Они вдвоём поработали на славу над обликом Киро и Джорима. По обоюдному согласию с Джоримом они не советовались. Джорим часто и сам не знал, что ему нужно, и в конце концов приходил к выводу: мать с сестрой были правы.
Нирати услышала, как по залу пробежал шепоток, и неспешно обернулась. Платье не стесняло её движений — при выборе фасона учли танцы в конце вечера. Она мысленно приготовилась к чему угодно — от пролитого кубка с вином до появления в зале Джорима, всего в крови. И всё равно у неё перехватило дыхание.
Керу отступили, пропуская посланницу вируков с супругом. Облик Иерарии Нессагия, несомненно, был достоин изумления. Густая волна блестящих, чёрных как смоль волос, такие же тёмные глаза. И бледно-зелёная кожа, выдававшая нечеловеческую природу гостьи. На ней было платье цвета морской волны, подходившее ей как нельзя лучше. Дань вечеру отдавала массивная аметистовая брошь в золотой оправе в форме паука, сверкавшая на пышной груди посланницы.
Но её супруг не просто поражал воображение. Он словно явился из ночного кошмара. Его жена была среднего роста. Если бы он выпрямился, то, несомненно, оказался бы ростом футов в восемь. Нирати подозревала, что он вполне смог бы дотянуться рукой до подиума вдоль стены. На нем были шаровары и накидка без рукавов, позволявшая рассмотреть костяные пластины на длинных руках. На горле, груди, животе и внутренних сторонах рук кожа и у него была бледно-зелёная; остальное, включая лицо, было гораздо темнее. Чёрные волосы были такими же длинными, как у Джорима; возможно, ему даже пошли бы такие же косы, только пришлось бы заплести их вдоль всей спины. Пальцы на руках и ногах оканчивались острыми когтями. Локти и голову прибывшего украшали внушительного вида шипы. Он улыбнулся, обнажив ряд острых, словно иголки, зубов цвета слоновой кости. Оружия при нем не было, но никто бы не рискнул назвать его беззащитным.
Нирати поспешила к гостям, постаравшись подойти к ним одновременно с матерью. Сьятси остановилась в десяти футах и поклонилась — так, как подобало, приветствуя родственных людям вируков. Нирати повторила её движение. Обе одновременно выпрямились и улыбнулись.
— Дисейрон Нессагия, благодарим за то, что почтили нас своим приездом.
Женщина улыбнулась, правда, не без некоторого усилия.
— Нам было очень приятно получить приглашение на приём в честь человека, заново открывшего потерянный мир.
Нирати сдержала улыбку. Любой другой посчитал бы, что посланница имеет в виду Катаклизм и то, к чему он привёл: потерю чётких представлений о резко изменившемся мире. Однако внучка Киро знала больше, чем прочие. Миллион лет тому назад вируки правили огромной империей. Они властвовали и над землями Девяти Княжеств, а людей, живших здесь, сделали своими рабами. Другие народы тоже стали их невольниками.
Их столица — Вирукадин — была расположена там, где ныне шумели волны Тёмного моря. Она исчезла под водой после потопа, в котором повинны были сами вируки. Правители окраинных земель внезапно лишились военных отрядов, обеспечивающих им безопасность. Здесь и там вспыхивали восстания; во многих местах власть вируков была свергнута. Люди сбросили узы рабства, хотя не везде. Не всегда удавалось и удержать отвоёванную свободу. Однако немногим более двух тысяч лет назад люди Истинной Крови собрали огромное воинство и нахлынули на Империю вируков, вытеснив их из земель Девяти. Разрозненные группы вируков продолжали жить в некоторых областях. В далёком Ирусвируке, откуда прибыли посланники, люди никогда не были желанными гостями. В основном, между двумя народами поддерживался мир. Однако за пределами Девяти Княжеств в это верилось с трудом.
Сьятси, без сомнения, заметила подтекст в приветствии.
— Мир велик. Не всё, что было потеряно, возможно найти заново; а некоторые вещи, будучи однажды открытыми, уже никогда не забудутся. Например, удовольствие, которое мне доставил ваш визит. Пусть снизойдёт на вас мир и благодать. Счастливого вам Празднества!
