В квартире стояла тишина, а плотные занавеси на окнах не позволяли определить, сколько времени мы спали. Заелозила Светка, ища отброшенное в сторону одеяло, но я уже вскочил на ноги и бесцеремонно растолкал девушку.
— Что… — попыталась возмутиться она, но, непонимающе окинув взглядом окружающий интерьер, мгновенно умолкла.
Оставив девушку приводить себя в порядок, я вышел в коридор. В одну из комнат дверь оказалась приоткрытой, и оттуда доносился голос Урманского.
— Вячеслав, немедленно отзывайте всю группу в Питер. В Накки-ярви сейчас делать нечего… Откуда я звоню? Из города… Адрес?… Сбор в главном офисе на набережной, там и определимся… Ровно через три часа в моем кабинете.
Почувствовав мое появление, Инквизитор резко обернулся и раздраженно отключил мобильный телефон.
— А-а, Сергей, проходите. — Он кивнул в сторону кресла, а сам продолжил хождение по комнате.
Я с интересом огляделся. Комната один в один походила на кабинет в здании на Фонтанке, даже мебель стояла такая же. Несколько раз пройдя от стены к стене, Урманский успокоился и присел на соседнее кресло.
— Странная возникает ситуация. — Заговорил он, положив руки на мягкие подлокотники. — Все машины, что находились на базе отдыха, оказались неисправны. Почти все номера телефонов моих доверенных лиц либо блокированы, либо не отвечают. Я смог дозвониться лишь до двух человек — Вячеслава, моего помощника, и до зама директора института, но что интересно, оба они находятся в Накки-ярви и не могут ближайшие два-три часа появиться в Санкт-Петербурге. Час назад должна была вернуться Фелиция, но до сих пор ее нет, и телефон ее также не отвечает. Как будто меня устранили от управления организацией.
— Так оно и есть. — Сложить дважды два в возникшей ситуации трудности не представило. — Иннокентий Константинович, вас просто-напросто списали из Ордена. Покушение, заблокированный проход из другой реальности, измена в собственных рядах и отсекание всех возможных источников информации и поддержки — не простое стечение обстоятельств. Я даже могу предположить, откуда ветер дует.
— Ну, и…
— Те два человека, которым вы смогли дозвониться. Помощник ваш и зам этот, институтский. Как версию, могу выдать примерный ход действий по вашей ликвидации, как бы не прискорбно это звучало. Молодые и амбициозные, не желающие мириться с тем, что они не на первых ролях, несколько человек из вашего окружения составили заговор. Они заключили договор с такими же обиженными вторыми лицами из института и провели подготовку к захвату власти. Все знают, что накануне нового года вы приезжаете в Накки-ярви. Ограниченный круг знает — зачем. Еще более узкий круг знает ваши действия в том мире. Остается дождаться нужного времени, подготовить засаду и… в Фонде, и у Ордена появятся новые руководители, которые, скорбя об утрате, возьмут в крепкие руки рычаги управления и поклянутся продолжить ваше дело в обозримом будущем. Пока вы с заоблачных высот руководили вашей организацией, справедливо перекладывая мелкие заботы на плечи подчиненных, поощряли их за инициативы, они подмяли или подстроили под себя все силовые структуры Ордена и Фонда. Осталось дело за малым — взять в крепкие загребущие ручки финансовые потоки. В сложившейся ситуации вы должны исчезнуть, пропасть и погибнуть, а заодно и все те, кто может стать нежеланным свидетелем. И не вижу я реальных способов вылезти из этой ямы, куда вы себя уложили.
Я не старался сгустить краски, но ситуация и в самом деле была хреновой. За себя я не боялся. Тихо исчезнуть из города и вернуться в отдел, где запрячут и прикроют. Судьба Урманского, это — его судьба. А вот Светка. Сама она защититься не сможет. Оставался еще Иван, отправленный на больничную койку, но он не мальчик, а мужчина, который изображать загнанную испуганную дичь не станет даже с дыркой в животе.
И все же, некоторые положительные моменты имеются. Настоящих специалистов-бойцов у них нет. Использование съехавшего с катушек, но не потерявшего боевых навыков, Ленарта, безграмотная засада и неумение выжать максимум возможностей из нее — все говорит об отсутствии настоящего профессионализма в рядах заговорщиков, а это дает шанс изменить ситуацию.
