Инквизитор и полковник с видимой неохотой выслушали, но подчинились. Мне даже не пришлось им объяснять, что профессионал здесь — я. Единственной проблемой оставались дамы, которые с ожиданием смотрели на меня. Фелицию и пару ее подруг я бы взял, не задумываясь — в таком деле от них пользы достаточно, но вот Светка? В то же какое-то неясное предчувствие заставляло тащить ее с собой. Что ж, балласт не такой уж и большой.
Я посмотрел на мокрых девушек и махнул рукой:
— Постоянно находитесь возле полковника, и без дурных инициатив.
Проход в колючих кустах не изменился, лишь у самого выхода виднелись следы земляных работ. Даже навскидку заметно, что взрыв произвели очень грамотно. Если сверху, то есть — снаружи, нам казалось, что проход засыпан наглухо, то изнутри оставалось достаточно места для расчистки обвалившейся земли. Полянка напротив взметнувшейся свежей зеленью арки еще несла на себе следы боя. На месте взрыва каплями влаги блестела черная земля, но, самое любопытное, сама арка восстановилась и совсем не отличалась от соседних.
Дозорные сноровисто обыскали окрестности поляны, и, получив условный сигнал, мы вышли из подземного туннеля.
— Нам — туда. — Инквизитор указал на небольшой просвет среди деревьев в противоположной стороне от нашего предыдущего маршрута.
Место для лаборатории институтские умельцы выбрали правильное. С точки зрения обороны. Расчищенная от растительности площадка в излучине неширокой речки находилась на небольшом возвышении. Сложенные из бетонных блоков стены возвышались метров на пять, из-за них виднелись покрытые шифером скаты крыш. Единственные ворота с маленькой калиткой покрыты серебристой краской и одним своим видом внушали чувство солидной неприступности. Нас разделяло с полсотни шагов, но от жидкого кустарника, где мы притаились, до лаборатории нужно идти по абсолютно открытой местности.
Я прикинул, сколько стройматериалов израсходовали на строительство, и ощутил несоответствие. Вручную по проходу из аквапарка столько не перетащить, да и тропинка, по которой мы добрались до лаборатории, не несла на себе разбитости, присущей усиленной эксплуатации. Без техники здесь не справиться, вручную даже один блок ограждения на несколько метров не поднять. Вот только машины и подъемники сюда доставить проблематично.
— У нас сил для открытого штурма не хватит, а ждать наступления темноты — потеря времени. — Подытожил я результаты осмотра и поинтересовался у Урманского. — Сколько человек находится здесь постоянно?
— На праздники весь персонал отпущен по домам, должна быть только пара сторожей: один — от института, другой — от Ордена.
— То есть, противник усилился на две единицы и вооружился. — Дядя Арчил озвучил мои выводы. — Несколько человек при достаточном вооружении смогут удерживать этот комплекс очень долго.
— Сомневаюсь. — Инквизитор казался воплощением спокойствия. — Все охранники побирались лично мной, по нам они стрелять не станут.
— Зама своего вы тоже подбирали, а он этого почему-то не оценил. — С ехидством возразил Мастурадзе.
— Тогда поступим так. — После непродолжительного раздумья произнес Урманский и повернувшись к Фелиции произнес непонятную фразу.
Накки кивнула в ответ и скинула с себя одежду. Зажав в руке, врученную Инквизитором черную визитку, она бесшумно скользнула через редкий кустарник в сторону речки.
— С обратной стороны есть еще один вход. — После некоторой паузы произнес Урманский. — Там выход ведет на дорогу.
Мы с Хеком зло посмотрели на Инквизитора. Такие вещи нужно говорить сразу, а не оттягивать на последний миг. Тактика действий теперь претерпевает значительные изменения, придется рассеивать и так малочисленные силы на две группы, нас просто может численно не хватить.
Увидев мой выразительный взгляд, Рамазанов тихо выругался сквозь зубы и кивком подозвал одного из бойцов. Вскоре они почти бегом начали двигаться по опушке в обход лаборатории. Интересно, сколько еще недомолвок прояснится в ходе этого рейда?
