Может быть, чистая Т-8 будет лучшим местом для Фрайди, чем наманикюренная Фиддлерз Грин.
А с другой стороны, эта «максимальная опасность» могла быть вызвана большим количеством вулканов или повышенной радиоактивностью. А кому нравится светиться в темноте? Сначала все выясни, Фрайди, у тебя не будет второго шанса.
В тот день я довольно долго пробыла на Рынке, потому что у Голди снова было ночное дежурство. Когда она пришла утром домой, я подала ей обед, около десяти уложила ее спать, и надеялась, что она проспит по крайней мере до шести вечера. Поэтому я ходила по Рынку, пока конторы не начали закрываться.
Когда я вернулась, в доме было темно, и это обрадовало меня, потому что, скорее всего, это значило, что Голди до сих пор спит. Если повезет, я успею приготовить ей завтрак до того, как она проснется. Поэтому я на цыпочках вошла внутрь… и поняла, что дома никого нет. Я не буду пытаться описать это, но пустой дом на ощупь, запах, слух и вкус не такой, как дом, в котором кто-то спит. Я пошла прямо в спальню. Пустая кровать. Пустая ванная. Я включила свет и в конце концов нашла у терминала длинную распечатку, адресованную мне:
«Дорогая Фрайди!
Похоже, ты не успеешь вернуться домой до того, как я уйду — и это, наверное, только к лучшему, потому что мы только разревелись бы, а это ни к чему.
Для меня появилась работа, хотя и не оттуда, откуда я ожидала. Помогло то, что я не теряла связи с моим прежним начальником: доктор Красный позвонил мне вскоре после того, как я легла. Он командир вновь организуемого для «Скаутов Сэма Хьюстона» медсанбата. Усиленных «Скаутов», конечно; каждый батальон — составная часть трехкомпонентной боевой команды, миниатюрной бригады. Я не могу сказать тебе, где мы собираемся и куда мы отправимся, но (сожги распечатку после того, как прочтешь!) если бы ты поехала на запад от Плейнвью, ты могла бы наткнуться на нас в Лос-Ланос-Эстакадос, не доезжая Порталеса.
Куда мы отправляемся? Ну, это совсем секретная информация! Но если мы не доберемся до острова Вознесения, чьи-то жены получат пенсии. Я позвонила Анне и Барту; мы встречаемся в Эль-Пасо в восемнадцать десять…
(18.10? Значит, Голди уже в Техасе? О, Господи!)
…потому что доктор Красный уверил меня, что они получат работу или в боевых подразделениях, или как вспомогательный медперсонал, если получится. И для тебя тоже есть работа, дорогая — ведь ты рвалась в бой? Или я могу взять тебя как медтех-3, буду тобой командовать, а там не успеешь оглянуться, как станешь старшим сержантом (медадмин), потому что я знаю твои таланты, и полковник Красный тоже. Я была бы рада, если бы мы вчетвером — то есть впятером — снова собрались вместе.
Но я не настаиваю. Я знаю, что ты переживаешь за своих пропавших канадских друзей. Если ты считаешь, что не должна связывать себя ничем, что могло бы помешать тебе найти их — удачи тебе и да благословит тебя Бог. Но если ты хочешь немного побегать и получить за это премиальные, поезжай в Эль-Пасо. Вот адрес: «Земельные инвестиции», отделение в Эль-Пасо, отдел полевых работ, служба контроля за окружающей средой, обращаться к Джону Красному, главному инженеру — и не смейся; просто запомни и уничтожь.
Как только наша операция попадет в выпуски новостей, ты сможешь связаться с нами открыто через Хьюстонскую контору «Скаутов». Ну, а пока что я «начальник отдела кадров» в службе контроля за окружающей средой.
Пусть Господь хранит тебя от всех напастей. С любовью,
Голди».
27
Я сразу ее сожгла. Потом я легла в постель. Обедать мне не хотелось.
На следующее утро я поехала на Трудовой Рынок, нашла мистера Фосетта, агента «Гиперпространственных линий», и сказала ему, что хочу наняться к ним старшиной корабельной полиции, без оружия.
Этот надменный придурок рассмеялся мне в лицо. В поисках моральной поддержки я оглянулась на его помощницу, но она смотрела в другую сторону. Я овладела собой и мягко сказала:
— Не могли бы вы объяснить смысл шутки?
