Это означало, что проявление твёрдости ничего не дало и надо было искать другой путь. Эдит разочарованно вздохнула и вспомнила другие вопросы, которые хотела задать. Она рассказала ему о двух рисунках, которые видела в кристалле — солнечной системе и человеческом теле. Знал ли он, что означали эти рисунки?
— Когда я в первый раз увидел кристалл собственными глазами, — ответил Аштар, — на рисунке была наша Галактика. Потом этот рисунок сменился солнечной системой. Вполне возможно, что то, что вы увидели, было отражением моего времени, в котором мы колонизировали все планеты. А то, что видел я, связано с выходом человека за пределы солнечной системы и освоением галактики. Это может означать, что кристалл приспосабливается к той эре, в которой он оказывается. Хотя в таком случае непонятно, почему это был рисунок человеческого тела, а не планеты Земля. Это было тело мужчины или женщины?
Этого Эдит не могла сказать с уверенностью.
Аштар покачал головой. На его лице было написано изумление. Даже не пытаясь его скрыть, он сказал:
— Поразительно. Такой маленький предмет и такие невообразимые возможности.
Он добавил, как бы разговаривая сам с собой:
— Это наверняка мощные поточные структуры. В таком кристалле недостаточно атомов, чтобы действовать, кроме прочего, и как панель управления.
Фактически он уже ответил на её следующий вопрос, но она всё же решила задать его.
Аштар вздохнул:
— Нет, кристалл совершенно определённо не принадлежит тридцать пятому веку. Он появился абсолютно неожиданно. Я полагаю, что он прибыл из будущего, совершая скачки в пятнадцать столетий.
— Но зачем его нужно посылать в прошлое? — В вопросе Эдит звучало явное недоумение. — Какой в этом смысл?
Коренастый человек взглянул на неё с интересом:
— Мысль о том, что кристалл был отправлен в прошлое с какой-то целью, мне не приходила в голову. Это настолько дорогая и ценная вещь, что мы считали её появление в прошлом случайностью.
Немного помолчав, он добавил:
— Почему вы не хотите, чтобы я пошёл и познакомился сам со второй Эдит Прайс? А вы тем временем вернётесь в Харкдэйл. Если я найду кристалл, я разыщу вас там.
Этим он хотел подчеркнуть, что собирается действовать с ней заодно. На самом же деле кристалл не представлял для него никакой ценности, пока он не найдёт и не убьёт ту Эдит Прайс, на которую был ориентирован кристалл.
Здравомыслие подсказывало Эдит, что ей не следует доверять этому человеку. Но с другой стороны, являясь представителем тридцать пятого века, он может иметь и соответствующее оружие, а значит, предложение сотрудничества при полном контролировании ситуации им можно было расценить как очень широкий жест.
Подумав, она согласилась.
Она проводила его взглядом и видела, как он сел в сверкающий новенький автомобиль и отъехал. Она только отметила, что машина была средних размеров, но слишком поздно сообразила посмотреть, что это за марка. Точно так же до неё слишком поздно дошло, что надо было запомнить номер машины.
«Я самая что ни на есть третьесортная Эдит Прайс», — язвительно подумала она о себе.
Она не обратила внимания на машину, которая стояла немного поодаль. Из неё вышла женщина и направилась к телефонной будке, как будто хотела позвонить.
Поравнявшись с Эдит, она внезапно остановилась и спросила:
— Эдит Прайс — это вы?
Эдит обернулась.
К ней обращалась симпатичная блондинка лет тридцати, которую она видела в первый раз в жизни. Хотя никакой опасности Эдит не чувствовала, она непроизвольно попятилась назад.
— Д-да, — ответила она.
Женщина повернулась к машине и крикнула:
— Всё в порядке, Сет.
Из машины вылез Сет Митчелл и быстро направился к ним. Он был хорошо одет, как и Сет Митчелл в золотистом «кадиллаке», но всё же он был другим. Черты его лица были более решительными, а в движениях сквозила уверенность.
— Я — частный детектив, — сказал он. — С кем вы только что разговаривали?
Эдит рассказала всё без утайки.
