Ну что, шоу удалось. Все постепенно успокоились, но теплота атмосферы как-то испарилась, и через полчасика мы свалили. Ехать полупьяными, просторно развалившись в салоне микроавтобуса, было очень удобно, и предусмотрительность нашего многоопытного хозяина была оценена.
Я же с тех пор горячо возлюбил дубины.
***
Выкрикнув призыв слабо и неубедительно, невезучий пузан Момо промычал, поднимая голову, затем со стуком опустил ее на столешницу, потирая затылок сперва одной рукой, а затем обеими. Полированная дубинка из черного эбенового дерева лежала рядом, на столе. Отличная вещь. Против ожидания, оказалась она не такой уж тяжелой и совсем не громоздкой. И шишак на конце особый, в форме прямоугольника. Хочешь убить человека — бей гранью. Если же нужно только оглушить — плашмя. Такая форма набалдашника лучше, чем шар, которым вполне можно проломить череп, бывали случаи. Старина Эйнар вытачивал дубинку со знанием дела, великий мастер.
— Плохо, — констатировал я, — давай еще разок.
Он заорал громко, но опять по-французски. С языками у меня складывается не очень. Хорошо владею только английским, неплохо говорю по-немецки, как многие из наших, благодаря немецкой общине. Могу разобрать, что говорит носитель испанского языка, а вот с французским почему-то никак. Несерьезный язык, так мне кажется, хохотать начинаю, сплошной детский барботаж. А заставить себя изучать несерьезное я не могу.
— Отставить! — гаркнул я. — По-английски ори!
На этот раз он позвал жену довольно громко.
— Во-от… Повторяй, пока не придет.
В ожидании я, стоя слева от стола и удерживая трофейный автомат на весу, быстро разбирал его одной рукой, раскидывая части «калаша» по песку. Затвор положил в карман.
— Что притих? Еще разок!
Другого оружия у него не было, обыскал.
Моя моторка с уложенным на дно пулеметом стояла неподалеку на узкой полосе песка, намытой рекой перед подступающими деревьями. Зеленая стена, тянущаяся вдоль всего берега, местами просвечивала, и было видно, что настоящего леса за ней практически нет, так, рощицы. Скорее всего, там находятся возделанные участки, огородики.
Неподалеку что-то зазвенело, громко скрипнула ступенька, потом другая — похоже, идет супружница, услышала. Поглядывая в сторону тропинки, теперь я неторопливо вылущивал из магазина на ладонь патроны приятного бронзового цвета и, отсчитывая по пять штук, ссыпал их в карман, где уже лежал затвор. Калибр 7,62х39 распространен лишь в тех местах, где встречаются китайские автоматы, которых, правда, со временем становится все больше. Ничего, валютой они, если что, послужат, патроны у всех в цене, плавали, знаем.
Женщина появилась через пару минут. Все в том же синем хлопчатобумажном платье, в руках пусто, за спиной семенил босоногий пацаненок лет семи. Все местные дети бегают босиком, как у них это получается? Жучки-паучки, змеи всякие, ветки, колючки… Хоть бы что, всего одна ссадина под правым коленом. Остановившись метрах в десяти, жена бородача сразу все поняла и подобралась волчицей. Чуть согнутая левая нога выставлена вперед. В любой момент готова броситься на спасение мужа. Чувствуется бойцовский характер, от такой можно было ожидать чего угодно, и я поспешил заявить:
— Спокойно, мадам, спокойно! Стойте на месте без резких движений, и никто не пострадает. Вот так. А теперь присаживайтесь на скамейку. И без лишних эмоций.
— Попался? — риторически спросила она, после того как оглядела все вокруг и убедилась, что я здесь единственный монстр.
Ответчик промолчал.
Мадам громко вздохнула и опять зло глянула на Момо.
— Как он тебя взял, подкрался?
— Он просто на лодке подошел, дорогая. Крикнул мне, что торговец из Доусона, товары привез… — виновато пробормотал бородач сходу, ошибочно не взяв времени для раздумий.
— С такой-то рожей? — усмехнулась женщина.
Мужик лишь виновато развел руки в стороны.
— Идиот, — с какой-то безнадежностью констатировала супруга, и мне было приятно улыбнуться, понимая, что характеристика относится не ко мне. Определенно, эта женщина с большими скрытыми способностями. А ведь права.