Он перестал каркать и сказал:
— Послушайте, девочка, «старшина» в данном случае означает мужчину. Хотя мы могли бы нанять вас, как женщину, но на другую работу.
— На вашем объявлении написано «Наниматель, Предоставляющий Равные Возможности», а ниже мелким шрифтом объясняется, что «официант» значит и «официантка», «стюард» включает в себя «стюардессу» и так далее. Это верно?
Фосетт перестал улыбаться. — Чистая правда. Но там еще говорится: «физически способный выполнять требуемую работу». «Старшина» — это полицейский на корабле. Старшина без оружия — это полицейский, который может поддерживать порядок, не прибегая к оружию. Он может влезть в драку и голыми руками арестовать зачинщика. А вы не сможете, это очевидно. Так что даже не заикайтесь о профсоюзе.
— Не буду. Но вы не смотрели мой послужной список.
— Не понимаю, почему это должно иметь какое-то значение. Тем не менее… — Он взглянул на лист. — Тут написано, что вы боевой курьер, не знаю, что это значит…
— Это значит, что, когда у меня есть работа, меня никто не может остановить. Если кто-то пытается это сделать слишком настойчиво, он покойник. Курьер перемещается без оружия. Я иногда ношу с собой лазерный нож или заряд слезоточивого газа. Но я полагаюсь на свои руки. Обратите внимание на мою подготовку.
Он посмотрел. — Ладно, значит, вы учились в школе боевых искусств. Но все равно это не значит, что вы сможете справиться с боксером-тяжеловесом на сотню килограммов тяжелее вас и на голову выше. Не тратьте зря мое время, девушка; вы не смогли бы арестовать даже меня.
Я перемахнула через его стол, заломила ему руку, оттащила его к двери и отпустила, пока никто не успел заметить. Даже его помощница не заметила — она очень старательно этого не заметила.
— Вот, — сказала я, — именно так я это делаю, чтобы никого не травмировать. Но я хочу, чтобы вы испытали меня против вашего самого здорового старшины полиции. Я сломаю ему руку. Если только вы не скажете мне сломать ему шею.
— Вы схватили меня, когда я не смотрел!
— Конечно. Именно так и надо поступать с надоедливым алкоголиком. Но теперь вы смотрите, поэтому давайте попробуем еще раз. Вы готовы? В этот раз я, может быть, сделаю вам больно, но не очень сильно. Никаких костей я не сломаю.
— Стойте, где стоите! Это просто смешно. Мы не нанимаем людей в корабельную полицию только потому, что они выучились каким-то восточным трюкам, мы нанимаем больших мужчин, таких больших, что они поддерживают порядок одним только видом. Они не должны драться.
— Ладно, — сказала я. — Наймите меня, как «полицейского в штатском». Дайте мне вечернее платье; назовите меня платной танцовщицей. Когда кто-нибудь моего размера, нанюхавшись «снега», заедет вашему полицейскому в солнечное сплетение, и он отключится, я перестану притворяться дамой и спасу его.
— Наши корабельные полицейские не нуждаются в защите.
— Может быть. По-настоящему большой мужчина обычно неповоротлив и неуклюж. Он вряд ли вообще что-нибудь знает о драках, потому то ему никогда не приходилось драться по-настоящему. Он вполне подходит для того, чтобы поддерживать порядок за карточным столом. Или чтобы справиться с одним пьяницей. Но представьте, что капитану понадобится настоящая помощь. В случае бунта. Мятежа. Тогда вам будет нужен кто-то, кто сможет драться. Я.
— Оставьте свои бумаги у моей помощницы. Не звоните нам; мы сами с вами свяжемся.
Потом я вернулась домой и задумалась о том, где еще я могла бы поискать работу — или мне лучше поехать в Техас? С мистером Фосеттом я допустила ту же самую глупую, непростительную ошибку, что и с Брайаном… боссу было бы за меня стыдно. Вместо того, чтобы принять его вызов, мне следовало настоять на честном испытании — но человека, которого я прошу взять меня на работу, я не должна касаться даже пальцем. Глупо, Фрайди, глупо!
