– На двадцать лет раньше! – горестно проскрежетал чей-то неузнаваемый голос – неужто Илмеррана? – Поверить не могу…
А потом саранча ринулась через Хохочущий Перевал, накрыв его черной колышущейся массой… нет, нет, нет! Видеть в зеркале еще и это… не судьба пристигла Долину Эльфов – нечто тысячекратно худшее! Эннеари в страшном сне бы не привиделось, что с его соплеменниками может сделаться такое… что мертвые будут проклинать немногих оставшихся в живых, готовых бестрепетно резать глотки спящим – да если бы только! На краткий миг ему показалось… нет, не показалось – он и в самом деле увидел в зеркале себя… увидел, что… нет, нет же, никогда, кровью своей клянусь – никогда, никогда, нет!
Рука Лерметта легла на его холодные пальцы и слегка сжала их. И это немое… нет, не сочувствие, не сострадание даже – понимание, такое надежное и неколебимое, обессилило Арьена враз. Оно высекло из глаз слезы, словно ветер в лицо.
– Довольно! – хрипло простонал Лерметт. – Не могу больше!
– Я тоже, – задыхающимся голосом ответил Алани и вновь стукнул указательным пальцем по краю карты.
Эннеари смигнул слезы и вскрикнул. Паж едва стоял, навалившись всем телом на тяжелый стол. Юноша был иссиня-бледным, губы и лунки ногтей посинели.
– Арьен, скорей! – вскричал Лерметт – но Эннеари уже и сам подхватил пажа под мышки, уложил поудобнее, опустился рядом на одно колено и прижал пальцы к белым вискам Алани. Знать бы еще, что с парнем стряслось…
– Это просто потеря крови, – сварливо пояснил Илмерран. – Очень сильная потеря крови.
Эннеари невольно обвел кабинет взглядом, но нигде не было ни кровинки – даже в зеркале.
– Плата за волшебство, – еще прерывистым, но куда более ровным голосом промолвил Алани.
Лерметт резко выдохнул.
– Именно так, – дернул бородой Илмерран. – За все надо платить. Чем больше крови льется в зеркале, тем больше ее теряет маг… если, конечно, он не мастер по Зеркалам Времени. Если бы я предполагал, что это случится так скоро и так кроваво, я бы запретил опыт.
– Вам бы это не удалось, Ваше Всезнайство! – Алани под руками Арьена заодно со здоровьем быстро обретал свое потаенное ехидство – а слабость сделала его из потаенного явным. – Вы не мой мастер-наставник.
– Но именно я подписываю для мастера твой отчет о летней работе, налаион! – взгремел Илмерран.
– Я тоже, – сухо осведомил пажа король. – И я до тебя, мерзавца малолетнего, еще доберусь, учти. Арьен, ты как, справляешься?
– Вполне, – не подымая головы, – ответил эльф. – Тут особого искусства не требуется.
– Очень хорошо, – изрек гном. – А когда справишься совсем, дай мальчишке поесть.
– Ох ты! – с сожалением произнес Алани. – Я ведь еды не припас…
– Зато я припас, – свирепо отрезал Илмерран. – Если бы я ждал от всяких налеа, что они смогут сами позаботиться о себе, мне пришлось бы носить траур пожизненно. На поставце шкатулка, в ней холодное мясо, ломоть паштета, кусок вишневого пирога и яблоко. Вино с лечебным настоем в белой фарфоровой бутылочке – пусть выпьет половину.
Алани чуть приподнялся на локтях.
– Но ведь вы не знали, что я собираюсь пустить в ход именно Зеркало Времени! – гораздо более твердым голосом осведомился он. Глаза его подозрительно сощурились.
– Наверняка – нет, – с достоинством отпарировал Илмерран. – Но зато я знаю тебя – и я сделал вывод на основе имеющихся у меня сведений. А гном, неспособный сделать вывод на основе имеющихся у него сведений…
Алани расхохотался во весь голос.
Лерметт, не дожидаясь Эннеари, уже открыл шкатулку со съестным и поднес ее пажу.
Эннеари только хмыкнул, глядя, как мальчишка уплетает за обе щеки, поднялся с колен и отошел в сторонку.
– Прости. – Лерметт положил ему руку на плечо. – Прости меня, дурака. Я знал, что будет скверно, но не предполагал, что настолько. И на двадцать лет раньше, ты только подумай!
