Кира знала, что шкатулку будут изучать ученые, и это ее интриговало. Правда, она боялась, что научное исследование подорвет веру бахориан. Иногда Кира чувствовала, что ее вера – большая глупость, но временами не сомневалась, что это величайшая мудрость.
Сначала Кира привела Башира в полуразрушенный лазарет. В приемной она ощутила неловкость оттого, что на станции такая миниатюрная больница. В приемной стояли стол, несколько панелей управления системами жизнеобеспечения организма и очень скудное медоборудование.
– Как видите, у нас с медицинским обслуживанием есть проблемы, – осторожно заметила Кира. – Похоже, что здесь здорово поработали грабители-кардасиане.
Башир обвел приемную взглядом, потом повернулся к майору. Кира ожидала увидеть в глазах избалованного достижениями цивилизации доктора разочарование, но ошиблась.
– Это же здорово! – воскликнул он. – Нет, правда. Здесь же пограничная медицина.
– Пограничная медицина? – раздраженно переспросила Кира.
Нет, с нее достаточно наивности этого юноши. Но Башир не обратил на ее тон никакого внимания.
– Майор, у меня был выбор, – горячо произнес он. – Мне разрешили выбирать любую точку, где расположены объекты Флота.
– В самом деле? – сухо спросила она, скрестив руки на груди.
– Но я не хотел чистенькой работы, не хотел копаться в бумажках, – продолжал он с энтузиазмом. – Я хотел вот этого: оказаться в дальнем уголке Галактики, в самом отдаленном месте, какое только известно Флоту. Вот где происходят всевозможные приключения, вот где рождаются герои! Прямо здесь. В глуши.
Кира с трудом подавила улыбку. Ей не нравился этот человек, но его наивность и романтизм рассмешили ее. Она вместе с Одо от души повеселится над этим простаком. Но сейчас Кира постаралась придать своему лицу как можно более серьезное выражение.
– То, что вы назвали глушью, – мой дом, – жестко произнесла она.
Поняв, что обидел бахорианку, Башир несколько смутился.
– Знаете, я не хотел… не имел в виду… – извиняющимся тоном произнес он.
– После «общения» с кардасианами на Бахоре много раненых, доктор, – резко оборвала его Кира. – Вы можете оказать огромную помощь, если привезете сюда лекарства. Вы вскоре убедитесь, что бахориане – дружелюбный и очень благодарный народ.
После этих слов Кира резко повернулась к нему спиной и вышла, оставив его стоять с полуоткрытым ртом.
Подойдя к дверям, Юлиан Башир молча смотрел вслед удаляющейся бахорианке. Ее резкие слова поубавили его романтизм. Он вообще не понимал, почему часто вызывает к себе негативную реакцию людей?
Башир всегда знал, чего хотел. Когда же ему приходилось общаться с людьми, у которых не хватало ума построить простейшие планы на будущее, он терял терпение.
Всю свою жизнь он превосходил сверстников талантом. В результате он оказывался в группах самым молодым, что создавало между ним и коллегами естественный барьер. Его отвергали, и это обрекало его на одиночество. Юлиан не научился подносить свой талант таким образом, чтобы окружающие ценили его. Он верил в честность и нередко внешне выглядел самонадеянным. Во время учебы в академии он говорил, что одиночество не имеет значения. Во всяком случае, Башира оно не пугало. Главное – это нужность, полезность людям. Он утверждал, что после окончания академии найдет такое место, где его талант оценят по достоинству.
Башир думал, что таким местом станет «Дип Спэйс-9», где, несомненно, нуждались в его знаниях и таланте. Но резкая реакция бахорианки заметно огорчила молодого ученого. Разве он виноват в том, что люди не могут воспринимать его гений? Он так хотел, чтобы его любили… Но теперь стало совершенно ясно, что майору-бахорианке он не понравился.
Башир поднял глаза и увидел приближавшегося Одо. Юлиан улыбнулся ему, как старому знакомому, поскольку их уже успели на ходу представить друг другу. Одо ответил на доброжелательное приветствие бурчанием, и Баширу стало любопытно, что за прошлое у этого странного существа. Кира об охраннике ничего не рассказала. Не вызывало сомнения, что Одо не бахорианец. Он относился к неизвестному для Башира виду. Прекрасная возможность для ученого, занимающегося размножением видов, расширить свой профессиональный кругозор.
