Я высказался по поводу необходимости ограничить число процедур отбеливания, чтобы так человека совсем не лишить эмали. Учитель ответил, что это действительно надо делать. Целитель должен знать, что пациенты не всегда правильно представляют себе, что им нужно и до какой степени, оттого могут настаивать на вредящих себе процедурах. Например, когда пациентка настаивает на похудении, повинуясь своим эстетическим чувствам, она способна нанести себе вред, пожелав удалять все больше и больше жира. Но жир ей дан не для того, чтобы огорчаться, глядя на себя в зеркало. Оттого целитель должен вовремя остановиться и отказать не понимающему пациенту в нанесении ему вреда посредством целительства.
Мы довольно долго поговорили, и я ушел домой, неся две книги про некромантии. Учитель дал их по моей просьбе — вдруг пригодится в походе в замок Ревьер. Управлять зомби или вампирами я вряд ли смогу, но вдруг учебники подскажут признаки того, что надо быть настороже или даже сматываться. Или, может, что еще полезное найдется.
Вечером я попытался их почитать, но информация очень туго влезала в голову. Все же некромантия сильно отличается от стихийной магии, там совсем по-другому приходится работать. Стихийное волшебство требует, в отличие от… нет, про это рассказывать не надо. Впрочем, достаточно сказать, что даже читать и осознавать порядок действий странно и непонятно. Не удивительно, что желающих даже просто полистать труд по некромантии находится немного. Но я старался и очень старался, пока меня не оторвал от чтения племянник. Ему очень нравится, когда его носят по дому на шее. Его отец еще не прибыл домой с работы, поэтому пришла очередь дяди. И я ходил и бегал по дому к вящему удовольствию Володи. Спасло меня подошедшее время его кормления. Вообще племянник еще мелкий, килограмм так десять, но потаскаешь на шее — а это чувствуется. Или это я сам такой — эти десять килограмм в руках нипочем, а вот на шее чувствительно?
Вскоре явился Валера, и уже стало на кого спихнуть племянника. Тем более что брат сам сынулю весь вечер таскает и на руках, и на шее, и на полу они кувыркаются. Вот и сейчас, пока Маша ужин разогревала, брат лежал на полу, рассказывая нам про новости, о которых слышал, а Володя ползал по папиному животу. А мама отложила вязание и разглядывала их обоих.
Потом появился Лео и отвлек малыша на себя, пока Валера ужинал. Так и проходил вечер — как и большинство вечеров, в семейном кругу.
Наступило девять часов, и Валера с Машей пошли укладывать сына. А я пожелал маме спокойной ночи и отправился читать учебники. Увы, вечером моя голова продолжала сопротивляться, но я упорно читал, пока не одолела мысль — а что если мне все это не надо? А я все впихиваю и впихиваю страницы в себя, уже и голова не варит, но это меня не останавливает. Сначала я счел мысль малодушием и продолжил, но идея все укоренялась во мне, и часов около десяти я сдался.
До часу ночи я уже читал дневник отцовского похода на казанский север. Голова не сопротивлялась, да и нельзя исключить, что это скорее потребуется, чем правила Перегринуса и исключения из них.
Лео отправился на ночную прогулку. Мы с ним договорились, что завтра ночью прогуляемся снова и устроим веселую жизнь тем представителям нечисти, что рискнут ходить в нашем районе.
Сегодня я много работал с Силой, поэтому лучше отдохну, хотя перегрузки не чувствую. А вот завтра — попробую. На сей раз я заснул очень быстро и увидел сон. Видимо, расход Силы сказался на засыпании.
Я стоял во сне под горой и глядел вверх, на вырисовывающиеся на фоне ярко-синего неба ржаво-коричневые стены Ревьера. Аспидно-черная громада донжона отсюда была не видна.
Крутые склоны горы были какими-то безжизненными. Редкая трава, еще более редкие кусты и деревца, извитые и перекрученные, словно у них был судорожный приступ, во время которого они застыли и так и стоят, чудовищным образом извернувшись. Я отвернулся от замка, и перед моим взором предстало небольшое озеро. Из склона противоположной горы падала струя водопада и разбивалась о поверхность вод озера. Что интересно, водопад выглядел более светлым, чем само озеро. Словно ярко-голубая вода вливалась в сине-черное озеро. До него было совсем недалеко, и я пошел в ту сторону. Странно, что вокруг меня была вполне летняя жаркая погода, но чем ближе я подходил к озеру, тем прохладнее мне становилось.
