— Эти сведения будут получены быстро, — сказала ему девушка из департамента. — Подождете или мы вам перезвоним?
Схватив висевшую рядом С-петлю, Паттерсон застегнул ее на своей шее.
— Как только будет какая-либо информация об Ангере, сообщите мне немедленно. Переключитесь на эту линию.
— Хорошо, сэр, — отозвалась девушка. Экран погас. Ни секунды не задерживаясь, Паттерсон вышел из центра связи и зашагал по коридору; Ивлин торопливо вылетела следом.
— Куда мы идем? — спросила она.
— В терапевтическое. Мне нужно поговорить со стариком. Хочу кое-что выяснить.
— Этим занят Ганнет, — задыхаясь, сказала Ивлин. — Зачем же вам…
— Хочу спросить его не о будущем, а о настоящем. — Они снова оказались под ослепительными лучами вечернего солнца. — Хочу спросить его о некоторых событиях, которые происходят в настоящий Момент.
— А вы не могли бы объяснить что-нибудь и мне? — остановила его Ивлин.
— У меня возникла некая гипотеза. — Отодвинув ее в сторону, Паттерсон зашагал дальше. — Идемте, а то можем опоздать.
В терапевтическом отделении техники и офицеры все так же толпились вокруг огромного стола с испещренной фишками и разноцветными линиями картой.
— Где Ангер? — спросил Паттерсон.
— Ушел, — обернулся к вошедшим один из офицеров. — Ганнет сказал, что на сегодня хватит.
— Куда ушел? — закричал Паттерсон. — Что тут произошло?
— Ганнет и Уэст повели его в главный корпус. Старик совсем устал и не мог продолжать. Мы почти у цели. Ганнета чуть удар не хватил, но ничего не поделаешь, придется подождать.
Повернувшись к Ивлин, Паттерсон схватил ее за руку.
— Объявите общую тревогу. Пусть оцепят здание. И быстрее, ради Бога!
— Но… — в полном недоумении открыла рот Ивлин.
Не обращая на нее внимания, Паттерсон бросился к выходу, а затем к главному корпусу. Под ярким солнечным светом через двор медленно двигались три фигуры. Лейтенант Уэст и Ганнет с двух сторон поддерживали обессиленно ковыляющего старика.
— Прочь отсюда! — крикнул Паттерсон.
— Что тут, собственно, происходит? — оскорбление повернулся Ганнет.
— Уберите его отсюда!
Паттерсон бросился к Ангеру, но слишком поздно. Мощный всплеск энергии опалил его лицо, мелькнул круг белого, режущего глаз пламени. Тощая, скрюченная фигурка закачалась, вспыхнула, обуглилась. Расплавилась и блестящей лужицей стекла на землю алюминиевая трость. То, что недавно было Дэвидом Ангером, начало дымиться. Обугленное тело съежилось, потрескалось и медленно осело кучкой почти невесомого пепла. Огненный круг померк, а затем и исчез совсем.
* * *
Растерянно, недоуменно Ганнет поковырял кучку пепла носком ботинка. На его лице застыло ошеломленное выражение,
— Он умер. А мы так ничего и не узнали. Губы лейтенанта Уэста, глядевшего на все еще дымящиеся останки, презрительно скривились.
— И никогда уже не узнаем. Мы не можем ничего изменить. Мы не можем победить.
Его рука метнулась к плечу, сорвала знаки различия и яростно отшвырнула их в сторону.
— Отдать свою жизнь за то, чтобы вы могли прикарманить всю систему? Вот уж не дождетесь, я вам не баран и своей волей на эту бойню не попрусь.
И только теперь взвыла сирена общей тревоги. Растерянные, в полном беспорядке, ж Ганнету со всех сторон бежали солдаты и охранники; Паттерсон не обращал внимания на эту суматоху; он смотрел на окно одного из верхних этажей..
Там стоял человек. Быстрые, ловкие руки что-то делали с непонятным устройством, прикрепленным к окну. В-Стивенс. Сняв наконец блеснувший металлом предмет, человек с Венеры исчез.
К Паттерсону подбежала Ивлин Каттер.
— Что… — увидев останки, она на мгновение смолкла. — Господи! — Голос Ивлин поднялся до крика. — Кто это сделал? Кто?
— В-Стивенс.
— Это Ле Марр его выпустил! Я же знала, что так будет. — Из глаз женщины брызнули слезы, теперь она даже не кричала, а истерически визжала. — Я вас предупреждала, я говорила!..
