Пискнула рация. Лейтенант мигом ответил на вызов:
— Что?.. Да, видим… Нам никак к вам не пробраться, он заметит и атакует. Что?.. Да, открывайте огонь.
— Нет! — Гильгоф выкрикнул это слово так громко, что Маша еще сильнее вжалась в снег, опасаясь, что Чужой услышит и прибежит на голос. — Лейтенант, ни в коем случае! Не убивайте его!
— Нам что, до конца света торчать в этом сугробе? — раздраженно шикнул Казаков. — Он убьет всех, кроме Бишопа, если мы попробуем прорваться в вездеход. Ох, не было печали… Что ему стоило поспать еще полчаса?
— Сказано — не убивайте, — железно скомандовал ученый. — Отвлеките его любым способом. Мне нужно добраться до машины, и тогда увидите фокус.
— Пошел ты в задницу со своими фокусами! — грубо рявкнул лейтенант. — Шестьдесят два градуса мороза, снег вот-вот пойдет! Если разразится буря, мы друг друга не найдем, не то что машину! С ума сошел?
— Фи, поручик, — хмыкнул Гильгоф. — Делайте, что говорю! Хоть раз в жизни послушайте совета старого умного еврея. Повторяю: отвлекайте животное как угодно. Как только я окажусь в машине, действия Чужого станут… э-э… контролируемыми.
«Что он задумал? — смятенно подумала Маша, пока Казаков размышлял над словами ученого. — Это же чистое самоубийство!»
— Пойду я один, — внезапно решил лейтенант. — Едва внимание зверя будет отвлечено на меня, бегите к вездеходу.
Он пробурчал в микрофон рации отмену приказа об открытии огня и неожиданно вскочил на ноги.
— Эгей! Чучело! Смотри, пришел обед! — Лейтенант замахал руками и со всех ног бросился к полуразрушенным зданиям базы S-801. — Эй, я здесь!
«Псих — заключила Маша. — Вот к чему приводит многолетняя служба в Вооруженных силах! А Гильгоф еще хуже! Что, черт возьми, он задумал?»
Чужой обернулся на звук человеческой речи, на мгновение замер, явно ничего не понимая (обладай его морда способностью к мимике, на ней появилось бы весьма озадаченное выражение), и наконец бегом припустил за движущимся силуэтом. Маша, наблюдавшая за зверем, еще раз отметила для себя, что по горизонтальной поверхности Чужой движется гораздо медленнее, чем по вертикальной или отвесной.
— Ждите! — гаркнул Гильгоф и, встав, побежал к транспортеру.
Направившийся совершенно в другую сторону, Чужой не заметил господина ученого. Зверь охотился на лейтенанта.
— Надо помочь. — Маша вдруг услышала голос Бишопа. — Животное догонит мистера Казакова быстрее, чем Вениамин Борисович сможет показать свой фокус.
— Мы все сумасшедшие, — ответила Маша, но вдруг откуда-то появилась волна бесшабашного азарта. Если Гильгоф говорит, что сумеет обуздать зверя, значит, так оно и есть — доктор, конечно, изрядная балаболка, но к работе относится очень серьезно. И потом, вдруг действительно получится обставить черного хищника?
— А мы здесь! — На этот раз выкрик принадлежал Маше.
Андроид указал ей, куда следует бежать — к первому блоку базы. Бишоп математически рассчитал траектории всех движущихся объектов — троих людей, Чужого и самого себя. Если зверь погонится за двумя зайцами и замешкается хотя бы на несколько секунд, то не сумеет атаковать лейтенанта или Гильгофа.
Чужой, расслышав новый голос, приостановился, повернувшись мордой к Маше, и пискнул. К сожалению, на вторую жертву он обратил гораздо меньше внимания. Зверя по-прежнему занимал Казаков, изо всех сил бегущий к центральному входу в колонию.
— За ними! — неожиданно скомандовал Бишоп и рванулся вслед за животным.
Семцова едва поспевала за андроидом. Гильгоф уже бил ладонью по кормовой двери транспортера.
