— Значит, ты и есть убийца Каина, — произнес он.
— Да, — ответил Люк.
А я вспомнил, что Джулиан и Каин всегда были особенно близки друг к другу. Если бы Джулиан убил Люка и заявил о завершении вендетты, то, уверен, Рэндом лишь кивнул бы и согласился. Наверное, даже улыбнулся бы. Трудно сказать. Будь я Рэндомом, то только приветствовал бы устранение Люка со вздохом облегчения. Фактически, это была одна из причин моего перехода вместе с Люком. Что, если все это дело подстроено? Я не мог себе представить, чтобы Виала приняла участие в этом, но ее могли легко обмануть Джулиан и Бенедикт. Что, если Далта вообще тут нет?
Если, допустим, есть, и просит он голову Люка? В конце концов, он ведь довольно недавно пытался убить Люка. Мне приходилось признавать такую возможность и сейчас, а также признавать, что Джулиан — самый вероятный кандидат на участие в таком замысле. Для блага Амбера.
Взгляд Джулиана встретился с моим и я надел такую же маску бесстрастия, как и у него.
— Добрый вечер, Мерлин, — поздоровался он. — Ты играешь какую-то роль в этом плане?
— Добрый вечер. Я наблюдатель, — ответил я. — Все прочее, что я, возможно, сделаю, будет продиктовано обстоятельствами.
Откуда-то снаружи я услышал вой адской гончей.
— Только не мешай, — отозвался Джулиан.
Я улыбнулся.
— У колдунов есть особые способы оставаться незаметными.
Он снова изучил меня взглядом, гадая, не подразумеваю ли я какую-нибудь угрозу.
Затем он пожал плечами и повернулся туда, где лежала на столе развернутая карта, прижатая с углов камнем и кинжалом. Он указал, что Люку следует присоединиться к нему, и я последовал за ними.
Карта изображала западную опушку Ардена и он указал на ней наше местоположение. Гарнат находился к югу от нее, а Амбер к юго-востоку.
— Наши войска расположены здесь, — прочертил пальцем он. — А у Далта здесь. — Он провел еще одну линию примерно параллельно нашей.
— А силы Бенедикта? — спросил я.
Он взглянул на меня, слегка нахмурившись.
— Люку полезно знать, что такие силы есть, — отчеканил он, — но не их численность, местонахождение и задачи. Таким образом, если Далт захватит его в плен и допросит, у него будет много причин для беспокойства и никаких сведений для действий.
— Хорошая мысль, — кивнул Люк.
Джулиан снова показал на место между двумя фронтами.
— Вот тут я встречался с ним, когда мы вели переговоры, — объяснил он. — Это ровное место, видное днем обоим сторонам. Я предлагаю снова воспользоваться им для вашей встречи.
— Ладно, — согласился Люк, и я заметил, что когда он говорил, кончики пальцев Джулиана поглаживали рукоять лежавшего перед ним кинжала. А затем увидел, что рука Люка небрежным движением опустилась к поясу и легла там чуть слева, рядом с его собственным кинжалом.
Затем Люк и Джулиан одновременно улыбнулись друг другу и продолжали это делать несколько затянувшихся секунд. Люк казался крупнее Джулиана и я знал, что он проворен и силен. Но за плечами Джулиана стоял многовековой опыт владения оружием. Я думал, как бы мне вмешаться, если кто-то из них сделает первый ход в отношении другого, потому что знал, что попытаюсь их остановить. Но затем, словно по внезапному согласию, они отпустили оружие и Джулиан сказал:
— Позвольте мне предложить вам бокал вина.
— Я бы не возражал, — согласился Люк, а я думал, не удерживало ли их от схватки мое присутствие. Вероятно, нет. У меня возникло впечатление, что Джулиан просто хотел ясно выразить свои чувства, а Люк хотел дать тому понять, что ему наплевать. И действительно, я не знаю, на кого бы поставил.
Джулиан поставил на стол три стакана, наполнил их вином «Лучшее Бейля» и жестом предложил нам не стесняться, пока затыкал пробкой бутылку. А потом взял оставшуюся чашку и отпил большой глоток прежде, чем я и Люк успели хотя бы понюхать свое вино. Это была гарантия, что нам не грозит отравление и что он хочет поговорить о деле.
— Когда я встречался с ним, мы оба приводили с собой двух воинов, сказал он.
— Вооруженных? — уточнил я.
Он кивнул.