Меня волновала не потеря этой работы, а потеря всех шансов получить работу на «Гиперпространственных линиях». В недалеком будущем мне нужно было получить работу, чтобы исполнить священный долг прокормления Фрайди (посмотрим правде в глаза: я ем как свинья). Но это не обязательно должна была быть эта работа. Я решила наняться на «Гиперпространственные», потому что один рейс с ними позволил бы мне охватить больше половины колонизованных планет в исследованной части космоса.
Хоть я и решила мигрировать, как посоветовал мне босс, идея выбора планеты только по рекламным брошюрам — и без возможности вернуться и изменить свой выбор — беспокоила меня. Я хотела сначала осмотреть товар.
Например: об Эдеме было сделано больше благоприятных отзывов, чем о любой другой колонии в небе. Вот какие у него достоинства: климат на большей части суши похож на южно-калифорнийский, там нет ни опасных хищников, ни вредных насекомых, гравитация на поверхности на девять процентов ниже земной, содержание кислорода в воздухе на одиннадцать процентов выше, круговорот веществ совместим с земными животными и растениями, а почва настолько богата, что два или три урожая в год — обычное дело. Пейзаж радует глаз, куда ни посмотри. Население на сегодняшний день чуть меньше десяти миллионов.
Так в чем же загвоздка? Я выяснила это одним вечером в Луна-Сити, позволив корабельному офицеру подцепить меня и угостить обедом. Компания установила высокую цену на Эдем с самого момента его открытия и рекламировала его как идеальный дом престарелых. Чем он и является на самом деле. После того, как партия первопроходцев подготовила его, девять десятых людей, переехавших туда, были богатыми стариками.
Форма правления там — демократическая республика, но не такая, как в Калифорнийского Конфедерации. Избирательное право там имеют только лица, достигшие семидесяти земных лет и являющиеся налогоплательщиками (то есть землевладельцами). Местные жители в возрасте от двадцати до тридцати лет занимаются обслуживающим трудом, и если вы думаете, что это значит прислуживать старикам, вы абсолютно правы, но это включает еще и все те неприятные вещи, которые нужно делать и за которые полагалась бы высокая оплата, если бы людей на эту работу не набирали принудительно.
Есть что-нибудь из этого в брошюрах компании? Громкий смех!
Мне нужно было знать нерекламируемые факты о каждой колонизованной планете, прежде чем купить билет в одну сторону на одну из них. Но я испортила свой лучший шанс, «доказав» мистеру Фосетту, что невооруженная женщина может быть конвоиром для мужчины больше ее по габаритам — я просто попала из-за этого в черный список.
Я надеюсь повзрослеть раньше, чем у меня появится дыхание Чейн-Стокса.
Босс презирал переживания по поводу уже сделанных ошибок не меньше, чем жалость к себе. Поскольку я уничтожила все шансы попасть на работу в «Гиперпространственные», настало время уезжать из Лас-Вегаса, пока я еще не разорилась окончательно. Даже если я и не могла совершить Большое Путешествие сама, все равно можно было получить неприкрашенные факты о колониальных планетах, тем же способом, каким я узнала правду об Эдеме: обрабатывать членов экипажей кораблей.
Чтобы сделать это, нужно было отправиться в единственное место, где я могла бы их найти наверняка: по Стеблю на Стационарную Станцию, Грузовики редко входили в гравитационное поле Земли дальше Эл-Четыре или Эл-Пять — то есть, до лунной орбиты, но не входя в гравитационное поле самой Луны. Но пассажирские корабли обычно причаливали к Стационарной Станции. Все гигантские лайнеры «Гиперпространственных»: «Дирак», «Ньютон», «Форвард» и «Максвелл» — отправлялись оттуда. Комплекс «Шипстоун» имел там отделение («Шипстоун-Стационарная») в основном для того, чтобы продавать энергию кораблям, и особенно этим кораблям.
Офицеры и рядовые члены команд, идущие в увольнение, прибывали и отбывали оттуда; те, кто не был в увольнении, могли ночевать на своих кораблях, но они часто выпивали, ели и веселились на Станции.
Мне не нравится Стебель, и двадцатичетырехчасовая станция меня мало интересует. Если не считать захватывающего и все время меняющегося вида Земли, она не может предложить ничего, кроме высоких цен и тесных жилых помещений. Ее искусственная гравитация все время меняется, вызывая неприятные ощущения, и кажется, что она всегда отключается в самый подходящий момент, чтобы суп выплеснулся в лицо.
