– Нет, можете идти.
Не успел слуга с почтением закрыть за собой дверь, как Арран уже погрузился в дрему. Очевидно, он успел принять лекарство незадолго до нашего визита.
Я укрыл юношу одеялом, лежавшим в ногах кровати, и неслышно вышел из комнаты. Франсуаз последовала за мной.
Убедившись, что слуга ушел и никто за нами не наблюдает, мы пересекли коридор и подошли к противоположной двери.
– С нашей стороны не будет большой дерзостью, Френки, – едва слышно произнес я, – предположить, что комната напротив принадлежит старшему брату… Если мы вдруг окажемся, скажем, в прачечной, приготовься сделать глуповатое лицо.^ Изобразим бестолковых гостей, заблудившихся в чужой усадьбе…
С этими словами я осторожно надавил на ручку. Внутренние двери в фермерских домах никогда не запирались, кроме как в спальне самого владельца. Считалось, что ни слугам, ни детям нечего скрывать от хозяина.
Помещение было точной копией того, что занимал сам Арран. Словно в монастырской келье, здесь нашлось место только для самого необходимого.
– Ладно, Френки, – сказал я. – Можешь войти, если обещаешь ничего не сломать.
Франсуаз не поняла шутки и, войдя, долго оглядывалась, пытаясь понять, что именно она могла здесь разбить.
Аккуратно застеленная кровать меня не заинтересовала. Прятать личные вещи в постели свойственно скорее девочкам. Я планировал обыскать всю комнату, но собирался начать с места, где находка казалась мне наиболее вероятной.
Полка с книгами и свитками была заселена гораздо теснее, чем у Аррана. Здесь стояло больше книг, посвященных фермерскому труду, но не они привлекли мое внимание.
Вынув один из свитков, я развернул его и удовлетворенно хмыкнул. Одна рукопись находилась внутри другой – так, что снаружи ничего не было видно.
– Вот чем занимался юный Келес, когда не пересчитывал броненосцев, – пробормотал я. – Френки, а ты в детстве что прятала от родителей?
Девушка замешкалась, и я не стал настаивать на ответе. Я просматривал свитки.
– «Коронеты сжирают наш лес», – читал я заглавия. – А вот еще один, смотри: «Заговор коронетов».
Франсуаз принялась просматривать полку с другого конца.
– «Сворки насилуют наших девушек», – прочла она. – Майкл, разве кто-то способен поверить в такую чушь? Это же невозможно физически… Или возможно?
– Люди готовы поверить в любой вздор, – ответил я. – Человеческое сознание подобно ящику для мусора. Зато потом они готовы стоять насмерть, защищая свои предрассудки.
Я отряхнул руки, словно боялся испачкаться об свитки.
– Все это обычная расистская чушь, – констатировал я. – Неудачники и ничтожества всегда ищут виноватых, чтобы было на кого списать свои провалы. А ненавидеть чужой народ много проще, чем признать грехи собственного. Нас с тобой интересует не это, Френки, не это…
Пару мгновений я стоял неподвижно, соображая, куда идти дальше, потом, поманив Франсуаз, вышел в коридор.
– Когда что-то ищешь, – пробормотал я, – порой самое плохое – это «что-то» найти.
15
– Итак, Френки, – сказал я, – мы достигли своей цели. Нам известно, каким образом было отравлено мясо, предназначавшееся для жителей Своркмиддла. Но этот успех нам ровным счетом ничего не дает.
Мы неторопливо ехали по лесной дороге, возвращаясь в Беркен.
– Как я говорил Джоэлу Линдену, – продолжал я, – очистители слишком глупы для подобных действий. Они – безголовые юнцы.
Я хмыкнул:
– Твердят о том, что отстаивают интересы своего народа, а на самом деле не терпится просто набить кому-нибудь физиономию. При этом чаще всего достается людям же, а не своркам и коронетам. Тот, кто задумал отравить жителей Своркмиддла, преследовал другие цели.
– Более сложные?
– Или более простые… Он использовал очистителей для того, чтобы те выполнили всю грязную работу. Пачкаться наш злоумышленник не хочет, по крайней мере пока.
– Ты не хочешь поговорить со старшим из братьев, Келесом? – спросила Франсуаз.