— Ну и что же нам теперь делать? — с почти детским недоумением повернулся к Паттерсону Ганнет. — Ведь его убили.
Внезапно вспыхнувшая ярость смела с его лица всякие следы страха и растерянности.
— Я убью каждого утколапого на этой планете! Я вздерну утколапых на столбы, сожгу их дома! Я… — он потерянно смолк. — Только ведь уже поздно, правда? Мы ничего не можем сделать. Мы проиграли. Нас разбили еще до начала войны.
— Да, — сказал Паттерсон. — Слишком поздно. Вы упустили свой шанс.
— Вот если бы мы заставили его вспомнить… — беспомощно отозвался Ганнет.
— Вы не могли этого сделать. Не было такой возможности.
— Почему «не было?» — недоуменно моргнул Ганнет. В растерянных глазах мелькнула животная, инстинктивная хитрость. — Почему вы так говорите?
Паттерсон не ответил, в этот момент громко загудела С-петля.
— Доктор Паттерсон, — продребезжал голос секретарши. — Я получила затребованную вами информацию.
— Итак? — спросил Паттерсон, хотя уже знал ответ.
— Для полной уверенности мы вторично проверили свои результаты. Личности, описанной вами, не существует. У нас нет сведений о Дэвиде Л. Ангерс с указанными вами характеристиками. Структура мозга, зубы, отпечатки пальцев — в наших файлах нет ничего подобного. Вы желаете, чтобы мы…
— Нет, — прервал ее Паттерсон. — Я удовлетворен. — Он отключил С-петлю.
— Вот этого я уже совсем не понимаю, — взмолился Ганнет. — Что все-таки происходит?
Паттерсон не слушал промышленника. Присев на корточки, он потрогал пальцами останки Дэвида Ангера, а затем снова включил С-петлю.
— Отнесите все это в лабораторию, — негромко приказал он. Немедленно пришлите сюда персонал, — а затем поднялся на ноги и добавил еще тише:
— После чего я найду В-Стивенса, если удастся.
— Он давным-давно смылся и теперь пробирается на Венеру, — с горечью в голосе сказала Ивлин Каттер. — Ладно, ничего уж тут не попишешь.
— Да, сделать нельзя ничего, — согласился Ганнет. — А значит, будет война.
Он постепенно выходил из состояния прострации. Потребовалось огромное усилие, чтобы сфокусировать глаза, разглядеть окружающих. Пригладить роскошную гриву седых волос и поправить костюм было уже легче. К его фигуре — столь импозантной совсем недавно -возвращалось нечто, отдаленно напоминавшее достоинство.
— И мы должны встретить эту войну, как мужчины. Если уж мы не можем ее избежать…
Паттерсон подождал бригаду, присланную из лаборатории.
— Проведите полный анализ, — приказал он лаборанту, руководившему бригадой. Подробно изучите клеточную структуру, и особенно — структуру нейронов. Как только будут результаты, сообщите мне.
Результаты появились через час.
— Смотрите сами, — сказал лаборант. — Если учесть их сложности, сделано очень здорово. Конечно, можно бы и покрепче. Скорее всего, эта штука отказала бы и сама не сегодня-завтра. Солнце, воздух — она не могла этого выдержать и быстро разлагалась. Отсутствовала внутренняя регенерационная система. Наши клетки постоянно очищаются, ремонтируются, заменяются. А эту штуку сделали, запустили, и все. Они сильно обошли нас в биосинтезе. Шедевр.
— Да, отличная работа, — согласился Паттерсон.
— У нас не возникло ни малейших подозрений.
— Но ведь вы догадались?
— Далеко не сразу.
— Как видите, мы пытаемся воссоздать всю систему, собираем то, что осталось. Конечно, многого не хватает, но общие очертания мы получим. Хотел бы я поговорить с создателями этой штуки. Ведь она и вправду действовала. И это не машина, не робот.
Паттерсон вгляделся в собранное из обугленных частичек лицо андроида. Иссохшая, почерневшая, тонкая, как бумага, плоть. Единственный глаз, сейчас мертвый, тусклый, слепой. В департаменте не ошиблись — Дэвида Ангера нет и никогда не было. Точнее говоря, не было такой личности ни на Земле, ни на прочих планетах. «Дэвидом Ангером» назвали созданное людьми устройство.
— Нас едва не одурачили, — признал Паттерсон.
— Сколько человек знает об этом, если не считать нас с вами?