Телефонный номер, надежно спрятанный в памяти телефона и закрытый только мне известным паролем, ждал своего часа. За время моей службы в отделе только дважды пользовались им. Как результат, двух офицеров уволили из армии по дискредитации, и их дальнейшая судьба осталась неизвестной, — номер экстренной связи предусматривал только настоящую форс-мажорную ситуацию, связанную с угрозой отделу.
— Если не возражаете, я бы мог…
Мои слова заглушил телефонный звонок. Урманский заметно дернулся и схватил телефон. Его взгляд красноречиво показал: молчи. Да, нервишки у Инквизитора пошаливают, видно мои слова о сложившейся обстановке и его личные подозрения дали не лучший результат.
— Слушаю, дорогая. — К удивлению, голос Урманского оставался спокойным. — Когда?… Хорошо.
Сунув трубку в карман, Инквизитор повернулся ко мне и, с нескрываемым подозрением посмотрел в глаза.
— Объяснитесь, Сергей Иванович, какова ваша роль во всем этом?
— Неопределенная. — Я демонстративно пожал плечами. — Мы в одной лодке, которая влипла в жидкое дерьмо, и чтобы из нее выбраться на твердую землю и не утонуть, мы должны на определенном этапе держаться друг друга. Я понимаю, что вы сейчас получили какую-то информацию, так сначала разберитесь с нею и еще раз проанализируйте ситуацию.
— Какой казенный язык. — Съязвил Урманский и спокойно заговорил. — Звонила Фелиция. Она сейчас находится в магазине в соседнем доме, а у входа в наш подъезд стоит милицейская машина. Еще одна въехала во двор. Если они нацелены на нас, значит, предательство имеется здесь. Ни кто не знает об этом адресе.
— Как и кому я мог сообщить? Ваши подозрения не корректны, уважаемый Иннокентий Константинович. У меня нет навязчивой идеи, подставлять себя под пули ваших соперников. — Стараясь говорить понятно, я ощутил колыхнувшееся где-то внутри раздражение. — И, черт возьми, мы или доверяем друг другу, или сейчас же расходимся в разные стороны. Я в любом случае смогу пройти даже через бестолковый заслон милиции, а вы, наверняка, сможете затаиться, но это — не лучший вариант.
— Что же вы предлагаете? — Инквизитор оценивающе посмотрел в глаза.
— Я звоню по одному номеру и прошу помощи. Есть рычаг, который остановит любые подвижки со стороны силовых структур нашу сторону. Кроме того, я уверен, будет оказана определенная помощь со стороны нашей конторы.
— Не так уж давно вы пеняли, что я пытаюсь вас завербовать, а теперь то же самое делаете вы. — С кривой улыбкой произнес глава Ордена.
— Если честно, мне по барабану интриги высших эшелонов и всякая шпиономания, я не собираюсь лезть в разборки вашего уровня. Мне, вообще, желательно быстренько разобраться с навалившимися на меня проблемами и не морочиться о какой-то закулисной борьбе за власть. Я вас не вербую и не собираюсь делать этого. Я — солдат, силовик, а не агент.
— Мне хочется вам верить, и, боюсь, у меня не остается другого выхода. Звоните.
— Наведите камеру на свое лицо, затем покажите всех, присутствующих рядом. — Голос Дяди Арчила донесся из телефона. — Теперь наберите код, соответствующий вашему личному номеру. Смотрите в камеру аппарата левым глазом.
Я выполнил требуемые действия, догадываясь, что если идентификация произойдет неправильно, в телефоне, скорее всего, сработает самоликвидатор, но пронесло. Автоматически набрался новый номер, и я услышал голос генерала:
— Что случилось, Сергей Иванович?
Для объяснения сложившейся обстановки потребовалось около минуты, но Свиягов выслушал не перебивая. Небольшая пауза после моего доклада, а я уже прикидывал, когда меня вызовут для подписания обходного листа, затем в телефоне прозвучал приказ:
— Передайте трубку присутствующему рядом с вами человеку.
