Дальше Аленка решила не искушать судьбу и повернула на развилке уже направо, уперлась в лестницу и, вместо того чтобы подняться наверх, где и располагались жилые этажи, пошла вниз. Там оказались лаборатории, в одной из которых как раз неожиданно дозрел си-рэн (Си-рэн — это искусственно выведенный вид непонятно чего. Биологи до сих пор спорят, к какому типу его все-таки отнести. Получили это создание путем скрещивания пресмыкающегося с насекомым. Выглядит си-рэн как змея длинной метров десять (два — это детеныш), с парой сотен коротких ножек, благодаря которым может передвигаться по любой поверхности и в любом направлении. Также от насекомых у си-рэнов присутствуют мощные жвала. Изначально этих гадов вывели сугубо в качестве эксперимента, а говоря проще, на спор. Слишком уж далеко отстоят друг от друга хордовые и членистоногие, чтобы можно было их скрестить, но когда это для солнечных драконов было что-то невозможное?!
Результат получился на удивление жизнеспособный и крайне занимательный, правда из-за двойного скелета (внешнего и внутреннего) си-рэны были немного медлительны, но над этим ученые активно работали, потому что из-за практически полной неуязвимости и крайней прожорливости этих существ с легкостью можно было использовать в качестве оружия массового поражения). Несмотря на то, что вылуплялись они всегда ровно в полдень, милое пресмыкающееся появилось на свет глубокой ночью, отчего и оказалось без присмотра. Руки оторвать руководителю проекта! Двухметровая змея с парой сотен мелких ножек и внушительными жвалами сначала сжевала все остальные яйца си-рэнов (правильно, зачем конкуренция?), потом она сгрызла лампу инкубатора, разъеденное кровью собратьев стекло вольера, стол, стул и маленькую печатную машинку, каким-то чудом оказавшуюся среди Окон. Окна, кстати, тоже в расход пошли.
Когда это милое животное доело металлическую дверь и повстречало в коридоре Аленку, оно по наивности и ею решило поужинать, да только подавилось. В прямом смысле: туфлей с целым каблуком, прицельно кинутой девчонкой. Острая шпилька застряла в глотке, вызвав непроизвольный глотательный рефлекс, и вышла боком, прорвав изнутри артерию. Теперь на всем этаже зоогенетиков надо менять полы, ибо кровь си-рэна разъела покрытие.
От нервного потрясения Аленка оправилась быстро, орать прекратила, и, в очередной раз уверившись в своей исключительности, направилась искать сокровищницу дракона. Вы не поверите! Она ее нашла! Там-то попаданку, наконец, и отловили, стащили с головы корону, отобрали скипетр и сдали Свэну с рук на руки. Дракон повел себя, как джентльмен, проводил девушку в гостевые покои, организовал «ночной суп» и поведал душещипательную историю о разбитом вдребезги сердце, неразделенной любви и бедном покинутом Мессире. И гарем-то он, оказывается, завел от тоски по мне, любимой. Утром Аленка первым делом прискакала будить меня, чтобы провести разъяснительную работу, а еще выплеснуть свою обиду на то, что Мессир на нее не клюнул и вряд ли клюнет, ибо влюблен без памяти.
— Зачем ты так с оно? — закончила Аленка.
— Поверь мне, оно заслужило, — тихо произнесла я, переваривая услышанное.
Молодец Свэн. Понял, что Аленка всерьез нацелилась на него, и ловко перевел стрелки. Думал, что просчитал попаданку? Ну-ну. Сейчас я ему малину-то подпорчу.
— Да, Алена, я от него ушла, — призналась я со скорбью в голосе. — Все дело в том, что я его никогда не любила, а лишь использовала.
— Как?
Каком об косяк!
— Мне нужны были его деньги и власть, и ничего больше, а то, что Свэндал влюбился — это его проблемы.
— Марина, ты такой жесткий!
— А потом я изменила ему с его другом и ушла, — добавила я темных красок, чтобы Свэн вообще несчастным вышел.
— Ты беспризорный!
— Беспринципная, — поправила девчонку и выдала самодовольно: — Да, я такая. А еще ковар-р-рная.
— Бедная дракона!
— Это точно. Теперь у него разбито сердце, он, бедняжка, страдает, запутался, погряз в пороке, и только истинная и чистая любовь способна исцелить его раненое сердце.