Казаков прекрасно понимал, что скрываться от угольно-черного громадного зверя в зданиях базы — занятие самоубийственное. Чудище мигом переберется на потолок, а значит, начнет передвигаться гораздо быстрее. Обязательно догонит. Убить человека для Чужого — дело нескольких секунд… Именно поэтому лейтенант принял решение вскарабкаться на крышу одного из блоков по металлическим конструкциям, удерживавшим цилиндрические здания базы. Тем более что несущие элементы были изрядно повреждены ударной волной от взрыва «Гурона» и их переплетения для тренированного человека стали почти идеальной лестницей. Для Чужого, впрочем, тоже. Казаков надеялся, что конструкция не выдержит веса тяжеленного чудища. А самое главное — только бы Гильгоф вовремя успел со своим неизвестным экспериментом!
Лейтенант в прыжке уцепился за стальную балку, подтянулся, забрасывая ногу на ажурное сплетение металлической решетки, но быстрый как молния Чужой в последнем рывке настиг человека и успел схватиться передней лапой за левую голень.
— Уйди на хер! — заорал Казаков и несколько раз пнул животное по гладкому черепу кованой подошвой правого ботинка. С таким же успехом можно было бить по бетонной стене.
Удары, способные проломить голову человеку, ничуть не подействовали на Чужого. Продолжая держаться оснащенной роскошными когтями «ладонью» за ногу лейтенанта, зверь перебросил вес своего туловища на задние лапы, взмахнул хвостом, и его острый наконечник ударил в металл в сантиметре от лица Казакова, выбив искру.
Человек продолжал рваться наверх, но животное было слишком тяжелым, а его хватка — слишком сильной. Совсем рядом от спины Казакова несколько раз щелкнули внутренние челюсти Чужого. Лейтенант матерился на чем свет стоит.
Конструкции, поддерживающие здание, с угрозой затрещали. Они и так были разломаны взрывом, а тут еще дополнительная нагрузка… Еще минута — и металл не выдержит. Помог быстроногий Бишоп.
Андроид, прекрасно зная, что зверь не будет на него реагировать как на живое существо, но только как на досадную помеху, сумел ухватить Чужого за кончик длинного шипастого хвоста и как следует дернуть. Зверь повернулся, плюнул в Бишопа струей кислоты, но, к счастью, разъедающая жидкость пролетела мимо синтетика.
И тут воздушные переплетения стальных рам сломались.
Маша, наблюдавшая со стороны, увидела, как на снег медленно-медленно обрушиваются поддерживающие цилиндр жилого строения конструкции, как Чужой, разжав хватку, летит в громадный сугроб, а вслед за ним туда же падают лейтенант Казаков и андроид.
«Конец, — подумала Семцова. — Добегались. Гильгофа лично пристрелю!»
Чужой выбрался из снежного завала на удивление быстро. Встряхнулся, как собака, возмущенно пискнул и шарахнулся в сторону — оседавшее здание базы грозило его придавить. Спустя несколько секунд из сугроба вынырнул Казаков и оказался лицом к лицу со стоящим в трех шагах животным.
— Кыш отсюда, скотина! — Лейтенант, похоже, не потерял самообладания, сделав то, что обычно приводит в краткое замешательство любого зверя. А именно — начал кричать.
Маша предполагала, что у Чужих очень нежный слуховой аппарат, они наверняка побаиваются резких звуков, и оказалась права — черная тварь отскочила на пару шагов. Осознав, что особой угрозы нет, Чужой замер в атакующей позе: лапы широко расставлены, верхние конечности выпрямлены, как и несколько пар щупалец с присосками, хвост напряжен и украшающий его шип с ядом направлен в лицо человеку…
— А теперь, — Семцова услышала резкий скрипучий голос Гильгофа, — наш приятель отойдет назад. И без всяких разговоров!
Дальнейшее поведение Чужого привело Машу в полное изумление.
Чудище, на лакированном панцире которого еще поблескивали последние отсветы отгоревшего заката, действительно сделало десяток шагов назад, скрючилось, убрав щупальца, и замерло.
— Лейтенант, где Бишоп? — Доктор Гильгоф безбоязненно подошел совсем близко, ничуть не обращая внимания на Чужого. — А, вот вы где, милейший! Выкапывайтесь из сугроба и идем домой,
— Сдуреть…— громко вздохнул Казаков. — Я уж думал — все, пи… конец, в смысле. Как это у вас получилось, Вениамин Борисович?
Маша, глянув на Гильгофа, увидела в его руках какой-то небольшой прибор, очень похожий на примитивный комплекс дистанционного управления. На пульте горели зеленые индикаторы.
