Клейтон не мог поверить в заявление герцога, он в него и не поверил.
– Мои корабли вы никогда не получите.
– Ваши? – уточнил герцог.
– Мои. В отличие от вас, я – боевой адмирал и заслужил право командовать этими людьми. Я стал адмиралом в пятьдесят пять, а не в тридцать, и стал им потому, что честно служил и воевал, а не потому, что мне повезло родиться родственником важной шишки. Дворяне! – фыркнул Клейтон. – Все ваши титулы гроша выеденного не стоят. Я не родился дворянином только потому, что мой прадед не резал глотки вместе с прадедом вашего драгоценного императора. А теперь я сам стал императором и тоже могу раздавать титулы направо и налево.
Переговоры будут короткими, подумал Юлий.
Эти два кретина уже готовы вцепиться друг другу в глотки. Но они сегодня не будут убивать друг друга, потому что завтра мы сделаем это за них.
– Я вам даже больше скажу, – продолжал Клейтон. – Вы здорово просчитались, когда придумывали своих инопланетян.
– Что вы имеете в виду?
– Они летят не с той стороны, – сказал Клейтон. – Судя по вашим же собственным данным, этим мифическим пришельцам понадобится пролететь через всю вашу Империю, прежде чем они доберутся сюда. Я думаю, что вы с вашим флотом зададите этим пришельцам хорошую трепку и, если их остатки все-таки сюда прилетят, мы их раздавим.
Иными словами, Клейтон собирается использовать пятьдесят миллиардов человек – население Империи после отделения системы Гаммы Лебедя плюс жителей независимых планет – в качестве буфера между собой и флотом вторжения.
И это явно его продуманная позиция, хотя он и уверяет, что не верит в Чужих.
Вот она, политика, подумал Юлий.
– Если Человеческая Империя падет, вашей системе не выстоять в одиночку, – сказал герцог Романов.
– Я все-таки рискну.
– Вы рискуете не только своей судьбой, но судьбой всего человечества.
– Избавьте меня от вашей дворянской напыщенности.
– Вы готовы принести миллиарды людей в жертву своим амбициям?
– Я взял на себя ответственность за систему Гаммы Лебедя. И я готов оберегать этих людей, своих подданных. А вы свою Империю защищайте сами.
Вселенная может быть и бесконечна, но она слишком тесна для двух человеческих империй, подумал Юлий. У Чужих есть хорошие шансы взять нас без единого выстрела. Мы готовы уничтожить себя сами.
Обе делегации отбыли, и Юлий остался в переговорной комнате один. Под конец короткого и ни к чему не ведущего разговора он обратился к Клейтону с просьбой позволить ему поговорить с братом наедине, и, к его величайшему удивлению, такая возможность была ему предоставлена.
Клейтон сказал, что его брат придет сюда через двадцать минут, а после окончания их беседы Юлий будет доставлен на борт «Александра Великого» катером с «Зевса».
Герцог и сопровождающие его лица отбыли, и Юлий остался один на территории врага.
Он закурил сигарету и собрался с мыслями. Он был слишком незначительной фигурой, чтобы его могли захватить и использовать в качестве заложника, но он все равно нервничал.
Он поймал себя на мысли, что находится в состоянии непрерывного нервного стресса последние несколько месяцев. Это явно не доведет до добра.
– Привет. – Гай уселся в кресло, нагретое задом новоявленного императора.
– Привет, – сказал Юлий. – Я смотрю, твой босс тебе полностью доверяет.
– А твой тебе разве не доверяет?
– Говоря по правде, у меня столько боссов, что я не могу тебе точно ответить на этот вопрос.
– Понимаю, – сказал Гай. – Чего хотел?
– Покурим?
– Я не курю. Бросил пару лет назад.
– Вижу, ты радикально взялся за перемены в своей жизни.
– Перемены неизбежны.
– Но Морганы всегда сохраняли лояльность по отношению к императору.
– Я же говорю, перемены неизбежны.
– А как же честь?
– Сколько тебе лет?
– Я – твой брат, и ты не помнишь, сколько мне лет?
– Это был риторический вопрос. Конечно, я помню. Двадцать пять.
– Двадцать шесть.
– Когда тебе исполнится лет тридцать, ты поймешь, что в жизни есть и более важные вещи, чем честь.