Если я правильно поняла основополагающий принцип «фантази», то…
— Я спасать оно от всех!
— Мо-ло-дец, — похвалила я девчонку.
— Марина, — торжественно-серьезно провозгласила она, — ты обещать мну, что не претенвдувать?
— Да.
— Клянись?
— Ага.
В дверь постучали.
— Занято! — в один голос крикнули мы с Аленкой по старой общажной привычке, когда в дверь к неодетым девушкам кто-то ломится. Младшие курсы обычно дожидались разрешения войти, однокурсники всегда стучали и сразу входили, а те, кто постарше даже стуком себя не утруждали, вот и выработался рефлекс.
Получилось у нас с Аленкой так душевно, что служанка, начавшая было протискиваться в дверь с подносом, от неожиданности подпрыгнула. Чайник на подносе тоже подпрыгнул. Невысоко, сантиметров на десять, но и этого ему хватило, чтобы при приземлении отскочить от поверхности и вылить все свое содержимое прямиком на девушку. Хорошо хоть, не кипяток был.
— Простите, леди, я сейчас, — залепетала драконица и поспешила скрыться.
— Пойдем приводить тебя в порядок, — предложила я, направляясь в сторону гардеробной. — Красота — первый шаг на пути к сердцу мужчины.
Аленкины глаза вспыхнули фанатичным азартом. Все, Свэн, ты попал! В глубине души мне даже жаль тебя. Где-то очень глубоко.
Со второй попытки нам все-таки подали легкий завтрак в покои и сообщили, что обед будет через полчаса. Что ж времени привести себя в порядок, а Аленку в боевую готовность, было достаточно.
«Вот ведь гад чешуйчатый!» — спустя пять минут ругала я Свэна на чем свет стоит.
Все, что я нашла в гардеробной из одежды, было исполнено на орочий манер — проще уж сразу голой идти! На низ одевались прозрачные шаровары, а грудь прикрывала широкая кофта с низким вырезом из того же материала. Поверх всего этого натягивался приталенный сарафан до пола, опять-таки просвечивающий и с низким декольте, и финальным аккордом шла фата до колена, которая крепилась к прическе, и ее можно было носить, как откинув назад, так и закрывая лицо. Нужно ли говорить, что она тоже была прозрачной? Спасало в этом наряде от полного позора только обилие ткани, благодаря чему все самое интересное лишь угадывалось. И, конечно же, нижнее белье под все это великолепие не предусмотрено.
Аленка была в восторге. Мелкая, уже причесанная и накрашенная, крутилась перед зеркалом и радостно повизгивала, что вот теперь-то Мессир от нее точно никуда не денется. Мне же оставалось только тихо злиться и ругаться сквозь зубы, когда я в очередной раз колола себя острой шпилькой, на которых должна была держаться фата. Потянувшись за заколкой, я снова уколола палец. Руки немилосердно дрожали, что не удивительно: а вы попробуйте самостоятельно (и с непривычки) соорудить на своей голове высокую прическу, чтобы ни прядки не выбилось, не имея в наличии даже банальной резинки! И это притом, что Аленку я уже привела в порядок. Сегодня, видимо, личный «стилист» нам не полагался.
— Тьерш! — взвыла я уже в голос, когда на подушечке указательного пальца набухла алая капля. От бессильной злости хотелось плакать.
— Марина, раскрась мне в глаз! Мну бледное чудовище! — приказала Аленка, подсовываясь под пострадавшую руку.
— Что тебе еще там подкрасить? — обреченно поинтересовалась я, осматривая переселенку. Вроде, все на месте, макияж не поплыл. Тушь не растеклась, неяркую помаду не съели, бежевые тени не обсыпались.
— Хотеть вот этот, этот, этот и этот стрелы в глаз, — девчонка методично потыкала пальцами в красную помаду, зеленые тени, яркие румяна и черную подводку. И что мне прикажете рисовать? Матрешку?
— Зеленые тени не пойдут к голубым глазам, а помада вообще вечерняя! — безапелляционно заявила я.
— Но зеленый хорошо к моя рыжий волоса. И помада тот же! И мну хотеть стрелы в глаз! Ну, Марина, ну, попжалуйста-а-а-а.