Полковник, уловив мое недовольство, придвинулся к Инквизитору и тихо поинтересовался:
— Уважаемый Иннокентий Константинович, какие еще неожиданные открытия ждут нас? — Так интеллигентно я бы выразится не смог. — Вы ведь прекрасно понимаете, что действуя на неизвестной чужой местности, без необходимой информации мы обречены на поражение, а оно приведет к гибели людей.
— Каюсь. — В голосе Урманского ни какого раскаяния я не услышал. — Я сам здесь был всего несколько раз и многих деталей не знаю. К тому же, есть некоторые вещи, о которых я только догадываюсь и делать скоропалительные выводы не хочу, во всяком случае, сейчас. Зачем отвлекаться на мелочи?
Мелочи? Да такие мелочи загубят нас всех. К примеру, запасной выход с территории этой чертовой лаборатории.
— А что вы сказали про дорогу? — Голова у Мастурадзе работала правильно. — Откуда здесь дорога и куда она ведет?
— Долго объяснять. — У Инквизитора почти незаметно дернулась щека, но голос у него оставался спокоен. — Когда займем лабораторию, и если появится необходимость, все разъяснения я вам предоставлю. К исследованиям лаборатории это не относится.
Как там говорила Алиса в стране чудес? С каждым мигом все чуднее и занимательнее? Как бы ни огрести по полной программе за такую занимательность. В глазах Дяди Арчила такие бесенята заиграли, и хоть он их и пытается скрыть, но от меня-то, знакомого с полковником не один год, такого не скроешь. Притихшая за спиной Светка после этого короткого диалога зашебуршилась. Я, не глядя, подгреб ее под густой кустарник и, молча, погрозил пальцем — исследователи, блин, и эта туда же.
Несколько раз щелкнула радиостанция: Хек на месте. И почти сразу из речки вышли несколько девиц-накки. На расстоянии в несколько десятков метров они казались одинаковыми, разве только Фелиция чуть выделялась более роскошной шевелюрой, но и та висела длинными неопрятными мокрыми прядями на плечах и спине. Девицы спокойно подошли к воротам, затем одна из них толкнула дверь калитки и та открылась. Неторопливо, словно пришли к себе домой, накки скрылись во дворе.
Выждав несколько секунд, я вышел из укрытия и, оставив двух бойцов для огневой поддержки, в сопровождении остальных двинулся к входу в лабораторию.
Внутри, за периметром глухого забора, нас встретила тишина. Два строения из бетонных блоков с прикрытыми ставнями окнами занимали почти половину территории, вдоль одной из стен ограды располагался длинный навес, под которым стояли два старых потрепанных грузовика с армейскими номерами. Накки топтались возле небольшого обшарпанного вагончика, от которого тянулись провода к обоим зданиям. Электростанция? Но как все доставили сюда? Машины, оборудование, бетонные блоки, мелкая щебенка, плотным слоем засыпанная по всему двору, — нет, через базу отдыха все это не протащить. Значит, где-то есть проход, способный пропустить достаточно габаритные предметы и, в том числе, груженые автомобили. Нет, не до конца откровенен господин Урманский.
Оба охранника лежали в дизельной. Их убили одинаково выстрелом в упор в лицо. По состоянию ран сразу стало понятно, что смерть наступила не позднее получаса часа назад, а так как ни Вячеслава, ни его спутников в лаборатории не оказалось, значит, они успели покинуть сей тихий уголок. Что ж, преследование придется продолжить, но куда идти? Мы на чужой территории, доверия к Урманскому нет, плюс за счет убитых охранников беглецы смогли довооружиться.
Через тыловые ворота появился Хек. На мой вопросительный взгляд он успокаивающе махнул рукой:
— Все спокойно. Я там Серегу оставил на всякий случай. Нашли хорошую позицию, если что, он сразу сообщит. У вас-то что?
Я ткнул рукой в сторону вагончика и направился к единственной не закрытой двери в одном из изданий. Это оказалось изолированная группа помещений бытового назначения: комнаты отдыха для охраны и остального персонала, небольшая кухня и кладовые. Осматриваясь, я обратил внимание на хорошую защиту, как стен и потолков, так и дверей с окнами. Толстые металлические жалюзи глухо закрывали оконные проемы, а над оббитыми стальными пластинами дверью виднелись две камеры наблюдения.
