Дуэрбо замолчал – он понял, что последнее слово не совсем точно отражает атмосферу, царившую на их собраниях.
– Правильно! – подсказал я.
– Да, – согласился мой спутник. – То, о чем мы говорили – я и другие, – все это было правильно. То, во что мы верили, к чему стремились. Ответьте мне, почему все так закончилось?
– Не закончилось, мистер Дуэрбо, – произнес я. – Все только начинается. К сожалению…
* * *
– Вы должны уехать из Леса, – сказал я. – Как можно скорее. Забирайте жену и дочерей. Отправляйтесь на окраины, там, где поселенцы разбивают новые фермы.
– Это далеко отсюда? – спросил Дуэрбо.
– Достаточно. Я был там. Там живут хорошие люди, простые и работящие. Им некогда соблюдать традиции, как здесь, в Золотом лесу. Они только строят свои города. Деревья там совершенно другие – вам понравится.
– Я так и сделаю, – сказал Дуэрбо. – После того что произошло сегодня, я не могу оставить жену и детей в усадьбе. Это слишком рискованно. Я и без того…
Старик осекся. Он чуть не затронул тему, которую мы оба, не сговариваясь, решили обходить стороной.
Старый лендлорд знал, что оба его сына погибли, когда пытались убить Франсуаз. Поэтому он поспешил направить разговор в другое русло.
– Я немедленно отправлюсь в свое поместье и поговорю с управляющим. Он все подготовит.
– Вы не сделаете это сами?
– Нет, – отвечал Дуэрбо. – Я не могу вот так бросить Золотой лес, трусливо убежать, не исполнив своего долга. Мои предки жили здесь тысячи лет. Я не позволю никому разрушить то, что создавалось веками.
Отсалютовав мне, он развернул верхового ящера и поспешил прочь по сельской дороге.
Я смотрел ему вслед и думал о том, что только что еще раз услышал правильные слова, рожденные правильными целями и верными идеалами.
Оставалось только спрашивать себя – к чему они приведут на этот раз.
6
– Значит, ты раздумал уезжать в Каменную пустыню?
– Просто я знаю, что одна ты здесь не справишься.
Не прошло и минуты с момента удара по стволу, как зеленые ветви над нашими головами раздвинулись, и крупный коронет спустился к подножию лесного гиганта.
Когда древесный обитатель обратился ко мне, я сразу же ощутил эмоции, которые переполняли моего собеседника-телепата.
Были то волнение, недоумение, скрытое недовольство, а пуще всего – опасение насчет того, будет ли доставлен в город коронетов обещанный флакон духов.
– Человек, – заверещал коронет. – Почему опаздываешь? Ты хотел знать, куда поедут твои сородичи. Мы это выяснили. Почему не пришел сразу, как было условлено?
– Я должен встретиться с Верховным Масконосцем, – произнес я. – Немедленно, у большого дуба. Недоумению коронета не было предела.
– А как же наши духи?
– Да получишь ты свою склянку, – сказала Франсуаз. – Пошевеливайся.
– Френки, – наставительно произнес я, разворачивая своего скакуна, – нельзя быть такой невоспитанной.
– Я была вежлива. Я же ничего ему не сломала.
* * *
Верховный Масконосец вышагивал неторопливо, с важностью, приличествующей его сану. Правителя ко-ронетов сопровождали четверо стражников.
– Доброго дня в Золотом лесу! – произнес он. – Почему ты призвал меня сюда, человек? – Слово «призвал» не совсем вязалось с происходящим, зато как нельзя лучше отвечало отличавшему коронета высокому мнению о своей персоне. – Разве нельзя было поговорить в нашем городе? Я пытаюсь заглянуть тебе в мысли, но ничего там не понимаю. Какое дело нам до потравленного мяса и людей, пытающихся поубивать друг друга?
– Терпение, Верховный, – отвечал я. – Я попросил прибыть сюда также Старейшину сворков. Когда он присоединится к нам, я все объясню.
– Нет у меня более важного занятия, – недовольно ответил Масконосец, – чем стоять здесь и ждать, пока притащится предводитель трупоедов.
Старейшина города Своркмиддл не заставил себя долго ждать.