— И где я так успела нагрешить? — вздохнула я тяжко и, плюнув уже на свой макияж, принялась перекрашивать Аленку. Ведь не отстанет же, а все увещевания, что ей вполне достаточно чуть подчеркнутой естественной красоты, наталкивались на стену враждебности.
— Ты претендувать в Мессир?! — злобно насупливала брови Аленка.
— Боже упаси!
От вас обоих. Вот только молиться об этом надо было раньше.
Я едва успела вколоть половину положенных моей фате шпилек, как в дверь постучали и, не дожидаясь разрешения, на пороге гостиной появился блистательный Свэндал. Блистал этот придурок в прямом смысле, облачившись в белый костюм с расшитым бриллиантами пиджаком. Ей богу, драконы хуже сорок. Вот только потешаться над ними по этому поводу опасно.
— Мессир, — радостно взвизгнула Аленка и вскочила с дивана, как ошпаренная. Благо, хоть на шею к нему не кинулась: я вовремя успела уцепить ее за жалобно хрястнувший сарафан.
— Ваше Сиятельство, — издевательски протянула я, приседая в самом низком реверансе. Глядя на меня, Аленка тоже изобразила нечто подобное. Глядишь, и научу девчонку дворцовому этикету. Или на худой конец просто прилично вести себя в обществе.
В отместку за мой недвусмысленный подкол Мессир заставил меня стоять в реверансе почти минуту, отчего колени едва заметно задрожали, а сам дракон в это время беззастенчиво разглядывал содержимое моего декольте, и перекинутая вперед фата никоим образом ему в этом не мешала. Как я уже говорила, орочьи наряды можно и не надевать — эффект тот же. Когда я уже готова была просто упасть на месте, спасла положение Аленка, которая, в отличие от меня, «этикетками» не страдала, и распрямилась практически сразу, не дожидаясь разрешения монарха.
— Мессир, — ревностно оглядывая мужчину, как свою собственность, выпалила она, — вы проводить нас на жрат обет?
Если она рассчитывала оторвать его взгляд от меня, то, увы, не вышло. Свэн продолжал откровенно меня разглядывать, полностью игнорируя Аленку. Это он зря!
— Прекрасный наряд, Марина Владимировна, — сдержано похвалил дракон, не замечая, как в голубых глазах переселенки разгорается огонь ревности.
Я быстро оглядела себя. Дурак он, что ли?! И что можно найти прекрасного в этой серой тряпке? Я нарочно выбрала самый невзрачный наряд. Органза даже не была ничем расшита, а у самих орков серый цвет считался чуть ли не траурным.
— Он так идет к цвету ваших глаз, — продолжал расточать комплименты дракон. Вот как раз этого момента я и не учла. — Почему-то я даже не сомневался в вашем выборе, поэтому, — Свэн засунул руку в нагрудный карман пиджака и… и тут на передний план вылезла Аленка, невежливо потеснив меня бедром с такой искренней «любовью», что я отлетела в сторону на добрых два метра, чуть не врезавшись в стол. Переселенка грозно выпятила свой первый размер, туго затянутый в розовую вуаль, для надежности воинственно поправила грудь, как затвор передернула, и, стрельнув глазками, пошла на дракона.
Он струхнул. Пусть это было лишь мгновение, но бесстрашный Свэндал испугался, непроизвольно чуть присел и подался назад, но быстро справился с порывом и выпрямился, прохладным тоном уведомив девчонку:
— Алена, мы же с вами, кажется, вчера все выяснили. Надеюсь, мне не придется повторять?
Будь на ее месте драконица, уже дрожала бы, как осиновый лист, но курица — не птица, а Алена — не дракон, поэтому, достигнув своей цели, она вцепилась в его свободную руку и повисла, как пиявка, приклеившись намертво. Даже пальцы его со своими переплела для надежности.
— Мессир. Вы, конечно, выяснять, и мну понять, но мну не знать, что злой Марин вас свысоко кидать, и вы страдать, а я лечись!
Во время данной тирады, произносимой с таинственным придыханием, Свэн так и стоял, как дурак, с одной рукой, захваченной в плен попаданкой, а второй, засунутой в карман, ибо прекрасно понимал, что, покажи он сейчас какую-либо побрякушку, и отобрать ее у Аленки будет нереально. Разве что через ее труп, но этого не допущу уже я.
— Я вас помочь! Я вам любить и обожрать, чтоб вы детей хотеть рожать!
