— Забирай, — брезгливо поморщился кошак, несильно отталкивая от себя обиженно сопящую девчонку и принимаясь любовно массировать пострадавший хвост. Благо хоть вылизывать не начал. — Только без членовредительства, — вслед женам небрежно кинул лев и, схватив со столика бокал с вином, уже начал выискивать жадным взглядом среди гостей новую жертву для своих ночных развлечений.
— Не переживай, милый, — хохотнула другая жена, ловко ухватывая переселенку за вторую руку, — будем объяснять аккуратно, но доходчиво.
— Где вы мну тащить? — уже не на шутку испугалась Аленка, когда ее с ее-то мелким ростом попросту оторвали от земли и понесли прочь. — Мну нельзя! Марина! Памагитя!
— Марин, ты чего столбом встала? — прямо над ухом произнес догнавший меня Винд, заставив подпрыгнуть.
— Да вот размышляю, — задумчиво протянула я, глядя на то, как перед этой странной процессией расступаются гости, провожая четырех девушек заинтересованными взглядами, — а стоит ли ее спасать? Я ведь неоднократно Аленке говорила, что таскаться за мужиками в Айларе — это как минимум некрасиво, а на Третьем континенте еще и опасно для здоровья, но разве она меня слушала?
— Думаю, вряд ли, — также провожая взглядом скрывшихся из виду вместе с добычей львиц, усмехнулся друг и продолжил мои рассуждения: — Разборки из-за мужиков для львиц дело обычное, а уж для семейства Потаскаловых и подавно, дурочек они обычно не калечат. Ты решила преподать переселенке урок?
Я промолчала, терзаемая смутными сомнениями. С одной стороны было бы неплохо, а с другой… Какой бы безголовой ни была Аленка, я все-таки за нее отвечаю.
— Злая ты, — уличил меня друг, а я вздохнула и пошла все-таки спасать попаданку от праведного гнева оборотниц, правда, не особо при этом торопясь.
Когда я вошла в дамскую уборную, то застала просто великолепную картину: трое львиц с остервенелым упоением по очереди макали Алену головой в унитаз, приговаривая при этом: «Будешь еще на чужих мужиков смотреть?».
— Мну тоже лев по забияке, — отплевываясь, орала девчонка. — Ты не имеешь вправо сяк ко мне совращаться! Смирись, твоя мужчина в мну завпечатлился! Оно в мну влю-блю-буль-буль.
— Будешь еще на чужих мужиков смотреть?
И так могло бы повторяться до бесконечности, ибо кто был упрямее: Аленка или кошки, я бы не рискнула спорить. Немного понаблюдав за актом справедливого возмездия, я все же подошла ближе и как можно спокойнее вопросила:
— Дамы, что здесь происходит?
— Миледи, — тут же склонились передо мной в реверансе оборотницы.
— Марина! — наконец-то вылезла из унитаза мокрая, как курица, Аленка. — Ты по кому сяк долго? — тут же возмутилась она. — Оно мну привтопить и, — но я жестом велела ей замолчать. Хоть сейчас я и защищала ее перед львицами, но это вовсе не означало, что я была с ними не согласна.
— Так что здесь происходит? — холодно повторила я вопрос. — И почему моя подопечная в столь плачевном виде?
— Ваша подопечная? — три женщины резко побледнели и нервно переглянулись. — Миледи, приносим свои глубочайшие извинения, но мы не знали…
— А если бы знали? — невежливо оборвала их я, по опыту зная, что с крупными хищниками нельзя давать слабину. Пока они чувствуют силу и уверенность, подчиняются, но стоит только расслабиться, и все. Собственно, поэтому с парнем-оборотнем я и рассталась в свое время, надоело каждый божий день играть в укротительницу.
— Если бы знали, миледи, — опустив взгляд и недовольно прядая хвостом, ответила самая старшая львица, — то в первую очередь доложили бы вам о непотребном поведении вашей подопечной.
— А раз не знали, то решили, что с обычной человеческой девочкой можно поступить столь унизительным образом? — возмутилась я.
— Миледи, она заслужила, — влезла самая младшая с виду львица.
— Для принятия таких решений существует Суд Морали! — отрезала я, а оборотницы поникли. По уму Суд Морали в данной ситуации и им впаял бы такой штраф — год не расплатятся, а за этот год их ненаглядный лев без проблем найдет себе новый гарем, с его-то внешними данными проблем это не составит, и все это они прекрасно осознавали.