* * *
Они зашли в кафе, где и состоялась беседа. Эдит Прайс одновременно обрадовалась и огорчилась, когда узнала, что детективы провели в Харкдэйле два дня и вышли на её след по телефонному звонку в больницу, который она сделала, чтобы справиться о Билли Бингхэме. Начав за ней следить, они скоро обнаружили, что тем же самым занимается и какой-то коренастый человек. Именно поэтому не одна, а целых три машины прибыли в Нью-Йорк сегодня утром из Харкдэйла: Эдит, Аштара и их собственная.
Обмен информацией занял некоторое время и несколько чашек кофе. Эдит, правда, отказалась от последней чашки, внезапно подумав, что пить много кофе вредно и что кристалл может это каким-нибудь образом учесть. Она грустно улыбнулась тому, сколько добровольных ограничений она начала на себя взваливать. Как будто и в самом деле бог не умер.
Когда они вышли из кафе, Сет Митчелл позвонил второй Эдит Прайс. Из будки он вышел озабоченным.
— Телефонистка сказала, что Эдит Прайс вышла двадцать минут назад с каким-то человеком. Боюсь, что мы опоздали.
Из того, что рассказала Эдит, он сделал вывод, что Аштар — опасный человек. Они решили дождаться возвращения второй Эдит Прайс. Но хотя они пробыли в Нью-Йорке до одиннадцати часов вечера, они так и не дождались её возвращения в пансион.
* * *
Она и не могла вернуться. Вот уже несколько часов она лежала на дней Ист-Ривер с пулей в голове и привязанными к ногам камнями.
Кристалл был у Аштара.
К его крайней досаде, убитая Эдит не была ориентиром камня.
Весь вечер и часть ночи он провёл за сборкой особого оружия. У него было предчувствие, что ему понадобятся все его знания и силы, чтобы справиться с Эдит, которая, как он полагал, вернулась в Харкдэйл.
7
Поскольку было уже поздно и они могли утром позвонить второй Эдит Прайс по междугороднему телефону из Харкдэйла, они решил вернуться. По просьбе Эдит Сет Митчелл сел за руль её машины, а Мардж поехала за ними одна.
По дороге детектив Митчелл сообщил Эдит, что он считал её ориентиром кристалла. Он также полагал, что её мнение о фермере Сете Митчелле как наихудшем из всех Митчеллов предопределило его печальный конец. Судя по всему, кристалл, руководствуясь её мнением, дезинтегрировал фермера в тот момент, когда она отправила ему посылку.
Логика детектива поразила Эдит.
— Но я, — дрожащим голосом заметила она, — не имела в виду ничего такого. Бедный Митчелл! — По её лицу струились слёзы.
— Разумеется, вы этого не хотели, — отозвался детектив. — Чтобы удостовериться, что я всё правильно понял, расскажите мне ещё раз последовательность своих мыслей. Это было до того, как вам пришла в голову мысль уехать их Харкдэйла?
— Нет, после.
— И правильно ли я понял, что вы размышляли, не вернуться ли на почту и не забрать ли назад посылку?
— Да, я подумала об этом, — ответила Эдит, — но всё-таки решила не возвращаться.
— Я полагаю, что по крайней мере ещё одна Эдит Прайс вернулась на почту забрать посылку.
— Но всё это так запутанно. Как могла эта Эдит просто уехать, бросив всё: машину, одежду, деньги?
— Я думал об этом на своём собственном примере. Судя по всему, кристалл может запросто справиться со всеми этими нестыковками. Взять хотя бы меня. Я никогда не думал о возвращении в Харкдэйл. Эта мысль мне никогда даже в голову не приходила.
Он помолчал.
— Но разве у вас в жизни не было таких непонятных моментов?
— Насколько я помню — никогда!
Сет Митчелл кивнул.
— Я так и понял. Мне кажется, я знаю, как решить эту невероятную проблему, а нам даже неизвестно, где находится кристалл.
* * *
Цель его рассуждений была достаточно простой. Вернув Билли Бингхэма по её приказу, кристалл поместил мальчика примерно за две мили от Эдит. Правда, в этот момент она держала кристалл в руке. Но это не подходило к случаю с её негативной оценкой фермера, к тому, что произошло, когда она отправила посылку и находилась в нескольких сотнях ярдов от почты.