– Например?
– Например, сама жизнь.
– С того момента, как я услышал о бунте Клейтона, я думал, что же заставило тебя принять его сторону. У меня было только две версии: тебя либо купили, либо запугали. Теперь я вижу, что верна вторая.
– А тебе не приходило в голову, что сюда меня привели мои убеждения?
– Нет.
– Почему?
– Не знаю. Я просто не верю в измену по убеждениям.
– Петра Романова тоже называли изменником. Позже он стал героем.
– Твоему адмиралу подобное не грозит. Он – псих. Ты хоть это понимаешь?
– Все мы немного психи.
– Ты до сих пор ходишь в его адъютантах?
– Нет. Я – лорд-протектор Грирса и начальник тайной полиции.
– Ваша Империя существует пару месяцев, а вам уже нужна тайная полиция? А что такое Грирс?
– Шахтерская планета, четвертая в системе Гаммы Лебедя.
– Поздравляю. Хорошая карьера, брат. Жаль, что она будет недолгой.
– Данные о Чужих не фальсифицированы?
– Нет. Неужели ты их не видел?
– Их никто не видел, кроме императора.
– У него слишком рано начала развиваться паранойя, – сказал Юлий. – Ты же начальник его тайной полиции, и он тебе доверяет…
– Их много? – перебил его Гай.
– Три тысячи кораблей. Больших кораблей.
– И ты действительно там был? Сам их видел?
– Да.
– И что ты думаешь?
– Империи очень нужны корабли. Все корабли.
– Я ничего не смогу сделать. Я не могу на него воздействовать.
– Как он умудрился вытворить такое? Почему его никто не остановил? Вас же тут целые толпы!
– Его поддержали капитаны кораблей. Капитанов поддержали экипажи. А когда над планетами вывесилась треть боевого имперского флота, населению ничего не осталось, кроме как кричать «ура» и склонять колени.
– Неужели во всем флоте не было ни одного лояльного Империи военного?
– Были. Теперь их нет.
– А ты?
– Я всегда был слишком близко к нему. У меня было лишь два варианта – либо поддержать его, либо умереть.
– Значит, ты просто струсил.
– А ты в такой ситуации выбрал бы смерть?
– Вряд ли, – сказал Юлий. – Я попытался бы найти третий выход.
– Уйти от боевого флота на катере?
– Тогда я поискал бы четвертый.
– Ты всегда был более изобретателен, чем я, братец. Я ничего так и не нашел.
– Может, просто плохо искал?
– Может быть. Расскажи мне о Чужих.
– Как я уже говорил, их много. Они похожи на тараканов и отвратительны на вид. Их корабли не способны входить в гипер, но по системам вооружения мало уступают нашим. Они будут здесь через семь месяцев.
– Это скоро.
– Да.
– Как там отец?
– Не знаю. Я давно его не видел. Но вряд ли он в восторге от твоего выбора.
– Не говори ему, что ты меня видел, хорошо?
– Ладно, не скажу.
– И маме тоже не говори. И Пенелопе.
– Я понял. Я вообще никому ничего не скажу. Я тебя не видел.
– Как ты думаешь, война будет?
– С вами? Непременно будет. Империя не потерпит конкурентов в этом секторе пространства. Я скажу сейчас громкую фразу, но человечество должно быть едино перед внешней угрозой.
– Мне жаль, что так получилось, Юлий.
– Мне тоже, брат. – Юлий знал, что Гай не любит собственное имя даже больше, чем он. – Думаю, что в случае начала военных действий между нашими империями лорд-протектор не выйдет в космос на истребителе?
– Думаю, что и тобой теперь вряд ли будут так рисковать.
– Значит, это последняя наша с тобой встреча.
– Похоже на то, брат.
– Я рад бы пожелать тебе удачи, но мы теперь на разных сторонах, и я этого делать не буду.
– Странно, да?
– Живи, брат.
– И ты тоже.
ГЛАВА 5
Наземное моторизованное транспортное средство майора Клозе стояло в тени деревьев, а сам майор отжимался от земли, закинув ноги на спинку скамейки. У майора было красное лицо, по которому тек пот.
Изабелла села на скамейку рядом с правой ногой майора.