— Все объясню, когда окажемся в тепле, — отрезал Гильгоф. — Не бойтесь, животное вас не тронет. Идем в вездеход. Господин лейтенант, да на вас смотреть страшно! Глаза будто у покойника.
— По вашей милости, доктор, я едва им не стал, — хмыкнул Казаков. — А действительно холодно. Пошли внутрь…
Зимние ураганы на Сцилле, как выяснилось, имели привычку начинаться с внезапного шквала и частых снежных зарядов, изо всех сил лупивших по бортам транспортера. Приземистая машина, отъехавшая подальше от зданий базы и укрывшаяся между торчащими скалами, заметно вздрагивала и покачивалась.
Чужой, не трогавшийся с места, пока люди преодолевали расстояние от жилого корпуса до вездехода, при первых сильных порывах ветра поднялся, покрутил головой, точно оглядываясь, и скрылся в недрах S-801. Возможно, он решил вернуться в пещеру-склад и снова впасть в спячку, раз уж охота выдалась такой неудачной.
Едва оказавшись в машине, госпожа консультант, изнервничавшаяся за последние сорок минут, чисто машинально глянула на свой прибор-«помощник». В салоне транспортера было плюс двадцать пять градусов. Хорошо-то как… За бортом трещал семидесятиградусный мороз и начинала мести вьюга.
Вездеход был не слишком большим и тесноватым для более чем полутора десятка набившихся внутрь людей. Но машина предохраняла от непогоды, а самое главное — отлично защищенные борта не пропускали излучение плутония, разбросанного взрывом, уничтожившим «Гурон». В углу, занимая дополнительное место, громоздился мешок из толстого черного пластика, скрывающий найденный в лаборатории труп Чужого.
Американский полковник сидел насупившись, да и остальные члены отряда выглядели не лучше. Казаков понимал, почему его люди впали в уныние. Только Веня Гильгоф казался ничуть не расстроенным, а скорее даже радостным.
— Ну так! — сказал лейтенант, едва отогревшись и обратив на себя всеобщее внимание. — Подведем итоги. Сначала посчитаем хорошее: пока что мы в тепле, в относительной безопасности, располагаем небольшим запасом воды, еды и оружия. Теперь плохое: у нас нет корабля, чтобы эвакуироваться отсюда, погиб капитан Реммер, остававшийся на «Триглаве», мы не можем связаться не то что с начальством на Земле, но даже с ближайшим центром транспортного контроля, тепла и энергии нам хватит не более чем на двое суток. Такое же положение с материальным обеспечением.
— Нападавшие на S-801, — неожиданно вставил полковник Кеннет, — не вывезли часть складов. Если пошарите — найдете еду.
— Это не выход, — помотал головой Казаков. — Когда кончится горючее в вездеходе, мы окажемся на диком холоде.
— Гибернационные капсулы, — подсказал Гильгоф и, заметив скучные взгляды остальных, добавил: — Я не говорю, что оставшиеся на базе аппараты для анабиоза выручат всех, если мы решим кого-то положить спать. На них установлены мощнейшие аккумуляторы. Если снять батареи с капсул и присоединить к неповрежденным системам обогрева одного из зданий колонии, мы получим теплое жилише. Минимум на месяц,, может быть, больше.
— Уже лучше, — согласился командир экспедиции. — Дальше? Ну, Веня, вы же аналитик!
— Э-э… — протянул Гильгоф. — Вот, например, госпожа Семцова утверждает, что подстреленная обер-лейтенантом Эккартом и его десантниками тварь является огромным насекомым. Собственно, чистый животный белок… Когда проголодаемся, сможем употреблять их в пищу. Мария Викторовна, я прав?
— Теоретически…— фыркнула Маша. — Человек может есть все, что не является для него ядовитым. При нужде я проведу анализы, благо аппаратура с собой, а не осталась на «Триглаве». Этих существ, «уродцев Эккарта», или «bestia Eccarti vulgaris», как вы их обозвали, Веня, есть можно.
— Думаю, это не кошерная еда, — вздохнул Гильгоф. — но я проявлю гибкость. Ладно, хватит шуток. Ситуация пренеприятная. Мы можем продержаться месяц, может быть, два. А может, сутки или всего несколько часов. Вы что, господа, забыли о тех неизвестных и, наверное, очень неприятных личностях, которые превратили в пар американский рейдер на орбите и наши челноки? Где гарантия, что они не высадятся здесь и не устроят нам обструкцию?