– Ничего удивительного, – вздохнул Эннеари. – Страх – дурной советчик. То, что могло бы еще полвека протянуть, со страху в единое мгновение затаптывают. И не казни себя. Ты прав, это надо было увидеть.
– Я уже готов, – возгласил Алани. По лицу его от уха до уха тянулись роскошные вишневые усы.
– Лицо утри, – проворчал Илмерран, взял его руку и посчитал пульс.
– Хорошая штука – молодость, – вздохнул он, убирая пальцы с запястья пажа.
– Значит, можно продолжать? – настойчиво гнул свое Алани.
– Погоди ты! – рыкнул на него Илмерран. – Нам ведь надо еще и на местности осмотреться. Отдыхай покуда, приглядывайся. Арьен, Лериме – вы еще долго отлынивать изволите?
Эннеари вернулся к столу с невольным содроганием. Но карта выглядела точно такой, как и перед начало опыта. Зеркало бесстрастно отражало потолок.
– А вот теперь, собственно, и начнется то, зачем я тебя позвал, – обратился Лерметт к Эннеари. – Если мы хотим, чтобы такое будущее не сбылось…
– О да! – выдохнул эльф, казалось, из самой глубины своего сердца. Может, он и сумеет забыть когда-нибудь то будущее, что увидел в зеркале… если вместе с Лерметтом создаст иное будущее.
– Тогда извольте не отвлекаться! – подхватил Илмерран. Его крепкий, как вересковый корень, палец уперся в карту. – Кстати, Лериме – в одном ты все-таки ошибся. Отводных каналов нам потребуется только два – здесь и вот здесь.
– Почему? – удивился Лерметт.
– Думать, думать учись, доктор наук! – рявкнул Илмерран. – Мы ведь не стенку, мы горы возводим!
– Горы? – придушенно возопил Эннеари. Только-только он вроде бы начал хоть что-то понимать – и тут на тебе!
– Горы, – отрезал Илмерран, явно раздосадованный несообразительностью своих учеников.
– А стенку не лучше ли? – спросил Арьен.
– Не лучше! – снова рявкнул гном. – Не лучше, не проще и даже не дешевле! Конечно, если бы мы разделывали степь под пашню… в общем-то оно очень даже можно… подземные воды здесь невысоко стоят, да и не так чтобы очень соленые… можно.
– Ни за что! – пылко воскликнул Лерметт. – Степь должна остаться степью – и только так. Потом, если все получится, сами пусть выбирают… но степь должна остаться степью.
– А тогда никаких стенок, только горы. – Гном грозно нахмурился. – Арьен, чему я тебя учил? Ты хоть раз задумался, почему природа не берет кирпичи и раствор и не строит стен, а возводит горы? Ведь стенка, по-твоему, проще!
Эннеари покаянно потупился.
– Форма, которая может сама, естественно возникнуть из складок местности, всегда устойчивее, – смягчился гном. – К тому же стенка нам ничего не даст. Нам ведь не удержать ветер надо, а перенаправить. Это какой же высоты стену громоздить пришлось бы? Сколько рабочих рук, сколько времени даром ухлопать – посчитай-ка! Правда, ты всегда относился к математике с непозволительной для музыканта прохладцей, но ты все-таки подсчитай.
– А горы разве проще? – умоляюще спросил Эннеари.
– Намного, – заверил его Лерметт. – Здесь и вот тут два небольших вулкана… а остальное придется наращивать. Народу, конечно, потребуется много… но все-таки даже все Арамейльские маги вместе взятые – это еще не три четверти населения всей степи, не говоря уже о Восьми Королевствах.
– А зачем столько магов? – с жадным любопытством поинтересовался Эннеари.
– Как это – зачем? – возмутился Лерметт. – Выводить вулканы. Гасить землетрясения… а некоторые не гасить, а направлять. Лаву направлять. Это, считай, все отделение магии земли в полном составе. Потом почти все отделение магии превращений. Мастера по работе с временем, мастера-погодники – воздушные завихрения тоже как-то гасить и направлять надо…
– Не только, – вставил Илмерран. – Еще и снеговые шапки наращивать.
– А-аа! – выдохнул Лерметт. – Теперь понимаю, почему только два канала.
Эннеари переводил ошалелый взгляд с человека на гнома и обратно. Эти двое, может, и понимают, о чем разговор – недаром ведь обсуждали меж собой этот замысел, и не раз – понимают с полуслова… но он-то не гном и даже не почетный доктор наук, и ему ничегошеньки не понятно!
