Уркварт вновь занял место на мостике возле капитана, хотя отношения двух мужчин были уже не те, что раньше.
Стаю первым заметил Уркварт. Она была едва видна справа от них, но ошибиться было невозможно. Уркварт показал копьем в направлении китов, и Арфлейн, прищурив глаза, различил на светло-голубом льду темные очертания животных.
— Точно, — проворчал Уркварт, теребя серьгу. — Приказать рулевому изменить курс, капитан?
Арфлейн подумал, что неплохо бы разжиться мясом. Кивнув Уркварту, он вошел в рубку.
Ульрика смотрела на него с палубы. Улыбнувшись ей, Арфлейн жестом пригласил ее на мостик. Чувствуя антипатию Уркварта, она неохотно поднялась и подошла к Арфлейну.
— Конрад, похоже, что Янек заболел. Сегодня я разговаривала с часовыми: они утверждают, что он ничего не ест.
Арфлейн рассмеялся:
— Наверное, голодает от злости. — Заметив выражение беспокойства на ее лице, он добавил: — Хорошо, как только я смогу, я увижусь с ним.
Корабль повернул к китовому стаду. Животные были намного меньше тех, которых Арфлейн видел до этого, с более короткими головами, желто-коричневого окраса. Они прыгали по льду, отталкиваясь от него необычно большими задними плавниками. И все же они не казались опасными для людей.
Захватив по дороге веревку. Уркварт направился к носу корабля. Он привязывал конец линя к кольцу гарпуна, остальную часть веревки обмотал вокруг пояса. Матросы тотчас же отправились в кубрик за оружием. Уркварт перелез через бортовое ограждение и встал на маленькой площадке, выдававшейся из корпуса судна.
Странного вида киты рассыпались перед украшенной черепом громадной шхуной.
Одной рукой Уркварт вцепился в ограждение, другой поднял гарпун. На лице его была улыбка. Корабль следовал за большим быком, бешено скакавшим в сторону от приближающегося «Ледового духа». Уркварт бросил гарпун, который вонзился животному в основание шеи. Линь, привязанный к копью, натянулся, животное прыгнуло на плавниках и завертелось на месте, широко раскрыв пасть. Зубы зверя оказались намного крупнее, чем ожидал Арфлейн. Натянувшаяся веревка грозила сбросить Уркварта с занятой им маленькой площадки.
Еще несколько китобоев метнули свои копья, как только корабль вновь приблизился к стае. Охота проходила в полной тишине, не считая шума движения корабля и хлопанья плавников.
Уркварт снял с себя остатки веревки и привязал ее к ближайшей стойке. Оглянувшись, Арфлейн увидел, как гарпун Уркварта тащит за кораблем умирающего, но все еще сопротивляющегося кита.
Вскоре больше десятка китов волочились по льду следом за кораблем. Их тела сталкивались, обильно обмывая лед кровью.
Корабль вновь повернул, на лед упали якоря. Шхуна остановилась, на лед спустились оснащенные разделочными ножами матросы.
С ними сошел и Уркварт. Стоя у ограждения, Арфлейн и Ульрика наблюдали за людьми, взбирающимися на трупы животных. Их ножи методично взлетали, разделывая добычу. Уходящее за горизонт красное солнце отбрасывало длинные прыгающие тени. В вечернем воздухе резко пахло кровью, растекавшейся по льду.
Китобои все как один были измазаны густой кровью, многие из них вымокли до нитки и с удовольствием слизывали кровь с губ.
Рорсейн показал на Уркварта, который, вытащив из своей жертвы гарпун, чертил им в воздухе таинственные знаки.
— Похоже, Уркварт в своей стихии, капитан, — сказал он. — лед. Да и остальные в приподнятом настроении. Нам повезло, что мы нашли стаю.
Кивнув, Арфлейн стал наблюдать, как Уркварт разделывает кита. То, как яростно гарпунщик врубался в тушу животного вновь сделало его похожим на полубога, стародавнего обитателя пантеона Ледовой Матери.
Понаблюдав за этой сценой, Рорсейн отошел прочь со словами извинения. Вероятно, подумал Арфлейн, юноше не доставляло удовольствия это зрелище.
До наступления темноты мясо отделили от костей, а ворвань и жир закачали в бочки, подвесив их на концах нижних рей.
Внезапно Арфлейн уловил в воздухе какое-то движение. Взглянув на начинающее темнеть небо, он увидел множество приближающихся к кораблю зеленых птиц, которых они видели несколькими днями раньше.