Словно я подходил не к некрупному озеру, а какому-то циклопическому холодильнику. Только в армейском холодильнике, где я был, холодом шибало возле самых ворот, а тут — за пару десятков метров. Так я подойду к воде и примерзну к берегу, несмотря на солнечный летний день! Как только на траве нет инея, а у берега не растет корочка льда?
Я остановился шагах в пяти от воды. Холодно, ощутимо холодно. И словно манит к этой воде — подойти, нагнуться и опустить руку в озерные воды. Темные и холодные. И не думается, что если опустишь руку, то она тут же и отмерзнет. Я сделал еще шаг вперед и — сон кончился.
На будильнике полшестого, свет уже в окне, а на форточке сидел Лео и облизывал лапку.
Бр-р-р! Такое впечатление, что я принес сюда весь этот холод из сна! Я закутался в покрывало и полежал немного, чтобы согреться. Неужели такое возможно? Я читал про ледники в высоких горах и про их таяние, при котором от края ледника текут реки, и затем образуются озера. Но при этом про такие озера, от которых на много метров шибает холодом — не было ничего! А здесь вообще не высокогорье — от двухсот метров до километра высота всех гор на этом хребте. И то выше семисот метров только три горы. Столовая же гора — триста с лишним, если мне не изменяет память, а книгу про географию этих мест я уже отдал.
Значит, это не реальность. Или не совсем реальность. А, скажем, магия. Вот есть в малонаселенном краю горное озеро, которое само по себе холодное, а иногда прямо леденит своей водой. Наверное, легенды на это намекали, про демоницу из горного водопада и растаявших детей ее и владельца замка. Значит, вот это озеро образовалось, когда злобная семейка растаяла. А этот леденящий холод от него, скажем, бывает иногда только, по дням Фрейи или в годовщину гибели семейства. Потому что путешественники этого не отмечали. Вообще даже озера не видели. И я не могу бросить им слова упрека, потому что бывают карстовые озера, которые сейчас есть, а завтра их нет — вода ушла в подземные пустоты. А потом что-то под землей произошло, и вновь долина залита водою.
Если же в дело замешана магия, то цикл появления и исчезновения озера может стать очень прихотливым. Даже раз в несколько лет-это не выглядит необычным.
Но какое это имеет значение для меня и моего дела? Я думал довольно долго и пришел к выводу, что появление этого озера должно быть связано с Не-мертвым. Вот как — сказать сложно. Он мог использовать это озеро для своих магических целей, качая дармовую энергию из него или от демонических сущностей, обитающих в нем. Или озеро появилось по его зову для очередного натиска на Новые Княжества. Активность Не-Мертвого за последние пятнадцать лет колебалась почти на нуле, но мог же он немного восстановиться и попробовать еще разочек, пока Тверь и Ярославль расслабились?
И у эльфов может наступить срок исполнения какого-то их пророчества. Не знаю, будет ли иметь это какое-то значение для моей миссии или не будет. Вставая, чтобы отправиться умываться, я поймал себя на мысли, что называю лича Не-Мертвый, как и отец в записках. А вот это имеет значение или нет?
Имеет или нет, но зубы чистить все равно надо, потому я отошел от стратегических проблем и занялся рутинными мелочами. Вскоре проснулся весь дом, и я тоже всем понадобился. Сначала дома, потом меня дважды посылали в лавку, потом Маша с Володей пошли в гости к другой Володиной бабушке, а меня взяли для помощи, потому что Маша что-то жаловалась на то, что у нее локоть болит, оттого ей тяжело таскать коляску и ребенка. А вот таблетку съесть она боится. Тут понятно, Володю она еще кормит, и может опасаться, что ребенку это повредит. Но сказала бы мне, и я бы обработал ей руку Силой. Нет, терпит. Потому и взяли меня для переноски. Мне семейство Машиных родителей не сильно нравилось, и я там интересных собеседников не нашел, потому заранее захватил учебник по некромантии, и, пока Маша и Володя общались с бабушкой, дедушкой и ребенком Машиной сестры, я сделал вид, что мне надо готовиться к экзаменам и сидел в уголку с книгой, ожидая, когда они наговорятся. Наговорились все, слава богам, еще до обеда, поэтому я долго мучился в углу, то читая не лежащий к душе текст, то вслушиваясь в абсолютно неинтересный разговор. Эпопея заняла часа два, а потом мы вернулись. Машина мама нас проводила, а потом решила зайти в гости к нам, и они продолжили общаться с моей мамой. Я же опять сделал вид, что нужно учиться и смылся в сад. Читать я уже не мог — ни некромантию, ни что-то иное, поэтому некоторое время я отдыхал вообще, потом стал выстраивать в голове почерпнутое в учебнике. Увы, цельной картины не получалось.