– К чему? Вряд ли он нам поможет. Если он сам отравил мясо – значит, слишком глуп и не понимал, что тем самым в первую очередь подвергает опасности жизнь собственного брата. Или, напротив, слишком зол и судьба Аррана его не волнует. В любом случае для нас он бесполезен.
– Думаешь, он не знает заказчика?
– Наверняка. Наш злоумышленник слишком осторожен.
– Значит, Келес получал приказы от одного из лидеров очистителей?
– Твоего же Райлина, например. Кстати, жаль, что ты так увлеклась размахиванием мечом. Стоило бы поговорить с этим молодым человеком…
Девушка поперхнулась – и поделом. Нечего было есть столько ежевики.
– Найти исполнителя в этом деле – проще всего, – продолжал я в глубокой задумчивости. – Но данная находка приводит нас почти что в тупик. И знаешь что, Френки? Отыскать заказчика столь же просто. – Я помолчал, следя за тем, как колеблются на земле тени деревьев. – И столь же бесполезно для нас.
– По-твоему, мы легко найдем того, кто задумал отравить сворков? – спросила девушка.
– Я буду знать это к вечеру, – ответил я. – Но пусть броненосцы научатся летать, если я знаю, что делать дальше.
– То есть?
– План такого масштаба – заговор – невозможно спрятать. Его уши будут торчать отовсюду. Ухватив за них, мы с легкостью вытащим отравителя на белый свет.
– А потом?
– А потом постараемся, чтобы правда не раздавила нас самих.
– Как же ты намерен тащить отравителя за уши? Я отмахнулся:
– Он сам выйдет на мой свист, как дрессированная монашка. Для этого нам потребуется разве что постучать по дереву.
– И произнести волшебное слово?
– Вроде того.
Сколь ни странно звучали мои слова, я собирался следовать им в точности.
Подняв голову, я пристально осматривал золотых гигантов, мимо которых мы проезжали. Выбрав, наконец, один, я подъехал к широкому стволу и несильно ударил по нему раскрытой ладонью.
Затем я отъехал немного назад и стал ждать, не опуская взгляда.
Не прошло и полминуты, как раскидистые ветви дерева зашевелились. По толстому стволу к земле спускался крупный коронет – один из тех, кому принадлежали селения отсюда и до самой Каменной пустыни.
Это было крупное существо, размером с хорошего теленка. Все его тело покрывала мягкая коричневая шерсть, образовывавшая на голове хохолок, похожий на корону – отсюда и их название.
Спустившись пониже, древесный евин придирчиво повертел головой.
– Всего лишь люди, – произнес он. – Ну что вам нужно опять, пожиратели падали?
Коронеты – вегетарианцы, поэтому с пренебрежением относятся ко всем, кто предпочитает животную пищу, будь то сворк или человек.
– Мне нужно поговорить с Верховным Маско-носцем, – сказал я.
– Делать мне больше нечего, как помогать всяким трупоедам, – отвечал коронет, но сквозь неприветливость тона я уловил явный интерес. – Что дашь взамен?
– Флакон духов, – отвечал я. Черные глазки евина заблестели.
– Свинки высоко ценят изысканные запахи, – пояснил я Франсуаз. – Постараюсь вызвать этот аромат в памяти. Знаешь, когда общаешься с телепатами, экономишь массу слов…
– Не знала, что ты носишь с собой духи, – удивилась девушка.
– Не ношу, конечно, – ответил я. – Я предлагаю ему твои.
– Где? Где? – заволновался евин. – Неси, неси скорее эту замечательную бутылочку.
– Духи стоили сотню монет, Майкл!
– Следовало платить натурой… Я торгую флакон за одну услугу, – обратился я к коронету. – И должен поговорить об этом с Верховным Масконосцем. Только он может принять такое решение.
Свин уже не слушал меня. Он мог думать только о том, как притащит домой чарующий нектар.
– Итак? – спросил я.
– Конечно, – ответил коронет. Он взобрался чуть повыше и замер на несколько мгновений.
Десятки коронетов сидели на вершинах деревьев по всей округе. Они никогда не удалялись друг от друга на расстояние, способное помешать телепатическому контакту.