Бурчание и сухое приветствие Одо в ответ на улыбку Башира Юлиан также оценил профессионально: представители данного вида, вероятно, не умеют улыбаться. Крайне любопытно.
Нельзя позволить этому существу ускользнуть. И Башир, по-прежнему улыбаясь, загородил Одо дорогу.
– Они все похожи на этого майора? – спросил Башир.
– Кто это они? – переспросил Одо, рассеянно моргая.
– Бахорианские женщины, – ответил Башир, скрестив руки на груди и прислонившись к стене.
Одо с минуту молча рассматривал Юлиана.
– Не знаю, доктор, – ответил он затем. – Мне не пришлось узнать всех бахорианских женщин. Если же вы имеете в виду, все ли бахорианки так женственны, как майор Кира, то я отвечу положительно.
В словах охранника заметно чувствовался сарказм.
– Я не хотел… – смущенно начал объяснять Башир. – Я не хотел обобщать. Я просто… Она показалась враждебно настроенной по отношению ко мне.
Юлиан досадовал на себя за то, что в такой короткий срок успел обидеть двоих.
– Майор Кира враждебно настроена лишь тогда, когда ей дают повод, – поучительно произнес Одо.
– Но я не давал ей повод, – вспыхнул Юлиан. – Я не сказал ничего такого, что могло бы вызвать раздражение.
– У майора есть веские причины враждебно относиться к офицерам Звездного Флота, – более мягким тоном продолжил Одо. – Она выросла в военных лагерях. Сомневаюсь, что кто-нибудь в вашей холеной академии был способен понять, что это такое.
Башир хотел было возразить, Одо жестом остановил его.
– Кира видела гибель своей семьи, – произнес охранник. – Кардасиане убили ее родных прямо у нее на глазах. Кардасиане погубили ее родную планету. Кира не любит людей и не доверяет им.
– Но я не давал ей повод для злости, – возразил Башир. – Все, что я сказал, – это назвал Бахор пограничным районом, а она обиделась.
Юлиан вспомнил, что в академии училась одна бахорианка. Однако она отличалась спокойствием и дружелюбностью. Теперь же, после знакомства с майором и охранником, Юлиан стал, думать, что сарказм – норма культуры этой нации.
Тем временем Одо повернул к Юлиану свое треугольное лицо.
– Думаю, ей не понравилось такое сравнение, – хмыкнув, сказал он. – Мне тоже. Нам обоим достаточно подобного отношения в прежние времена со стороны кардасиан.
– Послушайте, я прошу прощения, – извинился Башир, чувствуя, как зарделось его лицо. – Я не хотел обидеть вас. У меня просто дурная привычка говорить необдуманно… Я хотел сказать, что рад назначению на Бахор, что я хотел бы внести свой маленький вклад в дело восстановления этой планеты. Вот и все.
– Когда я встречусь с майором, то обязательно объясню все это, – сухо пообещал охранник без особой уверенности в голосе.
Одо сделал шаг, собираясь уходить, но Юлиан задержал его.
– Констебль, надеюсь, это не покажется вам… если я задам вам несколько вопросов относительно вас, – витиевато начал Бапшр. – Это чисто с профессиональной точки зрения…
Охранник молча смотрел на доктора, и тот понял, что его просьба, по крайней мере, не отвергается.
– Вы сказали, что выросли на Бахоре, – начал Юлиан. – Но… вы не бахорианец…
– Как проницательно с вашей стороны, доктор, – заметил Одо, внутренне напрягаясь, но внешне оставаясь совершенно спокойным.
Башир отличался талантом не понимать иронии, поэтому фразу охранника он понял как согласие ответить на вопросы. Это вдохновило молодого ученого.
– Вы не станете возражать, если я спрошу о?.. – ученый попытался на ходу сформулировать вопрос.