— Больше никто. Я единственный человек в этой бригаде, — лаборант указал на своих роботов.
— Вы можете сохранить все в тайне?
— Конечно. Вы мой начальник, и ваше слово для меня— приказ.
— Спасибо, — сказал Паттерсон. — Но такая информация в любой момент даст вам другого начальника.
— Ганнета? — рассмеялся лаборант. -Не думаю, чтобы мы с ним сработались.
— Если будут задавать вопросы, — уже от двери обернулся Паттерсон, — скажите, что сохранилось слишком мало, и анализ был невозможен. Вы можете уничтожить эти останки?
— Очень не хочется, но могу; А вы не знаете, кто собрал эту штуку? — с любопытством поглядел на него лаборант. — Хотелось бы пожать ему руку.
— В данный момент, — уклончиво ответил Паттерсон, — меня интересует только одна личность. Нужно найти В-Стивенса.
Ле Марр почувствовал на своем лице тусклый свет предзакатного солнца, вяло сморгнул, попытался выпрямиться — и врезался головой в приборную доску машины. Захваченный водоворотом невообразимой боли, он обмяк и на какое-то время погрузился в мучительную, беспросветную тьму. Медленно вынырнув из нее, он осторожно поднялся с пола. И огляделся.
Машина стояла в глубине маленькой стоянки. Часы показывали половину шестого. По узкой улочке, к которой примыкала стоянка, с шумом неслись машины. Подняв руку, Ле Марр осторожно обследовал свою голову. Онемевшее, утратившее всякую чувствительность пятно размером примерно с долларовую монету. Пятно дышало запредельным холодом, словно сумело каким-то образом соприкоснуться с безжизненными глубинами космоса.
Он все еще пытался прийти в себя, восстановить события, предшествовавшие утрате сознания, когда у входа на стоянку показался доктор В-Стивенс.
Держа одну руку в кармане, венерианец ловко, ни на мгновение не замедляя бега, огибал машины, его глаза смотрели остро, настороженно. Было в нем нечто странное, необычное, но что именно, затуманенная, слабо еще ориентирующаяся в окружающем голова англичанина не могла сообразить. В-Стивенс почти уже подбежал к машине, кода Ле Марр понял, в чем тут дело, и одновременно вспомнил, что произошло. Соскользнув на пол, он постарался придать себе ватный, бесчувственный вид — и все-таки непроизвольно дернулся, когда венерианец рывком открыл машину и занял водительское кресло.
Куда-то исчез зеленый цвет кожи.
В-Стивенс захлопнул дверцу, вставил ключ зажигания и включил мотор. Он закурил, зачем-то осмотрел свои тяжелые перчатки, мельком взглянул на Ле Марра и вывел машину со стоянки на улицу. Затем, набрав скорость, вынул из кармана фризер, задержал его на мгновение в руке, а затем уронил на сиденье, рядом с собой.
Ле Марр рванулся к оружию. Краем глаза заметив движение, В-Стивенс нажал педаль тормоза, бросил руль и молча, яростно вцепился в столь неожиданно очнувшегося англичанина. Машину занесло, она с визгом остановилась — и тут же зазвучали протестующие гудки других автомобилистов. Двое врачей боролись отчаянно, не дыша; на момент они замерли, ни один не в силах превозмочь другого, но затем Ле Марр вырвался, отшатнулся к дверце машины. В бесцветное лицо В-Стивенса смотрел глазок ствола.
— Что случилось? — голос его хрипел, срывался. — Я был без сознания пять часов. Что вы сделали за это время?
В-Стивенс не ответил. Он выключил тормоз, и машина снова влилась в поток уличного движения. Из его губ сочилась серая струйка сигаретного дыма, полузакрытые глаза подернулись белесой пленкой.
— А ведь вы землянин, — полувопросительно сказал Ле Марр, — никакой вы не утколапый.
— Я венерианец, — безразлично откликнулся В-Стивенс. Он продемонстрировал перепонки на своих руках, а затем снова надел тяжелые перчатки.
— Но каким образом…
— Вы что, думаете, мы не умеем менять свой цвет, когда это нужно? — С тем же равнодушием пожал плечами В-Стивенс. — Синтетические гормоны, красящие препараты, несколько примитивных хирургических операций. Полчаса в ванной со шприцем и мазями… Эта планета мало подходит для человека с зеленой кожей.