Сворк взял с собой только двух охранников. Эти сворки были не простыми стражниками, но ближайшими помощниками Старейшины, помогавшими ему в управлении городом.
Когда все правила вежливости были соблюдены, я сказал:
– Сейчас я покажу вам то, чему был свидетелем сегодня.
Когда мой рассказ был закончен – если передачу мысленных образов можно назвать этим словом, – Старейшина сворков погрузился в глубокое молчание.
Зато Верховный Масконосец сразу же отреагировал.
– Но я этого не понимаю, человек, – мысленно произнес он. – В Лесу есть множество мест, которые никому не принадлежат. Мой народ знает это, как и прочие секреты здешних краев. Мы живем высоко, на вершинах, и разговариваем с духами неба. Ответь, человек, – зачем люди хотят захватить нашу землю, если вокруг хватает ничейной?
– Не вашу, – ответил я. – Ваша земля им ни к чему.
– Человек, – покачал Масконосец мохнатой головой, – смотри, к чему приводит любовь к мертвечине. К глупости. Если люди не хотят отнимать у нас землю, зачем они готовятся к войне?
– Если Дархму удастся развязать войну, многие фермы будут разрушены, их хозяева – убиты. Падет часть свободных городов. Когда все успокоится, Дархм станет полновластным диктатором в Золотом лесу.
– О небесные боги! – воскликнул Верховный Масконосец. – О Цинтия, повелительница свежего ветра! О Оракс, великое горящее солнце! Теперь ясно, к какому помешательству может привести поедание трупов.
Старейшина сворков молчал, но та эмоциональная волна, что растекалась вокруг него, говорила – он сильно обеспокоен услышанным.
– Как вы могли понять, – продолжал я, – мне будет сложно найти поддержку среди людей. К сожалению, они сами не видят той пропасти, в которую их толкают.
– Так же вы поступаете и со скотом, – вставил Масконосец, – которого сперва откармливаете, а потом оправляете на бойню. Разве этот один пример не может многому вас научить, о соседи? Я кивнул:
– Жители вашего города сидят на деревьях на несколько миль вокруг Беркена. Все привыкли к этому, и никто не обращает на вас особенного внимания.
– Это не так, – возразил Верховный. – Стоит человеку увидеть одного из нас, он тут же начинает думать, будто мы хотим подслушать его мысли. А если разобраться, что уж там найдешь хорошего, в ваших головах?
– Вот именно, – согласился я. – Однако на сей раз все иначе. Пусть коронеты спустятся немного понижено так, чтобы с земли их нельзя было заметить.
– Это можно, – произнес Верховный. – Обычно мы не прячемся, но если захотим – ни один сворк в мире нас не отыщет.
– Читайте мысли всех, кто проходит мимо, – сказал я. – Пусть ваш народ знает, что люди не хотят воевать. Такие мысли рождаются в голове заговорщиков, но не простых фермеров.
– Мы так и сделаем, – согласился Масконосец.
– А если к тому же вам еще удастся узнать что-то о планах Дархма, – тем лучше.
– Я поди не какая-то там жужелица глупая, – отвечал Верховный. – Сам, что ли, не догадался бы.
В его словах промелькнуло нечто – почти неуловимое. Словно думал в этот момент Масконосец о чем-то еще, своем, потаенном и не хотел, чтобы мысли эти кто-то смог разобрать.
И все же скрыть до конца их не удалось. Трудно описать словами возникшее у меня ощущение. Будто мелкая рябь по воде, чувство пробежало вокруг Верховного – вопреки его воле.
– А что думает мой уважаемый сосед, – спросил он, – обо всем произошедшем?
– Я полностью согласен с вами, – дипломатично отвечал сворк.
– Ну? – нетерпеливо спросила демонесса, когда мы остались одни.
– Будем ждать.
– Чего?
– Продолжения, – буркнул я.
Я остался у ствола дерева, сложив руки на груди. Не прошло и десяти минут, как в кустах снова раздался треск.
Девушка развернулась, молниеносно выхватив меч из заплечных ножен.
Перед дубом вновь показался Старейшина. На сей раз помощники не сопровождали его.
– Я думал, что никогда не смогу от него отделаться. Он все шел и шел рядом со мной. Завел бесконечный разговор о том, что сейчас мор какой-то напал на некоторые лианы.
