В самом городе народу было побольше. Люди — статики — занимались своими делами. Одинокая старушка подслеповато щурилась на несуществующее солнце, мама гуляла с младенцем в странного вида коляске (три колеса, сверху некое подобие сплетенной корзины), двое мужиков в веселеньких маечках пили неизвестную жидкость из бутылок. Надписи на бутылках представляли собой абракадабру — я знал, что лингвисты всей Галактики сотни раз пытались разгадать язык статиков. И, что интересно, у всех ведь получалось.
Только у всех — по-разному.
Вскоре мы вышли на площадь фонтанов. По периметру площади располагалось восемь фонтанов и еще один — самый большой и красивый — посередине. Здесь народу было еще больше — нарядные мужчины и девушки гуляли с детьми и необычными пушистыми зверьками, напоминающими домашних собачек. Что интересно, я редко видел несчастных людей в Стазисе — на лицах почти у всех застыли улыбки.
— Отсюда группа Юхансона отправила свое предпоследнее сообщение, — прокомментировал Берд.
Его люди нервно оглядывались в поисках неведомой опасности. Только Лидия была совершенно спокойна, поглядывая на экранчик своего локатора.
— Чисто, — сказала она. — Хотя, если кто-то скрывается в домах — локатор его не засечет. Свойство материала, из которого состоит весь Стазис.
В дом статиков, если он закрыт, проникнуть просто невозможно — его не взломать, не разрушить. Однако в большинстве домов двери были раскрыты настежь — статики, наверное, не боялись воров.
Мы пошли вокруг площади. Солдаты заглядывали в окна, двери, доктор Марш шуровала повсюду со своим биолокатором.
Я стоял около фонтана и наблюдал за застывшими каплями. Вполне обычная вода — даже блестит в лучах оранжевого солнца — вот только не движется. Некоторые капельки зависли прямо в воздухе. Я притронулся к одной — она была холодная и шершавая. Попытался сдвинуть с места, но капелька так и осталась висеть. Солнце высвечивало застывшие брызги, все вместе они сливались в самую настоящую радугу — оранжевые, синие, зеленоватые оттенки! А вот и красный цвет раскрасил по правильной прямой несколько подряд зависших капель.
Я кинулся на землю. Вовремя! Плазменный заряд сжег воздух в том месте, где только что была моя голова. Я перекатился на спину, на ходу доставая «Целитель».
* * *
Самое правое окно двухэтажного кубического домика. Яркий красный огонек. Чья-то быстрая тень.
Я выстрелил. Тень исчезла, кроваво-красный огонек — вместе с ней.
— В чем дело? — орал Берд откуда-то с другой стороны площади.
— Снайпер, — крикнул я в ответ, — и по-моему, я его подстрелил.
Коммандос, прячась за телами статиков, подбежали к двухэтажному домику и скрылись внутри. Берд остался рядом с докторшей. Прикрывает, значит.
Я, подумав, пошел вслед за коммандос.
Дом был уютным — прихожая, выполненная в мягких тонах, детcкие качельки, полно разноцветных игрушек на полу. Маленькая курчавая девочка в легком голубом платьице сидит на корточках и раскрашивает картинку в журнале. Примерно такая же могла бы получиться у нас с Мариной.
Девочка, а не картинка, конечно.
Я еще немного полюбовался на девчонку, а потом поднялся по деревянной лестнице наверх. Все ждал, что ступеньки будут поскрипывать при ходьбе.
Давно я не был в Стазисе.
Наверху было несколько комнат. Двое из коммандос находились в одной из них, похожей на рабочий кабинет. Винз с винтовкой наготове расположился около лестницы.
— Что там? — спросил я.
Винз показал подбородком в комнату, мол, сам смотри.
Я зашел в кабинет — коммандос предельно вежливо расступились.
Около стены полулежал-полусидел молодой мужчина в кожаной куртке и тертых джинсах с кожаными заплатками на коленях. Американская снайперская винтовка военного образца «рэйвен» валялась рядом. Парень хрипел, сжимая правой рукой рану в плече, из которой короткими толчками выплескивалась темная кровь.
И еще он смотрел на нас с такой ненавистью, что мне вдруг стало страшно. Он коротко вскрикнул, отнял ладонь от раны и потянулся за винтовкой, но тут же его тело два раза судорожно дернулось, и руки парня безвольно повисли вдоль тела.