— На самом деле больше для виду.
— Вы встречались конные или пешие? — спросил Люк.
— Пешие, — ответил он. — Мы оба одновременно покинули места дислокации войск и шли одинаковым шагом, пока не встретились посередине, в нескольких сотнях шагов от каждой стороны.
— Ясно, — сказал Люк. — Никаких неожиданностей?
— Никаких. Мы поговорили и вернулись.
— Когда это было?
— Ближе к закату.
— Он показался человеком с нормальной психикой?
— Я бы сказал, что да. Я считаю определенную надменность поз и несколько оскорблений в адрес Амбера нормальным для Далта.
— Вполне понятно, — обронил Люк. — И он хотел заполучить или меня, или мою мать, или нас обоих… А если не получит, угрожал атакой?
— Да.
— Он намекал на то, зачем мы ему понадобились?
— Нет.
Люк пригубил вина.
— Он уточнял, какими мы ему нужны — живыми или мертвыми?
— Да. Вы нужны ему живыми, — ответил Джулиан.
— Какие же у тебя впечатления?
— Если бы я выдал тебя ему, то избавился бы от тебя, — сказал Джулиан. — А если плюну ему в глаза и вступлю в бой, то избавлюсь от него. Так или иначе я в выигрыше.
Затем его взгляд переместился на чашу с вином, которую Люк взял левой рукой, и глаза его на мгновение расширились. Я понял, что только сейчас он заметил, что на пальце Люка кольцо Виалы.
— Похоже, мне все равно придется убить Далта, — сделал он вывод.
— Считаешь ли ты, что он и в самом деле нападет? — невозмутимо продолжал Люк. — Есть ли у тебя какие-нибудь мысли относительно того, откуда он взялся? Какие-нибудь намеки на то, куда он может направиться, когда уберется отсюда, если он сумеет это сделать?
Джулиан поболтал в чашке вино.
— Я обязан исходить из предположения, что он говорит серьезно и собирается напасть. Когда мы впервые прознали о продвижении его войска, он двигался по направлению от Бегмы и Кашеры, вероятно, из Эрегнора, поскольку часто там околачивался. А насчет того, куда он хочет податься, когда уберется отсюда, я ничего не знаю, и твои догадки не хуже, чем догадки любого другого.
Люк быстро хлебнул вина, но на долю секунды запоздал и не успел скрыть легкой улыбки. Нет, тут же сообразил я, — догадки Люка гораздо лучше, чем у любого другого. Они чертовски лучше. Я и сам хлебнул вина, так как не знал, какое выражение на лице приходится скрывать.
— Спать можете здесь, — сказал Джулиан. — А если голодны, то я распоряжусь принести еды. Мы устроим вам эту встречу на рассвете.
Люк покачал головой.
— Сейчас, — он еще раз тонко и выразительно продемонстрировал кольцо. — Нам желательно обделать дело немедленно.
Джулиан несколько мгновений изучал его взгляд, а затем сказал:
— Вас будет не очень-то хорошо видно с обеих сторон, особенно если учесть, что идет снег. Из-за какого-то мелкого взаимонепонимания может произойти нападение.
— Если оба моих спутника будут нести большие факелы и если оба его сделают то же самое, — предложил Люк, — то мы будем видны обеим сторонам с нескольких сотен ярдов.
— Возможно, — согласился Джулиан. — Ладно. Я отправлю сообщение в его лагерь и выберу тебе в сопровождающие пару слуг.
— Я уже знаю, кого я хочу в спутники — тебя и Мерлина.
— Ты любопытная личность, — заметил Джулиан. — Но я согласен. Я бы хотел быть там, если что-то случится.
Джулиан отошел к входу в шатер, откинул полог и, вызвав офицера, поговорил с ним несколько минут. Пока это происходило, я спросил:
— Ты знаешь, что делаешь, Люк?
— Разумеется, — отозвался он.
— У меня такое ощущение, что это несколько иное, чем игра на слух, — сказал я. — Есть какие-то причины, по которым ты не можешь рассказать мне о своем плане?
Он с минуту разглядывал меня, а затем сказал:
— Я лишь недавно понял, что я тоже сын Амбера. Мы встретились и увидели, что чересчур похожи друг на друга. Ладно. Это хорошо, что мы можем заняться бизнесом. Верно?
Я позволил себе нахмуриться, так как не был уверен, что именно он пытается сказать.
Он слегка пожал мне плечо.