– Масконосец что-то скрывает, – заметил я.
– Верно, – согласился сворк. – Ты понял что?
– Думаю, догадался.
– Пару минут он даже раздумывал, не высказать ли свою идею вслух. Но потом не решился. Не знал, как ее воспримут.
– О чем это вы? – нетерпеливо перебила Франсуаз.
Эмоциональный поток рептилии заколебался, словно говоря – о эти женщины! Поскольку у его диких предков самки нередко поедали самцов, он знал, о чем толкует.
– Масконосец хочет, чтобы коронеты кое-что внушили людям, – пояснил я. – Так, между делом. Нашептывали им всякие разности. Например, «коронеты – хорошие», «лучше друга нет, чем славный коронет». И все такое.
– Я думаю, в плане Масконосца нет ничего дурного, – заметил я.
– Да, – согласился сворк. Он хитро прищурился.
– Особенно если мы сделаем вид, будто ничего не знаем. Нельзя превращать подобное в правило. К тому же пусть чувствует себя немного виноватым, раз обманул нас. Ему пойдет на пользу.
Я молчал, так как знал, что мой старый друг вернулся вовсе не поэтому. Существовала более важная тема, которую следовало обсудить.
– Не все мои сородичи любят людей, – проговорил Старейшина.-Увы, есть среди них такие, кто просто терпеть вас не может. Мне стыдно за то, что такие сворки живут в моем городе. Но я ничего не могу поделать.
– Везде хватает придурков, – подтвердила Франсуаз. Если она думала, что поддакнула сворку, то я придерживался иного мнения.
– Даже я не всесилен, – продолжал сворк. – Если, как вы это называете, огонь войны разгорится, в Свор-кмиддле найдутся те, кто станет раздувать его с нашей стороны.
7
Возвращаться в Беркен мне хотелось примерно так же, как жениться или снова пойти учиться в школу. Но я сильно подозревал, что мои новые друзья-заговорщики станут искать меня по всему лесу.
Прятаться от них вряд ли стоило – все равно найдут. Следовало первым нанести удар или, по крайней мере, легкий щипок.
К тому же Франсуаз вызвалась потолковать с бойцами, охранявшими усадьбу Дархма. Я считал, что никого из них раньше утра не отпустят, но промолчал. Не так уж часто выдается случай от нее отделаться.
В Беркене мне хлопот и так хватит.
Предчувствие не обмануло меня. Вскоре из-за деревьев появилась группа вооруженных людей. Впереди на своем низкорослом ящере ехал сам констебль Клиф Уотертаун.
– Куда собрались в такую рань, офицер? – поинтересовался я.
– По делам государственной важности, – несколько смешавшись, ответил Клиф.
– Уж очень важное, видно, дело, раз заставило вас, как дикого клопа, скакать под луной по лесным дорогам, – хмыкнул я.
Уотертаун отвесил себе пару мысленных оплеух, и это помогло ему собраться с мыслями.
– Майкл Амбрустер, приказываю вам спешиться, – прогудел он. – Вы арестованы по подозрению в государственной измене.
– Хорошо, – бросил я. – Поехали, выясним, что там у вас стряслось.
– Приказываю вам спешиться, – повысил голос Уотертаун.
– Приказать можно и василиску, чтобы он ручным стал. Только он не послушается.
– Если вы ослушаетесь моего приказа, я вас стащу силой. – Констебль от возмущения дал петуха.
– Попробуйте, – усмехнулся я.
Клиф грузно сполз со своего ящера, подчиненные последовали его примеру, направляясь ко мне с твердым намерением стащить на землю.
Когда они были в нескольких шагах, я направил своего скакуна прямо на них.
Не ожидая ничего подобного, Клиф не успел отойти в сторону и кубарем покатился с дороги, громыхая тяжелыми доспехами. Такая же судьба постигла и сопровождающих. Объехав их ящеров, я остановился.
– Долго еще будете отдыхать, констебль? – спросил я. – Кто-то грозился доставить меня в крепость. Поехали, пока я не передумал.
Красный от злости и негодования, Уотертаун с трудом поднялся на ноги и, тяжело дыша, подошел ко мне.
– Немедленно спешиться, я приказываю, – прошипел он.
– Догоняйте, – бросил я через плечо, направляясь в город.