Мне приходилось убивать людей. Не скажу, что в этом много приятного.
А особенно неприятно, когда убиваешь собственного клиента.
Этого парня звали Джон Томпсон.
Алисия только что овдовела.
* * *
Вскоре мы приблизились к району 3Г, откуда Клюверт и Юхансон отправили свое последнее сообщение.
Район как район — сплошные многоэтажки и полно мест, где можно укрыться снайперам. Поэтому мы продвигались вперед по одному кварталу — рисковать никто не хотел. Доктор Марш прицепила к нашему спутнику-шпиону биолокатор и тот, повинуясь приказам с дистанционного управления, исследовал все окна и двери в пределах квартала. Когда он заканчивал, мы продвигались вперед, организовывали круговую оборону, и снова запускали шпиона.
Во время третьего прохода, когда я отдыхал, прислонившись спиной к толстенному мужику, зазвонил видеофон. Коммандос занервничали. Берд что-то пробормотал чуть слышно. Наверное, не очень приятное для моих ушей.
Со мной связывался Барон. Он был мертвенно бледен, его светлые волосы на фоне лица казались огненно-рыжими, почти красными.
— Со мной только что разговаривал генерал Малоев, — сказал он. — И рассказал, что случилось…
— Я не виноват, — резко ответил я, — Джон выстрелил в меня…
— Я знаю, — тихо ответил Штефан. — И я не виню Вас, Герман. Я надеялся, что это неправда… я не знал, что Джон и Алисия…
— Что?
— Неважно, — Барон, казалось, несколько собрался, — теперь я прошу об одном… что бы не случилось… пожалуйста, верните мою девочку мне живой.
Я молчал, не зная, что ответить.
Барон отключился.
— В чем дело? — спросил у меня Берд.
— Тесть погибшего, — ответил я. Обернулся, разыскивая взглядом шпиона. Случайно посмотрел на спину толстяка, о которого только что опирался.
На спине у мужчины-статика размазалось маленькое кровавое пятнышко. Я потрогал пятнышко указательным пальцем. Кровь засохла — маленькими крошками она осыпалась на асфальт.
Я промолчал.
* * *
— Ну и что нам теперь делать? — спросил Берд, пиная статую девочки в песочнице. Естественно, с девочкой ничего не случилось, но мне все-таки сильно захотелось врезать подполковнику в ответ. И чтобы он уткнулся лицом в песок. Мысль была чрезвычайно приятной, и я провертел ее в мозгу так и этак.
Хотя Берд был отчасти прав. Мы прочесали весь район 3Г и примыкающий к нему 3Д, откуда люди Юхансона должны были связаться с Центром. Никаких следов экспедиции не было обнаружено.
— Что нам теперь, бродить по всему городу? — буркнул подполковник, обращаясь неизвестно к кому.
Его люди угрюмо молчали. Эванс сосредоточено разглядывал обнаженную стройную девушку, которая стояла, потягиваясь, у открытого окна. Меня больше интересовал сам домик — уютное двухэтажное строение из желтого кирпича с аккуратным садиком и небольшим бассейном. Всегда мечтал о таком. Ну и девушка, конечно, ничего. Я представил на ее месте Марину.
— Быть может, у нашего командира будут какие-то предложения? — едко спросила доктор Марш.
Все обратили взоры на меня. Ждут, что я достану волшебную палочку?
Абра-кадабра, Юхансон и Алисия, явитесь сейчас же сюда!..
— А какие могут быть предложения? — мягко улыбнулся я. — Насколько я понимаю, у нас было указание пройти по следу экспедиции. Никого мы не обнаружили, если не считать парня. Значит, возвращаемся. Подберем по дороге труп и доставим в Центр. Весь город у нас все равно не хватит сил обыскать. Придется вводить в Стазис войска. Роты две, я думаю, хватит.
Судя по кислым физиономиям моих спутников, они ожидали совсем другого ответа.
* * *
Но выбора у ребят не было.
Возвращались по той же схеме — впереди спутник-шпион, потом мы. На одном из перекрестков я остановился, будто задумавшись.
— Берд! — позвал я.