— Не беспокойся, — сказал он. — Ты можешь мне доверять. Не то, что у тебя есть какой-то выбор. Позже, возможно, будет. Однако я хочу, чтобы ты помнил — что бы ни случилось, ты не должен вмешиваться.
— А что, по-твоему, может случиться?
— У нас для предположений нет времени, — сказал он. — Поэтому предоставь делу идти своим чередом и помни все, что я сказал тебе этим вечером.
— Как ты выразился? У меня в данном случае нет выбора.
— Я хочу, чтобы ты помнил это и позже, — сказал он, когда Джулиан отпустил полог и повернулся к нам.
— Ловлю тебя на предложении перекусить, — крикнул ему Люк. — Как насчет тебя, Мерлин? Голоден?
— Господи! Нет! — испугался я. — Я только что просидел на официальном обеде почти до конца.
— О? — вопросил он почти небрежно. — По какому случаю?
Я засмеялся. Это было чересчур для одного дня. Я собрался сказать ему, что у нас нет времени и кроме всего, случай неподходящий. Но как раз в этот момент Джулиан поднял полог и позвал ординарца, и мне захотелось щелкнуть по самолюбию Люка, просто для того, чтобы посмотреть, как это подействует на его самообладание.
— А, в честь премьер-министра Бегмы, Оркуза, и нескольких его людей, — объяснил я столь же небрежно.
Он некоторое время молчал, ожидая. Я притворился, будто потягиваю вино. Потом я опустил стакан и добавил:
— Вот и все.
— Брось, Мерлин! Из-за чего все дело-то? В последнее время я был с тобой относительно честен.
— О? — произнес я.
С минуту мне думалось, что он не увидит в этом юмора, но затем он тоже засмеялся.
— Иногда жернова богов вращаются слишком быстро, черт возьми, и нас с головой засыпает перемолотым, — заметил он. — Слушай, как насчет того, чтобы отдать мне это даром? У меня в обмен нет сейчас ничего краткого. Чего ему надо?
— Ты не забудешь, что до завтрашнего дня это секрет?
— Идет! Что произойдет завтра?
— Арканс, герцог Шадбурна, будет коронован в Кашере.
— Мать-перемать! — кратко выразился Люк. Он быстро взглянул на Джулиана, потом снова на меня. — Со стороны Рэндома это был чертовски умный выбор, — признал он через некоторое время. — Не думал, что он будет действовать так быстро.
Он долгое время стоял, уставившись в пространство. А затем сказал:
— Спасибо.
— Помогает это тебе или вредит? — спросил я.
— Мне или Кашере? — уточнил он.
— Я не провожу такого тонкого отличия.
— Это хорошо, потому что я не знаю, как к этому отнестись. Мне нужно немного пораскинуть мозгами. Уяснить себе общую картину.
Я уставился на него и он снова улыбнулся.
— А сообщение-то интересное, — добавил он. — У тебя есть для меня еще что-нибудь?
— Этого хватит.
— Да, вероятно, ты прав, — согласился он. — Перегрузка системы нежелательна. Думаешь, старик, мы теряем хватку в простых делах?
— За то время, что мы знаем друг друга, ни разу такого не замечал, ответил я.
Джулиан опустил полог, вернулся к нам и отыскал свой стакан с вином.
— Поесть принесут через несколько минут, — сказал он Люку.
— Спасибо.
— По словам Бенедикта, — сказал Джулиан, — ты сообщил Рэндому, что Далт — сын Оберона.
— Да, — подтвердил Люк. — И потом, он прошел Лабиринт. Это что-нибудь меняет?
— Мне не впервой хотеть убить родственника, — пожал плечами Джулиан. — Кстати, ты ведь мне племянник, не так ли?
— Так… дядя.
Джулиан снова взболтал содержимое своего стакана.
— Ну, добро пожаловать в Амбер, — проговорил он. — Я слышал прошлой ночью баньши. Интересно, нет ли тут какой-то связи?
— Это к переменам, — высказал свое мнение Люк. — Это означает, что предстоит смерть, не правда ли?
— Не всегда. Иногда они просто появляются в поворотных пунктах для драматического эффекта.
— Жаль, — молвил Джулиан. — Но всегда можно надеяться.
Я думал, Люк скажет еще что-то, но Джулиан заговорил опять прежде, чем он успел открыть рот.
— Насколько хорошо ты знал своего отца? — спросил он.