Урманский осторожно понес к уху предложенный телефон. Я деликатно отвернулся, стараясь не прислушиваться к разговору. Если генерал решит помочь, то инструкции или совет он даст мне лично, а о торге между двумя руководителями достаточно серьезных организаций мне знать не нужно. Меньше знаешь — крепче спишь.
— Сергей, возьмите. — Голос Урманского был спокоен, чересчур спокоен. С невозмутимым лицом он протянул мне телефон и подошел к окну.
Приказ генерала оказался краток и конкретен: вызволить господина Инквизитора живым и здоровым из заговора и помочь решить его проблемы.
— Телефон поставить на самоликвидацию. Связь через Интернет по закрытому каналу с вашего компьютера. Через три часа на ваш домашний адрес прибудет группа поддержки. Удачи… — Связь резко оборвалась.
Настойчивый звонок в дверь. Сморчкообразный Епифан бочком протиснулся в прихожую и тотчас метнулся обратно к замершему в коридоре Урманскому.
— К нам гости. Нехорошие гости. — Еле слышно проскрипел домовой. — Жандармы. Двое.
Звонок еще несколько раз нарушил тишину в квартире. Выглянула из комнаты Светка и вопросительно посмотрела на нас. Она явно хотела что-то спросить, но я предупреждающе прижал палец к губам.
— Надо уходить через черный ход. — Высказал я предложение Урманскому. — Дворами выйдем к метро, а там спокойно доберемся до моего дома.
— Там нас тоже ждут. — Инквизитор кивнул в сторону появившейся в коридоре кикиморы. — Только не менты, а те, кого нужно опасаться вдвойне. Нас попросту пытаются заставить выйти из квартиры, а на выходе из подъезда либо убить, либо захватить. Лучше с ментами объясняться, им хоть мозги запудрить можно.
— Погодите. — Идея, возникшая у меня, показалась тривиальной, но смогла сработать. — С черного входа проход на чердак имеется?
— Да, но он надежно закрыт на замок.
— Нет крепостей, которые не могли бы взять большевики. — Каламбур получился не очень — Инквизитор недовольно сморщил губы, но я продолжил. — Замок уберем. Вопрос: куда мы сможем пройти по чердаку и где выйти?
— К любому из трех подъездов, но и там чердаки заперты на замки.
— Не проблема. — Я ощутил состояние подъема, когда ни какие препятствия не могут помешать выполнить задуманное. — Нужно только одежду сменить. В таком виде нас на улице вычислят сразу.
— Елизавета, покажи. — Бросил в воздух Урманский.
Дверь в одну из комнат раскрылась. В проходе мелькнула кикимора, приглашающе замахавшая худыми руками.
— Посмотрите, может чего и подберете. — Махнул рукой Инквизитор и скрылся в своей комнате.
Наверное, мы представляли интересное зрелище, когда по одиночке выскальзывали из крайнего подъезда дома. Одетый как на дипломатический раут Урманский, черное пальто которого оказалось запачканным старой паутиной, я в поношенном пуховике поверх маловатого спортивного костюма, и Светка в пальто полувековой давности — ну, прямо группа бомжей после посещения склада вторсырья.
Зайдя за угол, Инквизитор подождал нас, затем скептически оглядел наши наряды и, недовольно морща губы, произнес:
— В таком виде в метро не пустят. — Затем добавил. — Или в милицию загребут для выяснения личности.
— А зачем в метро? — Светка весело кивнула в сторону узкой улочки. — Сейчас — на трамвай, через пару остановок вы, Иннокентий Константинович, пересядете на метро, а мы по верху доедем до «Ломоносовской». Отсюда можно добраться трамвайными маршрутами за час-полтора.
— Встретимся во дворе соседнего дома, где раньше был рыбный магазин. — Уточнил я, соглашаясь со Светкиным предложением.
В ожидании трамвая, я услышал характерный звук взрыва. Окна квартиры Урманского вылетели, выбитые огненной вспышкой, и осыпались на группу людей, изображавших случайных зевак. Взрыватель в телефоне я установил на касание.
— Как теперь твои домовые? — Поинтересовался я, увидев, как дрогнуло лицо Инквизитора.