Он вопросительно посмотрел на меня.
— Мне надо навестить одно местечко на Стазисе. Поэтому я Вас оставлю.
— С ума сошел? — зарычал подполковник. — А если по городу бродят еще какие-нибудь чокнутые снайперы?
— Это мои проблемы, договорились?
— Да чего с ним нянчиться, сэр? — крикнул Александров. — Пусть себе топает, куда хочет! Нам меньше хлопот будет!
— Хорошо, иди, куда пожелаешь, — медленно проговорил Берд, — но я снимаю с себя всякую ответственность. Никто тебя искать не будет, Лукин, если что. Ты меня понял?
— По рукам, дружище, — весело ответил я.
Подполковник прорычал что-то совсем уж невразумительное и дал отмашку своим людям. Они двинулись дальше. А я некоторое время стоял и курил, наблюдая за удаляющейся группой. Заходящее солнце било мне в лицо, дымные колечки летели вдогонку солдатам. Времени оставалось все меньше, а мне вовсе не улыбалось бродить по Стазису в полной темноте.
Однако и на виду у коммандос действовать я не собирался.
Когда парни исчезли за поворотом, я медленно досчитал про себя до ста и выкинул тлеющий окурок. Потом развернулся и пошел назад — в ту сторону, откуда мы пришли.
Пустые глазницы разномастных многоэтажек с подозрением глядели меня. Врун тот, кто сказал бы, что, оказавшись в подобной ситуации, совсем бы не боялся. Я никак не мог избавиться от ощущения, что за мной наблюдают. Казалось, еще секунда — и я буду валяться на земле с продырявленной головой, а мои мозги разноцветной текстурой украсят серый асфальт.
Давешнего толстяка я обнаружил почти сразу: он вместе с группой мужиков в цветастых рубахах о чем-то мирно беседовал около фасада обувного магазина. А, может, у них тут проходил митинг? Например, за этичное отношение к мохнатым зверькам, что заменяли у статиков собак. Или за равные права толстых и худых.
Сам толстяк меня теперь не интересовал — я кружил около магазина в поисках других улик.
И я нашел их.
За углом, рядом с мусорным банком — огромное пятно высохшей крови. Кто-то пытался вытереть его и большая часть крови превратилась в бурый порошок. Но контур остался. Я пошел дальше по этой улице. Если судить по армейской карте, я шел по направлению к району 2Г.
Возле одинокого фонарного столба я обнаружил целый ворох использованных батарей для снайперской винтовки. Посмотрел вверх — пятиэтажное строение с множеством выступающих вперед миниатюрных балкончиков. В стенках балкончиков зияли круглые отверстия сантиметров пять-шесть в диаметре. Идеальное место для снайпера.
Парадная дверь в этот дом была открыта, и я прошел внутрь. Здесь было темно, хоть глаз выколи.
Я достал фонарик и включил его.
Светлый кружок вырвал из тьмы перекошенное лицо немолодого мужчины с кровавой раной во лбу. Кружок двинулся вниз — на мужчине был светло-серый комбинезон. С правой стороны на табличке виднелась надпись «Д-р Юхансон».
Вот, одного уже обнаружил.
Луч метался по всему парадному и высвечивал все новые жертвы: ассистент Уорвик МакТревор, сержант Макс Стефанофф, доктор Линда Степаненко… лейтенант Дональд Клюверт.
Четверо ученых и двое солдат. Они все были здесь — лежали вперемешку на лестнице, холодном полу, прислонившись к стене. Их всех убили из снайперской винтовки и затащили сюда.
Я потушил фонарик и вышел наружу.
Солнце почти зашло, хищные тени рассекали улицу на несколько почти равных по толщине полос.
Темная полоса, светлая полоса, темная полоса, светлая…
Желудок не выдержал, и я остановился — меня неумолимо выворачивало наизнанку.
* * *
Трясущимися руками я достал сигарету и прикурил. В этот момент мне было все равно — я бы не сдвинулся с места даже если бы заметил точку лазерного прицела у себя на груди.
Такого на моей памяти еще не случалось. Хладнокровно пристрелить шестерых человек! Хорошая была семейная парочка. Теперь я совсем не жалел, что сделал Алисию вдовой. И сильно сомневался, что при встрече с ней смогу удержаться и не отправить ее на скорое свидание с мужем.