По виду они напоминали альбатросов с большими изогнутыми клювами и широкими крыльями. Покружив, они сели на лежащие на льду кости и принялись жадно пожирать потроха и клочья мяса, оставленные моряками.
Ульрика, не в силах смотреть на мерзких птиц, схватила Арфлейна за руку. Один из падальщиков, держа в клюве свисающие кишки повернул голову и пристально посмотрел на людей.
На этот раз птицы прилетели с севера. Когда Арфлейн впервые увидел их, они летели с юга на север. Интересно, подумал он, где же все-таки их гнезда? Может быть, в протянувшейся перед ними гряде глетчеров, той самой гряде, которую им нужно будет преодолеть, чтобы достигнуть Нью-Йорка.
Мысль о горах повергла его в уныние. Не просто им будет найти узкий проход, обозначенный на карте Рорсейна. Солнце зашло, но птицы продолжали свое пиршество.
Глава 21
КРУШЕНИЕ
На рассвете Арфлейн вышел из каюты и отправился к Ульсенну. В этот момент на корабль обрушился удар. Капитан был сбит с ног.
Поднявшись, с разбитым в кровь лицом, он поспешил к Ульрике. Она сидела на кровати, на ее лице была тревога.
— Что это, Конрад?
— Пойду посмотрю.
Он выбежал на палубу, наполненную матросами. Те, кто сорвались с троса, разбились о палубу, другие были просто оглушены и теперь понемногу поднимались на ноги.
Взглянув вперед и не увидев никакого препятствия, он под бежал к носу и перегнулся через украшенный черепом бушприт
Передние полозья попали в едва заметную неглубокую расселину около десяти футов шириной и всего ярд в глубину, она едва не послужила причиной крушения корабля. Спустившись по канату к краю расселины, Арфлейн осмотрел полозья.
Похоже было, что они пострадали, но не сильно. Край одного из них треснул, от него откололся небольшой кусок, упал на дно ямы. Но поломка не могла воспрепятствовать дальнейшему движению корабля.
Арфлейн подметил, что расселина кончалась всего в нескольких ярдах от правого борта. Им просто не повезло. Отвернув полозья, шхуну можно будет легко оттащить назад и вновь идти вперед.
Над бортом показалась голова Хансена.
— Что там, сэр?
— Ничего страшного, мистер Хансен, хотя команде придется потрудиться. Необходимо оттащить корабль назад. Пошлите боцмана поставить нижние паруса, это должно облегчить буксировку.
— Слушаюсь, сэр! — Хансен исчез.
Подойдя к борту, Уркварт помог Арфлейну перебраться через ограждение. При этом он молча указал на северо-восток. Посмотрев туда, Арфлейн выругался.
Около пятидесяти варваров, оседлав похожих на медведей животных стремительно приближались к ним. Варвары сидели на широких спинах животных, вытянув перед собой ноги, держа в руках идущие от головы зверей поводья. Их оружие составляли костяные дротики и мечи. Они были закутаны в меха и разительно отличались от встреченных ранее варваров.
Взлетев на мостик, Арфлейн дал команду вооружиться и приготовиться к защите корабля.
Первые варвары почти достигли корабля. Один из них выкрикивал какие-то слова, которые Арфлейн, несмотря на странный акцент кричащего, разобрал сразу:
— Вы убили последних китов!
Приблизившись к кораблю, всадники разъехались в стороны, явно намереваясь атаковать с обоих бортов.
Арфлейн успел различить тонкие, с орлиными чертами, лица под капюшонами.
Потеряв трех матросов и убив стрелами около половины нападавших, экипаж «Ледового духа» отбил первую атаку.
Арфлейн с луком в руках, Хансен и Манфред Рорсейн стояли рядом в ожидании нового нападения. Чуть дальше по борту стоял Уркварт. На время отложив свой гарпун, он разложил рядом с собой около полудюжины дротиков.
Мощные лапы животных пришли в движение, и, оглушительно крича, варвары бросились к кораблю. На волну дротиков ответила волна стрел. Двое варваров были сражены Урквартом, еще четверо оказались тяжело раненными. Остальные отступили. Улыбаясь, Арфлейн повернулся к Хансену. Но тот уже был мертв: костяной дротик пронзил его навылет. Широко открыв остекленевшие глаза, первый офицер выпустил из рук оружие и рухнул на палубу.
— Кажется, Уркварт ранен, — прошептал Рорсейн на ухо Арфлейну.