— Дом большой — найдут, где приютиться, а вот ремонт обойдется в копеечку. — Медленно процедил Урманский, смотря на выбитые стекла. — Теперь менты меня задолбят вопросами о террористической деятельности.
— Дожить бы до этого радостного момента. — Неуклюже пошутил я и шагнул в распахнувшуюся дверь трамвая.
Ко второй половине дня небо затянулось серыми тучами, которые принес влажный балтийский ветер. Мокрый туман, смешиваясь с наступающими ранними сумерками, серо-белой пеленою укутал дворы и дома. Сугробы на газонах набухли от влаги, а дорожки между ними обнажили мокрый асфальт.
— Нет, не врут на счет глобального потепления. Погода соответствует ноябрю, но никак не последнему дню декабря. — Констатировала Светка, зябко кутаясь в пальто. — Сырость, слякоть и вообще… если я не переоденусь в сухое и теплое — праздники придется провести в постели с градусником под мышкой и лекарствами под рукой.
Мы уже с четверть часа торчали во дворе по соседству с нашим домом, разглядывая сквозь безлистную полосу кустарника проход, ведущий от метро к подъезду. Урманский должен прибыть сюда, как минимум, около часа назад, но ни кого в щегольском черном пальто мы не наблюдали. Редкие прохожие, спешащие к метро и обратно, и привычные к чему угодно, на нас ни какого внимания не обращали.
С каждой минутой ожидания настроение падало и причин для этого хватало. Мы добирались до дома около часа, на метро досюда всего тридцать минут езды, и если Урманский доехал, он давно должен встретиться с нами.
— Еще ждем пять минут — и идем сами. — Я подбодрил Светку и прижал ее к себе, изображая подпитого любовника и внимательно разглядывая через плечо девушки соседний двор.
Ни чего настораживающего я так и не заметил, но чувство опасности, выработанное годами службы в отделе, меня не покидало. Противники Инквизитора, не смотря на некоторую профессиональную неумелость в исполнении силовых действий, в оперативности реагирования оказались вполне на уровне. Им хватило несколько часов, чтобы вычислить конспиративную квартиру Урманского и с помощью милиции попытаться ее блокировать, а что тогда говорить о нашем доме, который известен всем кому надо и не надо. Домой нужно попасть — кровь из носу — иначе мы либо превратимся в обледенелые сосульки, либо нас повяжут с помощью милиции, благо документов с собою нет и вид не презентабельный, скорее — бомжеватый.
— Давай, зови своего знакомого. — Тихо шепнул я и отпустил Светку.
Девушка негромко свистнула, и от соседней скамейки к нам приблизился подросток лет четырнадцати. Он хмуро поглядел на нас и ломающимся голосом поинтересовался:
— Чего надо?
— Леш, стольник заработать хочешь? — Светка помахала перед ним купюрой.
— Смотря как. — С независимым выражением лица ответил тот.
— Легко и просто. Делов-то на пять минут. — Девушка спрятала деньги в карман и повела подбородком в сторону дома. — Дойди до двенадцатой квартиры и спроси меня. Если дома кто-нибудь есть, скажи, что я тебе обещала дать книжку. Название сам придумай, любое. Затем вернись к своему подъезду, постой там пару минут, выйди, и подойди к углу этого дома, там скажешь, что и как, и мы рассчитаемся. Только смотри, если дома кто есть или на лестнице находятся чужие люди, когда выйдешь, сделай так. — Светка потерла нос.
В глазах подростка мелькнул интерес:
— От ментов что ли прячетесь?
— Догадливый. — Вступил в игру я. — Не хотим светиться.
— Ну-ну. — Подросток окинул меня наглым взглядом и ехидно поинтересовался. — А где вы такие обноски надыбали?
— Где-где, в Караганде. — В тон ему ответил я. — Дело делаем?
— А-то, только с деньгами не киньте.
— Не боись. Вот тебе аванс. — Светка протянула несколько купюр.
Леша небрежно сунул их в карман и неторопливой походкой направился к подъезду.
— Это паренек с нашего двора. Я его часто вижу, как он околачивается с такими же шпанятами по вечерам. — Пояснила Светка, провожая его взглядом. — Если не сопьется или не сядет на наркоту, может, что из него и получится. Среди дворовых ребят он авторитетом пользуется.