Быстро темнело. Можно было, конечно, покинуть Стазис или хотя бы по видеофону сообщить Малоеву о том, что я нашел экспедицию, но мне хотелось довести дело до конца.
Ведь я почти наверняка знал, где скрывается Алисия.
Подвал Фрэнка соединен туннелем с канализационной системой Стазиса. А она представляет собой целый лабиринт — множество ответвлений, тупиков, некоторые ходы наверх закрыты люками, другие открыты. Фрэнк знает большинство путей, однако, насколько я знаю, про этот он был не в курсе. Я сам нашел его случайно, когда однажды блуждал по канализационной системе.
И этот выход совсем близко.
Я достал «Целитель» и зашагал вперед.
Пройдя квартал, я вдруг вспомнил, что нахожусь всего в нескольких сотнях метров от часовни. Желание посмотреть появилась ли там Марина — как на фото — было очень сильным. Но я поборол себя — взглянул последний раз на стереокарточку — и засунул ее в задний карман штанов.
Еще успеется.
На перекрестке я свернул направо и зашел в ближайший магазин. Вход загораживала крепкая девица, которая вела ребенка за руку — пришлось постараться, чтобы оказаться внутри.
Это была книжная лавка — сотни книг стояли на полках, еще больше — валялось прямо на полу. Сухощавый старичок стоял за прилавком и держал в руках раскрытый томик, вперив в строчки неподвижный взгляд. Я включил фонарик — и почти сразу же высветил аккуратную горку свежих окурков на подоконнике. Сигареты были женские, неизвестной мне марки. Я подошел поближе, взял один из окурков, повертел в руках — на нем виделись следы губной помады.
Оставалось только поздравить себя с отличной интуицией.
Теперь я был все время настороже. Скотчем примотал фонарик к дулу «Целителя». Взвесил в руке, пару раз подбросил. Когда мне показалось, что я привык к новому весу пистолета, я отправился дальше.
Дверь за прилавком тоже была открыта — я прошел в маленькое помещение, заваленное огромными кучами книг. За одной из груд макулатуры обнаружилась лестница в подвал. Молодой жилистый паренек сидел перед ней на коленях и что-то беззвучно кричал вниз. Я посветил туда фонариком — его друг — подросток в синей рубашке — стоял рядом с лестницей с кипой книг в руках и собирался подниматься. Больше ничего интересного я не заметил.
Я спрыгнул вниз и стал за подростком — какая-никакая, но защита. Светлое пятнышко забегало по стенам — подвал был пуст, если, конечно, не считать огромного количества книг. Около противоположной стены я заметил узкий провал в стене — он вел в канализацию, а дальше, через сложную систему труб и коридоров — к подвалу Фрэнка. Я был уверен, что никто про этот ход не знает. Кроме меня.
Мне вдруг почудилось, что я слышу сверху шум. Будто кто-то осторожно шагает по магазину.
Я отпрыгнул в спасительную тьму подвала, потушил фонарик и направил дуло пистолета вверх, в сторону проема.
Но было тихо. Может быть, показалось?
Я выждал минут десять, потом осторожно поднялся по лестнице. В задней комнате было пусто, через открытую дверь я видел спину старичка-продавца и больше никого. Серые сумерки окутали магазин. Я зло чертыхнулся и снова спрыгнул вниз.
Включил фонарик и нырнул в черный проем.
Двигался я осторожно, стараясь мягко ступать по каменному полу. Этот тоннель был практически прямым, не считая нескольких поворотов, большинство из которых вели в тупик. Однако в ходе своих поисков семилетней давности я обнаружил трубу, которая вела в большую пещеру, испещренную сталактитами и сталагмитами. Дальняя часть этой древней штольни была завалена картонными ящиками, создающими какое-то подобие баррикады. Быть может, контрабандисты Статики держали здесь свое барахло?
Вот он, седьмой поворот. Метров сто — и пещера.
Этот тоннель был узким — мне пришлось низко наклониться, а в конце, в том месте, где туннель перешел в металлическую трубу, и вовсе передвигаться ползком. Когда до пещеры оставалось метров пятьдесят, я потушил фонарик и дальше полз в кромешной тьме.