— Миледи, может быть, есть возможность обойтись без суда?
— В первый и последний раз, — стараясь скопировать царственно-надменный тон Мессира, произнесла я.
— Благодарим, миледи! — тут же раскланялись львицы и поспешили скрыться.
— Сряная кошка! — вслед им совсем по-детски выкрикнула Аленка и показала язык, за что удостоилась звонкого подзатыльника от меня.
— За кто? — возмутилась она.
— За то, что ведешь себя как маленький капризный ребенок! — отрезала я и, схватив девчонку за руку, поволокла в сторону жилого этажа. Это недоразумение стоило как минимум сначала переодеть.
— Марина, — из ванной показалось жалобное личико Аленки, — а по кому лев не впечататься в меню? Мну же вызбранный. Мну быть единственный для оно, а оно в мну этих баб затравить.
— Потому что оно лев, — равнодушно пожала плечами я, — а львы, знаешь ли, страшные эгоисты, к тому же живут прайдами. Знаешь, что это такое?
— Сяк праймами? — ошарашенно вопросила Аленка. — Так это оно кто, гарэм?
— Гарэм-гарэм! — мстительно покивала я, протягивая несчастной девчонке новое платье, на этот раз приличного кроя и нормальной нежно-голубенькой расцветки. — И не просто гарем, а такой, в котором жены содержат своего мужа. Мужчины-львы себе женщин и выбирают по материальному признаку.
— Но по кому? — на переселенку было жалко смотреть.
Кажется, сейчас с грохотом рушились ее замки в облаках. Увы, милая, это Айлар, и не знаю, что там про оборотней с впечатлением пишут в «фантази», но тут в представителях этой расы животных качеств намного больше, нежели человеческих, и это стоит учитывать. Как минимум не следует соваться в Пятое государство, не изучив учебник по зооповадкам.
— Потому, Аленушка, — сочувственно протянула я, принимаясь переплетать попаданку, — что оборотни — не люди, они в первую очередь животные, и для львов, что в дикой природе, что в оборотническом социуме, такое поведение нормально. Самец в первую очередь производитель потомства и совсем немного защитник, когда надо защитить свой прайд от посягательств другого самца. Все! На этом его социальные функции заканчиваются, и остается только красиво упакованная пищеварительная машинка, к тому же самовлюбленная до жути.
— Значит, оно многобаб, — насупилась переселенка, — и альфокус в прискачку.
— Не знаю, что за фокус, — пожала плечами, принимаясь теперь стирать с хорошенького личика размазанный макияж, — но то, что львы полигамны — это точно.
— Мну не нуден многобаб! — уверенно заявила попаданка, встрепенувшись. — Мну искать тогда собака. Волка точно однобаб. Тута же бывать волка?
— Нет! — не моргнув и глазом соврала я.
— Ты лгешь! — обличительно ткнула в меня пальчиком Аленка, при этом больно чем-то уколов в плечо. Шпильку, что ли, в кулачке зажала, язва мелкая? Но тщательный осмотр места укола результатов не дал: ни крови, ни ранки. Обычно такой эффект давали современные шприцы с мгновенным впрыском, но откуда такая дорогая штука у Аленки?
— На балу оборотней-волков нет! — сурово отрезала я, поднимаясь и почесывая зудящее, как от блошиного укуса, плечо. — Но если тебе нужен верный четвероногий друг, то я тебе сейчас организую компанию. Скотина, — позвала пса, и на пороге спальни тут же объявился зевающий аркрай. — Охранять, — мстительно скомандовала я и, развернувшись, направилась к выходу. Теперь следовало найти Свэна, чтобы он перевел Аленку в освобожденную Дэном камеру. Без хухера выбраться оттуда переселенка не сможет, вот пусть теперь посидит взаперти, пока я не решу вопрос с нашим статусом.
— Марина! — вслед мне возмущенно завопила попаданка. — Ты не сметь мну замирать! Ты пердунтель!
Но я лишь отмахнулась от этих воплей. За спиной раздался сначала грозный рык, а следом испуганный визг. Видимо, Аленка решила выйти из комнаты, а пес не пустил.
— Ты пердунтель! Ты мну не друг больше!