Улицу пересекало на скорую руку возведенное заграждение, рядом стояла кучка мрачных людей с ружьями и дубинками, кое-кто из них — в серых шапках Национальной гвардии. Самозваный патруль задерживал и обыскивал всех проезжающих. Какой-то толстомордый тип сделал В-Стивенсу знак остановиться. Лениво подойдя к машине, он приказал открыть окно.
— Что тут происходит? — нервно спросил Ле Марр.
— Утколапых ловим, — прорычал погромщик; от его плотной парусиновой рубахи кисло тянуло потом и чесноком. Быстрыми, недоверчивыми глазами он осмотрел салон машин. — А вы их, часом, не встречали?
— Нет, — ответил В-Стивенс.
Вскрыв багажник, бдительный страж проверил и там.
— А вот нам один попался, пару минут назад. — Толстым пальцем он ткнул куда-то в сторону. — Видите красавчика?
Венерианца повесили на уличном фонаре. Обдуваемое легким вечерним бризом зеленое тело крутилось и раскачивалось. Мертвое лицо застыло пятнистой, уродливой маской предельного страдания. Вокруг столба толпилась небольшая группка людей — мрачных, злых, выжидающих.
— Будут еще, — сумел наконец выдавить из себя Ле Марр. Его тошнило от ужаса и отвращения, голос дрожал и прерывался.
— Утколапый убил человека. Нашего, землянина, понял? — Отступив на шаг, погромщик хлопнул ладонью по капоту. — Ладно, проезжайте.
В-Стивенс тронул машину с места. Некоторые из людей, околачивавшиеся рядом с заграждением, успели нацепить военную форму; преобладала смесь синего цвета — Земной Армии и серого — Национальной Гвардии. Сапоги, ремни с тяжелыми пряжками, фуражки, револьверы, нарукавные повязки с крупными буквами КО по красному фону.
— Что это такое? — еле слышно спросил Ле Марр.
— Комитет обороны, — сквозь зубы процедил В-Стивенс. Передовой отряд Ганнета. «Защитим Землю от ворон и утколапых!»
— Но… — беспомощно взмахнул руками Ле Марр. — Разве на Землю кто-нибудь напал?
— Во всяком случае, я о таком не слышал.
— Разверните машину. Возвращайтесь в больницу. Слегка помедлив, В-Стивенс подчинился; через мгновение машина неслась к центру Нью-Йорка.
— Для чего это? — спросил он. — Почему вы решили вернуться?
Ле Марр не слышал, остекленевшими от ужаса глазами он наблюдал за выплеснувшимися на улицы людьми. Мужчины и женщины, по-звериному озирающиеся в поисках жертвы, обуянные жаждой крови.
— Они сошли с ума, — бессильно пробормотал англичанин. — Они звери, скоты.
— Нет, — спокойно откликнулся В-Стивенс. — И все это скоро стихнет, как только Комитет обнаружит, что лишился финансовой поддержки. Сейчас все летит вперед, полным ходом, но скоро передвинут рукоятку сцепления, и эта огромная машина со скрежетом даст задний ход.
— Почему?
— Потому, что теперь Ганнет не хочет войны. Возможно, он начнет финансировать какой-нибудь КМ, «Комитет Мира».
Больницу окружало кольцо танков, грузовиков и тяжелых самоходок. Затормозив у входа, В-Стивенс раздавил окурок. Проезд был закрыт для всех машин. Между танками разгуливали солдаты с автоматами на изготовку; на черных матовых стволах поблескивали следы плохо стертой упаковочной смазки.
— Ну и..? — спросил В-Стивенс. — Что теперь будем делать? Фризер у вас, да и вообще, возвращение — ваша идея.
Ле Марр опустил монету в щель видеофона, заказал номер больницы, а затем сиплым от волнения голосом попросил Вэйчела Паттерсона.
— Где вы? — требовательно спросил Паттерсон. И тут заметил зажатое в руке англичанина оружие, а затем и В-Стивенса.
— Значит, вы его поймали.
— Да, — кивнул Ле Марр, — только я не понимаю происходящего. Что мне делать? — беспомощно воззвал он к крошечному изображению Паттерсона. — Что все это такое?
— Скажите, где вы находитесь, — напряженным голосом оборвал его стенания Паттерсон.
— Хотите, я отвезу его в больницу? — спросил Ле Марр, закончив объяснения. — Может быть, стоило бы… — Вы только не выпускайте фризер. Я сейчас выйду. — Экран погас. Ле Марр недоумевающе покачал головой.