– Привет, – сказала она правой ноге. – Я знала, что ты набираешь форму, но не думала, что так быстро.
– Я стараюсь, – сказал Клозе, скидывая ноги на землю и принимая вертикальное положение. – Рад тебя видеть, но вынужден заметить, что тебя слишком долго не было.
– Работа.
– И как много моих братьев-пилотов ты подвела под монастырь на этой неделе?
– Расстреляют только двадцать человек, остальные отделались пожизненными сроками. Боюсь, не видать мне месячной премии.
– А кому сейчас легко? – посочувствовал Клозе. – Скажи, ты выполнила мою особую интимную просьбу?
– Конечно, пилот. – Изабелла открыла сумочку и протянула Клозе пачку сигарет.
Клозе распечатал пачку, сунул сигарету в рот и обнаружил, что ему не от чего ее прикурить.
– Капитан, – сказал он, – когда я просил вас раздобыть мне сигарет, вы не подумали о том, что сигареты принято чем-то поджигать?
– Подумала, майор. – Изабелла протянула Клозе зажигалку.
– Если раньше я был просто очарован вами, то теперь я влюблен в вас по уши, капитан, – сказал Клозе, с удовольствием пуская к безоблачному небу струю дыма. – Подумать только, женщина с аналитическим складом ума!
– Вы хам и мужской шовинист, майор.
– Было бы удивительно, если бы я был мужским феминистом, капитан.
– Как только вы ступите на борт космического корабля и попадете в сферу моей юрисдикции, я постараюсь устроить вам веселую жизнь.
– Говоря по правде, я предпочел бы веселую жизнь прямо сейчас, – сказал Клозе.
– Наглец.
– Зато майор.
– Я просто не знаю, что я здесь делаю.
– Преклоняетесь перед моим героизмом, – сказал Клозе. – Хотите, я продемонстрирую вам дырку в животе?
– От нее уже и следа не осталось.
– След остался, надо просто внимательно смотреть.
– Делать мне больше нечего, как рассматривать чьи-то волосатые животы.
– Разве есть в этой жизни более приятные занятия? – вопросил Клозе.
– Давай поговорим серьезно, Генрих.
– Меня зовут Клозе.
– Мне нравится называть тебя Генрихом.
– Я снова могу завыть.
– Не надо, – попросила Изабелла. – Что ты думаешь о предстоящей войне?
– О которой?
– Что значит – «о которой»?
– Империи в ближайшее время предстоят две войны, – сказал Клозе. – С пришельцами и с адмиралом Клейтоном.
– Ты думаешь, с адмиралом тоже придется воевать?
– Это неизбежно. Он провозгласил себя императором, а империи рождаются только в войнах. Кстати, в войнах они и гибнут. По большей части. Когда не разваливаются изнутри.
– Я – человек не военный, с армией связана лишь опосредованно, поэтому не представляю, что такое масштабные военные действия.
– Я тоже не представляю, – сказал Клозе. – Империя давно уже не вела масштабных боевых действий. Не с кем было.
– Ты не боишься?
– Боюсь, – сказал Клозе. – Для кого-то война – хороший шанс сделать карьеру, а для кого-то – сыграть в ящик. Поскольку я весьма скептически отношусь к возможности реинкарнации, то в этом своем воплощении собираюсь жить вечно, а войны этому никак не способствуют.
– Кто пугает тебя больше?
– Сложно сказать. – Клозе задумался и закурил вторую сигарету. – Чужих я видел, но мельком и только в прицел. Их чертовски много, но я не знаю, чего от них можно ожидать, а потому это меня пока не слишком беспокоит. С другой стороны, я слышал об адмирале Клейтоне и прекрасно представляю, на что способны боевые имперские корабли. Эта война дорого бы нам стоила и в менее сложной ситуации, но сейчас она может обернуться катастрофой.
– Почему ты так думаешь?
– Адмирал Клейтон командует третью имперского флота, – сказал Клозе. – Империя не может бросить против него все свои силы, потому что должна оставить какие-то силы для охраны других планет. Допустим, Первый космический останется для охраны интересов Империи, а Второй отправится наводить порядок в системе Гаммы Лебедя. А это означает, что соотношение имперских сил и мятежников будет один к одному и на первое место выйдет не огневая мощь, а тактические способности командиров. Адмирал Клейтон считается самым талантливым флотоводцем современности. Мы можем его раздавить, но после этого у нас не останется кораблей, чтобы драться с пришельцами.