Если она в самом деле дезинтегрировала придурковатого фермера, то тогда расстояние в ориентации кристалла на конкретного человека, в данном случае — Эдит Прайс, не имело никакого значения.
Выслушав детектива, Эдит ответила не сразу.
— Вы не согласны? — спросил Митчелл.
— Я думаю, — ответила Эдит. — Вполне возможно, ориентиром являюсь не я.
— Завтра мы это проверим.
— А как насчёт Аштара? — спросила Эдит. — Меня не покидает мысль, что у него может быть какое-то необычное оружие. И кроме того, кристалл на него не действует. Что вы на это скажете?
— Об Аштаре я подумаю, — ответил детектив.
Пока Митчелл размышлял, Эдит вспомнила вопрос Аштара о рисунке в кристалле: был ли это рисунок мужчины или женщины?
Она задумалась об этом всерьёз в первый раз и, сидя в темноте возле детектива, поняла, что её мысль работает в двух направлениях.
Первое: она попыталась мысленно восстановить рисунок в кристалле. И второе…
8
Сидя рядом с Митчеллом, она молча разглядывала его профиль. «Какой он всё-таки умный, — подумала она. — И всё же он всего-навсего детектив. Какой бы стройной ни была его логика, он не может быть самым лучшим из всех Сетов Митчеллов. Человек с такой профессией должен относиться к середнячкам, а в данном случае это всё равно, что быть наихудшим».
И он исчез.
Ещё несколько секунд машина продолжала катиться по прямой, но поскольку никто уже не нажимал на педаль газа, она в конце концов вильнула в сторону.
Эдит вскрикнула и вцепилась в руль, пытаясь выровнять движение. Машина вильнула ещё сильнее, но Эдит удалось перебраться на место водителя и нащупать педаль тормоза. Остановившись, она несколько секунд сидела без движения, переживая случившееся.
Помощница детектива Мардж сбавила скорость, увидев, что с первой машиной не всё ладно. Остановившись сзади, она вылезла из машины и подошла.
— Сет, — начала она, — что…
Эдит распахнула дверцу и выползла на дорогу, не в силах унять дрожь. У неё было непреодолимое желание куда-нибудь убежать и спрятаться. Она не чувствовала своего тела и не могла заставить себя сосредоточиться. Захлёбываясь и всхлипывая, она рассказала о том, что произошло.
Из бессвязных объяснений Эдит Мардж не сразу поняла, что случилось. Когда до неё наконец дошёл смысл происходящего, она опешила и, схватив Эдит за плечи, начала трясти её и кричать в истерике:
— Идиотка! Идиотка!
Эдит старалась вырваться, но Мардж вцепилась в её платье мёртвой хваткой.
Эдит было больное. Сначала заболела шея, а потом руки.
«Я должна соблюдать осторожность, — подумала Эдит. — Я не должна делать или говорить ничего, что может повредить ей».
Эта мысль вернула её к жизни. Только сейчас она поняла, что у Мардж просто истерика. Её физические действия были непроизвольной реакцией организма, находящегося на грани безумия от горечи потери.
С пониманием пришла жалость. Ей удалось освободиться от вцепившейся Мардж простым движением, и она несильно ударила её по щекам несколько раз. Наконец Мардж обмякла и, прислонившись к машине, начала всхлипывать:
— Боже мой, боже мой…
С запада потянуло свежим ветром. Они стояли в свете включённых фар, вырывавшем из темноты кусок дороги. Теперь обе женщины достаточно пришли в себя, чтобы обсудить создавшееся положение. Эдит попыталась вернуть детектива с помощью той же команды, что и Билли Бингхэма:
— Я хочу, чтобы детектив Сет Митчелл вернулся назад! Немедленно!
Она боялась, что это не поможет, ведь Сеты Митчеллы должны были исчезнуть один за другим, и она оказалась права. Пошло несколько минут. Хотя она много раз пыталась дать команду, меняя слова и интонацию — всё было бесполезно. Половина дня, которую Эдит провела с детективом, полностью изменила ситуацию, её характер стал управляемым.