— Ну, это точно вряд ли, — отмер, наконец-то Свэндал и вынул руку из кармана. По счастью, пустую. О том, что он хотел мне «подарить» я, конечно же, догадалась, вот только получать в подарок от него это ожерелье во второй раз я совершенно не хотела.
— А посему? — не унималась Аленка. — Мы быль счастливо и длинный! Вы рожать от я прелестное малявка!
— Как минимум потому, что в силу особенностей физиологии мужчины родить неспособны, — снисходительно пояснил дракон и все еще мягким тоном добавил: — К тому же Алена, я надеялся, что вы меня вчера поняли, — и легким движением руки Мессир попытался стряхнуть мою подопечную со своей конечности, но, описав Аленкой красивую дугу в воздухе, вынужден был поставить ту на место.
— Я вижу, языковой барьер оказался гораздо выше, чем мне представлялось, — раздраженно произнес Свэн и смерил меня недовольным взглядом, мол, отлепи ее от меня, но я прикинулась веником и намека «не поняла». Просто стояла чуть в стороне с самым серьезным видом, и только глаза смеялись, потому что потешаться над драконами нельзя ни в коем случае! Для них это смертельное оскорбление, и подобная вольность допускается только для самых близких, а я вот уже лет пять как к ним не отношусь. Да и относилась ли вообще когда-нибудь, сказать сложно.
— Придется в таком случае обратиться за помощью к Марине Владимировне, — мстительно проговорил Свэндал и сверху донизу окинул меня раздевающим взглядом, результат осмотра ему явно понравился. — Вы же сможете доходчиво объяснить своей подопечной мои слова? — и бровку так ехидненько заломил. — Если потребуется, то я даже готов повторить их неоднократно, — улыбнулся ящер, а я мысленно застонала.
Ведь догадался же гад, что Аленка мне все рассказала, а я ее опять на него науськала, и, судя по ехидной морде, он собирался мне мстить. Вот только я совершенно не хотела весь этот бред выслушивать теперь уже от Свэна! Раньше надо было это делать, а сейчас я просто хочу, чтобы этот балаган поскорее закончился, и я, наконец, смогла вернуться в стены родного ВУЗа. Подальше от Третьего континента, Три-десятого государства и его правителя!
Мессир, по-прежнему улыбаясь, открыл уже рот, чтобы начать свой без сомнения достойный пера драматурга монолог, вот только дракон не учел один немаловажный факт — на третьем Айларском Аленка только говорила плохо, зато понимала все преотлично, и имела собственный взгляд на сложившуюся ситуацию и вполне определенные планы на самого дракона.
— Пять момент! — возмутилась переселенка. — Вы не догонять! Оно, — тонкий пальчик обличительно ткнул в мою сторону, — пердунтель!
У Мессира дернулся глаз, но это были цветочки, потому что дальше Аленка занялась разоблачениями.
— Оно хотеть деньга и вглаз! Оно вы не любить ни за что! И вопще, оно вы истреблять!
Теперь глаз задергался у меня. Ведь подобное заявление можно было рассматривать как донос, и Свэн имел полное право отправить меня обратно в камеру. Любая проверка на ложь подтвердит правдивость Аленкиных слов, а я потом ни за что не докажу, что я на этом проклятом континенте оказалась случайно, а не с целью убить Патрона, и это просто язык у кого-то не только длинный, но и корявый. Свэн, судя по колючему внимательному взгляду, прошившему меня насквозь, сейчас размышлял о том же самом.
— Оно же истреблять с ваш друг, а потому уходить! — продолжала забивать гвозди в крышку моего гроба Аленка. — Куда после такой можно оно любить?!
Судя по выражению лица Свэна, он бы с удовольствием объяснил переселенке, куда, как и сколько раз, но вместо этого уточнил:
— В смысле истреблять с другом?
Ключевой момент. Если это заговор, то смертный приговор мне обеспечен, и повезет, если просто повесят, а не что повеселее. Фантазия у драконов с огоньком.
Аленка, что б ее! По прибытии домой надо будет в первую очередь заняться с ней грамматикой и лексикой, а то и вообще сдать обратно в реабилитационный центр. Последняя мысль настолько понравилась, что я всерьез задумалась, а, может, черт с ним с дипломом, на троечку успею что-нибудь по книжкам накатать за оставшийся месяц, зато снова жить спокойно стану.