Арфлейн повернул голову, ожидая увидеть гарпунщика лежащим на палубе. Тот уже вытащил ранивший его дротик и, увлекая за собой моряков, перепрыгнул через ограждение.
Крича, варвары вновь перестроились, но теперь лишь пятеро из них оставались невредимыми. Еще несколько повисли в седлах, пронзенные стрелами. Уркварт бросился к оставшимся в живых врагам. Правой рукой он угрожающе потрясал своим гарпуном, в левой зажал пару дротиков. Варвары остановились, один из них вытащил меч. Затем, развернув своих странных животных, они бросились прочь от ликующе кричащего Уркварта.
В результате набега около десяти матросов было ранено и четверо, включая Хансена, погибли. Взглянув на тело старика, Арфлейн вздохнул. Он не ощущал злости к варварам. Насколько он понял из их криков, недавняя охота оставила их без мяса.
Увидев проходящего по палубе нового боцмана, Арфлейн дал ему знак приблизиться. Заметив труп Хансена, боцман мрачно покачал головой и посмотрел на Арфлейна с грустью.
— Он был хорошим моряком, сэр.
— Да, боцман. Я хочу, чтобы ты взял людей и похоронил мертвых в расселине под нами. Это сэкономит время. Начинай прямо сейчас.
— Слушаюсь, сэр.
С борта шхуны Арфлейн увидел, как Уркварт и его люди рубили раненых варваров почти с таким же удовольствием, с каким они разделывали туши китов вчера вечером. Пожав плечами, он вернулся в каюту.
— Там он рассказал Ульрике, что произошло. Облегченно вздохнув, она сказала:
— Ты говорил с Янеком? Ты собирался сделать это.
— Я поговорю с ним сейчас.
Выйдя из каюты, он подошел к стоящему на страже матросу и дал ему знак снять замок с цепи, привязанной к брусу. Дверь открылась, и он увидел лежащего Ульсенна. Тот был бледен, но вполне здоров на вид.
— Мне сказали, что вы ничего не едите, — сказал Арфлейн. Он не стал входить, а перегнулся через брус, перегородивший проход.
— Здесь мне не нужна пища, — ответил холодно Ульсенн.-
— Как моя жена?
— С ней все в порядке, — произнес Арфлейн.
Ульсенн горько улыбнулся. Выражение слабости на его лице исчезло. Арест, казалось, смягчил его характер.
— Хотите чего-нибудь? — спросил Арфлейн.
— Да, капитан, но не думаю, что вы сделаете это для меня.
Арфлейн понял намек. Коротко кивнув, он закрыл дверь и снова повесил замок.
С приходом рассвета Арфлейн приказал поднять паруса. Корабль приближался к гряде глетчеров.
Изгибы и складки ледовых гор блестели на солнце. Вскоре показался и проход, узкая щель между огромными скалами. Согласно карте Рорсейна, проход через нее займет несколько дней.
Погода явно портилась. Но Арфлейн решил преодолеть проход с ходу. Как только они пройдут через ущелье, от Нью-Йорка их будет отделять какая-то сотня миль.
Арфлейн приказал убрать большинство парусов и выставить на носу шестерых дозорных.
По мере приближения «Ледового духа» к ледяным горам впечатление сказочности и нереальности все усиливалось. Крики дозорных эхом разносились по ущелью, казалось, весь мир наполнялся этими призрачными голосами.
Широко расставив ноги, Арфлейн крепко ухватился за ограждение борта. Справа от него, одетая в свои лучшие меха, стояла Ульрика Ульсенн. Рядом с ней находился, как всегда, улыбающийся Манфред Рорсейн. Слева от Арфлейна, с неизменным гарпуном в руках, внимательно разглядывал скалы Уркварт.
Войдя в ущелье, корабль двигался между нависших над ним скал, уходящих вверх почти на четверть мили. Лед у подножия скал был ровным, и корабль тут же увеличил скорость. Потревоженные шумом движения шхуны, со скал посыпались куски льда. Достигнув дна, они с шумом разбивались на множество мелких осколков.
— Боцман, — обратился Арфлейн к стоящему на юте Рорченофу, — пусть дозорные разговаривают как можно тише, иначе нас засыплет, прежде чем мы успеем заметить это.
Боцман отправился на нос. Он казался сильно обеспокоенным.
Да и Арфлейн сам был бы рад поскорее выскочить из ущелья. На фоне гор он чувствовал себя карликом. Решив, что проход достаточно широк, чтобы без особой опасности увеличить скорость, он вновь обратился к боцману.
— Поднять все паруса!