Благодаря этому коронеты могли создать своего рода телепатическую цепочку и передавать по ней сообщения.
– Доброго дня, Верховный, – произнес я. – Вам уже рассказали о моем предложении?
Спустя пару мгновений, пройдя через сознание десятков телепатов, мои слова дошли до Хайванны, города коронетов.
Верховный Масконосец не отличался мудростью философа, как старейшина Своркмиддла, но это не мешало ему руководить своим народом со сметкой и благоразумием.
– Я все знаю о флаконе, который вы хотите нам отдать, – произнес он. – Но что требуют люди взамен?
Хотя коронеты и были телепатами, в вопросах сделок всегда требовалось выразить свои мысли в четкой словесной формулировке.
– Скоро в Беркене начнет заседать Собрание лендлордов, – пояснил я. – После него все землевладельцы разъедутся по усадьбам.
– Это я знаю, неразумный трупоед. Чего же ты хочешь?
– Часть землевладельцев поступит иначе. Они, все вместе, поедут в какое-то поместье, чтобы провести там собственное совещание – отдельно от других.
– Понимаю, – сказал Масконосец. – Станут шептаться за вашими спинами.
Само понятие «собрание» казалось Верховному крайне бессмысленным – он полагал, что чем больше людей собираются вместе, тем меньше у них шансов договориться.
Я не мог с ним не согласиться:
– Не знаю, в какой усадьбе это произойдет и кто именно поедет туда. Но ваши коронеты с легкостью смогут это выяснить.
– Быть по сему, – сказал Масконосец.
Почему бы не потешить глупых пожирателей падали, если они, в безграничном неразумии своем, готовы отдать бесценный флакон за этакую безделицу?
Коронет поспешил забраться повыше, чтобы в подробностях обсудить с товарищами их новое благовонное приобретение.
16
– Давно вы знаете Майкла? – спросила Франсуаз.
Комендант Линден стоял у деревянной ограды. Неровные прутья перекрещивались, туго стянутые веревками, и уходили в землю.
Золотые гиганты были здесь так же прекрасны, как и везде в Лесу. Но эта красота не трогала душу, словно здесь, в казармах, жизнь текла по другим законам, не оставляя места ни прекрасному, ни возвышенному.
– Теперь понимаю, почему я не захотела вербоваться в армию кентавров, – пробормотала девушка.
Она тоже подошла к невысокому забору.
Там, на широкой площадке, тренировались солдаты.
Линден выглядел невозмутимым, но когда он ответил, в голосе его на мгновение промелькнула какая-то напряженность, обеспокоенность, как у человека, который стоит на перроне и ждет своего поезда, а тот никак не придет.
– Вы заинтересовались им, верно? – спросил он.
Линден никогда не задал бы такого личного вопроса, если бы не скрытое внутреннее напряжение, искавшее выхода.
– Не хочу вас огорчать… – по его лицу было понятно, что хочет, – но вам не стоит строить насчет него планы.
Нашего Майкла всегда окружают красотки, но он их не замечает. Выстроил вокруг себя стену и никого не пускает за нее.
– Тогда почему девушек тянет к нему? Линден усмехнулся.
Другой мужчина на его месте ответил бы: «Вы – девушка, вы и объясните». Но только не он.
– Всегда хватает охотниц до титула и фамильного богатства. Но мне кажется, дело не в этом. Женщин привлекает именно его недоступность. Майклу нравится быть вежливым, галантным, но он никогда не пересечет ту границу, за которой его могут заподозрить в ухаживании.
– Это точно, – хмыкнула Франсуаз. – А почему после Лернея он не вернулся в столицу? Линден удивился:
– Он вернулся. Его отряд был среди тех, кого избрали для торжественного парада…
Это был один из тех редких моментов, когда Джоэл глубоко пожалел, что не был полевым командиром и, следовательно, не мог участвовать в праздничном шествии.
– Майкл почти ничего о себе не рассказывает, – заметила Франсуаз. – Зато я встретила его друга. Эдди-Фокусника. Вы его знаете?
– Разумеется. В здешних краях не так-то много эльфов, с кем можно поговорить о родной стране… Наверняка он рассказывал вам о том, как Майкл спас его в конце войны?
– Да.