– С этих новых гор свои реки потекут, – объяснил ему Лерметт. – Илмерран-рей, а сток их уже рассчитан?
– Конечно, – приосанился гном, когда венценосный ученик почтительно поименовал его мастером, да еще по-гномьи. – И общий сток, и русло, и сила течения – все, что нужно. Все лето этим только и занимались.
Лерметт наискось метнул на Алани проницательный взгляд; тот ответил спокойным кивком.
– Мальчик совсем неплох, – снизошел до похвалы Илмерран. – Жаль, право. Математика в его лице очень много потеряет. Особенно прикладная.
– Почему это «потеряет»? – возмутился Алани.
– Потому что у тебя не будет на нее времени, – невозмутимо сообщил гном.
Посмотрим, посулил себе Эннеари. Это мы еще посмотрим. Это мы еще очень даже поглядим, у кого и на что будет время. Тем более, что маги и так живут дольше обычных людей, так что мальчик успеет… быть того не может, чтобы его не…
– Арьен! – резко окликнул его гном. – О чем замечтался?
– Погляди сюда. – На сей раз картой всецело завладел Лерметт. – Вот здесь – видишь? – мне нужна полоса леса. И вот здесь тоже. Затем мне эльфы и понадобились. Не приедь ты ко мне сам – я бы к тебе приехал, в ноги бы валился. Лес, Арьен. Через двадцать лет. Сможете?
– Сможем, – уверенно ответил Эннеари, оглядев карту. – Столько – сможем.
– Это не все, – встрял неугомонный Илмерран. – На склонах гор – тоже. И со всем зверьем, которому там обитать положено, со всеми мошками-букашками. Через двадцать лет, хоть вдребезги разбейся. После поздно будет. Сделаешь?
На сей раз молчание Эннеари длилось гораздо дольше.
– Сделаем, – тихо, но твердо произнес он.
– Сейчас посмотрим, – пригрозил Илмерран.
– А каналы? – ахнул Лерметт. – Я ведь их…
– Не беспокойся, я лишние уже стер, – отмахнулся Илмерран. – Вовсе незачем так напрягать сток Линта, он ведь тоже не бесконечный.
– Без воды даже мы не сумеем никакой лес насадить, – возразил Арьен. – Вы успеете построить каналы к сроку?
– Глупости какие! – раздраженно фыркнул Илмерран. – Да кто их собирается строить?
– А… а как тогда? – оторопел Эннеари.
– Сами пусть себя строят, – ухмыльнулся гном. – Как овраги получаются, помнишь еще? Одна-единственная промоина… а дальше его поди, попробуй остановить. Некогда нам вручную каналы рыть. Тут главное – правильно промоины рассчитать и правильно проложить, а дальше вода сама о себе позаботится. Берега, конечно, придется укреплять… тебе, между прочим, тоже… и общая длина русла выходит больше, чем по прямой – зато так легче и несравнимо надежнее. Никто воду не принуждает, она сама выбрала… ну, почти сама.
– Как с горами, да? – сообразил Эннеари.
– Именно, – подтвердил Илмерран. – Ну что, все готовы?
– Да, – ответил Алани, вырастая над его плечом, и снова пристукнул пальцем по карте.
Две вспышки вулканов сотрясли ее безмолвным ревом. Горы воздвигались быстро, словно земля сама стремилась в облака неправдоподобно мощным усилием, выставляя кверху то плечо, то колено, то растопыренные пальцы, прихорашиваясь и вновь стирая со своего лика результаты прежних попыток быть красивой. Отроги и склоны, перевалы и вершины, почти сразу же забелевшие снегами…
– Есть! – азартно выкрикнул Илмерран, захватив бороду в горсть. – Есть! Совершенная точность! Волосок к волоску!
– Ну, в гномах я никогда и не сомневался, – улыбнулся Лерметт и, помолчав, добавил. – В эльфах, впрочем, тоже.
Горные склоны закудрявились лесами – и точно такая же кудрявая полоса протянулась там, где указывал король.
– Успели! – выдохнул Алани. – Вот честное слово, успели!
Узкий и острый, как лезвие клинка, серебристый блеск упал вдоль гранитного плеча, скрылся в темной зелени лесов и вновь вынырнул быстрой извилистой нитью. Первая речка. У Эннеари слегка захватило дыхание.
– А почему здесь пусто? – Палец Илмеррана обвиняюще ткнул в карту. – А, Арьен?