Я не люблю зубрить, мне куда больше нравится привязывать новое к уже имеющимся знаниям, а тут новое совершенно не влезало в привычные схемы взаимодействия и правила управления.
Вздохнув, я отложил учебник. Все, я пас. Иначе мозги вывихнутся.
Вечером я попробовал еще раз — с тем же результатом. Потому и решил выбрать две главы, которые теоретически могли пригодиться: про признаки разупокаивания и способы борьбы с неупокоенными. Управлять я ими не смогу, допрашивать мертвых — тоже… Ну разве что гайал попадется и расскажет горькую историю своей жизни и смерти.
А вечером одну из двух глав зубрил, пока сон не оказался сильнее. Проснулся я в полночь, разделся, отложил книгу, постелил постель и лег уже окончательно. Завтра утречком помучаю вторую главу, намеченную и уже начатую зубрежкой, а потом пойду работать с пациентами и заниматься с Костей. Так я и сделал.
Утро от намеченного разнообразилось только одним курьезным происшествием.
Идя в сторону дома учителя, я увидел молодого харазца, который стоял на углу Ванюшинской и Заовражной улиц и удивленно разглядывал строящийся четырехэтажный пассаж купца Трефилова. Там уже шли работы на крыше и в народе поговаривали, что к сентябрю пассаж откроют. Только откровенные скептики утверждали, что пассаж откроется третьего октября, когда у жены Трефилова день рождения, ибо она — Аглая, и пассаж так будет называться.
Наверное, харазец удивлялся высоте здания. Отец в своих записках писал, что в столице Хараза только их центральный храм еле дотягивает до высоты трех этажей, а большинство зданий одноэтажные. Второй этаж — обычен разве только в крепостных башнях. В домах — очень редок.
Ну, пусть поглядит на редкость. Ведь какой путь он проделал! Потом полгода будет рассказывать родне, какие дива дивные видел. Харазец как харазец, одет типично и выглядит типично. И пахнет конским потом тоже типично. Но он еще и с магическими способностями. Вот честно — не помню, принято ли у харазских магов носить одежды цвета своей стихии. Надо поступить, как положено.
— Кааbо, аwоn еlеgbе!
То есть — приветствую, коллега. Харазец перевел не менее удивленный взгляд с пассажа на меня, но ничего не сказал. Ну ладно, я, наверное, не так выговорил слова, может, даже получилось смешно или дико. Пора идти, что я и сделал.
Харазец догнал меня через полтора квартала, забежал вперед и обратился на довольно приличном вилларском.
— Здравствуй, незнакомец! Скажи, почему ты назвал меня таким, как ты сам?
Ну да, я — то в мантии ученика мага.
— Здравствуй, пришедший с востока! Да будет легка дорога твоя и не останешься ты без благословения богов на своем пути! Я назвал тебя так, потому что обучаюсь владению Силой у своего учителя. Потому я увидел, что ты тоже Владеющий Силой и поприветствовал тебя, как собрата по Силе.
— Да?!
Ах, вот в чем дело!
— Я не собираюсь обманывать тебя. Но если ты не готов поверить в это, можешь обратиться к другому Владеющему.
— Но меня уже проверяли! И не нашли способностей!
— Не знаю. Иногда способности к магии могут быть блокированы, но они никуда не деваются.
А вот слово «блокированы» он не понял, пришлось разъяснять другими словами.
Тем не менее, харазец все никак не мог поверить в то, что я ему сказал, и все переспрашивал, не пошутил ли я. Я не выдержал и сказал ему, что не намерен смеяться над ним. Ибо увидел в нем возможность управлять Силой, о чем и сказал. Если он считает, что я захотел посмеяться над ним — это не так. Потому мне пора идти к моему учителю. Если ему до сих пор не верится в мои слова — я не скажу ему ничего другого.
Харазец остался недоумевать, а я ускорил шаг. Меня ждали к девяти, а опаздывать не хотелось. Не люблю опаздывать.