— Ты даже себя защитить не можешь, что уж тут говорить о безопасности семьи! — продолжила она, прижимая к себе пацаненка, глаза ее полыхнули триумфальным огнем. Куда, дескать, ты, остолоп, денешься от такой женщины, пусть и не первой свежести, зато смелой, решительной и без разгона способной на подвиг. — Все приходится делать самой, все! Почему ты не взял вовремя автомат?
— Не знаю. — Момо не мог оторваться от созерцания столешницы.
— Чего ты не знаешь, чего? — опять начала набирать истерические обороты супруга, сдвинув беличьи брови к переносице. Роскошная грудь под синим полотном платья вздымалась, как речные волны в хороший амазонский шторм. — Он у тебя был незаряженный? Ну, я с тобой позже поговорю.
Хорошо у них тут. Идиллия. Семейное общение.
Конечно, от таких невеселых перспектив у Момо настроение не улучшилось, пузан скис еще больше.
— Молчи, дура!
— Что-о?!
Если их сейчас не разнять, то через полминуты начнутся истерики и разбор полетов — кто виноват в теперешнем бедственном положении семьи, психика на пределе. Хорошо, если истерика случится лишь с ней, а если со всеми, включая ребенка? Так и до всеобщей свары недалеко. А мне предпочтительней всеобщая апатия, когда людям уже все равно, лишь бы их сейчас не трогали.
Интенсивность ссоры нарастала.
Воздух был чист и чуть ли не прохладен, спасал ветерок. Лучи почти полуденного солнца хоть и жарили со всей силой, зато осветили акваторию, разгоняя утренние тучи по углам. Подумалось, что в последнее пять минут совсем не слышно пения птиц. Обычно пичуги при любом кипише со звуками человеческого голоса принимаются щебетать и чирикать на разные голоса. Видать, почувствовали опасность и улетели подальше от места разборок.
— Знаешь, приятно, конечно, вот так сидеть в тепле и уюте, словно курица в сарае, в то время когда на реке творится черт знает что, — прервал я общение супругов, вставая и громко всаживая дубину в поверхность стола. — Вы еще не поняли, что происходит?
Все замерли с открытым ртом, а пацаненок заплакал. Плохо, ребенка пугаю.
— Простите, мадам, как вас зовут?
— Мими! — коротко бросила она с вызовом, резким движением руки поправляя прическу.
Красота какая, вы только посмотрите, сладкая парочка, Момо и Мими! Даже боюсь поинтересоваться, как звучит имя мальчишки, уж не Муму ли? Но с этой темой лучше не баловаться, за драгоценного отпрыска она меня на клочки разорвет. Пусть мальчик останется безымянным.
— Очень приятно. А теперь слушайте внимательно, — предупредил я. — Первое: если вы все сделаете ровно так, как я скажу, то мы расстанемся, не нанося друг другу увечий… — Тут я посмотрел на часы. — Минут через пятнадцать, чтобы никогда больше не увидеться. Все другие варианты поведения неизбежно приведут нас к тупику и к большим неприятностям. Момо, я надеюсь, ты не будешь хвататься за дубинку, пытаться дотянуться до моего пистолета или искать какое-нибудь оружие? Подумай о ребенке, он не должен остаться сиротой. Мадам, помогите ему это понять, вы же не хотите, чтобы он умер?
Она что-то прошипела, бросив мужу пару коротких фраз по-французски. Скорее всего, это были какие-то страшные ругательства.
— Я задам вам обоим несколько простых вопросов, на которые рассчитываю сразу же получить предельно полные и честные ответы. У меня нет времени. Прошу смотреть мне в глаза. Первый, самый легкий: как называется эта река?
— Ишкель, — пожав плечами, ответил Момо и спросил: — Можно мне закурить?
— Отлично, ты молодец, — похвалил я его, не показывая легкого удивления. — Кури на здоровье.
Пузан тут же захлопал ладонями по карманам широких штанов и вытащил сигаретную пачку с промятыми гранями. Первая выуженная сигарета оказалась надломанной. Разломив ее до конца, длинную часть Момо сунул в рот, а короткую кое-как запихнул обратно. Щелкнув золотистой бензиновой зажигалкой, он закурил, после чего все еще дрожащими руками торопливо расстегнул верхнюю пуговицу на просторной рубашке-поло. Жена искоса смотрела на него настолько тяжелым взглядом, что бедняге опять поплохело. После второй затяжки супруг сморщился, как от зубной боли, выплюнул сигарету на песок и сразу приложил руку к затылку, обозначая, как сильно у него болит голова. Но супруга уже отвернулась.