— Бывают гости нехорошие, по ночам приходят. — Пояснил Урманский, заметив мое любопытство.
— Только по ночам? — Усомнился я.
— В основном. Дневной свет неприятен для многих. Здесь, понимаете, солнечный ультрафиолет посильнее, чем у нас дома. Почему так, я точного ответа не дам.
Не даст, даст и еще как даст, но попозже. Сейчас нельзя терять ни минуты времени. Троица придурков еще гуляет по окрестностям, и вооружены они не плохо — как минимум три единицы огнестрельного оружия против наших пневматических пукалок, которые мы применяли на территории нашей страны. Наши «Бушмены» эффективны на небольших дальностях, но против «калашей» они бесполезны, а у охранников имелись именно эти семь шестьдесят два миллиметровых творения отечественного военного производства.
Я с сомнением окинул взглядом собравшихся во дворике людей. Три бойца из нашей конторы, полковник, у которого мало опыта практических действий, темная лошадка Инквизитор и две дамы, одна из которых даже вообще не человек. Есть еще резерв из дозорных, оставленных Хеком в лесу, но даже сто шагов, отделяющих опушку от лаборатории, расстояние достаточно большое для огневой поддержки.
— Харрис, собирай всех людей. Здесь останутся женщины и два бойца, а мы продолжим преследование.
Услышав эти слова, Светка посмотрела в мою сторону, и ее лицо приняло обиженное выражение:
— Ты бросаешь меня?
— Нет, я не хочу тебя подвергать большей опасности. Против вооруженного противника ты станешь слишком уязвимой, да и я вместо преследования и захвата этих отморозков буду вынужден заниматься твоей безопасностью. — Ласковым голосом объясняю ей очевидную истину. — Мне спокойнее будет, когда ты останешься здесь под защитой стен.
Девушка обиженно отвернулась. Дядя Арчил и Инквизитор в унисон поддакнули, а я начал торопить Хека:
— Давай, быстрее вызывай ребят. Время идет.
— Связь сдохла. — Рамазанов несколько раз щелкнул тангентой и с любопытством посмотрел на меня. — Может, стоит кого послать?
— Ну, дай визуальный сигнал. — Что-то мой помощник начал тупить. — Учить что ли надо?
Хек неопределенно качнул плечами и полез на крышу навеса с автомобилями. Я посмотрел ему вслед и собрался повернуться к остальным, чтобы объяснить порядок дальнейших действий, как ощущение какой-то неправильности заставило задержать взгляд на спине Харриса.
Закинутый за спину пистолет-пулемет заметно оттягивал немного сбившуюся на плече куртку капитана. На легкую пневматику это не тянуло. Боевое оружие? Но почему я об этом не знаю? Что за фигня?
Встав в полный рост, Хек взял в руку оружие и несколько раз взмахнул им над головой. Почти сразу из леса донеслись несколько выстрелов. Наверняка их ни кто не услышал, слишком тихо они прозвучали. Коснувшийся ноздрей легкий запах лилий как-то неожиданным образом обострил слух. Я не только стал слышать все звуки во дворе лаборатории, но все, что творилось в радиусе полутора сотен метров. Шаги людей, шорохи, издаваемые мелкими животными, жужжание насекомых и… ни с чем несравнимый звук взводимого оружия.
Стрелять в падении навскидку наука еще та — все на уровне рефлексов. Такое умение вырабатывается годами упорных тренировок, и не всякий, даже после нескольких лет изнурительных занятий, сможет достигнуть нужного уровня, здесь еще необходим талант.
Я от выстрелов уйти смог, но того мгновения, что затрачено на поражение Хека, ему хватило вполне. Харрис понимал, что ему нужно в первую очередь вывести из строя наиболее опасных противников, и прицельная серия пошла в меня и двух бойцов, стоявших рядом. Я успел опередить смерть на мгновение, но ребята, напросто, ни чего сделать не смогли. Пули, пущенные с расстояния нескольких метров, прошили их насквозь. Точно — бедолаги, как говорил Хек. Одной очередью он смог поразить двух человек из трех, вернее — должен был завалить нас всех, но приобретенное в последнее время странное свойство чуять непосредственную опасность, плюс навыки, позволили за какой-то миг уйти с линии огня.