– Звучит мрачно. Ты уверен, что без войны не обойтись?
– Императорами становятся не для того, чтобы на следующий же день сдаваться без боя. Вспомни хотя бы Петра Первого.
– Нам конец, да? Человечеству?
– Это вряд ли. Но времена предстоят нелегкие.
– Жаль. Если бы ты ответил, что человечеству конец, я могла бы пересмотреть некоторые свои правила. В частности то правило, согласно которому я не встречаюсь с пилотами.
– Полагаю, человечество вымрет, – сказал Клозе. – Нам конец, точно.
– Вообще-то я имела в виду Юлия.
– Да мы этих Чужих в порошок сотрем. А Клейтона с его флотом я плевком перешибу.
– Когда тебе можно будет покидать территорию госпиталя?
– Хоть сейчас. А что?
– Хотела пригласить тебя в ресторан.
– Одежду мне не вернули, но мы можем купить ее в магазине, – сказал Клозе. – План такой: ты выходишь за ворота и ждешь меня. Заборы тут не слишком высокие.
– Ты так и побежишь в пижаме?
– Она хорошо подчеркивает мою фигуру.
Изабелла недооценила Клозе. Она не думала, что Генрих действительно способен на побег из госпиталя, и не собиралась ждать его слишком уж долго, но он появился через пять минут.
По-прежнему в пижаме и в больничных тапочках.
– Ты – псих, Генрих.
– Все пилоты – психи. Ты знаешь, в пижаме нет кармана для бумажника, так что тебе придется одеть и накормить меня в долг.
– Я пришлю вам детальный счет, майор.
– Могу ли я рассчитаться с вами натурой?
– По-моему, вы немного опережаете события.
– Разве что чуть-чуть.
Конечно, в магазине готового платья на них смотрели странно, но стоило Клозе скинуть пижамную куртку и продемонстрировать свой голый торс, как Изабелла заметила легкую зависть в глазах продавщиц.
Поскольку в этой части Эдема царило вечное лето, Клозе выбрал шорты и футболку без рукавов. Он готов был идти и босиком, но Изабелла опасалась, что так их могут не пустить в ресторан, а потому купила ему сандалии.
Пакет с пижамой Клозе сунул под мышку. Теперь он ничем не отличался от обычного туриста, разве что был недостаточно загорелым.
– А я недавно приехал, – пояснил Клозе, когда Изабелла указала ему на это несоответствие. – Только что с корабля и уже иду в ресторан с шикарнейшей женщиной этой планеты.
Комплименты Клозе почему-то напоминали Изабелле удары тарана в ворота средневековой крепости, но не были ей неприятны. Она впервые встретила мужчину, который ничуть не вуалировал своих намерений, не скрывался за маской учтивости или куртуазности, а шел напролом.
Это черта ей импонировала.
Правда, ей нравился и подход Юлия, и их первое танго. Она понимала, что, окажись здесь оба эти парня одновременно, у нее могли бы возникнуть трудности с выбором. Это если она решила плюнуть на свое правило не встречаться с пилотами. Но для чего придумывают правила, если не для того, чтобы их нарушать?
Следователю УИБ не пристало так думать, но она ничего не могла с собой поделать.
Впереди война, и очевидно было, что победа не дастся человечеству легко. А потому можно было пренебречь самолично выдуманными ограничениями и наслаждаться жизнью. Тем более неизвестно, сколько этой самой жизни им всем осталось.
Империя не делала секрета из того, что приближающийся флот вторжения огромен. Но особой паники пока не было. Военные вообще не склонны раньше времени паниковать, а гражданские пока были не в состоянии оценить степень угрозы. Ситуация с Клейтоном же волновала население не больше, чем недавно закончившаяся разгромом сепаратистов полицейская операция на Сахаре.
На правом бицепсе Клозе Изабелла насчитала тридцать два черепа. Меньше, чем у Юлия, но тоже достаточно неплохо даже для военного времени. Теоретически Империя уже больше двухсот лет жила в мире, ведя лишь перманентные локальные полицейские операции.