Супруг Нессагии поднял голову и вновь обнажил зубы в улыбке. Нирати чувствовала, что улыбаться он привык не больше, чем Иерария. Ему просто нравилось наблюдать за впечатлением, которое его ухмылка производила на окружающих. Девушку передёрнуло — из уголка его рта протянулась тонкая нить слюны. К некоторому облегчению Нирати, он слизнул её толстым черным языком прежде, чем слюна упала на пол.
Она кивнула.
— Мы высоко ценим ваше гостеприимство. Благодарю!
Они удалились, и Сьятси взяла дочь под руку.
— Присмотри за Джоримом, когда он появится. Проследи, чтобы он не приближался к вирукам. В Уммуммораре произошла довольно тёмная история, Джорим убил двоих воинов. Надеюсь, сегодняшний вечер не будет располагать к насилию; но ведь Джорим непременно ввяжется в ссору, если появится повод.
— Но посланница не станет…
Мать покачала головой.
— Общество вируков состоит из каст; это для них имеет большое значение. Супруг Иерарии, Рекарафи — воин. И они считают своим долгом в любых обстоятельствах защищать честь своего народа.
— Зачем дед пригласил их?
— Это тешит его самолюбие: пригласить представителей древней расы на приём в свою честь.
— Но подвергать Джорима опасности…
Сьятси подняла изящно очерченную бровь.
— Возможно, никакой опасности и нет. Вполне вероятно, что для Рекарафи те двое были всего лишь неотёсанной деревенщиной, как для нас — дикари из Пустошей. А в случае ещё большего везения они были его врагами. Но у меня нет желания испытывать судьбу. Не стоит забывать, что наши гости помнят очень древние времена — возможно, они были свидетелями не только появления людей Истинной Крови, но и падения Вирукадина. Такая долгая жизнь приводит к тому, что нас они считают чем-то вроде надоедливых насекомых, которых при необходимости можно прихлопнуть без раздумий. А я не хочу, чтобы Джорима прихлопнули.
— Если бы ты сама хоть раз хорошенько отшлёпала его в детстве, сейчас он, возможно, доставлял бы нам меньше хлопот.
— А если бы я шлёпала тебя в детстве, возможно, ты бы не была так остра на язык.
Нирати рассмеялась.
— В этом я похожа на свою мать.
— Если ты не справишься сегодня вечером со своей задачей, то не справится и твоя мать. — Сьятси вздохнула. — И будь осторожна; для этого есть веская причина — ваш дед в дурном расположении духа, и тут я бессильна. Постарайся держать происходящее в руках, постарайся заметить, что где-то намечаются неприятности.
— Да, Матушка. — Нирати кивнула в сторону стола с напитками. — Кстати, о неприятностях… Взгляни на дядю Йорча. Это уже третий кубок вина за последний час. Если он узнает о вируках, то может нарочно подстроить ссору — чтобы не упустить возможность поставить на победителя в поединке.
— Спасибо. — Мать ласково поцеловала Нирати в щеку и поспешила к брату.
Нирати проводила её взглядом. Затем обернулась, наблюдая за прибывающими гостями. Её внимание привлекла молодая женщина в сопровождении мужчины раза в два старше неё. Через мгновение Нирати узнала гостью. Вначале её сбил с толку статный незнакомец рядом с девушкой. Уж лучше бы ещё дюжина вируков, чем это. Вот и неприятности. По твоей вине, дед…
Нирати двинулась им наперерез.
— Не думала, что увижу тебя здесь, Маджиата. Хотелось бы думать, что у тебя есть хоть капля самоуважения. — Голос Нирати был ледяным.
Маджиата хотела что-то ответить, но не успела. Подал голос её спутник.
— Простите великодушно, но это всецело моя вина. Я здесь впервые. Приглашение от вашего деда было неожиданным, и мы предположили, что госпожа Маджиата может меня сопровождать.
Он старательно выговаривал слова — с акцентом жителя Дезейриона. Одет незнакомец был в темно-синий костюм, пурпурная накидка оторочена золотом. Талию перехватывал белый пояс, что свидетельствовало о трауре или выражении скорби. Однако затем Нирати разглядела, что пояс завязан определённым способом. Спутник Маджиаты был изгнанником. Но это означает, что он…
Нирати поклонилась — соответственно его положению, однако задержала поклон дольше, чем того требовал этикет.