Рорченоф принял приказ с удивлением, но спорить не стал.
Подняв паруса, «Ледовый дух» устремился вперед мимо странных узоров, прорезанных ветром в стенах каньона.
К вечеру несколько ударов потрясли корабль, его движение замедлилось.
— Это полозья, сэр! — воскликнул Рорченоф. — Должно быть, они повреждены больше, чем мы думали.
— Беспокоиться не о чем, боцман, — глядя вперед, спокойно сказал Арфлейн.
Становилось все холоднее, и поднимался ветер.
— Мы можем легко свернуть в сторону и врезаться в скалу, сэр, обрушив ее на себя.
— Чем быстрее шхуна пройдет ущелье, тем лучше. Я сам буду оценивать опасность, боцман.
Стоявшая рядом с ним троица с удивлением посмотрела на Арфлейна, но не было произнесено ни слова.
С наступлением сумерек корабль начал опасно дрожать, но Арфлейн даже не пытался уменьшить скорость судна: оно по-прежнему шло под полными парусами.
К мостику подошла группа моряков во главе с Рорченофом.
— Капитан Арфлейн!
Арфлейн спокойно поглядел вниз. Теперь корабль постоянно сотрясали быстрые короткие удары, он все труднее слушался руля.
— Что, боцман?
— Нужно бросить якорь и починить полозья, сэр. Такая скорость убьет нас!
— До этого не дойдет, боцман!
— А мы чувствуем, что это может случиться!
Возвращайтесь на свои места, — спокойно произнес Арфлейн. — Вы еще не поняли, в чем заключается наше путешествие.
— Зато мы понимаем, когда нашим жизням грозит опасность, — закричал один из матросов.
— Вы в безопасности, — уверенно сказал Арфлейн.
Едва в небе появилась луна, ветер взвыл еще с большей силой, туго натянув паруса, он еще больше разогнал корабль. Дико оглядевшись, боцман закричал:
— Это безумие! Дайте нам шлюпки! Можете вести корабль, куда хотите, а мы уходим!
Уркварт поднял гарпун.
— Если вы не вернетесь на свои места, я угощу вас этой штукой. Будьте уверены, Ледовая Мать хранит нас!
— Ледовая Мать! — сплюнул боцман. — Вы все сумасшедшие. Мы хотим вернуться назад.
— Но мы не можем вернуться! — закричал Уркварт и дико засмеялся. — Нам не хватит пространства для разворота.
Рыжий боцман потряс кулаком перед гарпунщиком.
— Тогда бросьте якорь! Остановите корабль, дайте нам шлюпки, и мы сами отправимся домой.
— Вы нужны нам для управления кораблем, — резонно заметил Арфлейн.
— Вы все просто рехнулись! — в отчаянии закричал Рорченоф. — Что случилось с кораблем?
Манфред Рорсейн перегнулся через борт.
— У вас не выдержали нервы, боцман, вот в чем дело.
— Но полозья…
— Говорю тебе — нет! — отрезал Арфлейн, улыбнувшись Уркварту, и обнял Ульрику за плечи.
Рорченоф молча спустился вниз. Рорсейн нахмурился.
— Это не было их последним словом, капитан.
— Возможно.
Рулевой едва успел отвернуть корабль от стены. Арфлейн ухватился за борт и, обернувшись к рубке, ободряюще закричал рулевому, старающемуся удержать штурвал. Лицо матроса перекосило от страха.
Тут же на палубе вновь появились Рорченоф и компания. В руках они держали ножи и гарпуны.
— Вы глупцы! — закричал Арфлейн. — Сейчас не время для мятежа.
— Спускай паруса, ребята! — обратился боцман к матросам на вантах.
Внезапно он вскрикнул и рухнул на палубу — из его груди торчал массивный гарпун Уркварта. Остальные с ужасом уставились на своего вожака.
— Достаточно, — начал Арфлейн. — Возвращайтесь по местам.
Закричав, матросы бросились к мостику. Схватив Ульрику, Арфлейн протолкнул ее в рубку, закрыл дверь и, оглянувшись, увидел, что Уркварт с Рорсейном сбежали с мостика на палубу.
Чувствуя, что его предали, Арфлейн приготовился встретить мятежников. Но он был безоружен.
Корабль оказался во власти шквала. Снежные вихри обрушивались на трос, шхуну качало на поврежденных полозьях. По трапу осторожно поднимались матросы. Дождавшись, когда первый из них оказался на мостике, Арфлейн ударил его в лицо, вырвал из рук клинок и обрушил его на череп мятежника.