Более смешного ареста еще не видели жители Беркена. Впереди на благородном ящере легкой рысью ехал арестованный. Позади на низкорослом скакуне поспешал изрядно помятый констебль. Двое всадников замыкали процессию.
* * *
Городская ратуша стояла посередине центральной площади.
Мы прошли приемный зал овальной формы, подошли к стене, и констебль жестом фокусника, достающего кролика из шляпы, нажал на замаскированную под шляпку гвоздя кнопку.
Деревянная панель бесшумно откатилась в сторону, открылся узкий проход.
– Возможно, вам хоромы маловатыми покажутся, но уж не обессудьте.
Клиф из всех сил старался играть роль радушного хозяина, принимающего дорогого гостя.
Равнодушное выражение моего лица изрядно раздосадовало констебля.
– Поторапливайтесь, – грубо сказал он и поднял сжатый кулак, собираясь толкнуть меня.
В ту же минуту его рука повисла плетью. Уотертаун был ошарашен – он даже не смог уследить за моим молниеносным ответным движением. Я хлопнул тюремщика по плечу, и тот почувствовал, что онемение постепенно проходит.
– Никогда, слышишь, Уотертаун, никогда не поднимай на меня руку. И думать не смей.
«Он не только изменник, – злобно пыхтел констебль, – но еще и колдун проклятый. Это он у коронетов-сворков научился всякой гадости».
Крутая каменная лестница вела вниз.
Казалось, что спуску не будет конца. Я протянул руку и тут же отдернул ее, натолкнувшись на что-то склизкое и неприятное на ощупь.
Тварь, недовольная, что ее потревожили ярким светом и прикосновением, зашипела и стекла на лестницу.
– Лучше бы сидел на месте и не рыпался, – недовольно прошептал Клиф. – Сам виноват. – Лицо констебля раскраснелось от ходьбы и волнения. – Не хоромы, к которым вы привыкли, но жить можно. Тем более если недолго. Как в вашем случае.
Он коротко хохотнул и открыл узкую дверь, ведущую в камеру.
Я вошел, двери за мной захлопнулись. Каменные стены сочились влагой, какие-то мерзкие твари деловито сновали по потолку и полу.
Не прошло и пары минут, как я уловил какой-то отдаленный шум. Кто-то шел по коридору – но не со стороны двери, в которую вошли мы с констеблем.
– Прикройте глаза, Майкл, я не хочу вас ослепить, – раздался знакомый голос. Скрипнула дверь.
– Не думал, что придется встретиться вот так. – Я узнал голос Джоэла Линдена.
Комендант вошел через какой-то потайной ход, которых здесь было видимо-невидимо. Он держал факел в одной руке, в другой же у него был армейский рюкзак, по виду довольно тяжелый.
– Я слышал о том, что произошло. Хотел предупредить вас, но все-таки не ожидал, что они осмелятся вас арестовать.
Речь коменданта отличалась той особой правильностью и размеренностью, которая многих раздражала и выводила из себя.
Комендант жестом пригласил меня следовать за ним. Мы не пошли к двери, через которую прошел Клиф Уотертаун, а направились к потайному ходу.
Дверь за нами плотно затворилась, не издав ни звука. Вскоре мы оказались в большом помещении, видимо, караульной, но почему-то пустой.
– Они выпили лишнего, – хитро улыбнулся Линден. – Алкоголь сам по себе в сон клонит. Ну а если что туда подложить, тем более.
– Зачем вы это делаете? – спросил я.
– Такая смерть не для эльфов, – ответил он. – Тем более не для благородных.
С видом гостеприимного хозяина Линден скинул с лавки чьи-то пожитки и приглашающе повел рукой.
– Итак, друг мой, – в голосе его прозвучали привычные командирские нотки, – сейчас мы посмотрим план лабиринта. – Комендант достал старую истрепанную карту и разложил ее на столе. – Вот здесь мы с вами сейчас находимся.
Я не без досады отметил, что в обычной ситуации Джоэл не позволил бы себе фамильярного «друг мой». Но таковы уж люди.
– Скоро утро, – озабоченно бубнил Джоэл. – Ворота открываются, все внимание стражников сосредоточено на входящих в город. Как правило, на выходящих они не обращают внимания…