— Простите меня за грубость, граф Эйриннор. Вы долгожданный гость в нашем доме. Моему деду, безусловно, будет очень приятно, что вы откликнулись на его приглашение.
Мужчина поклонился в ответ, увлекая за собой и Маджиату. Выпрямившись, он улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами. Мужественное лицо, голубые глаза, тёмные борода и усы. Небольшой шрам на правой скуле нисколько не портил его внешность, скорее, наоборот. Он побледнел, услышав слова Нирати, обращённые к Маджиате, и это расположило к нему внучку Киро; кроме того, ей всегда чем-то нравился северный акцент.
— Пожалуйста, называйте меня по имени. Джанел. Вряд ли упоминание моего титула уместно, так как земли нашего рода теперь принадлежат престолу.
— Я слышала об этом, Джанел.
Нирати улыбнулась — ей понравилось, как его имя прозвучало из её собственных уст. А недовольство Маджиаты тем более забавляло Нирати. Она продолжила:
— Вам известно, что должен прибыть Правитель Пируст?
На лице Джанела появилось угрюмое выражение, затем он коротко кивнул.
— Я предполагал это, так как слышал, что он в Морианде. Но до ваших слов не знал, какое произведёт на меня впечатление встреча с ним. Не беспокойтесь, я не причиню вам хлопот в этом смысле. Спасибо за предупреждение. Это так любезно с вашей стороны. Если я могу как-то отблагодарить вас, стоит только попросить.
— У меня даже две просьбы. Обе простые, но, прошу вас, выполните их.
— Вы хозяйка дома, а я гость, — я бы выполнил обе ваши просьбы, даже если бы они обе были сложными.
— Благодарю вас. — Нирати улыбнулась. — Во-первых, умоляю, не подпускайте Маджиату к моим братьям, ни к одному из них.
Джанел посмотрел на Маджиату. Она залилась краской. Он кивнул.
— А вторая просьба?
Нирати взглянула прямо в глаза Маджиате.
— Обещайте мне последний танец на сегодняшнем приёме, Джанел.
Глава девятая
Второй день Празднества Урожая года Собаки.
Девятый год царствования Верховного Правителя Кирона.
Сто шестьдесят второй год Династии Комира.
Семьсот тридцать шестой год от Катаклизма.
Антурасикан, Морианд.
Наленир.
Келес Антураси стоял на пороге Бального зала. Все шло так, как он и предполагал. Стражи Керу пропустили их с Джоримом в зал, и братья обменялись многозначительными улыбками. Многие юноши в Наленире предавались мечтам о высоких и стройных, довольно соблазнительных Керу. Все они были прекрасно осведомлены о том, что Керу отвергают подобные развлечения, однако, разумеется, ходило множество увлекательных слухов. У кого-то всегда находился приятель, у которого был друг, а у друга как-то раз случилось запретное приключение с Керу… Эти слухи нельзя было ни проверить, ни опровергнуть, так что юношеские мечты не умирали.
Джорим сразу же ускользнул, чего Келес и ожидал. Его брат пробирался через толпу гостей, не пропуская ни одной хорошенькой женщины. Он направлялся в сторону площадки для танцев, расположенной в той части зала, где играли музыканты. Джорим славился своим умением танцевать, и поэтому его охотно приглашали на приёмы.
В следующее мгновение Келес увидел направляющуюся к нему сестру, что тоже было неудивительно. Она подошла к брату, заняв место улизнувшего Джорима. На лице Нирати было написано беспокойство, и Келес невольно встревожился.
— Добрый вечер, Нирати. Счастливого Празднества.
— И тебе того же, братец. — Она взяла его под руку и увлекла за собой в северо-западную часть зала, где было меньше народу. — Матушка попросила меня приглядеть за Джоримом. Посланница вируков приехала с супругом, и он из касты воинов. Матушка боится, что он, возможно, слышал, что Джорим убил двух из них во время одного из путешествий. Если он бросит вызов Джориму…
— …то Джорим его примет. И, как бы это ни закончилось, ничего хорошего не выйдет. Ты хочешь как-то помочь делу?