– Он это всем рассказывает – и ничего не выдумывает. Только прошу вас, не судите о нашем Майкле по этой истории. Не он принимал решение – в сущности, там и решать было нечего.
– А я не поверила этому Эдди. Сложно понять, как ваше правительство решило обменять одного заложника на такое грозное оружие.
В бесцветных глазах Линдена сверкнул металл.
– Вы не знаете нашу страну и обычаи.
– Так расскажите.
– Извольте.
Впервые с начала разговора Джоэл почувствовал под ногами твердую почву и обрел уверенность. Он не привык сплетничать.
– Когда в Лернее открылся портал и оттуда хлынули жуткие чудовища из других измерений, наше правительство решило помочь жителям болот. Не все были согласны с этим. К чему, говорили они, рисковать жизнью эльфов ради тех, кто формально даже не был нашим союзником?
– И какая фракция победила?
Линден снова улыбнулся, на этот раз покровительственно.
– У нас нет фракций, которые бы боролись друг с другом. Мы всегда ищем общее решение. Высокий Совет объявил: «Ни один эльф не погибнет во время Лернейской кампании».
– Но это невозможно. Другие народы потеряли там тысячи тысяч солдат.
– Так говорят все. Они обвиняют нас в гордыне и лжи. Но они ошибаются. Могущество волшебников Черного Круга очень велико, они сумели защитить наших солдат. Я знаю, о чем говорю, Френки. Я работал при штабе, через меня проходили документы. Все эльфы вернулись из Лернея живыми. И это не пропаганда, а правда.
– О чем вы говорили с Линденом? – спросил я.
Девушка бросила взгляд назад, где солдаты, вооруженные пиками, по-прежнему делали упражнения за деревянной оградой.
– Или я прервал что-то очень личное?
– Личное – для тебя. Джоэл сказал, чтобы я не разевала на тебя варежку. Говорят, девушки липнут к тебе, так как ты за ними не ухаживаешь.
Я засмеялся:
– Он преувеличивает. К тому же звучит нелогично.
– Напротив. Ты просто женщин не знаешь. Девочка к тебе подходит, улыбается, ты отвечаешь. Все – игра началась. Ты должен делать комплименты, обхаживать ее, а под столом, незаметно, уже презерватив распаковывать.
– Боже, Френки, я так никогда не поступаю.
– В точку. Ты принимаешь игру, а потом смываешься. И девочка перед тобой стоит, как перед автоматом с газировкой, в который монетку кинула. Все ждет, когда же сироп польется. Конечно, ей хочется или попить, или денежку назад – вот она и торчит возле тебя, пытаясь получить хоть что-то.
– Никогда об этом не думал…
– Не волнуйся – я из тебя ничего не собираюсь вытрясать.
Франсуаз обернулась снова:
– Мне здесь как-то не по себе.
– Армия – наполовину тюрьма. Нормальным людям здесь и должно быть неуютно.
– Я подумала об этом, как только сюда пришла. Я пошатнулся – Франсуаз наградила меня тычком в плечо.
– Странно, – сказала девушка. – Сразу захотелось тебе об этом сказать, а тебя на месте не оказалось. Что-то я слишком привыкла к твоей компании.
– Нестрашно, я знаю хорошего нарколога.
– Стоит тебя проучить, чтобы ты перестал быть таким самовлюбленным… Но все же, Майкл, какая странная сцена – Линден просто молчит и смотрит.
– На тебя?
– Не будь глупым. Так на меня реагируют все парни– кроме тебя почему-то. Но он же здесь для тренировки. А рот заткнул, точно боится государственный секрет выдать. Ни тебе «ногу вперед», ни «шире замах», ни «молодцы, ребята». Он там торчит, как мертвый.
– Так и есть. Ты поставила его в неудобное положение. Он не был готов к смотру. Джоэл самолюбив, как и все эльфы. Боится ударить перед тобой в грязь лицом как комендант.
– Перед незнакомой девчонкой?
Франсуаз явно напрашивалась на комплимент.
– Перед великой наемницей с Равнины.
– Ты меня такой считаешь?
– Нет, боже упаси. Для меня ты – глупая, надоедливая девчонка, из-за которой у честного эльфа одни неприятности. Но Линден – Линден считает.