Люк чуть напрягся, но ответил:
— Возможно, не настолько хорошо, как большинство. Не знаю. Он был похож на коммивояжера. Все время появлялся и исчезал. Долго у нас обычно не задерживался.
Джулиан кивнул.
— Каким он был с виду ближе к концу? — поинтересовался он.
Люк принялся изучать свои руки.
— Он был не совсем нормален, если ты это имеешь в виду, — сказал на конец он. — Как я уже говорил Мерлину, по-моему, предпринятый им процесс приобретения тех его сил мог несколько нарушить его психику.
— Никогда не слышал этой истории.
Люк пожал плечами.
— Подробности не так важны. Главное — результат.
— Ты говорил, что до этого он был неплохим отцом.
— Черт, откуда я знаю? У меня никогда не было другого отца для сравнения с ним. А почему ты спрашиваешь?
— Любопытство. Об этой части его жизни я ничего не знал.
— Ну, а каким он был братом?
— Шалым, — ответил Джулиан. — Мы с ним не очень-то ладили. И потому старались держаться подальше друг от друга. Однако, он был умен. И талантлив. Имел склонность к искусству. Я просто пытаюсь понять, насколько ты мог пойти в него.
Люк перевернул руки ладонями вверх.
— Провались все, если я знаю, — сказал он.
— Не имеет значения, — Джулиан поставил стакан на стол и снова повернулся к входу в шатер. — По-моему, твой обед вот-вот прибудет.
Они двинулись в направлении входа. Я слышал доносящуюся снаружи дробь стучавших по брезенту крошечных кристалликов льда, прерывающуюся рычанием — концерт для вьюги и адской гончей.
Не было никаких баньши. Пока.
Глава 9
Я двигался на шаг-другой позади Люка, слева от него, пытаясь держаться вровень с Джулианом, шедшим справа. Факел, который я нес, был массивным — футов шесть смолистого дерева, заточенный на конце, чтобы его легче было втыкать в землю. Я держал его на расстоянии вытянутой руки от себя, так как пламя моталось во всех направлениях соответственно капризам ветра. Острые ледяные снежинки падали мне на щеки, лоб, руки, а некоторые попадали на брови и ресницы. Я энергично моргал, так как жар от факела растапливал их и вода стекала мне в глаза. Трава под моими ногами была достаточно холодной, почти замерзшей, так что при каждом шаге раздавался хруст.
Впереди видны были два приближающихся факела и силуэт человека, шедшего между ними. Я моргнул и подождал, но свет факелов не давал разглядеть его получше. Видел я его только раз, очень недолго, через Козырь, в Лесном Доме. Тогда волосы его выглядели золотистыми, почти медными, но при естественном свете они должны быть грязно-белыми. А глаза, насколько я помнил, зеленые, хотя сейчас я не мог этого разглядеть. Однако в первый раз я начал понимать, что он очень рослый, или это он выбрал низкорослых оруженосцев? Тогда, когда я его видел, он был один и мерки для сравнения не было.
Когда же его осветили наши факелы, я увидел, что он одет в теплый зеленый камзол без рукавов и воротника, поверх чего-то черного и тоже теплого, с рукавами, обтягивающими руки и исчезающими в перчатках. Сапоги его были черными, такого же цвета были и заправленные в них штаны, а плащ черный с изумрудно-зеленой подкладкой, отразившей свет, когда плащ распахнулся от порыва ветра. На шее на цепочке висел тяжелый округлый медальон, по виду золотой, и хотя я не мог различить деталей отчеканенного на нем герба, но был уверен, что он изображает льва, терзающего единорога. Он остановился в десяти-двенадцати шагах от Люка, который миг спустя тоже остановился. Далт сделал знак, и его слуги вогнали концы факелов в землю. Мы с Джулианом сделали то же самое и остались на месте, так же как и люди Далта. Затем Далт кивнул Люку, и они стали сближаться, встретившись в центре квадрата, образованного светом, стиснув друг другу руки выше кистей и пристально глядя друг другу в глаза. Люк стоял спиной ко мне, но я видел лицо Далта. Он не проявлял никаких признаков эмоций, но губы его уже шевелились. По крайней мере, я получил точку отсчета для определения размеров Далта. Люк был ростом примерно шесть футов три дюйма, и я увидел, что Далт на несколько дюймов выше. Я взглянул на Джулиана, но тот не смотрел в мою сторону. Затем я стал гадать, сколько же пар глаз наблюдают нас с обеих сторон поля.