— Вряд ли получится, но, боюсь, придётся весь вечер стараться. Хочу предупредить тебя ещё кое о чём.
— О чем же?
— Маджиата приехала. Со спутником, опальным дворянином из Дезейриона. Дед отправил ему приглашение, предложив взять с собой Маджиату. Гость довольно-таки учтив, а она… это она.
Келес почувствовал себя так, словно внутри у него свивала кольца ядовитая змея.
— Ты хочешь, чтобы я к ней не приближался? Мне, честно говоря, наплевать, что она приехала. — Он постарался сказать это так, чтобы звучало убедительно.
— Полагаю, ты сам знаешь, как лучше. Делай, как считаешь нужным, и все будет в порядке. — Нирати поцеловала брата в щеку. — Мне бы только хотелось, чтобы ты от души повеселился. Сегодня я прослежу за тем, чтобы у Джорима не возникли новые неприятности. Но после вечера и до конца Празднества это станет твоей задачей.
— Отлично. — Келес вздохнул, но заставил себя улыбнуться. — Ты постарайся, по возможности, развлечься. Я тоже буду настороже.
— Хорошо. Я люблю тебя, братец.
— И я тебя люблю, Нирати. Идём.
Нирати упорхнула в облаке золотого шелка, а Келес задержался. Он не ожидал, что Маджиата решится приехать на приём в честь дня рождения Киро. С тех пор, как она вынуждена была вернуть ему кольцо, — это случилось совсем недавно, — он успел обдумать их отношения во время помолвки. Они обручились два года тому назад, однако значительную часть этого времени Келес провёл вне дома, на западе, исследуя судоходные притоки Золотой реки. Во времена Империи можно было водным путём пройти от Тёмного моря до побережья, но во время Катаклизма при сходе ледников во многих местах реки завалило породой. Правитель хотел знать, возможно ли восстановить древний торговый путь, и что для этого необходимо. Киро поручил исследования Келесу.
Во время пребывания в Морианде, когда выдавалось свободное время, Келес бывал на светских приёмах. И в этих случаях Маджиата составляла ему отличную компанию. Она была вежлива, остроумна, всегда помогала ему вовремя остановиться, когда он, увлёкшись рассказом о своих путешествиях, начинал вдаваться в утомительные для публики подробности. Когда они были наедине — просто наедине, не в постели, хотя это случалось довольно редко — Маджиата забывала о своём здравомыслии и становилась требовательной, капризной, как ребёнок, настойчиво выпрашивала у Келеса подарки. Келес чувствовал вину за то, что проводит так много времени вдали от Маджиаты, и поэтому терпел все её выходки, полагая, что все изменится, когда они поженятся и будут жить вместе.
Но теперь он понимал, что Нирати была права. Она с самого начала видела все в истинном свете: после свадьбы ничего бы не изменилось. Некоторые люди способны меняться, большинство — нет. Маджиата не собиралась меняться, ведь Келес выполнял все её требования. И родные всегда твердили ей, что она ведёт себя единственно верным образом.
Келес поёжился. В некотором смысле было бы проще, если бы люди были устроены так же, как Соты. У Сотов каждый этап жизни заканчивался спячкой. Так гусеница становится куколкой, из которой вылетает бабочка. Хотя Соты и не менялись настолько сильно — от безобразного к прекрасному, — нечто подобное происходило и с ними. Как гласили легенды, чувствуя, что наступила пора изменить свою жизнь, они подыскивали место для спячки и уходили из мира на месяцы или годы. За это время полностью менялось их мышление, а затем и внешний облик. В мир возвращались новые, более мудрые существа.
Говорят, что Соты высшей ступени способны заглядывать в будущее, но это приводит к печальным последствиям для тех, за чьими жизнями они наблюдают. Келес усмехнулся. Должно быть, один из них видел мою первую встречу с Маджиатой.
Хотел бы он вот так, запросто, выкинуть её из головы. Но пока не удавалось. Он словно наяву видел её улыбку, слышал воркующий голосок. Впрочем, она была не слишком внимательна к нему. Келесу хотелось, чтобы кто-то смотрел на него с подлинной страстью, ему не хватало уверенности в завтрашнем дне. Он не хотел снова чувствовать, как внутри все сжимается от ужаса.