– Я формоменяющийся, доктор, – с громким вздохом перебил его охранник. – Как видите, мне не очень удается форма бахорианца. Мне довольно трудно ее сохранять, но я вынужден это делать, потому что большинство гуманоидов не воспринимает мою истинную форму.
– Какую именно? – загораясь профессиональным интересом, спросил ученый.
– Форму аморфной желеобразной массы, – неохотно пояснил Одо. – В свою изначальную форму я вынужден возвращаться каждые двадцать четыре часа.
– Удивительно! – искренне изумился Юлиан. – Я специализируюсь на скрещивании всевозможных видов, но с подобным случаем ни разу не встречался.
– Я тоже, – произнес Одо. Башир не понял смысл сказанного.
– Скажите, констебль, откуда вы?
– Не имею ни малейшего представления.
– Нет, констебль, я серьезно…
– И я вполне серьезно, доктор. Меня нашли младенцем на борту брошенного корабля. Поэтому о своем происхождении не имею ни малейшего понятия.
– Удивительно! Я хотел бы написать о вас работу. Но прежде я хотел бы получить о вас всю возможную информацию. Мне это важно еще и потому, чтобы при необходимости я мог оказать вам медицинскую помощь.
– Я не обладаю такой информацией, и мне не нужен доктор. До сих пор я вполне обходился без него. Если бы даже меня ранили, думаю, что врач-человек не смог бы мне ничем помочь.
Одо произносил каждую очередную фразу все более сухим, жестким тоном. Однако Юлиан не замечал этого, его самоуверенность оставалась непоколебимой.
– Может быть, бахорианские врачи и не знают, как с вами обращаться, но я учился на основании самых последних научных технологий. Вы удивитесь, узнав, насколько далеко продвинулась медицина в этой области…
– Послушайте, доктор! Вы мне не нужны! Ни вы, ни ваша наука.
Охранник перебил ученого таким резким тоном, что тот невольно умолк и сделал шаг в сторону. Одо энергичной походкой двинулся вперед, а Юлиан еще долго ошалело смотрел ему вслед.
Глава 6
В лаборатории Сиско показал Дэкси странную шкатулку со светящейся фигурой в форме «бесконечности».
Дэкси сначала долго рассматривала шкатулку, потом завороженно посмотрела на командора, затем вновь перевела взгляд на шкатулку. Озаряемое исходящими из открытой шкатулки зеленоватыми лучами, лицо Дэкси светилось искренним детским любопытством.
– Бенджамен, какая красотшца! – восторженно произнесла она.
– Да, – согласился Сиско. – А ее действие еще более поразительно.
Дэкси снова повернулась к нему, но теперь на Сиско смотрели глаза умудренного познаниями ученого, который знает собеседника давным-давно.
– – У тебя была возможность проверить ее действие на себе?
Сиско неохотно кивнул в ответ. Он не мог заставить себя рассказать о встрече с Дженифер на Гилго-Бич этому постороннему человеку.
– Это твоя область, а не моя, – перевел Сиско на шутку. – Кстати, бахорианские монахи изучали подобные штуковины на протяжении тысячи лет. Советую запросить компьютер об исторической информации по этим загадкам.
Дэкси согласно кивнула и снова загляделась на светящуюся шкатулку.
– Да, такая информация нам кое-что даст, – произнесла она после непродолжительного любования.
– Желательно запросить ее как можно быстрее, – добавил Сиско. – Кардасиане увезли с Бахора, по словам Опаки, еще восемь таких же шкатулок. Они, несомненно, находятся сейчас в кардасианских лабораториях, и ученые ломают головы над секретом бахорианского чуда.
– Эти кардасиане, – вздохнула Дэкси. – Не могу понять их менталитет. Откуда такое непреодолимое желание и упорство разрушать культуру другого этноса?
Сиско встал и направился к выходу. Он испытывал чувство удовлетворенности оттого, что прервался этот разговор. Это с одной стороны. С другой, он осознавал свою вину за желание как можно быстрее уйти отсюда.
Сиско не сомневался только в одном: присутствие Дэкси вызывало у него прилив воспоминаний о старике-курзонце, с которым он проработал на Утопии несколько лет. В речи Дэкси то и дело проскальзывали интонации его старого друга. Порой она поворачивалась или же улыбалась точно так же, как это делал он.