Но на этом все еще не закончилось. Будущий коллега вышел из оцепенения, снова догнал меня и с поклоном протянул мне небольшой замшевый мешочек. От волнения он забыл вилларский и обратился ко мне по-харазски, который я понимал с пятого на десятого, но все же разобрал, что он меня благодарит и дарит это на удачу, чтобы боги Удачи мне все время улыбались. Я взял мешочек, поклонился ему в ответ, после чего даритель вприпрыжку убежал куда-то по своим делам. Имени он не назвал, но я уже рассказывал про многоименность харазцев и иных народов, что живут по соседству с ними. Глянул на мешочек-Сила не определяется, он магически нейтральный. Ладно, малость поднажму и приду за пять минут до срока, чтоб Костя не переживал, что занятие с ним не состоится. Учителя может и не быть, он поедет в Академию на какие-то переговоры с начальством. Поэтому я его могу застать, а могу и не увидеть. Ладно, сейчас мы с Костей предадимся зубрежке.
Костя пришел вместе со мной, а учителя действительно не было. Поэтому мы сразу пошли в учебную комнату, где я проверил, как Костя выучил заданные на дом правила Оленца. Он отбарабанил их вполне бойко. Ладно, теперь бери учебник и смотри в оглавление. На самоподготовку тебе на сегодня будет четвертая глава. Сидишь, читаешь в течение сорока пяти минут, дальше мы с тобой разберем, что ты из этого понял и как это соотносится с тем, что ты уже знал до этого. Дальше будет перерыв, и после займемся письменным квенья.
А я пока посижу и почитаю учебник некромантии… Нет, лучше сначала гляну на подарок из Хараза.
Небольшой замшевый мешочек, расшитый бисером. Этого я сразу не заметил, потому что глядел на него с нерасшитой стороны. Рисунок: геометрический узор, треугольники и ромбы. Ну да, часть племен Хараза (а название «харазцы» — это чисто для удобства, как и название колбаса для всех подобных изделий) придерживается мнения, что живых существ изображать нельзя, а часть — изображает. Видимо, парень из тех племен, что не изображают. От мешочка немножко пахнет прежним владельцем. А что там внутри?
Два засохших цветка голубого цвета, чьи лепестки отчего-то не осыпались, а стебельки закручены в косичку. И ничего больше нет. Магия не чувствуется. А вот несильный запах от цветков есть — так, еле уловимо пахнет наподобие полыни.
Чтобы это все значило? Я оставил Костю и пошел за книгами в библиотеку. Полчаса перелистываний дали мне ответ, что это харазский амулет удачи. Цветочек этот называется по — харазски «кусочек неба» (они это произносят одним словом) и растет неподалеку от их столицы. В Харазе принято, что если кто-то собирается в дальний и опасный поход, то должен сорвать цветок или несколько (в зависимости от того, едет он торговать или воевать), засушить и положить в мешочек на шею. Тогда удача последует за ним и не оставит его. Лучше срывать самому, не то небеса, кусочек которых сорван другим для тебя будут помогать сорвавшему, а не тебе. В книге написано, что цветок, если правильно его засушить, может храниться несколько лет.
Узор рода выяснить вряд ли удастся, по той причине, что никто не удосужился собрать в один том все родовые узоры страны. Конечно, можно спросить другого харазца, и он скажет, что это узор рода Деле, или что это явно узор с юга, потому что соседние с ним роды таким не пользуются.
Значит, со мной поделились удачей. Не знаю, помогает ли эта трава нехаразцам, но в поход с собой я ее возьму. А теперь время проверить, что Костя усвоил при чтении четвертой главы.
Четвертая глава в Костю вошла удачно, а вот квенья… Ой, лучше не произносить вслух. Вроде как год он ему учится, а такое впечатление, что не учил вообще, а только слышал, что такой есть. Как же он будет осенью читать магические трактаты на квенья? Ну, теоретически можно все это перевести на русский и понять, о чем идет речь, а формулы заклинаний на нем?
В переводе заклинания не работают. Иначе для чего маги как можно лучше учат древневилларский? Именно поэтому, чтоб оперировать старыми заклинаниями на нем. А те, кому этого мало, вроде моего отца, уже сами читают литературу или хроники. И все магам буквально полируется произношение формул. Приветствовать можно как получится, а вот заклинание — только в канонической форме. Иначе получится нечто другое.