— Никакой гарантии, — проворчал Казаков, вертя в пальцах патрон от автоматической винтовки. — Остается только ждать. Я очень надеюсь на систему дублирования нашей операции.
— А я нет, — оптимистично заключил ученый. — Все-таки мы действительно оказались в автономном плавании. Да и сколько можно ждать? Год, три?..
Небобыло полностью затянуто низкими тучами. Даже через обшивку вездехода было сльппно, как завывает буря и бьют по броне снежные заряды. Если долгая ночь на Сцилле — а это полных девятнадцать часов — ознаменуется мощным бураном, транспортер окажется полностью заметенным снегом и превратится в своего рода братскую могилу.
Может, действительно стоило укрыться в неразрушенных зданиях колонии? Тем более что под базой имелся комплекс естественных пещер…
ГЛАВА ВОСЬМАЯ. AVE, CAESAR!
Ориентировочно — 9/10 февраля 2280 года, планетаLV—934 Сцалла
Если военные сидели молча, а некоторые попросту спали, то доктор Гильгоф говорил громогласно, жестикулировал и иногда даже брызгал слюной, вызывая раздражение хмурого американского полковника, разместившегося рядом с доктором. Однако Кеннет молчал и старался слушать крайне внимательно — частенько в русскоязычной речи Гильгофа проскакивали знакомые понятия. К своему величайшему сожалению, Кеннет слишком плохо знал русский язык, иначе узнал бы, что доктор вплотную приблизился к раскрытию тайны базы S-801.
— Они действительно умеют управлять животными! — почти кричал Гильгоф, адресуя свою речь Казакову и Маше. В правой его ладони был зажат прибор в пластиковом корпусе с десятком клавиш и несколькими индикаторами. — Охальники, разгромившие лабораторию, были полнейшими кретинами! Они вывезли Чужих, часть аппаратуры, зачем-то потратили драгоценное время на грабеж складов, но позабыли вещи, ради которых, по моим соображениям, и затевалась эта авантюра. Наверное, просто не знали, что к чему, а выяснить подробности на месте им оказалось не под силу. Вот в чем суть!
— Подождите, подождите, — сморщил нос лейтенант. — Веня, не так быстро. Давайте по порядку.
Сидеть нам здесь долго, поэтому расскажите обстоятельно, торопиться все равно некуда.
Маша попутно отобрала у Гильгофа его видеокамеру, поставила на режим автоматической записи и закрепила ее на штативе. Если никто не выживет, то рано или поздно кто-нибудь найдет пленку и поймет, что происходило на Сцилде.
Ученый выдохнул, успокаиваясь, и сказал:
— Ну, если по порядку… Предполагалось, что Чужие — существа совершенные. Так?
— Согласна, — ответила Семцова. — Если под совершенством понимать уникальные свойства их организмов. Но я не вижу ничего восхитительного в… их э-э… повадках!
— Совершенные паразиты, — на всякий случай уточнил Казаков. — Могут выжить в любой среде, кроме вакуума. В последнем, кстати, я тоже не уверен. Помните отчет об экспедиции «Сулако» на Ахеронт? Лейтенант Эллен Рипли привезла материнский организм на корабль. Где сидел зверь во время перелета? Верно, на обшивке челнока. Я прав, Бишоп?
— Не напоминайте мне об этом, — скривился андроид. — Признаться, это я был виноват. Не обратил внимания, что масса атмосферного модуля увеличилась больше чем на тонну. Самка отлично перенесла путешествие в космосе, а потом… Вам было бы приятно, если бы вас разорвали на две части?
— Нет, неприятно. — Гильгоф покачал головой. — Но сейчас не об этом. Если мы говорим: «высокоразвитое существо», то подразумевается высшая нервная деятельность — разум и речь.
— Чужие разумны, — подтвердила Маша. — Не знаю, как черные хищники, а вот светлоокрашенные существа, которых мы обнаружили на LV-426, без всякого сомнения обладали высокоразвитым интеллектом.
— Мы говорим о хищниках, как о более типичной разновидности, — перебил доктор. — Бишоп, например, участвовал во вскрытии привезенных из прошлого путешествия тел и отлично знает, как выглядит нервная система Чужих. Просветите нас?
— Никакого образования наподобие мозга у этих животных нет, — с авторитетным видом ответил андроид. — Цепь крупных нервных узлов под панцирем, крайне разветвленная периферия, множество органов чувств, назначение которых нам осталось непонятно…