– Бенджамен! – окликнула Дэкси. Он остановился в дверях и, повернувшись, вопросительно посмотрел на нее.
– Я была рада тому, что ты принял это назначение, – сказала она. – Я так волновалась за тебя.
Ее слова задели Сиско за живое. А может быть, не сами слова, а тот взгляд, который сопровождал их. Старик-курзонец всегда проявлял свою заботу о карьере Бена, всегда смотрел точно так же… Сиско печально улыбнулся. Он хотел было сказать, что его старый приятель тоже постоянно напоминал ему о том, чтобы он как можно быстрее улетал с Утопии, но промолчал.
– Часть его самого, его воспоминаний всегда будут во мне, – тихо сказала Дэкси.
– Во мне тоже, – добавил Сиско, но так тихо, что его собеседница могла этого не расслышать.
Сиско еще несколько мгновений смотрел в глаза женщине.
– Это так здорово – снова видеть тебя, старик, – произнес он, усмехнувшись, и вышел.
Он уже не видел, как чувство глубокой душевной боли наполнило глаза оставленной им красивой женщины.
* * *
Дэкси неподвижно сидела несколько минут. Она могла бы очень многое сказать Сиско. Например, то, что волновалась за его продвижение по службе. У нее не вызывало эйфории его назначение командором на станцию «Дип Спэйс-9». Ясно, что этот шаг для Сиско вынужденный. Незримая печать вынужденности ощущалась в каждом его поступке, в каждом решении, во всем его поведении в целом. А где же его энтузиазм, амбициозность, его юмор? Неужели все это унесла с собой смерть жены?
Дэкси прекрасно понимала глубину внутренней трагедии Бенджамена. Потеря близкого – это ужасно. Потеря без надежды сохранить хоть что-то способна вызвать душевную катастрофу. Преемственность – принцип Вселенной. Космос создает свои программы таким образом, чтобы в новом всегда что-то сохранить от уходящего. Страшно, когда уходящее не оставляет ничего, это противоестественно.
Пережив величайший опыт потерь, этнос Дэкси выработал принцип согласования жизни и смерти. Каждая сторона при этом должна получить свое. Этот принцип космической философии нашел свое отражение в конкретных технических решениях. Дэкси – живой результат такого решения.
Ей очень хотелось разделить свои способности с Бенджаменом. Но она прекрасно понимала, что он не готов к этому, ему придется искать собственный путь. Что ж, пусть ищет.
Конечно, она готова помочь ему, но между ними теперь возникла дополнительная преграда в виде ее женского тела. Пройдет немало времени, прежде чем Бенджамен убедится в прочности их прежних дружеских отношений. Но здесь все не так просто. Дэкси должна была откровенно признаться себе, что ее женское сознание находило Бенджамена весьма привлекательным мужчиной. Это обстоятельство и забавляло, и смущало Дэкси. К тому же, привлекательностью дело не ограничивалось. Дэкси оценивала сексуальность Бенджамена превосходной степенью, и с этой оценкой ее сущность не могла не считаться. Правда, Дэкси располагала опытом десятков, а возможно, и сотен, жизней по части преодоления сексуальных устремлений, она могла при желании направлять сексуальную энергию в русло решения творческих задач. Но это требовало колоссальной самоотверженности и целеустремленности. Подобные качества можно было получить по наследству, генетически, или же выработать в себе путем концентрации жизненной энергии и ее перераспределения за счет других секторов. Какой путь избрать?..
…Дэкси улыбнулась, вспомнив, как занервничал Бенджамен, узнав, что его бывший приятель и наставник курзонец решился продлить свое бытие в измерениях мира Трилле. Видимо, Сиско недостаточно четко представлял себе, что это значит. Он понимал, что его приятель-ученый не был простачком и не мог позволить околпачить себя в вещах, где он считался профессионалом космического масштаба. Но это, пожалуй, и все. Сиско, конечно же, не знал, что симбионат не является паразитом, что космический этнос триллов эволюционирует только посредством симбиоза, создавая с каждым партнером новое существо, космические преимущества которого столь необычны, что их не понять человеку Земли.