Вообще-то Ишкель не река, а озеро, там почти всегда много перелетных птиц, туристов на экскурсии возят… Но я понимаю, почему использован этот гидроним: в тех местах с реками очень туго.
— А как называется ваш основной поселок? Главное поселение в Мертвой Бухте, наверняка ведь такое имеется.
— Бизерта, — на этот раз мне ответила женщина. И вдруг громко всхлипнула.
— Замечательно, значит, все-таки Бизерта… — эхом откликнулся я, не обратив никакого внимания на ее эмоцию, и ненадолго задумался. Слишком уж невероятное совпадение, чтобы я в него поверил. Значит, название прозвучало у кого-то либо из опрашиваемых в ходе сбора данных, либо же в процессе долгих обсуждений при подготовке операции. И только потом я его ассоциативно вытащил из памяти, связав с историей Черноморского флота и со своим личным впечатлением от посещения тунисского одноименного города в прошлой жизни.
— Теперь давайте подробности.
Из дальнейшего рассказа выяснилось, что Бизерта находится на противоположном берегу главного русла реки, примерно в десяти километрах выше по течению. Главное русло совсем рядом, стоит лишь пересечь этот островок, такой же узкий, как предыдущий. Расположен он предсказуемо — в самом центре огромной свалки железа, именно там максимальная концентрация заброшенных сюда Смотрящими кораблей и барж, больших и малых плавсредств.
— Сколько всего речников живет в Мертвой Бухте?
Коротая, но энергичная, с пререканиями и обвинениями во взаимном незнании вопроса беседа супругов показала, что точной цифрой не владеет никто. Сюда постоянно прибывают с визитом жители Кайенны и Доусона, обитатели непонятного городка Асуан, расположенного чуть южней по Амазонке, китайцы, приплывающие откуда-то издалека, и таинственные горцы. Кроме того, среди речников ходят слухи о существовании каких-то страшных болотных людоедов, которых, как я понял, никто не видел. Похоже, все видевшие или трезвели, или этими людоедами и были сожраны, — все это довольно обычный набор поселковой легендарики в мире, где людьми часто еще не разведаны даже ближние окрестности. В общем, тут не хватало только йети.
— Примерно пятьсот человек, — наконец-то закончила подсчеты женщина.
— Подробней.
Ого! Полтысячи душ! Да это же немногим меньше численности Доусона! Количество жителей, постоянно проживающих в поселении, стало для меня очередным сюрпризом! В наши расчеты вкралась ошибка. В штабе прикидывали, что сводная численность общины речников, выросшей из обычной банды и примкнувших к ней береговых жителей, не может быть больше полутора сотен душ. Оказывается, только в Бизерте проживает около трех сотен человек!
Было над чем задуматься. Но сейчас мне думать некогда, действовать нужно, действовать. «Ну, теперь Федя Потапов завалит нашу группу работой», — единственная мысль промелькнула у меня в голове, и никаких сомнений в том, что я смогу в кратчайший срок вытащить ребят из плена, к ней не добавилось. Вытащу, получим новое задание, начнем работать. Точка.
— Кто главный?
— Фабиан Малаец, его на Амазонке все знают, — уже с полным фатализмом махнув рукой, ответствовал Момо, после чего принялся ковырять длинную царапину на левом предплечье.
— Знают. Старый знакомый, жив, курилка, — хмыкнул я, и супруги в ответ переглянулись, не поняв сказанного им по-русски. — И где он обитает?
— Чаще всего в Асуане, Фабиан руководит двумя общинами.
— Ха! Растет человек! Следующий вопрос. У вас имеется радиостанция?
Оба, категорически отрицая такое предположение, синхронно замотали головами, тут же подкрепив жесты коротким, произнесенным с удивлением словом «нет». Я внимательно посмотрел в их глаза и признаков вранья не увидел.