Я, прекрасно понимая свою беспомощность, наклонился над застреленными ребятами. Бесполезно — ни какая медицинская помощь им уже не требуется. Упавший с навеса Рамазанов также не подавал ни каких признаков жизни. Забрав у него оружие, я проверил карманы, выгребая различную мелочь, обычно необходимую на боевых операциях. Маленькая прямоугольная коробочка, извлеченная из нагрудного кармана бывшего боевого товарища, меня заинтересовала. Уж слишком она напоминала портативный маячок.
— По-моему, я понял, почему он на последнем рейде не летел с вами в одном вертолете. — Очухавшийся Дядя Арчил начал делать выводы. Чего-чего, а башка у него варит в любой обстановке. — Все-таки продался наш капитан конкурентам.
— Которые сейчас появятся здесь. — Прервал я своего начальника, протягивая маячок. — Пора сматываться отсюда, прямо сейчас.
Сквозь приоткрытую калитку в воротах я заметил несколько мелькнувших среди деревьев силуэтов людей. Пока они таились, но, без сомнения, через минуту-другую произойдет очень нежелательная встреча.
Подобрав оружие погибших бойцов, я вручил его девушкам и сразу же скомандовал:
— Бегом через тыльные ворота! Быстрее!
Затаившиеся в лесу люди не должны быть дилетантами. После уничтожения дозорных, которых я оставил на опушке, они по логике постараются замкнуть кольцо вокруг стоящей на видном месте лаборатории.
Влетев в редкий кустарник, небольшим выступом вклинивавшийся в очищенное от растительности пространство, я резко остановился, почти уткнувшись в спину Фелиции. Девица-накки вытянула голову вперед и принюхивалась к лесу, ее ноздри хищно трепетали, ловя малейшие посторонние запахи. Затем она чуть развернулась и мягкой поступью тронулась в гущу леса.
Инквизитор, уловив сомнение на лице Мастурадзе, тихо шепнул:
— Она чует лучше любой ищейки, но не надо ее отвлекать.
Пройдя несколько десятков шагов, накки замерла и жестом подозвала нас. Из-под набросанной груды свеженаломанных ветвей доносился специфический запашок, напомнивший полевые госпиталя. Ни карболка или другие средства дезинфекции, ни медикаменты, а именно этот необъяснимый запах воспаленных внутриполостных ран, который спутать ни с чем нельзя. Не колеблясь, я откинул ветви. За спиной послышался сдавленный вскрик Светки.
Зрелище не для слабонервных и впечатлительных людей. Вячеслав и боец, который ходил с Хеком, лежали почти в обнимку. У спецназовца от уха до уха шею рассекала резаная рана. Почерк уже покойного Харриса, только он мог нанести такие разрезы специальным ножом, который в свое время изготовил сам. У бывшего секретаря Инквизитора оказался простреленным живот. Пусть говорят, что с пулей в брюхе можно надеяться на помощь в течение нескольких часов — все это не обязательно — если задета вена или артерия, человек быстро умирает от внутреннего кровотечения, не дождавшись мучительной смерти от перитонита.
— Каким бы человеком он не был, но такой смерти не заслужил. — Голос Инквизитора прозвучал печально.
— А где колдуны? — Светка, справившись с эмоциями, завертела головой.
— Ушли. — Накки вытянула руку вглубь леса. — Туда.
— Сможешь провести по следу? — Азарта преследования я не ощущал, но каким-то шестым чувством чуял, что нужно добраться до сбежавших институтских деятелей раньше наших конкурентов, и тем более, не попасться им самим — на благоприятный исход встречи надеяться нельзя — ни кто ни какие законы и принципы здесь соблюдать не станет.
— Нужно их похоронить. В этих местах нельзя оставлять тела неупокоенными.
— Нет. Пускай те и хоронят. — Ответил я Инквизитору и мотнул головой назад, в сторону лаборатории. — Нужно двигаться, или нас уложат рядышком с ними. У нас времени нет. Фелиция, показывай, куда идти.
Урманский вздохнул, но возражать не стал.
Глава 8. Зеркальный
— А теперь — по дороге.
Я недоуменно посмотрел на Фелицию. Мы прошли метров триста от опушки вглубь леса и слово «дорога» прозвучало очень странно.