Знала бы Аленка, с каким бы удовольствием я перестала быть ее другом!
Плечо чесалось все сильнее. Неужели и вправду переселенка на себе блох с оборотня принесла? Надо бы не забыть потом аркрайя обработать.
Вот с такими приземленными мыслями я и направилась обратно в бальный зал на поиски Мессира. Когда я вернулась, веселье было в самом разгаре. Гости, успевшие уже изрядно выпить, но пока не напиться, лихо отплясывали сарьсу, задорно кружась под быстрый незамысловатый мотивчик. Вообще этот танец был исконно орочьим, но в силу своей простоты и зажигательности прижился у всех прочих народов. С удивлением среди танцующих я заметила и Линдалу с Виндом. Дракон периодически тянулся к ушку девушки и что-то ей нашептывал, отчего Линда то хихикала, то краснела, как маков цвет, и прятала пылающее лицо на плече кавалера. Смотрелось это довольно забавно, ибо роста они были почти одинакового, но все-таки драконица была чуть выше кавалера на пару сантиметров, отчего ей приходилось немного сутулиться и сгибаться, чтобы «робко укрыться от посторонних глаз» на сильном мужском плече. Пару раз некоторые особо «веселые» гости и меня пытались вытащить танцевать, но мне успешно удавалось вовремя выскальзывать из цепких рук кавалеров. Удавалось, до последнего момента.
Сильная рука непреклонно легла мне на талию, правую ладонь поймали в капкан крепкие пальцы и, лихо развернув, меня унес вихрь танца. Я попыталась было возмутиться, но, увидев, кто так бесцеремонно пригласил меня на сарьсу, закрыла рот. С Мессиром спорить бесполезно, если он решил, что я буду с ним танцевать, значит, я буду.
— Мариша, куда ты пропала? — щекоча дыханием ушко, поинтересовался дракон. — Я тебя искал.
— Прошу меня простить, Мессир, но мне пришлось сопроводить мою подопечную в покои. Она неважно себя чувствует.
— Это я заметил, — усмехнулся Свэн, непроизвольно передергивая ягодицами в новых белых брюках. — Отловила свою бабезьяну?
— Да, Мессир, — слегка кивнула в ответ. — И я бы хотела просить вас определить Алену в комнату, которую ранее занимал Денис. Для всеобщей безопасности, — добавила, почесывая плечо, которое укололи. Зуд почти прошел, и я уже почти уверилась в том, что это была просто залетная блоха, но вместо этого кожу вокруг укуса начало жечь. Не сильно, но ощутимо, и жар этот стал потихоньку расползаться.
— Здравое решение, — улыбнулся мне Свэн и подмигнул, останавливаясь. Оказывается, музыка давно успела смениться, а мы все еще кружились в сарьсе под медленный галот. — Определить ее в комнату преддопросного заключения можно хоть сейчас, — добавил он, целуя мне руку в знак благодарности за танец. — Теперь дело за малым, — и мужчина кивнул куда-то в сторону, — опять поймать.
Проследив взглядом за направлением, куда указывал Свэн, я чуть сознание не потеряла. Голова, во всяком случае, закружилась основательно, и я, слегка покачнувшись, ненароком облокотилась на мигом поддержавшего меня дракона. А в это время Аленка, которая должна была сидеть в моих покоях под охраной Скотины, отплясывала галот по ногам монсеньору Третьего дистрикта. Эльф, будучи явно навеселе, даже не морщился.
— Мессир, прошу меня простить, — собралась я с силами и попыталась отлепиться от дракона, чтобы идти снова ловить переселенку, но он не пустил.
— Оставь, — удержал меня за плечи Свэн и подал знак охране, взглядом указав, кого надо незаметно вывести из зала и изолировать. — Ее сейчас уведут.
— Но, Мессир, — не сдавалась я, хотя язык начал слегка заплетаться.
— Что тебя так беспокоит? Ее просто выведут и закроют до нашего прихода, — склонился ко мне он, опаляя щеку горячим дыханием, от которого мурашки побежали по всему телу, а сладкая дрожь огненной волной прокатилась по коже, чтобы потом сосредоточиться в районе груди, даря непередаваемое ощущение сладкого томления, как будто душа чешется, и успокоить этот внутренний зуд может только прикосновение другой, но такой родной души.
— Ты ее не запирала? — удивился дракон.