Но отсутствие рации само по себе ничего не гарантирует. В общинах применяются самые разные системы сигнализации, в том числе и такие, которые срабатывают быстрей радиосвязи, каких я только не встречал. Уберут какую-нибудь яркую бочку с берега, подкинут в очаг соломы, делая видимым дым, выходящий из трубы. Или поднимут над хижиной шест длиннющий с флагом, сигнализируя, что на посту возникла нештатная ситуации, и это сразу же будет замечено вооруженным оптикой дежурным наблюдателем. В Бизерте сыграют тревогу, что сильно усложнит мне выполнение боевой задачи. Значит, все расклады надо втолковать им предельно вразумительно.
— Тогда перейдем к главному. Мадам, вчера утром ваш муж, не понимая, в какую скверную историю попадает, двумя очередями из автомата обстрелял наш джип «виллис», когда мы переправлялись вон там, — я показал рукой на отлично видимый с этого места проливчик. — Вы ведь услышали выстрелы и сразу прибежали к супругу, так? К вашему семейному счастью, он промахнулся, потому что стреляет Момо очень плохо, уж извините, что мне приходится разочаровывать вас еще раз. Он рассказал о происшествии, после чего кто-то из вас каким-то способом, который меня сейчас совершенно не интересует, передал информацию о происшедшем в Бизерту. Именно с этого момента и начались ваши неприятности. Слышали о Форт-Россе?
— Так вы русский?! — ахнула Мими, меняясь в лице.
— Ну, а кто же еще, мадам, с такой-то рожей, как вы справедливо заметили… Меня зовут Гоблин, я к вам, и вот по какому делу… Вы сами выписали пригласительный билет. — Повышая голос, я старательно нагнетал напряжение. — А Гоблин — это совсем не тот человек, кого вы были бы рады видеть поблизости чаще, чем раз в столетие. Со мной еще никогда не входили в обнимку приятные вести и подарки, вызывающие радость. Наоборот, следом в жизнь плохо соображающих людей неизменно врывались серьезные проблемы, заканчивающиеся только с моим исчезновением.
— Мы все сделаем правильно, — горячо уверила меня женщина.
— Хорошо. Вскоре после этого обстрела к соседнему острову скрытно подошел баркас, экипаж которого взял в плен двух моих товарищей. И я намерен в кратчайший срок их освободить, это понятно?
Им было понятно.
С западной стороны реки на берегу послышалось шуршание раздвигаемой чьими-то лапами травы, шелест листвы на отклоняемых телом зверя ветвях. Однако хозяева поста ничуть не обеспокоились, звуки их не насторожили. Значит, и мне опасаться не стоит, свинья, поди, какая-нибудь бродит, уж не мамаша ли моего хвостатого напарника… Зато появился другой звук! Опять лодочный мотор. Но уже с кожухом, нет характерного звона. Хозяева рассказали, что моторки тут действительно есть, хоть их и единицы.
— Неделю назад из Асуана привезли на продажу в Бизерту отличный лодочный мотор «Тохацу», совсем новый. Очень дорогой, — с сожалением вздохнул Момо, — такой мне не по карману.
— Тебе ничего не по карману, неудачник, — хмыкнула женщина.
И опять началось… Разняв благоверных супругов еще раз, я перешел к основной части допроса.
— Теперь я поставлю перед вами вопросы, на которые вам будет ответить тяжелее всего. Но отвечать на них вы будете прилежно, а если я увижу сопротивление или почувствую малейшую ложь, то сперва мне придется связать вас, мадам. Так, чтобы сын смог освободить вас только через пару часов, изрезав руки и себе, и вам. Вашему мужу придется пережить другое испытание: его я возьму с собой в качестве проводника. И я не уверен, что он вернется живым.
Мне показалось, что я услышал, как от страха залязгали зубы супругов, маленький Муму начал всхлипывать.
— Вижу понимание. Насколько я знаю Малайца, сам он не будет заниматься такими делами, значит, работал кто-то из его подручных. Как. Его. Зовут. И где логово?
Вот теперь они заколыхались по-настоящему, осознав, что попали в клещи и выхватить могут не только здесь и сейчас, но и после, уже от своих шефов.
— Нас всех убьют! Момо! — застонала женщина, затем привычно обругала мужа, и они с ребенком непроизвольно посмотрели на хранившего скорбное молчание бородача.
— С чего бы? Вы будете благоразумно помалкивать, никому не рассказав о моем визите, словно его и не было, — возразил я, — мне же нет никакого смысла выдавать информаторов. Я исчезну.