали.
* * *
Она смотрела в окно на еле виднеющиеся деревья. Все повторялось: скоро туман должен был рассеяться, возможно, меньше чем через треть вахты. Что тогда произойдет? На этот вопрос ей даже не хотелось отвечать. Она была уверена в одном – Таура права.