Но если вы не привередливы, там можно найти работу. Мне достаточно долго будет на что жить, чтобы я могла выслушать откровенные мнения о каждой из колонизованных планет от одного или больше предвзятых космонавтов.
Существовала даже возможность обойти Фосетта и улететь с «Гиперпространственными» оттуда. Известно, что всегда в последнюю минуту на корабли нанимают людей, чтобы заполнить внезапно образовавшиеся вакансии. Если такой шанс появится, я не стану повторять свою глупость — я не стану проситься на работу полицейского старшины. Официантка, посудомойка, горничная, банщица — если работа позволит мне совершить Большое Путешествие, я ухвачусь за нее обеими руками.
Выбрав таким образом свой новый дом, я надеялась сесть на тот же корабль, но уже как пассажир класса люкс, оплатив поездку благодаря странным условиям завещания моего приемного отца.
Я предупредила хозяина той мышеловки, в которой жила, потом занялась кое-какими домашними делами, прежде чем поехать в Африку. Африка… придется ли мне добираться через остров Вознесения? Или ПБ будут снова летать? Африка напомнила мне о Голди, и об Анне с Бартом, и о милом докторе Красном. Я могла добраться до Африки раньше них. Но это не имело значения, потому что там только в одном месте могла начаться война (насколько я знала), и я намеревалась остерегаться этого места, как чумы.
Чума! Мне следовало немедленно подготовить сообщение для Глории Томосавы и для мистера и миссис Мортенсон. Казалось абсурдным, что я могу сказать что-нибудь, что заставит их поверить в то, что эпидемия Черной Смерти начнется всего через два с половиной года — я сама в это не верила. Но если бы я смогла достаточно сильно обеспокоить ответственных людей, чтобы была усилена борьба с крысами, и карантинные меры у барьеров ТКИ стали не просто бессмысленным ритуалом, это, возможно — только возможно — спасло бы космические колонии и Луну.
Маловероятно — но мне надо было попытаться.
Мне оставалось только еще раз попробовать отыскать моих пропавших друзей… а потом на время забыть об этом, пока я не вернусь со Стационарной Станции или (надежда всегда жива!) из Большого Путешествия. Конечно, со Стационарной Станции можно позвонить в Сидней или Виннипег или еще куда-нибудь… но обойдется это значительно дороже. Я за последнее время узнала, что хотеть чего-нибудь и иметь возможность заплатить за это — совсем не одно и то же.
Я набрала код Торми в Виннипеге, готовая услышать: «Набранный вами код временно отключен по просьбе абонента».
Вместо этого я услышала:
— Дворец пиратской пиццы!
Я пробормотала:
— Извините: я ошиблась номером, — и отключилась. Потом я набрала код еще раз, очень аккуратно…
…и услышала:
— Дворец пиратской пиццы!
На этот раз я сказала:
— Извините за беспокойство. Я в Свободном Штате Лас-Вегас, и я пыталась дозвониться до друзей в Виннипеге — но я дважды попала к вам. Я не знаю, что я делаю не так.
— Какой код вы набирали?
Я сказала.
— Это наш, — согласилась она. — Лучшая гигантская пицца в Британской Канаде. Но мы открылись только десять дней назад. Может быть, этот код был раньше у ваших друзей?
Я согласилась, поблагодарила этот приятный голос и отключилась. Села и задумалась. Потом я набрала АНЗАК-Виннипег, изо всех сил желая, чтобы этот терминал с минимальным набором функций мог передавать картинку не только в пределах Лас-Вегаса; когда изображаешь из себя Пинкертона, полезно видеть лица. Как только компьютер АНЗАК ответил, я, имея уже некоторый опыт в обращении с ним, попросила оперативного дежурного. Я сказала женщине, которая ответила:
— Я Фрайди Джонс, новозеландская подруга капитана и миссис Торми. Я пыталась позвонить к ним домой, но у меня ничего не получилось. Не знаю, может быть, вы сможете мне помочь?
— Боюсь, что нет.
— Правда? Даже не сможете ничего подсказать?
— Мне очень жаль. Капитан Торми уволился. Он даже снял деньги со своей пенсионной страховки. Как я понимаю, он продал свой дом, так что, я думаю, он уехал навсегда. Я знаю только, что единственный адрес, который у нас есть — это адрес его зятя в Университете Сиднея. Но мы не можем разглашать адреса.