– Потому что рано еще, – нетерпеливо отмахнулся от него Эннеари. – Я ведь тебя горы выращивать не учу… о, вот оно – смотри!
Его разблестевшиеся глаза так и впились взглядом в карту. Только в карту. После давешнего Арьен не смел без содрогания поднять взор на Зеркало и разве что случайно засматривал в него, старательно отворачиваясь… зато Лерметт куда только и смотрел! Король лишь изредка бегло взглядывал на карту, чтобы лично проследить за воздвижением гор и нисхождением рек – а потом вновь всякий раз возвращался к Зеркалу. Его пристальный взгляд… Арьен и помыслить не хотел, откуда Лерметт черпает мужество, чтобы бестрепетно встать глаза в глаза с будущим. Слишком хорошо Арьен запомнил в предыдущем видении лицо, изуродованное предсмертной яростью до неузнаваемости, запрокинутое, залитое темной кровью, перечеркнутое тенью от торчащей из горла арбалетной стрелы… и все же в том, что неузнаваемое это лицо принадлежит Лерметту, у Эннеари не было никаких сомнений. Ни малейших. Так что же он ищет там, в зеркальной глубине времени? Неужто вид собственного тела, пронзенного восемью стрелами – это такое зрелище, что слаще и не придумаешь? Да, Лерметт относится к собственной смерти не так, как прочие – уж в чем-чем, а в этом Арьен успел убедиться – но все же… неужто ему не жутко, единожды узрев свою погибель в пламени горящего Найлисса, вновь изведать, что время вынет из другого кармана – не новую ли смерть, еще страшнее предыдущей?
– А, дьявол! – внезапно сквозь зубы процедил Лерметт. – Неужто нельзя совсем без крови?
– Ну, ты сравнил! – хмыкнул Илмерран, бросив в Зеркало беглый взгляд. – Один-единственный мятеж… да и то, если твой Аннехара не полный дурак и ты его предупредишь…
– Аннехара поумней меня будет, – заверил Лерметт. Илмерран с сомнением скривился. Навряд ли он мог быть убежден в умственных способностях владык, не прошедших обучение у толкового гнома.
– Стой, а это что еще такое? – внезапно насторожился Илмерран. – Здесь нам никаких отвершков не нужно.
– Смотря куда они пойдут, – возразил Лерметт. – По-моему, неплохо.
– Ты прав, – протянул гном. – Неплохо… пожалуй, даже лучше, чем мы задумали. Видишь, где сток заканчивается? Отлично! Отлично!
– Ты только глянь, куда ветер идет! – восторженно простонал Эннеари.
– Заканчиваем! – резкий оклик Илмеррана мигом стащил короля и эльфа с небес на землю. – Алани, кому говорят – заканчиваем!
Алани покорно, хотя и неохотно коснулся пальцем карты.
– А теперь допей вино из белой бутылочки, – распорядился гном.
– Ну что, ты доволен? – с сияющими глазами обратился Арьен к Лерметту.
– Если бы! – вздохнул тот. – Опыт наш удался, и точно, лучше некуда. Расчеты верны – а где неверны, земля их сама поправила. Хоть сегодня приступай! А только между тем, что ты на моем столе видел, и тем, чтобы увидеть все это на земле, стоят семеро королей и великий аргин – и не сказано, что я сумею их убедить.
Глава 4
Бабушка и короли
Надо признать, комнату для разговора с глазу на глаз король Найлисса выбрал умело. Не тронный зал, не огромные каменные палаты, в которых человеку становится так невыносимо тоскливо, что хочется рвануть даже не воротник, а кожу на горле и завыть дурным голосом, настолько все вокруг неправильно и противоестественно. Простор есть простор, а шатер есть шатер – а здесь что творится? Простор должен, обязан, не может не быть бескрайним – но здесь его повсюду обступают стены, и от этого так тяжело, словно бы степь укрыли от солнца каменным колпаком… право же, и от меньшего можно сойти с ума. Впрочем, кто сказал, что жители городов в своем уме? Нет, эти холодные каменные пространства – все же чье-то обиталище… но как можно обитать там, где до ближайшей стены нужно сделать два, а то и три десятка шагов? И это в лучшем случае. Взгляд беспомощно ищет привычной границы жилья, а ее нет, нет совсем, и только спустя много шагов, изнемогая, привыкнув уже к тому, что границы этой нет и не будет, вдруг натыкается на нее… и как же это оно так получилось, что ты сидишь на холодном каменном полу, зажав голову обеими руками и тихо стонешь?