В конце концов отчаявшиеся женщины продолжили свой путь в Харкдэйл. Мардж, забронировавшая номер в гостинице, направилась туда, а Эдит поехала домой.
Было почти четыре часа утра, когда она наконец добралась до своей квартирки. Измождённая, она упала на кровать прямо в одежде. Уже засыпая, она вдруг подумала:
«Разве может лучшая из всех Эдит Прайс позволить себе неряшливость?»
Буквально падая с ног от усталости, она скатилась с кровати, разделась, приняла душ, почистила зубы, расчесала волосы, переменила простыни и надела чистую пижаму.
Она внезапно проснулась без четверти шесть, и первой её мыслью было то, что конформизм — не лучшее решение. Все её приготовления ко сну были связаны с полученным в детстве воспитанием и никак не были связаны с тем, чем она стала в жизни и как ей следовало распорядиться отпущенными ей талантами.
Она опять уснула, и ей снилась бесконечная вереница других Эдит Прайс, каждая из которых могла похвастаться каким-нибудь благородным и достойным качеством.
Проснувшись утром, она увидела, что уже совсем светло. Ей пришло в голову, что все образы, которые ей пригрезились во сне, наверное, воплощены в жизнь кристаллом в разных уголках Земли. Наряду с Эдит-хиппи и Эдит-неряхами, без сомнения, существовали законопослушные и утончённые Эдит.
Эдит впервые осознала, насколько бессмысленными были её попытки пересилить себя и стараться стать другой в последние тридцать шесть часов. Было глупо состязаться в стрельбе с Эдит, связанными с преступным миром, и в опрятности — с Эдит из высшего света.
— Всё это было бессмысленно, — прошептала она. — Решение, вполне возможно, будет приниматься на основании таких же импульсивных мыслей, как моя, которая ненамеренно обрекла на небытие больного фермера и мужественного, но — увы — несовершенного детектива.
Не имея критериев, по которым можно оценивать людей двадцатого века, кристалл уничтожил сильного и хорошего человека из-за мимолётной мысли, посетившей ту, на которую он по чистой случайности был ориентирован. Это значило, что будущее всех Сетов Митчеллов и Эдит Прайс, включая и оригинал, было довольно мрачным.
Когда она проснулась в следующий раз, пора было вставать и отправляться на работу. Наступил новый день размышлений о том, какой должна быть самая лучшая Эдит Прайс.
Одевшись, она посмотрела в окно: вдалеке поблёскивала голубая полоска озера Нараганг и были видны строения центрального квартала города, подступавшие прямо к воде невдалеке от гостиницы. Приятный маленький городок Харкдэйл. Эдит вспомнила, что когда она впервые приехала сюда, то подумала, что по крайней мере здесь, в отличие от Нью-Йорка, не надо будет так заботиться о том, как она выглядит.
Она не могла удержаться от улыбки. Прошлой ночью она вновь вернулась на круги своя, поняв, как важно не давать себе распускаться. Стараясь поступать по-женски, она сказала себе: «В конце концов, я — женщина», — и надела самое нарядное платье.
И всё же в глубине души у неё затаился страх, что всё это напрасно. Опасность была совсем рядом — Эдит могла умереть ещё до конца этого дня.
Было глупо идти на работу в день, который мог оказаться последним в жизни, но она пошла.
Она выполняла свои обычные обязанности, но чувствовала, что совершенно подавлена. Дважды машинально взглянув в зеркало, она поражалась своей бледности и нездоровому взгляду.
«Это совсем на меня не похоже, — говорила она себе. — Нельзя обо мне судить по этому».
Кристалл не должен был списать её со счетов из-за того, что она была не в себе. Каждую минуту перед её глазами проносились образы других Эдит, и у каждой была надежда, что именно у неё был заветный ключ к выживанию. Среди них была монахиня Эдит, всю жизнь прожившая в монастыре. Другая благочестивая Эдит, бывшая замужем, свела интимную жизнь до минимума и посвятила себя воспитанию детей. Среди Эдит была даже последовательница буддизма.
Она уже звонила Мардж Эйкенс в гостиницу. Около двух часов пополудни Мардж позвонила сама и сообщила, что пыталась связаться со второй Эдит в Нью-Йорке, но та так и не вернулась домой.