— Мне интерес-сно, — пробормотала в ответ, — что она сдел-лала с аркр-рай-йем.
— Маринка, что с тобой? Тебе плохо? — вмиг обеспокоился Свэн. — Пойдем на воздух!
И, не слушая возражений, он повел меня на балкон, где мы так и не сумели толком поговорить, прерванные Аленкиной выходкой. Холодный ночной воздух ударил в лицо, заставив на миг задохнуться, остудил пылающие плечи и подарил облегчение. Вдохнув несколько раз полной грудью, я почувствовала себя не в пример лучше. Головокружение ослабло, и, кажется, я снова могла связно не только мыслить, но и говорить.
— Как ты себя чувствуешь? — внимательно вглядываясь в мое лицо, поинтересовался Свэн, все еще не отпускающий меня из крепких теплых объятий.
— Благодарю, Мессир, — попыталась высвободиться я, но безуспешно, — уже намного лучше.
— Что с тобой случилось? Ты как будто поплыла в один миг.
— Не знаю, — пожала я плечами. — Наверное, мне стало плохо от духоты.
Не рассказывать же ему, в самом деле, про ядовитых блох, и уж тем более не стоит делиться предположениями относительно того, что это Аленка меня чем-то уколола. У Свэна к ней и так длинный список претензий, а если она сейчас еще и меня отравила!
Последняя мысль отчего-то не испугала. Как будто подсознательно я была уверена, что все обойдется, вот только что это было: предчувствие или горячечный бред? В любом случае лекарю показаться не помешает.
— Зачем тебе к лекарю? — неожиданно жестко спросил дракон. Оказалось, последнее я произнесла вслух.
— Эм, — протянула я, стараясь на ходу придумать благовидную причину для визита в лазарет. — Меня, кажется, укусило какое-то насекомое, — изобразила я максимально близкий к реальности вариант. — Наверное, ядовитое.
— Марин, ядовитые насекомые еще не проснулись — недоверчиво прищурился Свэн и повел пальцем по коже на плече, которое я непроизвольно поглаживала. Ой, лучше бы он этого не делал! От простого прикосновения меня сначала бросило в дрожь, а потом сразу же в жар. Голова закружилась, и снова нестерпимо зачесалась душа, как будто стремясь выпрыгнуть из груди и рвануться навстречу ему. Такому родному, любимому. Захотелось утонуть во взгляде этих черных горящих глаз, раствориться в его нежности и остаться навсегда частью его.
— Мариша, — ласково произнес дракон, проведя большим пальцем по моей нижней губе. Я задрожала всем телом, но вовсе не от холода. Его глаза, как черные омуты, буквально затягивали, и я никак не могла отвести от них взгляда, а голос, этот будоражащий самые потаенные струны души голос, буквально гипнотизировал, лишая воли к сопротивлению. Легкое прикосновение к щеке, нежными касаниями он огладил мою шею, а я стояла, не в силах пошевелиться, и ждала, ждала, когда же, наконец, он поцелует меня, чтобы губы, жаждущие этого прикосновения, перестали нестерпимо пылать. Широкая ладонь легла мне на затылок, и он властно притянул к себе, я закрыла глаза и подалась вперед, чтобы в следующий миг вздрогнуть от резкого хлопка и подскочить на месте от шороха сотен мелких взрывов. Балкон осветился алым, и от яркого света я закрыла лицо руками.
Спустя мгновение раздался следующий хлопок, но в этот раз свет был желтым. Уже догадавшись, что это, я опустила руки и с легкой улыбкой понаблюдала, как тает в ночном небе желтая роза. Еще через мгновение следующий взрыв сотряс небо, подарив всем зрителям, которые беззастенчиво высыпали на балкон полюбоваться фейерверком, зеленого дракона.
— Тьерш, — тихо ругнулся Свэн, — я и забыл про него.
— Не мудрено, — усмехнулась я, разворачиваясь в его объятиях так, чтобы лучше было видно зрелище: чудеса огненной алхимии я любила с детства.
Следующий залп уже был встречен восторженным ревом толпы, поддержала общее ликование и я. Даже и не вспомнить, когда в последний раз я смотрела фейерверки. Наверное, тут, в Истарионе, на праздник Смены Года. Тогда мы со Свэном еще жили душа в душу, и ничто не предвещало беды.